Формы переживания обиды
Архимандрит Амвросий (Юрасов) рассказывал: «Многие говорят: «У меня все болезни на нервной почве». Знайте, что не на нервной почве, а на греховной. Просто даём свободу своим страстям и языку. У некоторых нервы так расшатаны, что их можно сравнить с оголёнными, неизолированными проводами.
В этих словах – точная характеристика первичного импульса обиды: словно «короткое замыкание». В первый момент обычно приходит шквал ошеломления, возмущения, раздражения, гнева, злобы, обострённой реакции на несправедливость. Резко задето самолюбие, и поначалу обидчик представляется страшным личным врагом, не имеющим ничего доброго, ущерб от обиды многократно преувеличивается, последствия кажутся непоправимыми.
https://www.youtube.com/watch?v=4W5cx4rMysk
Первичная вспышка обиды физиологически сродни реакции на неожиданный укол, удар или ожог. Эта реакция происходит автоматически, инстинктивно, на уровне подсознания. Однако у каждого человека она своя: из детских лет известно, что один при этом плачет, другой пугается, третий гневается.
Форма реакции зависит от психофизиологической структуры личности (темперамента, характера и т.д.), и шкала здесь весьма широка, например: или «что за дурак здесь грабли поставил!!», или «ну до чего мне не везёт!», или «так мне и надо, сам виноват». Однако существенно то, что человек ощущает ненормальность случившегося и свою «выбитость» из колеи.
Первая фаза – вспышка, взрыв – психологически переживается как стресс, экстремальная ситуация, непродолжительное состояние нервно-психического напряжения [6,с.19]. Уже по самому определению, состояние человека, находящегося на первой стадии переживания обиды – неустойчивое, аномальное.
Физиологически оно обычно сопровождается приливом крови к лицу (иногда наоборот – сильным побледнением), дрожью губ, конечностей, горловыми и голосовыми спазмами, иногда – слезами, потемнением в глазах, иногда даже потерей сознания, учащённым дыханием, сердцебиением, ростом кровяного давления, усиленным потоотделением и некоторыми другими характерными признаками — «раздражительный, обыкновенно, болит и худеет» [7,с.507]. И практически у всех наблюдаются кратковременные невротические состояния [8,с.344].
Интересно, что эти признаки часто повторяются почти с прежней остротой не только от повторной или новой обиды, но и от простого воспоминания прежней. Поэтому можно сделать вывод о том, что сила и форма психофизиологической реакции зависят в большей степени даже не от прямого воздействия обидчика, а от собственной исходной настроенности личности и организма. Говоря проще: каждый сам себя разжигает как может.
Составляющие чувства обиды на первой стадии – возмущение, раздражение, злоба, ненависть, уязвлённое самолюбие – сопряжены с такими греховными состояниями, как гнев, осуждение обидчика и подпитывающая эти чувства своя собственная гордость.
Когда первая вспышка обиды «перегорает», наступает второй этап переживания: непосредственные эмоции уступают место работе соответствующим образом «подготовленного» рассудка, который воздвигает целую систему самооправдания, самоукоренения в обиде и одновременно – усиления осуждения не только поведения обидчика, но и его самого.
Следовательно, обида как процесс протекает в двух фазах:
а) в форме первичного резкого нарастания душевного дискомфорта,б) в форме длительного хранения негативных впечатлений и переживаний.
«У легко обижающегося человека может быть глубоко укоренившийся комплекс неполноценности, т.е. искажённая оценка самого себя. Он склонен к самопотаканию, повышенной жалости по отношению к себе. Не желает преодолеть свою слабость, фиксируется на ней, позволяя обиде заслонить от себя мир.
Такой человек – эгоист, по сути, он слишком бережёт себя – живёт по методу наименьшего сопротивления, идёт по самому лёгкому пути, причиняя себе только вред» [9,с.3]. Протоиерей Вл. Свешников также отмечает: «Самосожаление является одним из оснований обидчивости.
Наиболее сильно чувство обиды, если с человеком действительно поступили несправедливо. При этом особенно громко заявляют о себе уязвлённое самолюбие, ущемлённая гордость и одновременно с этим осуждение обидчика. Если состояние это продолжительно, развивается ещё один страшный грех – злопамятность, которая может породить и мстительность.
А при виде благополучия обидчика у обиженного вместе со злопамятностью может появиться и зависть. Часто отмечается и обратная связь: завидующие люди легко обижаются по любому поводу на того, кому завидуют. Кто завидлив, тот и обидлив, – говорят в народе.
«Когда сердце отравлено обидой и злобой, оно не способно по-христиански или во всей полноте любить близких и ближних. У других нет злобы, но есть устойчивое нежелание простить обиды или неприятности. Такие люди обычно говорят: «У меня давно всё перегорело, и я спокойно отношусь к этому человеку, но я никогда не буду иметь с ним общения». Это высшая гордыня, она хуже бурной ненависти» [11,с.146].
Гордость – очень коварное и многоликое свойство. Происходящее от диавола, оно даже в несправедливо обиженном несёт разрушительный заряд, потому что смещает акценты и извращает ценности, и человек гордится не тем, что есть на самом деле, а строит себе иллюзорную систему ценностей, в которую, естественно, первой величиной включает самого себя [12,с.331,336].
«Хотя реакции гнева … могут в наших собственных глазах не иметь ничего общего с гордостью, тем не менее, они служат путевыми знаками, указывающими в данном направлении … Пагубный характер невротической гордости проистекает из сознания того, что она жизненно необходима для человека, и в то же самое время делает его крайне уязвимым» [12,с.346,347].
Эта уязвимость состоит даже не в так называемой «ранимости», а прежде всего в утрате объективности, потере истинных жизненных ориентиров, искажении внутреннего нравственного закона. Например, «нам часто доставляют удовольствие наши собственные злые помышления и злые слова.
Последим за собой и увидим, что, когда нас кто-то обидит, приятно полелеять в себе злобу на обидчика … Удерживая в себе злость, мы не только разрушаем молитву – мы делаем её оскорбительной для Бога, превращаем её в грех» [13,с.73,75]. А ещё более страшно то, что «праведник, сознающий свою правду, но не свою вину, тем самым не способен к покаянию» [10,с.166].
Если человек сознательно избирает злобу, признаёт, что у него есть право обижаться на людей, считать их виноватыми, значит, он идёт против Бога [13,с.142]. Авва Дорофей поучал: «Кто ненавидит огорчающих его, тот ненавидит кротость, и кто бегает от оскорбляющих его, тот бегает покоя о Христе» [14,с.224]. Н.Е. Пестов писал:
Следовательно, не только бурное начало обиды приводит душу человека в аномальное состояние, но и продолжительное «спокойное» вживание в обиженность очень опасно, поскольку делает для человека его злобу привычной. Длительное состояние обиды представляет собой совокупность гордости, осуждения, злопамятности (иногда и мстительности), злословия, клеветы, зависти и уныния.
Итак, и первичная вспышка, и дальнейшее переживание обиды содержат комплекс негативных эмоций и греховных состояний, причем первая стадия порождает их, а вторая укрепляет, укореняет и вырабатывает на их основе систему самооправдания обиженного и осуждения им обидчика.
Пожалуй, ни одно чувство человеческое – ни физиологическое, ни нравственно-психологическое – не имеет такого мощного самообоснования. Трудно представить себе, например, что-нибудь вроде таких утверждений, как: «я голоден, и я прав», «мне больно, и я прав», «я наслаждаюсь воздухом леса, и я прав», – такие умопостроения искусственны и натянуты.
Основная тяжесть преодоления этого состояния заключается именно в том, что оно имеет мощный щит самоутверждения в обиде и самооправдания, «пробить» который какой-либо логикой убеждений очень трудно. Остаётся надеяться на работу совести обиженного, заступничество святых, молитвы родных и близких и, конечно, на Божию помощь.
Классификация типичных причин возникновения обид и рекомендации по борьбе с обидчивостью
Обиды возникают чаще всего в сфере межличностного общения в виде реакции (как в вербальной, так и в невербальной форме) на поведение или конкретные поступки человека. С одной стороны, собираясь поступить тем или иным образом, человек – потенциальный обидчик – находится в состоянии выбора, а выбор всегда имеет нравственную основу.
Обиженная же сторона также имеет массу вариантов своего ответного поведения. При этом существенную роль играет моральный климат в обществе и система выработанных ценностей. К.Хорни, исследовавшая невротическое поведение людей, указывала:
«Если культура находится в состоянии быстрого изменения, где бок о бок сосуществуют крайне противоположные ценности, а образ жизни разных людей расходится всё сильнее, то выборы, которые приходится делать человеку, весьма многообразны и трудны» [12,с.19].
Как бы отвечая на эти мысли, русский подвижник Н.Е. Пестов писал: «В течение дня человек непрестанно соприкасается с другими людьми и неизбежно видит вокруг себя и непорядки, и переживает обиды и другие случаи, для него неприятные. Заранее надо приготовлять себя к этому, и как говорит Святитель Феофан Затворник:
Внутреннее же делание в отношении обид целесообразно начать с осознания самого факта их существования, а затем заняться исследованием их видов и причин, а также самокритичным исследованием своего отношения к ним. (Как говорилось в одной детской телепередаче, чтобы победить свои страхи, надо их пересчитать – и унять).
Обиды человеческие настолько разнообразны и многочисленны, что следует попробовать хотя бы в общих чертах изобразить картину наиболее распространенных и частых причин обиды. А, зная причины, легче пытаться подобрать средства борьбы с обидами.
Прежде всего необходимо сделать несколько общих замечаний.
Допустим, обида нанесена неумышленно. Для начала полезно рассудить даже чисто практически: он меня обидел – и давно забыл об этом, а я всё переживаю и мучаюсь. Так что, обижаться – как говорится, себе дороже! Не зря ведь существует поговорка: батрак на барина три года серчал – а барин и не знал! [19,с.12].
А если скорбь нанесена умышленно, то чем же, как не нашей обидой, мы радуем злые чувства обидчика и как бы поощряем их? Вспомним примеры детства: с каким удовольствием дразнят дети того, кто болезненно реагирует на насмешки! И как быстро отстают, если не видят в жертве привычной обиды и ответной злости.
Уязвлённое человеческое самолюбие изобрело защиту: «на дураков не обижаются». Это, конечно, самоутешение, и довольно слабое: можно сделать вид, что ты не обиделся, но на душе всё равно неспокойно. Кроме того, обзывая обидчика «дураком», мы явно впадаем в грех осуждения.
С другой стороны, если нет причины считать обидчика таковым, бытовая практика рекомендует не скрывать свою обиду, а прямо дать понять обидчику, что он поступил несправедливо, иначе он утратит ответственность за свои поступки. И некоторые, а вернее, многие, «дают понять»: раздражаются, злятся, замыкаются, не разговаривают… Многократно проверено: не служит всё это средством к исправлению обидчиков.
Христианину запрещается злое чувство мстительности, но это не значит, что нельзя противиться злу. Святитель Филарет Московский рассуждает так: «Положим, что вы решились бы употреблять такое же оружие, с каким на вас нападают, и поступать по праву равного воздаяния – обида за обиду, злословие за злословие, рана за рану.
Будет ли сим образом побеждено зло? Не думаю. Например, если воздано раною за рану, то произошло двое раненых вместо одного; следственно, зло удвоено, а не прекращено, потому что обиженный, нанеся рану обидчику, не излечил тем своей» [17,с.283].
Есть в Евангелии замечательные слова: «Если согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрёл ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово.
Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:15). Те, которые скоры на обиду, могут заявить: «Вот! сказано же: пойди и обличи». Да, сказано, но весь вопрос — как обличать. Ведь и об этом тоже сказано – в самом начале учения Христова – в Нагорной проповеди – о подставленной «другой щеке», потому что именно это – основа внутреннего храмостроительства личности.
То есть в основе любого отношения к человеку, и даже обличения его за неправду, должна лежать любовь, а не обида. Иисус Христос, изгоняя торгующих из храма, бил их скот, опрокидывал лотки, рассыпал деньги и товары – и делал это из любви к этим же торгующим.
2. Издевательства, оскорбления, насмешки, клевета; обида на замечание, поучение
Заметив у человека какие-либо недостатки, а чаще просто измыслив их, или нащупав слабое место, оппонент начинает откровенно издеваться, унижая человеческое достоинство, причём смущение и скорбь обиженного ещё более добавляет ему злобной радости (как, например, Голядкину-младшему в «Двойнике» Ф.М. Достоевского).
Насмешка над нами всегда кажется нам обидной и необоснованной, как минимум – неумной. Придирки раздражают нас явной (как нам кажется) несправедливостью, а, выслушивая замечания и поучения, мы в захлестнувших нас чувствах тотчас болезненно обращаем остриё неприязни на того, кто делает замечание: «А сам-то каков?» Соответственно, аналогичную реакцию получаем и мы в ответ на наши собственные замечания.
Вообще, можно отметить, что люди, любящие поучать, делать замечания, а также люди насмешливые обычно сами обидчивы, несправедливы, неуважительны и не имеют любви к ближнему [7,с.872].
Оскорбления и грубости резко воспринимаются нами, подчас мы реагируем на них, как на удар кнута, ощущая почти физическую боль. «За что?!» – негодуем мы. В рассказе В. Шукшина «Обида» первичная грубость продавца вызвала целый каскад нарастающих обид, доведя героя рассказа почти до убийства.
Но когда негодование перегорает, некоторые порой переходят в другую крайность, окончательно вычеркивая оппонента из числа достойных: «Может, и лучше, что оскорбляют люди: по крайней мере, избавляют от несчастия любить их» (Ф.М. Достоевский «Подросток»), – персонаж романа выразился с претензией на красивость, но смысл слов страшный: по существу это нравственная позиция оправдания устойчивой нелюбви.
Конечно, тяжело переносить издевательства и оскорбления. Стараясь как-то их прекратить, люди или самоизолируются, избегая обидчика, или отвечают оскорблением, или применяют силу – но в любом случае «для начала» расстраиваются, обижаются.
Случается, что обиженный решает какое-то время не общаться с обидчиком, чтобы проучить его, а то и вовсе разрывает с ним всяческие отношения. И чаще всего бывает так, что этим он больнее всего наказывает сам себя. Пусть издевательства после этого прекратились – а «какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16:26).
Причина вреда – в самолюбии. Святые отцы вырывали из сердца этот продукт гордыни, а светское искусство, наоборот, всячески взращивает и культивирует его под благовидными вывесками «гордости» и «чести». «Погиб поэт! – невольник чести», – а ведь здесь Лермонтов не вполне точен:
Другой известный пример – из песни: «Мужчины, мужчины, мужчины к барьеру вели подлецов!» Звучит вроде бы красиво. А если разобраться по существу – это их самих влекли к барьеру гордыня и жажда мести. И где гарантия, что на дуэли восторжествует справедливость?
И ещё об одном следует помнить: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40), – это относится не только к добрым делам, но и к злым. Значит, не просто с огнём, а с геенским пламенем играет тот, кто оскорбляет человека: «А кто скажет «безумный», подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Оскорбляя человека, оскорбляют Бога, и дело возмездия уже не в руках обиженного, а выше: «Мне отмщение, и Аз воздам» (Лк. 15:28-30). Почему же не обрадовался старший сын вернувшемуся в отчий дом брату, почему обиделся? Потому что место в сердце, свободном для радости, уже заняла расторопная зависть, а радости и зависти не ужиться вместе [22,с.52].
Характеру самолюбивому, склонному к зависти, трудно выносить внимание к кому-либо другому, а не к нему. Возвратившийся блудный сын явился радостью для отца и серьёзным испытанием для брата, который тут же продемонстрировал весь набор греховных состояний обиженности: 1) гордость, потому что «пение и ликование» не в его честь; 2) гнев – «он осердился и не хотел войти»; 3) осуждение – «этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами»; 4) зависть – «ты заколол для него откормленного телёнка».
Нам тяжело переносить чужое пренебрежение, оттого что мы имеем очень завышенную самооценку, ни на чём не основанную (разве что на гордости). Пусть получил человек какое-то образование – это ещё ни о чем не говорит. Весь вопрос – как учился и чему научился.
Допустим, делает какое-то дело – вытачивает гайки или пишет романы, так опять вопрос: может быть, зря, в убыток работает или просто себя тешит? Никто от его труда как будто счастливым не становится. Гордиться-то и нечем! Понятно, что и отчаиваться не стоит, потому что Бог зря жизнь не даёт, но «перетряхнуть» своё самолюбие, свой гонор, перевести взгляд со своих интересов на нужды других людей очень душеполезно.
Ведь нас обижает не только пренебрежение к нашей персоне, но также и невнимание к нашим занятиям и увлечениям. У нас, например, все стены завешаны картинами – а гость ноль внимания! Мы любим поговорить о рыбалке, а знакомый пришёл и весь вечер твердит о своей машине, – тоска!
Поэтому особенно приятно, если кто-то разделит наши восторги именно по поводу нашего увлечения. Добрая половина (если не больше) практических советов Д. Карнеги основана именно на такой льстивой тактике. В данном случае возможная обида предотвращается лестью – но доброкачественно ли такое «лечение»?
В романе «Мёртвое озеро» Н.А. Некрасова и А.Я. Панаевой встречаем точное наблюдение: «Несчастная слабость, свойственная многим, – придавать излишнюю важность тому, чем занимаешься». Полезно чаще примерять это к себе: не утомляю ли я других своими интересами?
Здесь возможны взаимные обиды: один до тошноты навязывает своё, обижая собеседника, а тот может обидеть равнодушием, а то и ответным раздражением. Вот и приходится себя контролировать, избегать выпячивания себя и своих интересов и одновременно не быть глухим к интересам ближних.
В плане же психологическом и даже физиологическом факты пренебрежения, отталкивания могут объясняться очень просто: неряшливый внешний вид, неприятные запахи изо рта, от потливости тела, ног, обилие слюны, частые отхаркивающие звуки, сопение носом, привычка близко придвигаться к собеседнику, во время разговора – теребить его пуговицу, галстук, воротник, привычка перебивать собеседника, даже соглашаясь с ним, – всё это может вызывать раздражение, брезгливость и нежелание общаться [8,с.345].
Поэтому – спасибо всем, кто нас презирает, это наши врачи и учители! Но сами презирать других всё же не будем, испытав на себе этот гнёт.
Пути к преодолению обиды
Можно и дальше продолжать многочисленные примеры причин всевозможных обид, но надеемся, что указаны всё же основные – по «степени тяжести». Учтём и то, что, как правило, в «чистом» виде чётко определённых причин обид не бывает, чаще всего какой-либо повод вызывает целый комплекс обид, каждая из которых отталкивается от своей конкретной причины, усматриваемой в первичном поводе обиженной стороной (причины, о которой, кстати, обидчик может и не догадываться).
Возьмем, к примеру, ссору бывших друзей и сослуживцев: Троекурова и старого Дубровского (А.С. Пушкин «Дубровский»). На первый взгляд, в нашей классификации этому случаю нет прямого соответствия. Однако не трудно усмотреть здесь и оскорбление (случай на псарне), и непризнание авторитета, и пренебрежение, и даже измену (старой дружбе).
Как видим, настолько многообразны, изощрённы и коварны причины обид человеческих, что воистину мощным всеоружием Божиим надо обладать, чтобы противостоять всем хитросплетенным поводам для обиды. Тут нужны и «пояс истины, и броня праведности, и щит веры, и шлем спасения, и меч духовный» (Еф. 6:14-17).
Между тем, к сожалению, существует целый слой людей, которые просто живут обидами, они иначе не могут, потому что привыкли оперировать завышенными требованиями к другим и очень заниженными – к себе. И поскольку требования всё растут, а реализация их не наступает – возникает патологический фон обиды эгоистической натуры на всё и вся.
«В ход идут известные принципы: «весь мир во зле лежит», «человек человеку – волк», «каждый умирает в одиночку» и другие подобные самооправдания. Так и хочется сказать по-простому: ну и не лежи во зле! не будь волком! не умирай в одиночку!
Не послушает. Привык. Закоснел. Более того – удобно. Когда такой «обиженный» заводится в семье или коллективе, то все окружающие как-то смущаются, тушуются, чувствуют перед ним некую «вину» и неловкость, заискивают порой, в чём-то стесняют себя, уважая его «ранимость».
Часто приходится слышать мнение: «Ах, она такая ранимая!», «Он такой ранимый!», – иными словами, при этом молчаливо предполагается, что с нами можно и грубить, и хамить – мы, примитивные, выдержим, а вот он (или она) – структура тонкая, хрупкая, чуть что – обижается.
Однако, по многочисленным наблюдениям, «ранимость» – это не что иное, как хорошо развитая обидчивость, не более того. Задумаемся: святые были «ранимыми»? Вопрос абсурдный. Прежде всего, они не были обидчивыми, они вообще не знали, что такое обида, они умели прощать – и вопрос «ранимости» даже не возникал:
Вообще, необидчивость – поистине дар Божий, большая редкость среди людей (мы, конечно, не говорим о патологической невосприимчивости, «толстокожести»). Например, Ф.М. Достоевский писал об Алёше Карамазове: «Обиды никогда не помнил.
Случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе. И не то чтоб он при этом имел вид, что случайно забыл или намеренно простил обиду, а просто не считал ее за обиду (курсив мой – Н.П.), и это решительно пленяло и покоряло детей» [24,с.20].
Вопрос прощения обиды и обидчика очень непростой. Часто мы говорим: «Я всё простил, но забыть не могу» или «Простить-то я простила, но забыть – сверх моих сил». Но представим себе: а что, если нам самим Господь на Страшном Суде скажет: «Прощаю, но не забуду» – будет ли это прощением?
Св. Амвросий Медиоланский сказал: «Когда нам делают добро, признательность требует помнить его; а когда делают зло, любовь побуждает забывать его». Следовательно, если чужой грех не забывается, надо задать себе вопрос: а есть ли у меня любовь? И не злопамятство ли это в чистом виде, прикрываемое кажущейся нам большой мерой нашей обиды?
Многие придерживаются такого принципа: на словах мирятся с обидчиком, но на деле впредь стараются держаться от него подальше. На всякий случай. И что удивительно: случай такой, как правило, приходит, а может быть, даже не раз и не два.
И обиженный с горьким торжеством провозглашает: «Ну вот!.. Я же говорил!», не понимая, что он сам своим фальшивым прощением спровоцировал новую обиду. Что можно сказать на это? Нет в этом сердце прощения, а есть злопамятство и показное благочестие, т.е. ханжество.
Такой человек не испытал всей благодати искреннего прощения, не прикоснулся горних высот. У Ф.М. Достоевского в «Дневнике писателя» есть даже такая потрясающая, парадоксальная мысль: наказать прощением. Только большая христианская душа, водимая Богом, способна на это.
И уж совсем жестоко (прежде всего, по отношению к самим себе, своей душе) поступают те, которые не прощают обиды даже покаявшемуся (словесно, а ещё лучше – поступками) обидчику — мол, слишком уж сильна была обида. Но святые отцы на это говорили:
значит, Промыслом и попущением достоин ты был такой скорби. Да и не испытывает Господь нас сверх наших сил, Он, простивший даже распинающих Его. Ведь «Он ко всем вопиет: «Призови Мя в день скорби твоея, и изму тя» (Пс. 49:15). Бог обращается к каждому из нас, чтобы мы, когда скорбно, когда тяжело на душе, обращались к Нему, и Он нам поможет. И это реальный опыт всех подвижников благочестия, всех святых» [13,с.146].
С духовной точки зрения обиды и оскорбления нам полезны. И не стоит каждый раз искать виновников наших неприятностей – «виновники, естественно, мы сами, наш грех, который побуждает Бога устраивать наши обстоятельства, направлять действия людей или бесов таким образом, чтобы они нас смиряли» [13,с.67].
И Феофан Новоезерский по этому поводу говорил: «Меня обидел какой-то человек, и я должен осознать свою вину перед ним, потому что из-за моей греховности Бог попустил ему оскорбить меня, возможно и несправедливо, но к моей пользе» [13,с.70].
Древний ветхозаветный закон «око за око и зуб за зуб» только ограничивал размер мести, не позволялось наносить обидчику вред больший, чем причинил он. Но ведь мы – дети Нового Завета, Христос же отменил месть совершенно. Он запретил восставать на человека с ответной злобой, ибо в таком случае зло это проникает в самое сердце [25,с.158].
«Будем кроткими к нашим врагам. Не будем ни говорить, ни делать худого врагам, но будем даже благодетельствовать им по силам; через это мы сделаем больше добра себе, нежели им», – говорит Иоанн Златоуст, а в другой своей беседе продолжает, – «ибо оскорбивший тебя не причинит тебе зла столько, сколько ты сам себе причинишь, питая в себе гнев и подвергаясь за то осуждению от Бога» [18,с.88,332].
В работах К. Хорни содержится ряд полезных мыслей по преодолению обид: «Сознательное переживание конфликтов, хотя оно, возможно, и заставит нас почувствовать себя несчастными, может дать бесценное преимущество. Чем более осознанно и прямо мы смотрим в суть наших конфликтов и ищем собственных решений, тем большей внутренней свободы и силы мы достигаем» [12,с.22].
На что должна быть направлена эта сила? На «подрыв системы гордости», переоценку своих ценностей, сомнение в своей правоте [там же, с.647]. А каким образом достигнуть этого? «Конфликты могут быть разрешены только посредством изменения тех условий внутри личности, которые привели к их возникновению» [там же, с.209].
Однако какой бы «свободы и силы» мы ни достигли, одних наших возможностей для внутреннего изменения личности недостаточно. «Всякое дело вообще, а нравственное преимущественно, осуществляется лишь в синергетическом взаимодействии Бога и человека.
«Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5) … Несмиряющийся как бы говорит:
«Всё могу сам». Предлагаемый Иисусом алгоритм («Без Меня не можете…») означает, кроме молитвенного взывания к Божественному содействию, внимательное присматривание к тому, как Бог выстраивает различные обстоятельства, и прежде всего – смиряющие душу: скорби, обиды, житейские тяготы и прочее … Это присматривание необходимо для того, чтобы собственные действия предпринимались в соответствии с Божественными» [10,с.178].
Одно из таких действий: почаще вспоминать свои собственные подлости и низости. Другое: не забывать слово «прости» — «оно сразу смиряет нас перед Богом и ближними, говорит о сознании своей вины, сожалении, раскаянии в ней. При этом очень важно то чувство, с которым говорится слово «прости».
Не случайно о. Константин (Островский), как бы продолжая эти мысли Н.Е. Пестова, предостерегает: «Чаще всего мы и прощение просим формально, лишь бы отделаться, и прощаем только на словах, а не в сердце. А иногда доходит до того, что мы имя Божье используем как ругательство. «Спаси, Господи» в наших устах иногда звучит проклятием» [13,с.76].
О. Александр Ельчанинов дает такие советы: «Самое радикальное средство от гордости – быть в послушании (родителям, друзьям, отцу духовному). Принуждать себя выслушивать и быть внимательным к чужому мнению. Не торопиться верить в истинность открытых тобою мыслей.
Неумеющим видеть свои грехи рекомендуется обращать внимание – какие грехи видят в них близкие люди, в чём упрекают. Почти всегда это будет верное указание на наши действительные недостатки». Для получения дара смирения необходимо прежде всего терпеливое несение укоризны и обличений, и что ещё лучше – перенесение досаждений, поношений, насмешек и брани.
Тех людей, кто так относится к нам, будем считать нашими благодетелями» [15,с.124]. Пестов также приводит слова архиепископа Варлаама (Ряшенцева): «Терпи обиды, неприятности, несправедливости, не дерзай по гордости винить в них твоего ближнего.
Вина лежит в тебе, а не в нём: Господь желает очистить твои грехи, вот и посылает тебе как бы незаслуженную обиду и скорбь, но она заслужена тобою, твоими разными грехами, другими, прежними. И прими скорбь с радостью, как лекарство очистительное от Самого Господа, а обидчика считай небесным другом, целителем твоей души» [15,с.43].
Преподобный Марк Подвижник говорил: «Когда придёт искушение, не ищи, как и от кого оно пришло, а ищи того, чтобы перенести его с благодарением» [13,с.66]. Как перенести? «Если нас кто-то оскорбил и мы при этом не предаёмся злым помышлениям, а начинаем молиться и за себя, и за обидчика, то Бог нам дарует мир сердечный» [там же, с.71].
Как видим, мысль эта многократно повторяется у многих подвижников, подтверждена она и многовековой духовной практикой. Поэтому даже наивно и нелепо стараться справиться с обидами своими собственными силами, ведь и обиды посылаются Богом, и силы даются Им же – как же можно пытаться преодолеть обиды без Божьей помощи?
– «Не обращайте внимания на то, кто обидел вас и за что обидел, а только помните, что никто не осмелился бы нанести вам оскорбление, если бы не Господь хотел допустить это, и поэтому благодарите лучше Господа, что постигающими вас скорбями Он ясно показывает, что вы Ему не чужие, и ведёт вас в Царство Небесное» [26,с.193].
Поистине великий пример преодоления в себе обиды с помощью глубокой веры и неотступного обращения к Богу дан в Евангелии в эпизоде с хананеянкой, матерью беснующейся дочери. «Помилуй меня, Господи, Сын Давидов!» – кричала она, и в этих её словах от сердца заключалась вся её вера.
Однако Он не отвечал ей ни слова, — первая обида, ведь неприятно, когда на твой отчаянный призыв не реагируют. Ситуация, видимо, была необычная, потому что даже «ученики Его приступивши просили Его» (Мф. 15:23), «Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (15:24) – вторая обида (хотя эти слова нельзя понимать буквально, так как Сам Иисус много раз говорил, что Царство Его вместит все народы земли).
Наконец, хананеянка подошла близко и говорила, кланяясь: «Господи! помоги мне» – «Он же сказал в ответ: не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (15:26) — третья, самая, казалось бы, жестокая обида! Но какова реакция женщины? — «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.
Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему» (15:27,28). Своим кажущимся «странным» поведением Христос желал троекратно проверить глубину веры хананеянки и явно продемонстрировать её всем окружающим, – и вера эта превозмогла все обиды и сделала возможным чудо исцеления больной дочери.
Помощь Божия – дело великое. Но все же первый импульс правильного сердечного преодоления обиды, первое покаянное побуждение – наш нравственный долг, и здесь требуются только наши личные силы: «для того, чтобы сознаться, что раз я на кого-то обижен, на кого-то зол, значит я нахожусь в греховном состоянии, а другим людям Бог судья, – для этого ничего, кроме доброй воли, не нужно» [13,с.73].
Представляет интерес и вопрос о том, когда человек не обижается на обиды. Авва Дорофей находит следующие причины этого: во-первых, когда человек находится в добром расположении духа и поэтому снисходит к брату своему и не смущается его словами; во-вторых, когда имеет пристрастие к кому-нибудь и потому без огорчения переносит всё, от него наносимое; в‑третьих, если презирает желающего оскорбить его и потому не обращает внимания на его обиды, не считает его за человека и потому не вменяет ни во что всё, что тот говорит или делает — а это явная погибель [14,с.96].
Ясно, что и первые два пути отнюдь не подвижнические, потому что и доброе расположение духа может пройти, и вместо приятного нам человека может появиться далеко не симпатичный. Авва Дорофей называет основную причину безблагодатности этих причин отсутствия обиды: в них нет самоукорения – мы не укоряем самих себя.
https://www.youtube.com/watch?v=5T4EyNFjTtE
Он же называет и другие пути преодоления обид: «Иной радуется, когда его оскорбляют, но потому, что имеет в виду награду. Сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что сам он подал повод к тому: сей разумно искореняет страсть.