5 уровней общения: от формальности до интимности

* * *

Проблема уровней межличностного общения рассмотрена так подробно
потому, что это очень большой, очень сложный и очень важный
вопрос, во многом определяющий исход усилий фасилитатора. Но еще
и потому, что, на мой взгляд, именно в этом измерении, как в
капле воды, нашли отражение практически все ведущие идеи ЭГП, его
главные ценности и ориентиры, его отличительные черты и богатые
возможности, тонкость, сложность и мудрость взгляда Дж.

Содержание123456789101112П* 1415

М: Смысл, 2001. — 197 с.

Формальное общение.

Этот вид общения, который мы используем при знакомстве, когда хотим произвести впечатление на человека своими социальными характеристиками (например, «глава департамента управления департаментом департаментных взаимосвязей»). Встречаются два человека и общаются двумя масками, двумя социальными образами. По Д.

Бьюдженталю, ключевым признаком формального уровня общения является то, что человек стремится полностью контролировать себя, чтобы не дай бог не сболтнуть лишнего или не оказаться в глупой ситуации. Многим знакома неловкость, возникающая в новообразованных компаниях.

— Здравствуйте. Меня зовут Анна.

— Меня — Виктор. Чем вы занимаетесь?

— Я  зам.директора по продажам в фирме…

— О! А я это… грузчик.    

Поддержание контакта.

Это тоже довольно сдержанное общение, и его мы ведем с людьми, которых видим постоянно, но по частным вопросам. Неудобно пройти мимо знакомого и не сказать «Привет, как дела!».  Своим имиджем мы здесь меньше озабочены, чем на формальном уровне, но отношения все также обезличены.

Ритуальные фразы («ну и жара сегодня!», «как поживаешь?», «все нормально»), ритуальные шутки…  На этом уровне мы общаемся с людьми, разрывать отношения с которыми не хочется, но и близких отношений с ними нет, да и стремления к ним нет. «Лайки» или оценки в социальных сетях — из той же оперы.

— Привет, Андрей! Как дела?

— Нормально! Как семья?

— Замечательно, отправил детей в лагерь.  

— А, счастливый человек! Ну давай! Увидимся как-нибудь.  

Это «увидимся как-нибудь» совершенно не означает, что реально собираемся увидеться. Она просто обозначает значимость одного собеседника для другого. Пусть даже во многом — символическую. На большее уровень поддержания контакта и не претендует.    

Стандартное общение.

«Стандартное — это слово, которое означает обычное или ожидаемое». Стандартное общение — это баланс между заботой о собственном имидже и вовлеченностью в выражение собственных переживаний и в понимание другого человека. Собственно говоря, именно на этом уровне мы общается с большинством друзей и знакомых, с родственниками.

Мы знаем, что от них ожидать, у нас общие шутки и темы для разговора. Если вдруг кто-то из нашего окружения вдруг начнет вести себя нестандартно — то мы, скорее всего, встревожимся. «Ты сегодня какой-то не такой» — то есть не соответствует привычному, ожидаемому…

Однако в стандартном общении есть одна «ловушка». Дело в том, что оно не подразумевает, как и первые два вида общения, подлинной глубины. Личные проблемы будут обсуждаться так же, как и масса других — привычно, между делом. Будут даваться советы и утешения, которые иногда являются уже набившими оскомину.

«Да все нормально», «возьми себя в руки», «все, что ни делается — все к лучшему», «ночь пройдет, настанет утро ясное», «у жизни есть то черные, то белые полосы» и так далее. Иногда этих слов бывает достаточно, но, когда на душе по-настоящему тяжело, они будут, скорее, раздражать — как и все стандартное и штампованное в нестандартных ситуациях. Так же, как при подлинно любовных отношениях стандартность бывает во вред.

Стандартный уровень общения в чем-то парадоксален. С одной стороны, он позволяет чувствовать свою сопричастность к другим людям, избегать ощущения одиночества, но, с другой стороны, переизбыток такого общения приводит к ощущению «одиночества в толпе», когда человек говорит, что «знакомых много, а друзей — нет».

В этой фразе выражено стремление к интимному, максимально близкому общению. Однако интимность труднодостижима, потому что для того, чтобы перейти на интимный уровень общения, неизбежно нужно пройти через еще один круг — круг «критического» или «кризисного» общения.

Кризисный уровень общения.

Кризис — это любая ситуация серьезных перемен, причем неважно — к лучшему или к худшему. Критическое общение — это общение, после которого изменяется как мое восприятие другого человека, так и я сам. После этого я не смогу воспринимать человека по-прежнему. В этом и кроется угроза — так как непонятно, в лучшую или в худшую сторону пойдет процесс…

Самый яркий пример критического уровня — это признание в любви, когда совершенно не уверен во взаимных чувствах. Так как это означает переход черты: по-прежнему общаться вы уже не будете. Дружили юноша и девушка, и вот юноша начал испытывать к девушке далеко не дружеские чувства.

Но до поры до времени он сохраняет вид, что «ничего такого» нет, что «мы просто друзья». Т.е. он еще удерживается на уровне стандартного, принятого в их отношениях стиля общения. «А если признаюсь, и не будет взаимности?»… Конечно, можно после этого продолжать делать вид, что «мы просто друзья», но это будет иллюзией, поддерживаемой для того, чтобы сохранить отношения. А общение может стать даже не стандартным — а «поддерживающим контакт».

Любой откровенный разговор, когда речь идет о подлинных чувствах, когда снимаются маски и ведется речь о том, о чем не говорили прямо, о чем избегали упоминать — это форма кризисного общения. Он и она могут играть роли друзей, мужа и жены, влюбленной пары, испытывая при этом совершенно другие чувства.

Невысказанное чувство, значимая фигура в этих отношениях, все равно будет вносить сильное напряжение в их отношения, пока она не будет проявлена. Тяжесть ситуации в том, что никто не гарантирует, каков будет результат. Ясность — то, к чему мы стремимся, но это может быть разрушительная ясность.

Больше всего примеров кризисного уровня можно найти во взаимоотношениях мужчин и женщин. Разговор об измене; принятие решений о разводе; предложение вступить в брак; известие о беременности и так далее. Но можно привести и другие примеры:  разговор с начальником, после которого следует увольнение; кризис веры и смена прежних, устоявшихся взглядов; разочарование в человеке или наоборот, обретение веры в него. Если возьмем скандал и ссору, то совершенно необязательно они могут быть на кризисном уровне.

Если для семьи скандалы привычны, и никак не влияют на восприятие друг друга, то это — часть обыденного, стандартного общения. Сравните рядовую бытовую ссору с битьем посуды и последующим бурным сексом с состоянием отца, который узнал, что его сын — наркоман, и что его жена, зная об этом, скрывала от него эту информацию и даже помогала сыну (из «жалости») деньгами и т.п.

Но только преодолевая кризисный уровень, мы можем впервые установить с другим человеком подлинно интимные отношения. В момент кризиса мы вообще не озабочены собственным имиджем, мы выражаем свои подлинные переживания и эмоции, часто серьезно расходящиеся с образом, сложившимся у нас самих и у наших близких.

Интимность возможна как раз при подлинных эмоциях. Доступ к ним открывает кризис.     Не стоит представлять кризисный уровень общения как обязательно катастрофическое переживание, уничтожние всех основ. Но неловкость, стыд, страх, волнение, смущение, испытываемые, когда говоришь о вещах, по-настоящему важных для себя, тоже указывают на кризисный уровень общения. Ты предъявляешь себя без маски, без защитных доспехов.

Интимный уровень общения.

Интимность не равна сексуальности, это слово означает возможность максимальной открытости, откровенности и эмоциональности. Секс может быть и формальным (проституция), и средством поддержания контакта («супружеский долг»), и стандартной формой общения (обычный, рутинный секс), и кризисным (сексуальное насилие; первый сексуальный контакт с эмоционально значимым человеком).

Секс становится интимным только тогда, когда и за пределами постели между людьми установилась интимность. Частая путаница сексуальных переживаний и интимности приводит к тому, что когда страсть уходит, то рядом друг с другом обнаруживают себя совершенно чужие люди.

Интимность иногда выражается в том, что мы можем спокойно молчать вместе. Не мучительно искать темы разговора, или испытывать отчужденность друг от друга, если молчим. А просто чувствовать присутствие рядом близкого человека — и этого достаточно.

Поверхностное общение

Если вы задаете вопрос, ответ на который вас не интересует, вы скорее всего ведете поверхностную беседу. «Как ты доехал?» или «Там холодно?». Если вы собираетесь приступить к деловым переговорам, они могут быть и не вредными. Однако попробуйте задать более глубокий или личный вопрос; он все еще может быть из профессиональной сферы.

Люди лучше идут на общение, когда спрашивают, например, как дела у их детей, называя их по имени. И это вовсе не манипуляция, а демонстрирует искренний интерес к другим аспектам того, кем они являются, и проявляет их таланты, характер, и сферы жизни, которыми они не всегда делятся в этом контексте.

Безусловно, в личных и интимных отношениях поверхностные разговоры могут сильно вредить. Они сигналят о том, что существует сопротивление либо отдавать или получать на глубоком уровне. Иногда они могут служить своего рода введением в разговор, но подумайте — зачем это вам нужно? Что кроется за этой нерешительностью?

Практика для развития более глубоких уровней коммуникации

Вашей практикой йоги в данном случае будет, наоборот, глубокое вхождение в жизненный опыт. Например, можно начать со следующего парного упражнения из Крийя-йоги: выберите кого-то, кому вы доверяете, чтобы практиковать делать свою коммуникацию более глубокой. Выделите на это по меньшей мере 15 минут.

Расскажите своему партнеру про какую-то активность или тему, которой вы хотели бы посвящать больше времени или энергии в своей жизни. Партнер про себя считает до 10, затем подтверждает то, что вы сказали. Затем поменяйтесь ролями.

Сохранение дистанции

Дистанцироваться можно во многих контекстах — от своей мечты, от эмоциональной соединённости или более глубокого интимного общения, от потенциального конфликта. Этот фильтр создает щит от чего-то воображаемого, будь то воображаемый хороший или трудный сценарий.

Но истина в том, что вы не знаете, какой у вас будет опыт, пока не шагнете в него. Когда вы отходите назад, вы дистанцируетесь от жизни, от жизненных сил, которые приведут вас в то следующее место, куда можно пойти, к следующему человеку, у которого вы можете поучиться. И главное — это уводит вас все дальше и дальше от вашей внутренней жизни.

Дистанцирование — когда вы исключаете людей из своего безопасного пространства — может быть очень уютным. Однако можно создавать безопасное пространство, создавая границы, одновременно делая шаг в полноценную жизнь. Отходя назад, вы вредите себе, игнорируя или пытаясь вытеснить опыт и эмоции, которые в любом случае не оставят вас в покое. Все равно придется с ними столкнуться — но они уже будут в десять раз сильнее.

Часть вторая. экзистенциально-гуманистический подход: глубинное
общение и его измерения

Все вышесказанное с неизбежностью должно привести нас к выводу: с
человеком, понятым с представленных позиций — «человеком
экзистенциальным» — нельзя вести себя как с вещью, как
с «объектом» психологического влияния.

В этом экзистенциальном измерении мало что значат слова
и действия как таковые — если они не затрагивают глубин
внутренней жизни человека, его субъективного мира. Все дело в
том, как от поверхностного общения и взаимодействия «по
касательной» выйти на контакт с подлинной субъективностью.

Путь к экзистенциальным глубинам общения очень не прост, не
очевиден, не имеет какой-то одной гарантированной траектории и
всегда уникален. А самое главное: этот путь к личности
другого берет начало в собственном внутреннем
мире и успех в налаживании экзистенциального контакта, в
выстраивании «мостика» на глубине зависит от
способности идти по этому пути внимательно всматриваясь, тонко
чувствуя и чутко прислушиваясь к каждому шагу и его последствиям.

Именно для развития этой чувствительности и способностей к
осуществлению глубинного общения в практике психологического
консультирования и были предложены Бюдженталом
«базовые измерения». Вспомним еще раз
их перечень:

• уровень общения;
• присутствие и общность (альянс);
• межличностное давление;
• тематическое параллелирование;
• эмоциональное параллелирование;
• параллелирование рамок;
• параллелирование локуса;
• объективность-субъективность;
• сопротивление;
• забота;
• интенциональность;
• обязательства;
• искусство и мастерство.

Выделение этих параметров следует, однако, понимать адекватно.
Выше уже подчеркивалась условность структурирования
любых аспектов субъективной реальности. Важно также добавить,
что, в соответствии с отстаиваемой Дж. Бюдженталом»континуальной точкой зрения» (см.
Bugental, Sapienza,
1992), внутренний мир человека представляет собой не набор
отдельных «структур», элементов или полярных
«показателей», а единую целостность, внутри
которой все переплетено, взаимосвязано и является аспектами
общего неделимого континуума.

Перечисленные «измерения»
и есть такие аспекты сложной и напряженной межличностной
реальности, в которую непосредственно вовлечены внутренние миры
собеседников. Соответственно и изменения в каждом
«базовом измерении» носят не парциальный, а
непрерывный, континуальный характер.

Поэтому каждое из этих измерений представляет собой условную, во
многом даже теоретическую конструкцию (ведь все это —
«созвездия»!), но выросшую непосредственно из
богатейшего практического опыта консультирования,
созданную для удобства осознания и работы с этим опытом и там же,
в опыте, многократно проверенную.

Сам Дж.Бюджентал определяет базовые измерения общения как
«пути достижения большей глубины и сферы влияния собственной
субъективности» (Bugental, 1987, р. 3)* в ситуации
индивидуального консультирования. Именно так лучше всего их и
рассматривать — как условия более полного и
дифференцированного межличностного понимания, ориентации и
средства более тонкого и более эффективного действия в
ситуации психологического консультирования.

Рассмотрим суть и психологические особенности тех измерений,
которые составляют основное содержание программы
семинара-тренинга «Психология глубинного
общения». При этом в качестве единицы анализа
возьмем, вслед за Дж.Бюдженталом, базовую ситуацию
индивидуального консультирования —
«психологическое интервью», непосредственное
общение, диалог фасилитатора и клиента.

В разных ситуациях и в различные моменты общения собеседники (в
том числе и участники психологического интервью) существенно
различаются в том, насколько они вовлечены в это общение, в какой
мере готовы раскрыть свои внутренние переживания и быть понятыми
друг другом.

* В тексте §§ 2.1-2.5 цитируется книга: Bugental J.F.T.
The Art of the Psychotherapist, N.Y., 1987, далее в скобках будут
указаны только страницы этого издания.

Большинство теорий общения описывают коммуникативную реальность,
если можно так выразиться, одномерно, «по горизонтали»
— как рядоположенные компоненты, структуры, этапы и т.п.
Бюджентал, развивая идеи К.Юнга, утверждает, что мир
личности и межличностных взаимоотношений никак не умещается в
одной плоскости. Этот мир имеет глубину, внутреннюю
вертикаль, в нем есть несколько слоев, уровней.

Поэтому в процессе общения все время осуществляется сложное
движение не только «по горизонтали», но и «по
вертикали», происходит изменение уровня
«погружения» взаимодействия на разные «этажи»
субъективности. В каждый конкретный момент собеседники в разной
мере позволяют своей субъективности включиться в общение, то
приоткрывая ее осторожно, строго дозируя и ограничиваясь лишь
внешним «фасадом» и привычными действиями или даже
вовсе отчуждаясь от себя подлинного, то разрешая себе быть
искренним, позволяя открыто и непосредственно проявляться самым
глубинным процессам своей внутренней жизни…

Иными словами, речь идет, выражаясь словами Бюджентала, о
качестве бытия человека в ситуации или отношениях — о
степени его присутствия в данной межличностной ситуации,
об уровне аутентичности самовыражения,
чувствительности к собственной внутренней реальности и
актуализации подлинной заботы о себе.

Внимание и сензитивность к изменениям качества бытия клиента в
ситуации психологического интервью, к динамике его присутствия
является, по мнению Бюджентала, «одним из краеугольных
камней психотерапевтического искусства» (р. 26).

Именно эта сложная и трудноуловимая глубинная динамика
общения лежит в основе выделения уровней межличностного
взаимодействия. В концепции Бюджентала описываются семь
основных уровней глубины общения:

1. формальные отношения;
2. поддержание контакта;
3. стандартная беседа;
4. критические ситуации;
5. интимность;
6. личное бессознательное;
7. коллективное бессознательное.

В качестве различительных признаков уровней общения
выбраны два важнейших аспекта вовлеченности человека в
общение: доступность и выразительность. (Еще раз подчеркнем — это
две грани единого процесса общего континуума, оба аспекта тесно
связаны, переплетены, во многих отношениях пересекаются…)

Доступность — это степень открытости влиянию другого
человека и ослабления защит от чужого воздействия.
Выразительность — это уровень готовности человека
«раскрыться без маскировки», а также готовности
приложить усилия, чтобы выразить свою субъективность и позволить
другому понять себя. От изменений в этих двух аспектах качество
консультационной работы зависит в решающей степени.

Используя эти различительные признаки, основные уровни общения
можно охарактеризовать следующим образом (ограничимся при этом
«симметричными» вариантами, когда оба собеседника
находятся на одном и том же уровне общения, о возможных
комбинациях, соотношениях позиций — разговор в следующих
параграфах).

1. Формальные отношения. Это общение, ориентированное
   прежде всего на соблюдение требований «объективного
   статуса». Собеседники стремятся держать себя и
   межличностную ситуацию «под контролем», причем этот
   контроль направлен в основном на сокрытие собственных
   внутренних переживаний и создание определенного впечатления о
   себе. Говоря о себе, человек как бы становится в позицию
   стороннего («объективного») наблюдателя, осторожного
   цензора.

   Такое общение может быть названо «коммуникацией,
   центрированной на имидже» (р. 30). По сути, собеседники
   вступают в общение скорее не как люди, а как «социальные
   функционеры». Спонтанность и естественность минимальны
   или отсутствуют вовсе, сильна ориентация на стереотипную
   вежливость, соблюдение ритуалов ролевого поведения и т.д.
   Жизнь индивидуального внутреннего мира при этом, разумеется,
   усиленно скрывается, а если и проявляется, то лишь косвенно,
   вопреки желанию собеседников или неосознанно. Даже если
   человек и осознает что-то из происходящего в своей
   субъективности, то вовне он стремится проявить только то, что
   соответствует его представлениям о должном, правильном.

   Соответственно, выразительность собеседников в таком
   общении носит весьма специфический характер — это не
   проявление себя подлинного, а создание определенного
   «образа себя», попытка выдать желаемое за
   действительное. Естественно, и доступность влиянию в
   этом случае минимальная, блокированная тревогами и защитами,
   ролевыми барьерами и стереотипами.

   Таким образом, очевидно, что на уровне формальных отношений
   взаимодействие в психологическом интервью происходит крайне
   поверхностно, не только никак не затрагивая реальные
   жизненные проблемы клиента, но и маскируя и даже искажая их;
   поэтому здесь мы имеем дело с явным неприсутствием
   (или — псевдоприсутствием) клиента и для него, конечно, ни о
   какой жизнеизменяющей терапии и речи быть не может.

2. Поддержание контакта. Общение на этом уровне, хотя и
   характеризуется уже несколько большей непосредственностью
   собеседников, но по-прежнему отличается их значительной
   закрытостью, сдержанностью. Отсутствует проявление подлинной
   субъективности, высказывания почти полностью ограничены
   «фактической информацией». Собеседники пытаются
   одновременно и поддержать беседу, и не привнести в нее
   «ничего личного». Такой разговор обычно краткий,
   внешне непринужденный, «сосредоточен на непосредственном
   деле и на простых приветствиях» (р. 33).

   Выразительность несколько усиливается — за счет
   большей свободы проявления индивидуального стиля ведения
   беседы, частичного (эпизодического и неглубокого) выражения
   чувств, настроения, — но доступность по-прежнему
   минимальная.

   И на этом уровне общения, как видно, не стоит рассчитывать на
   существенные терапевтические эффекты.

3. Стандартная беседа. Общением такого типа заполнено
   большинство повседневных разговоров. Здесь собеседники уже
   более искренни и имеется определенное «равновесие между
   заботой о собственном имидже и вовлеченностью в выражение
   внутренних переживаний», а также готовность свободно
   «перемежать личные и рабочие разговоры» (р. 35).
   Другая особенность «стандартных бесед» заключается в
   том, что, благодаря более ясному и пристрастному заявлению
   собеседниками своих позиций, появляется возможность
   возникновения некоторых межличностных напряжений и
   противоречий. Эти столкновения уже меньше замалчиваются и
   маскируются, чаще становятся предметом открытой дискуссии. Но
   до серьезных конфликтов дело не доходит, обсуждение происходит
   по-прежнему недостаточно глубоко, без «подключения»
   ресурсов осознавания, интуиции, без активизации подлинной
   заботы и ответственности.

   Здесь можно говорить уже о достаточно большой
   выразительности собеседников и о значительной их
   доступности — хотя и то и другое все еще не выходят
   за пределы обыденного и привычного.

   Уровень стандартной беседы часто может показаться очень
   похожим на содержательный разговор. Поэтому фасилитатор
   склонен поддаться стремлению остаться подольше на этом вполне
   спокойном и достаточно информативном уровне, тем более, что и
   клиент часто с удовольствием готов вести такие разговоры
   привычным (стандартным!) для себя способом. И действительно,
   общаясь на этом уровне, с одной стороны, можно работать на
   установление контакта с клиентом, развитие взаимного доверия;
   с другой — получить много ценной фактической информации о
   клиенте и его жизни, увидеть и услышать некоторые сигналы,
   намеки на глубинные проблемы — и в этом несомненные
   достоинства стандартной беседы. Однако, считает Бюджентал, на
   этом уровне действительной «встречи
   субъективностей» не происходит и потому при стандартной
   беседе подлинная жизнеизменяющая работа не происходит. Это
   лишь подготовка (пусть и важная) к ней.

4. Критические ситуации. Общение на этом уровне
   отличается прежде всего тем, что собеседники полноценно
   присутствуют в нем, почти не обращают внимания на
   имидж и сосредоточены на собственной субъективности, на
   актуальном и полном проживании, осознании и разрешении своих
   жизненных проблем.

   Высокий уровень выразительности проявляется не
   только в ярко выраженной индивидуализированности
   содержания беседы, в готовности к откровенному
   обсуждению своих проблем, но и в аутентичности формы
   общения, в «авторском» характере использования
   вербальных и (особенно) невербальных средств, высокой
   эмоциональности и т.д.

   Доступность также очень велика — погруженность
   человека в собственную субъективность и сосредоточенность на
   ее осознании ведет к существенному ослаблению страхов и
   защит, способствует высокой восприимчивости и готовности
   по-новому взглянуть на себя и свою жизнь. (В то же время,
   важно иметь в виду, что, как подчеркивает Бюджентал, именно в
   силу большой вовлеченности человека в осознание своей
   субъективности, его доступность влиянию извне в определенные
   моменты может быть значительно ограничена.)

   Кроме того, в «критических ситуациях» разговор
   часто протекает достаточно напряженно и в ходе его во
   внутреннем мире собеседников происходят определенные — и
   часто весьма существенные — изменения. Это может стать
   «поворотной точкой» в беседе, вскрыть очень важные
   проблемы или направления их решения. В психологическом
   интервью «критические ситуации» имеют принципиально
   важное значение — ведь после таких «всплесков»
   субъективности человек не сможет остаться таким же, каким был
   до этого (или каким бы он мог оставаться, не случись данного
   критического обострения).

   Все это объясняет огромные терапевтические возможности
   взаимодействия на уровне критических ситуаций.

   В соответствии с главной целью ЭГП — актуализировать
   серьезные изменения в жизни клиента — основную часть работы
   следует стремиться проводить именно на уровне критических
   ситуаций. «Только когда клиент действительно открывает
   себя воздействию этих бесед, только когда клиент на самом
   деле пытается выразить терапевту свои внутренние переживания
   и только когда терапевт искренне отвечает на глубинные
   переживания клиента — только когда эти необходимые условия
   совпадают, есть основания ожидать устойчивых изменений и
   роста» (р. 38).

   В то же время, при всех перечисленных возможностях и
   достоинствах «критических ситуаций», общением на
   этом уровне не стоит злоупотреблять, и форсировать переход к
   нему бессмысленно и даже вредно. Поэтому для полноценного
   осуществления жизнеизменяющей работы фасилитатору совершенно
   необходимо не только уметь общаться на четвертом уровне (а
   также уметь «возвращаться» к более поверхностному
   взаимодействию), но и быть чувствительным к
   готовности клиента перейти на этот уровень.
   Бюджентал выделил несколько важных признаков готовности
   клиента к переходу от уровня стандартной беседы к более
   глубокой работе (р. 41):

   • неоднократное (часто невольное) возвращение к одному и
     тому же вопросу или переживанию в сочетании с очевидными
     попытками уйти от их обсуждения;
   • частое повторение (как правило, не вполне осознанное)
     определенного слова или фразы;
   • затруднения в припоминании чего-то хорошо известного;
   • внезапное прерывание разговора о тех проблемах или
     переживаниях, которыми был охвачен только что;
   • неожиданная потеря направления хода мысли;
   • появление беспокойства в движениях или, наоборот,
     необычной заторможенности.
5. Интимность. Переход на уровень интимности означает
   дальнейшее углубление и субъективизацию взаимодействия, еще
   большую степень непосредственности и искренности собеседников.

   Их присутствие в процессе общения приближается к
   предельно возможному. Здесь уже не обращается никакого
   внимания ни на проблему имиджа, ни на этикетные и ролевые
   требования, ни на собственные страхи и защиты — уходят на
   второй план все обычные барьеры и ограничения межличностного
   взаимодействия. Собеседники погружаются в очень эмоционально
   насыщенную, напряженную общую реальность осмысления ключевых
   экзистенциальных проблем своего бытия и их проживания
   «здесь и теперь». В эти моменты они настолько
   психологически сближаются, настолько сильна их общность, что
   собеседники достигают высочайшего уровня
   взаимопонимания. Причем, происходит это не только и
   не столько на рациональной основе, а в значительной степени
   на основе эмпатии и интуиции, и часто больше напоминает
   инсайт. (Вспоминается эпизод из американского семинара, когда
   Дж. Бюджентал и его
   российская «клиентка» в какой-то момент короткого
   сеанса стали понимать друг друга, как они сами потом
   утверждали, без переводчика и даже вовсе без слов.)

   При общении на этом уровне собеседники так
   «захвачены» проявлением внутренних переживаний, что
   уровень их доступности и выразительности
   оказывается максимальным. Именно в моменты подлинной
   интимности происходят самые глубокие и принципиально важные
   осознания и открытия, позволяющие человеку действительно
   пересмотреть свои взгляды на себя и собственную жизнь.

   Фасилитатору следует также иметь в виду и другие важные
   отличительные черты общения на уровне интимности, которые я
   бы назвал — взаимность, кратковременность и спонтанность.

   Взаимность означает, что подлинной интимности
   возможно достичь только при условии, если на достаточную
   глубину выйдут оба собеседника, — ведь интимность
   возникает как свойство целостности, определенной
   коммуникативной общности. Естественно, в ситуации
   психологического интервью не может быть полной
   тождественности позиций, и фасилитатор в своем самораскрытии,
   как выражается Бюджентал, «менее вербально
   свободен», особенно в моменты самовыражения клиента.

   Кратковременность моментов интимности вполне
   очевидна — это действительно лишь моменты (хотя и различной
   длительности, но редко большой), глубина, интенсивность и
   напряженность общения в которых не позволяет долго находиться
   на этом уровне. Спонтанность означает невозможность
   заранее планировать и регулировать взаимодействие на
   четвертом уровне. Это, как правило, происходит
   непреднамеренно и «регулируется» интуитивно, а
   точнее — протекает самопроизвольно, спонтанно.

   В заключение характеристики уровня интимности следует
   отметить, что его огромные жизнеизменяющие возможности
   реализуются не прямо и не гарантированно — речь идет о
   потенциале, реализация которого предполагает
   определенные условия. Дж.Бюджентал специально подчеркивает:
   «…я не утверждаю, что моменты интимности сами по себе
   являются изменяющим фактором. Если клиент уже после
   (выделено мною — С.Б.) того, как прошел волшебный
   миг интимности, настойчиво продолжает прикладывать усилия,
   только тогда эти моменты интимности порождают у него
   расширенное видение, которое и является истинным агентом
   изменения» (р. 43).

6. (и 7) Личное бессознательное и коллективное
   бессознательное играют в жизни человека огромную роль — это
   «основа всего нашего жизненного опыта» (р. 28). Однако
   эти уровни субъективного лежат за пределами рационального
   познания, и потому они не могут быть теоретически описаны, о
   происходящих в них процессах мы, как правило, можем лишь
   догадываться — и Бюджентал деликатно оставляет их без
   характеристики…

Таким образом, главная идея выделения измерения «уровень
общения» состоит в том, что люди вступают во
взаимодействие, существенно разными способами, которые создают
различные условия для выразительности и доступности собеседников.

И что реальные «жизнеизменяющие процессы» возможны не
на любом уровне общения, а лишь при достаточном
«углублении» — начиная с уровня «критических
ситуаций» и далее. В то же время, глубокой работе с
необходимостью предшествует (часто достаточно длительная) более
поверхностная подготовка; и точно так же неизбежно после
завершения работы «на глубине» требуется плавный
«подъем» к более привычному поверхностному общению.

Чтобы процессы осознания и личностного роста клиента происходили
естественным образом, следует отказаться от попыток навязывать
ему тот или иной уровень общения, форсировать переход к более
глубокому уровню или, наоборот, к более поверхностному.

https://www.youtube.com/watch?v=x3jiqgBF81I

Иными
словами: работа фасилитатора с необходимостью предполагает
способность общаться на более глубоких уровнях, нежели это
происходит при обычных разговорах, а также — способность отличать
каждый уровень глубины общения и осторожно двигаться от одного к
другому в процессе взаимодействия с клиентом в соответствии с
требованиями ситуации.