Массовая истерия
Танцевальная лихорадка в Страсбурге была далеко не единственным случаем массового психогенного заболевания, но самым задокументированным и поэтому широко известным.
Определенно не единичный случай танцевальной чумы
Эти несколько месяцев стали очень необычными для жителей Страсбурга. Многие исследователи считают, что такие танцы родились из суеверия, стресса или массовой истерии.
Поиски лекарства
«Танцевальная лихорадка» оставалась для всех полной загадкой в то время – единственное, что было ясно – люди танцевали, но не останавливались, и что лихорадка была заразной. Власти созывали собрания по поводу неизвестной болезни, выслушивали многие теории (среди возможных причин, которые вызывают «танцевальную чуму» обсуждались проклятия Бога, деятельность множества демонов или обыкновенная болезнь, которой болеют люди с «горячей кровью»). Среди немаловажных вопросов обговаривались также и способы, благодаря которым можно было бы вылечить новую болезнь.
Многие врачи пришли к выводу, что самым лучшим способом лечения неизвестной лихорадки было заставлять пациентов танцевать еще больше! Через некоторое время были построены и открыты два больших зала. Те, кого поразила «танцевальная лихорадка», были отправлены в эти места. Там для них играл оплаченный оркестр музыкантов, который обеспечивал больным живую музыку городе.
Причины
Ни в Средние века, ни сейчас, у ученых нет точного ответа, хотя теорий выдвигалось много. Древние и современные исследователи сходятся только в одном: танцующие делали это непроизвольно, они корчились от боли, кричали о помощи и просили пощады.
Так что же могло побудить их танцевать? По одной из теорий, они проглотили спорынью – плесень, растущую на стеблях ржи, которая может вызывать галлюцинации и спазмы. Это «доказывают» свидетельства очевидцев: танцующие бесспорно находились в состоянии транса и видели то, чего не видят другие – например, в 1374 году из танцевальных групп слышались выкрики имен дьявола и упоминание крови. Критики этой версии считают, что масса людей не может одинаково реагировать на действие психотропных веществ и, к тому же, зараженная рожь встречалась повсеместно, а вспышки танца происходили сравнительно редко.
Более логичное объяснение кроется в экономических причинах: «чума» 1374 года распространилась в районах, наиболее сильно пострадавших от разрушительного наводнения, а жители Страсбурга в 1518 году переживали последствия неурожая и других опасных болезней, таких как сифилис и проказа. Высокий уровень психологического стресса может стать источником транса.
Но если люди находились в отчаянии – почему они танцевали, а не рыдали? Этнографы приводят в пример похожие «ритуалы одержимости», которые известны по всей планете, от Арктики и Анд – до Калахари и Карибского бассейна. И поскольку в средневековой Европе танцы считались одновременно и недугом, и лекарством от него – при сочетании определенных обстоятельств стресс вполне мог вызвать и такую реакцию.
Тем не менее, определенного ответа у науки до сих пор нет.
Тайна пляски святого витта. эпидемия истерии в средневековой европе
В Германии, в Десау, толпа местных крестьян ни с того ни с сего пустилась в пляс и неистовствовала до тех пор, пока некоторые из них не повалились замертво. Те, кому удалось выжить, потом страдали судорогами и подверглись процедуре экзорцизма (изгнанию беса). Это зафиксировал летописец в 1021 году.
Затем в Голландии произошла известная «Утрехтская пляска на мосту». Толпа танцующих взошла на мост, переброшенный через реку Мозель. Ноги танцоров, топавшие в такт (хотя мелодии никто не напевал и не наигрывал, но все плясали согласно!) вызвали мощные резонансные колебания. Мост рухнул, утопив и завалив обломками более двухсот человек. Произошло это в 1237 году.
А вот знаменитая «Детская пляска» 1370 года. Множество детей, припрыгивая и пританцовывая, делая жесты и кивая, прошло через весь Штейгервельд. Дойдя до города Арюштадта, дети повалились, словно мёртвые. Половина их погибла, остальные продолжали плясать всю жизнь, стоило наступить моменту «Х». И, сколь не лили на них святую воду, ничего не помогало. Вообще, в этот год по всей тогдашней Европе, особенно в немецких и голландских землях, творилось что-то невообразимое. Будто бы местный владыка, подобно небезызвестному товарищу Бунжа в облике царя Ивана Васильевича из великой комедии Гайдая, выкрикнул с балкона своего дворца: «Танцуют все!»
В середине второй половины четырнадцатого века странное помешательство охватило жителей множества прирейнских деревушек. Добропорядочные аккуратные немцы и немки сотнями выходили из своих домов и начинали неистово плясать. Они подпрыгивали, приседали, кружились, выделывая ногами замысловатые танцевальные па, плескали руками, вращались и выкидывали коленца на зависть настоящим акробатам. И всё это они вытворяли без единого звука. Похоже, музыка наигрывала только в головах у пляшущих. Вокруг было слышно лишь тяжкое, с хрипом, дыхание смертельно уставших людей. Иногда кто-нибудь из них падал. Иногда упавший прямо здесь, на истоптанном ногами месте, отдавал Богу душу. Истощенные люди практически ничего не ели и не спали, иногда подолгу. И продолжали плясать, плясать, плясать, пока изувеченные, стертые и истоптанные чуть не до костей нижние конечности не подламывались под ними.
А через некоторое время это дивное явление вдруг резко прекратилось! Как будто кто-то выключил свет или захлопнул крышку сундука. Болезнь или колдовской туман развеялись так же быстро, как и охватили свои жертвы. Особенным отличием этой болезни в тот год стало высокое подбрасывание ног и прыжки, так как не умершие от инсульта или инфаркта с перепляса показывали, что видели под ногами лужи и ручьи из крови, которые старались перескакивать. В 1479-1480 годах по Италии прокатилась эпидемия яростной, сумасшедшей пляски, которую окрестили по имени любимого всеми народного танца — тарантеллы. Болезнь назвали «тарантизм». Любителей кино и футбола просьба не путать с Тарантино и Тарантини.
Ещё одна такая эпидемия охватила чудесный город Страсбург около 1518 года. Местная дама, фрау Троффеа, неожиданно была замечена бесшумно (если не считать пыхтения) танцующей прямо на брусчатке мостовой. Она яростно плясала и плясала, и ничто, казалось, не могло её остановить. В течении нескольких дней к ней присоединились ещё не менее трех дюжин пляшущих человечков, пританцовывающих, припрыгивающих, оборачивающихся вокруг своей оси, притопывающих башмаками, отчаянно и непонятно жестикулирующих…
И, наконец, толпа опупевших от пляски парижан, скакавших и вертевшихся прямо на могильных плитах старинного Сен-Медорского некрополя. Безумцы двигались дикими рывками и вращали глазами на подрагивающих лицах так, что их пляску можно было принять за балет зомби. Оттого в историю это событие вошло как «Бал Конвульсионеров».
Дипломированные неврологи прекрасно осведомлены о хорее Гентингтона — экзотической нервной хвори, довольно редко поражающей человека. Заболевание это наследственное и оттого встречается на практике весьма нечасто. Другое дело явление, которое в течение нескольких столетий Средневековья называли пляской св. Витта. Это странное помешательство интересовало не только врачей и учёных, но и религиозных деятелей, священников и монахов-инквизиторов, некоторые из которых совершенно справедливо (как они полагали) относили это явление к проискам Сатаны и видели его явным фактом вселения бесов в людей. Разумеется, монахи пытались получить наиболее полные данные о действиях нечистого, и инквизиция предоставляла им обширные исследовательские ресурсы.
Знаменитый Чижевский, творец небезызвестной лампы и крупный учёный-гелиолог, совершенно искренне считал, что всё дело тут в фазах солнечной активности, влияющих буквально на всё. В его книге можно прочесть отрывки из средневековых хроник, описывающих эти события. В одной из них и рассказываются вышеприведенные истории о плясках, причем пляшущие описаны как «одержимые Сатаной», и указано, что исцеление к ним пришло благодаря молитвам.
То, что происходило в Страсбурге, заслуживает особенного внимания. Там, как ясно из хроник, чиновники городского магистрата сначала строго воспретили «…дудеть в трубы, бить в барабаны, играть на флейтах и медных тарелках…» Затем отправили затанцевавшую фрау, а за ней и всех остальных танцоров в город Цаберн, где находилась часовня св. Витта. У его статуи, по имевшимся поверьям, можно было ощутить бодрость и обезопаситься от всех хворей на целый год, стоило лишь в его день — 15 июня – сплясать перед статуей.
Вообще в святцах римской церкви такой святой имеется. Он с самых ранних лет лечил народ, радостно обращая выздоровевших язычников — греков и римлян — в христианство. Дело было на Сицилии, острове древнем и имеющим многотысячелетнюю историю. В такой цивилизованной обстановке он и вылечил от бешенства сына знаменитого римского цезаря Диоклетиана, столь известного своей любовью к капусте. Но и человеческая голова для жестокого императора была не дороже капустного кочана, оттого около 303 г. н.э. юного святого умучили жестокие легионеры. Отказаться от веры, как и прочие святые, он, конечно, и не подумал.
Св. Витт считался покровителем больных эпилепсией, различными формами судорог, так как подобные заболевания традиционно считались насылаемыми дьяволом или даже его вселением прямо в тело человека. Считалось, что стесненная бесом душа пытается этому дьявольскому управлению сопротивляться. Оттого и случаются судороги, этот первый признак нападения беса. Кроме того, святой Витт покровительствовал плясунам, артистам, и отчего-то — ремесленникам, но не всем, а лишь медникам и пивоварам. Этот святой хранит путников от нападений волков, медведей и прочих хищников. Кроме того, он служит громоотводом людям, застигнутым грозой, и будильником для тех, кто боится проспать. Коротенькая молитва – и никаких проблем на проходной!
В известной книге Чижевского «Земля в объятиях Солнца» можно прочесть много интересного о подобных вещах. Современная наука не во всем согласна с мнением профессора, считавшего, что солнечная активность и выбросы протуберанцев так важны. Совпадения совпадениями, но мы-то давно тарантон Святого Витта не пляшем, как конвульсионеры безумные. Хотя некоторые на танцполе в клубах и дансингах могут…
Такие массовые психопатические эпидемии, возможно, являются следствиями массовой истерии. Жители средневековых городков, постоянно опасающиеся врагов, уличных грабителей и жадных феодалов, часто находились в состоянии глубочайшего стресса и депрессивных психозов. Религиозная пропаганда, продолжавшаяся с колыбели и до самой смерти человека, заставляла людей видеть бесов за каждым кустом, ощущать уязвимость и бессилие. Причём это не распалённое видеоиграми воображение геймера, а истовая вера в реальность предполагаемого. Достаточно сказать, что любой средневековый священник или аббат, услышав о кознях сатаны, смело возлагал на грудь наперсный крест, наматывал на кисть четки, брал под мышку Библию, а в руку — склянку со святой водой и шёл изгонять самого Сатану. Причём был он твёрдо уверен в результате этой борьбы и нисколько не сомневался в том, что ему придется иметь дело лично с Князем тьмы.
В постоянной череде непрекращающихся войн, неурожаев, падежа скота, общей слабости организмов, скученных в антисанитарных условиях, в страхе и голоде истерия была совершенно обыкновенным делом. Поэтому знаменитый наш психиатр Владимир Бехтерев, а ещё Виктор Кандинский и небезызвестный Карл Ясперс так прямо и писали об этом. Индукция истерии — явление обычное. Истерики могут «заражать» друг друга, заводя механизм идиотских поведенческих моделей. Тут и кликушество, и самоистязания, как у флагеллантов или секты шахсей-вахсей, и неистовые речитативы, вырывающих друг у друга микрофон «счастливых» Свидетелей Иеговы, и массовые самоубийства под колесами колесницы Джаггернаута. Всё это – явления одного порядка. Эпидемии неистового смеха в Танганьике — похоже всё это то же, да одно же.
О болезни Геттингтона мы говорили, но болезнь эта очень редкая. Резко посадить экстрапирамидную систему и базальные ганглии мозга не получится, тут нужно тяжелое наследство. Клиника и названия подобны, но на деле — ничего похожего, как говорил другой булгаковский персонаж — профессор Преображенский. Ещё одна версия — поражение токсинами спорыньи. Симптомы эрготизма вполне себе подходят на эту роль. Тем более, ослабленное население. Есть ещё и угарная версия. Её сторонники полагают, что во время эпидемий оспы, чумы и тифа главной мерой было сожжение как трупов погибших, так и их жилищ. Якобы густые клубы дыма поражали жителей угарным газом, и те, нахлебавшись его, пускались в рок-н-ролл. Ну, эта версия трещит там, где рассказ идет о прибрежных деревушках.
Кстати, святому Витту, жуткой пляски которого боялось пол-Германии, в Люксембурге противопоставили местного чудотворца. Жители Эхтернаха решили, что, если сплясать «противотанец», то получится клин на клин. Местные специалисты-хореографы и балетмейстеры создали танец почище пляски святого Витта — танец святого Виллиброрда. В отличие от бесшумного падеде св. Витта он исполняется под суровую музыку средневековых труб, виол, лютней и тамбуринов. Теперь горожане успешно выкачивают с туристов вожделенные еврики, с гиканьем и залихватскими ужимками исполняя этот танец.
И хотя самая последняя вспышка этого загадочного заболевания была зафиксирована довольно давно — на Мадагаскаре в 1840 году, мы просим наших читателей не насыщать организмы никотином и угарным газом, вести себя умеренно в дансингах и клубах, разумно питаться и снимать стресс занятиями физкультурой и спортом.
Ведь известно, что среди танцоров розовощекие и накачанные рыцари-феодалы замечены не были.
Отсюда
Эпидемия танцевальной чумы
Погожим июльским деньком 1518 года жительница Страсбурга по имени Фра Троффеа, выйдя из дома по своим делам, вдруг начала приплясывать. Кто-то пытался ее остановить, а другим танец показался веселым, и они присоединились к нему. К несчастью, занятие оказалось заразительным в прямом смысле слова: начав двигаться, танцоры не могли остановиться.
В течение недели процессия уже насчитывала сотню участников – или, вернее, участниц, поскольку большинство составляли молодые женщины. Несмотря на усилия местных врачей, «труппа» не уменьшалась, хотя танцоры уже падали от истощения, сердечных приступов и других проблем со здоровьем, и для физической поддержки были наняты крепкие мужчины.
Это действо также сопровождали музыканты. Возможно, они делали это для создания настроения, но не исключено, что причиной была вера в то, что музыка лечит мании и расстройства. А власти выделили танцующим городскую площадь – в целях их безопасности, но все это возымело обратный эффект, и людей танцевало все больше.
Вынужденное «веселье» не прекращалось, затронув не менее 400 человек. Страсбургская эпидемия закончилась только к сентябрю, и уцелевшие отправились отдыхать в монастыре. Кстати, сама Фра Троффеа пала в первых рядах. Но и на этом болезнь не ушла в историю: подобные необъяснимые вспышки еще фиксировались вплоть до XVII века.
