В каждой строчке только точки
Бессознательное, до поры скрывавшее какую-то неудовлетворенную потребность, может прорваться не только в разговоре, но и на письме – тем более что мы в последнее время не так часто разговариваем, предпочитая писать друг другу в мессенджерах. Где-то, увидев описку, мы можем быстро удалить или отредактировать сообщение, но иногда просто ее не замечаем. Так, один юноша, отправляя своей девушке текст: «Ты поела супа?», в последнем слове вместо буквы «п» поставил «к», после чего ему пришлось долго выяснять отношения. Другой, постарше, крутивший роман одновременно с двумя девушками, отправил нежное сообщение с приглашением на дачу не той из них, о которой думал в тот момент. Когда счастливая девушка приехала, юноша не смог скрыть своего разочарования, и они в результате расстались. А сколько расставаний, ссор, скандалов произошло из-за бесед в мессенджерах по причине: «Ой, не в то окно!» А сколько увольнений – из-за описок в электронной почте! И здесь тоже желательно быть внимательными – например, на клавиатуре буквы «л» и «д» находятся рядом, и, торопливо отправляя деловое письмо Галине Ивановне, можно ошибиться и напечатать: «Гадина Ивановна». Однако если такое произошло во второй или в третий раз, и «д» упрямо пробирается в текст, несмотря на то что рядом с «л» находятся и другие буквы, эта описка может стать поводом для размышления.
«Со смехом рассказывала подруге, как отправила преподавателю курсовую, – говорит Дина, – а название файла так и не поменяла, потому что дописывала ночью. Так и улетело письмо с названием «Гадкиймерзкийкурсач». Все в результате обошлось, курсовую приняли. Но подруга неожиданно спросила: «А почему ты вообще так назвала файл?» Вот я и думаю теперь, там ли я учусь, где хочу». Оговорки и описки часто бывают смешными – не случайно на их основе придумывают анекдоты и публикуют в юмористических пабликах. Иногда они бывают грубоватыми или касающимися секса – эти «табуированные» темы тоже могут вытесняться нами в бессознательное и прорываться в неожиданные моменты. «В педучилище шло занятие по методике преподавания музыки, – рассказывает Татьяна. – Одной рукой надо было играть на фортепиано, другой дирижировать и при этом петь песню. И вместо: «На сосне веселый дятел домик белке конопатил» будущие учителя начальных классов упорно пели: «На сосне веселый дятел долго белку конопатил» – была весна, их интересовали не песенки, а совсем другое».
Ответ психолога на думаю одно, а говорю другое, какой-то сдвиг крыши
Здравствуйте, Ольга.
Без конкретных примеров затруднительно что-то посоветовать или предложить.
Например, разговариваю о чем-то хорошем, хочу произвести хорошее впечатление, а на деле оказывается что наговорила человеку много плохого и совершенно не то, что хотела.
Возникает много вопросов без понимания что именно происходило в этой ситуации, что вы и кому сказали и как поняли потом, что сказали что-то другое. Как «оказалось» что вы наговорили много плохого? Этот человек вам так сказал? Или кто-то другой вам это сказал?
Возможен так же вариант, когда вы сами, вспоминая разговор поняли, что что-то не то сказали. Тут важно тоже разобраться, как это произошло? По реакции собеседника? По другим критериям? Вспомнив что-то из своего прошлого?
Предлагаю вам для начала понаблюдать за собой и за тем, что именно вы хотите донести до собеседника. А понимая это можно уже экспериментировать с формой, в которой вы это доносите до человека. Иногда то, что человеку не подходит форма может быть связано с особенностями вашего видения контакта, иногда с особенностями вашего собеседника.
Также часто не могу определится с отношением к какому-либо человеку, всегда находятся и плюсы и минусы, причем всегда в равной степени.
Это абсолютно нормально. Не бывает полностью подходящих нам людей, так же как и не бывает людей совершенно ужасных для нас. Все мы это набор плюсов и минусов. Может быть у вас есть убеждение, что должны как то однозначно определиться с отношением к человеку.
Исходя из этого ожидания, вы себя критикуете. Однако, это ожидание не реалистично. Вполне нормально сказать, что в этом человеке мне нравится и подходит для общения это и это, в вот это и это мне совсем не подходит. В таких ситуациях правда не просто принимать решение о дальнейшем общении.
Бывало даже такое, что думала, с человеком как с другом — а оказывается флиртовала.
Как и с первым примером, у меня много интереса к тому как это так «оказывается», что вы делали не то, что хотели? Как вы это обнаруживаете. Вам кто-то это говорит? Какие конкретные действия вы называете флиртом? На сколько я поняла, импульс в этом общении был выразить дружеское отношение.
И похоже, вы хорошо осознаете этот импульс и намерение общаться дружески. Со временем вы обнаруживаете, что намерение было другое? Или что форма контакта не соответствовала намерению? Так же как и в первом случае, тут надо исследовать, как именно вы понимаете, что форма контакта и правда отличается от намерения.
В зависимости от этих нюансов и стоит уже определяться с тем, что тут можно делать дальше.
Если вам потребуется помощь в том, чтобы разобраться в себе, я буду рада вам помочь.
Просто ошибка
Еще одна категория, которую можно поставить в общий ряд с оговорками – так называемые ошибочные действия: это тоже своего рода оговорка, только делает ее не язык, а тело. Зигмунд Фрейд несколько раз ловил себя на том, что, подходя к дому некоторых пациентов, доставал ключ от собственной двери и намеревался вставить его в замок. Поразмыслив, он пришел к выводу, что к этим пациентам относился к особой симпатией и всегда спокойно и свободно у них себя чувствовал – «как дома». Но к ошибочным действиям могут привести и совсем иные чувства. Например, перед походом в загс может потеряться паспорт и найтись через несколько дней в совершенно неожиданном месте. Или, скажем, тревожные матери, впервые отправляя ребенка в лагерь или на школьную экскурсию за границу, обнаруживают, что пропали все необходимые документы и приготовленные для поездки деньги, которые вот буквально секунду назад лежали на тумбочке, их надо было только положить ребенку в сумку – но мать отчего-то сунула их не туда, а в морозилку. Этими матерями движет страх расстаться с ребенком, отпустить его в мир, который им самим кажется чужим и опасным, и поэтому даже в самый последний момент они бессознательно пытаются удержать сына или дочь возле себя.
Ошибочным действием можно посчитать и те случаи, когда муж или жена, изменяющие своей половине, уходя из дома, оставляют невыключенным свой компьютер, в котором открыта переписка с любовником или любовницей, или бросают на столе телефон, хотя ждут сообщения (и партнер может успеть прочесть его во всплывающем окне). Раньше, когда компьютеры еще были не в ходу, на столе «забывались» записки.
Я забыла!
Забывание – имен, телефонов, предметов – тоже часто имеет в своей основе скрываемое от самого себя нежелание с кем-либо общаться или что-либо делать. «К нам на работу пришла новая коллега, – рассказывает Стелла, – и я почти три месяца обращалась
к ней «вы… э-э-э», хотя на память никогда не жаловалась. Но память была ни при чем – ее звали так же, как и меня, а до того, чтобы забыть свое имя, я пока еще не дошла. Просто мне было неприятно. Во-первых, я с детства привыкла, что во всех коллективах только одна Стелла – я. А во-вторых, коллега была довольно неказиста и портила своим видом замечательное имя. А потом я узнала, что дома эту девушку называют Таля, стала ее так звать и больше не ошибалась. Хотя, конечно, переделать Стеллу в Талю – это уметь надо».
Фрейд объединял забывание с оговорками – кстати, и поводом для написания «Психопатологии обыденной жизни» стала его небольшая статья, касавшаяся забывчивости. Этим процессом занимался и Карл Густав Юнг, исследовавший случай человека, который, хорошо зная стихотворение Гёте «На севере диком стоит одиноко» (нам оно знакомо в переводе Михаила Лермонтова), собирался его с выражением продекламировать, но никак не мог, потому что постоянно сбивался на строчке: «И снегом сыпучим одета, как ризой, она». Юнг попросил забывчивого господина перечислить свои ассоциации с этой строкой, и выяснилось, что тот вспоминает о своем друге, брат которого недавно скончался от удара – так в то время называли инсульт. Брат был полного телосложения, друг тоже. Сперва господин испугался за друга, комплекция которого располагала к такой болезни, потом вспомнил о своей семье, где все были склонны к ожирению, в том числе и он сам, и наконец – о своем дедушке, который тоже умер от удара. «Белая риза», покрывающая сосну, напоминала господину смертный саван – и хотя он уже обратился к врачу, чтобы начать лечиться от ожирения, страх продолжал мучить его, и строчка Гёте никак не желала запоминаться.