Книга ЧТО ТАКОЕ ФАСЦИНАЦИЯ — скачать

MËfËOP-СиТЙ №2/2021

НАУКА РАЗВИТИЯ

ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ СОКОВНИН

кандидат философских наук, президент авторской академии фасцинологии, г. Екатеринбург, Россия

КОММУНИКАТИВНОЕ ФАСЦИНИРУЮЩЕЕ НАЦЕЛИВАНИЕ

(FASCINO TARGETED COMMUNICATION) — ГЛАВНАЯ ФУНКЦИЯ ФАСЦИНАЦИИ

Аннотация. Статья посвящена рассмотрению феномена коммуникативного фасцинирующего нацеливания (fascino targeted communication: от англ. «target» — цель) как основной эволюциогенной функции фасцинации, её средств и способов реализации в животном мире и человеческом обществе, а также анализу наступающей новой эпохи в истории человечества — эпохи общества впечатлений/фасцинации.

Ключевые слова: Ю. Кнорозов, инстинкт экспансии, общение, коммуникация, фасцинация, fascino targeted communication, визуализация, таргетинг, плутовство, общество впечатлений.

ФАСЦИНАЦИЯ — ЗАКОН ЖИЗНИ

Три базовых инстинкта направляют поведение всего живого на планете Земля: инстинкт жизни (сохранения и воспроиз-

водства особи-генома), инстинкт экспансии (освоения-захвата ресурсов для сохранения и воспроизводства жизни) и инстинкт коммуникации/общения (нарцис-ского жизнеутверждения особи и её род-

ного сообщества). Производные этих системообразующих инстинктов — все остальные: пищевой, сексуальный, безопасности, агрессии, мести, доминирования, демонстрирования, любопытства, аффиллиации и т.д.

И в эту комбинаторику побудительных инстинктов эволюция впаяла фасцина-цию, как наилучший инструмент эффективного нацеливания экспансии и коммуникации.

В 2002 году, при создании фасцинологии и запуске сайта fascinology.narod.ru я предложил определять фасцинацию широко —

как «способность внешней формы, де-

монстрационного коммуникативного сиг-

нала или даже природного явления-

Образа (закат или восход солнца, север-

ное сияние, причудливые антропоморф-

ные формы скал и т.д.) приковывать вни-

мание, вызывать волнующий интерес, уди —

ление, радость, восхищение, восторг, оча —

рование, экстаз, шок, испуг, ужас. У чело-

века это приводит к сужению сознания, к

отключению какое-либо логико-вербальное

объяснения, интеллектуального аргумента —

рования и тем более оценочной критики.

После фасцинативного эффекта, который почти всегда соединяется с аффекторны-ми эмоциональными реакциями, возможны рационализирующие комментарии, но, как правило, они бледны и совершенно бесполезны, потому что реакция уже последовала, ошеломляющее пленение, колдовство очарования или ужас от смертельной угрозы уже произошли. «Словами этого не описать», — говорят в таких случаях. Или — «слов не найти».

Фасцинация осуществляет такое воздействие, которое выходит за пределы ясного сознания и речевой эксплицитности. Так влюбляются с первого взгляда. Так гипнотически внемлют замечательному оратору. Так упоённо слушают чарующие мелодии и пение. Так молитвенно поднимают взор к великолепию горных снежных вершин, устремлённых в небо. Так восхищаются любимым человеком. Но… так же и цепенеют от страха, испытывают эмоциональ-

ный шок с «мурашками по коже» и «волосами дыбом», сжимаются в комок от ужаса в ситуациях угрозы для здоровья и жизни. Фасцинативное чарующее воздействие влечет или включает в себя удовольствие и наслаждение, а фасцинация опасности и прогноза боли соединены с состояниями острого стресса и страха. Текут слюнки, захлестывает волна сексуального возбуждения, кружит голову эйфория и экстаз от запредельного восторга. Или охватывает ужас, цепенеют мышцы, мерзнет спина, встают дыбом волосы. Все это результат воздействия фасцинации».

Включение в содержание феномена фасцинации сигналов, которые используются всеми живыми существами на планете для устрашения и доминирования, я считаю очень существенным для понимания фасцинативной коммуникации. Угрожающий кулак в сопровождении соответствующего взгляда и восклицания действует на психику не менее впечатляюще, чем яркая дружелюбная улыбка, призывающая к контакту, хотя воздействие противоположно по смыслу. Нейрофизиологический механизм такого рода сигналов и их «переживания» иной, но не принципиально, а во многом близкий с чарующей фасцинаци-ей. Поэтому и нейроструктуры подкрепления удовольствием, к которым отсылает чарующая фасцинация, и нейроструктуры подкрепления наказанием, на которые опирается устрашение и доминирование, близки, пересекаются, во многом нейрон-но взаимосвязаны в лимбической системе мозга, в филогенезе развивавшимися структурно совместно [23]. Та же амигда-ла, как основная структура реагирования на опасности и угрозы, продуцирует страх и ярость, но в другом соотношении — уже сексуальное вожделение, связанное с соответствующим наслаждением, но не со страхом. Более того, сигналы и ситуации опасности, угрозы, устрашения запоминаются живым существом крепче и надёжнее, чем сигналы и ситуации, вызывающие удовольствие. А по оформлению эти сигналы столь же ярки, избыточны, экспрессивны, как и сигналы чарующей фасцина-

ции, они так же не оставляют равнодушным, бросаются в глаза (в нюх, в осязание), вызывают волнение и аффекты, хоть и иного наполнения. Этот чарующий и устрашающий комплекс сигналов и глубинных нейрофизиологических воздействий и образует, как я считаю, содержание феномена фасцинации, открытого гениальным Юрием Валентиновичем Кнорозовым в конце 50-х — начале 60-х гг. прошлого столетия [18].

ФУНКЦИИ ФАСЦИНАЦИИ

Фасцинация выполняет в процессе коммуникации четыре взаимосвязанные и взаимодополняющие функции.

Первая: Организующая, управленческая функция

Я назвал бы эту фукцию «функцией менеджмента» живой особи.

Происходит мгновенный выбор поведенческой реакции на актуальный фасцинатив-ный сигнал с отбрасыванием в сторону альтернатив. В этом отношении особенно показательны реакции на врожденные фасцинативные сигналы-релизеры у животных: власть их неумолима и выбор поведенческой реакции часто однозначен, автоматичен. Но чем более сложен биологический вид, тем появляется большая степень свободы выбора и некоторая вариабельность реакций.

Р. Докинз определил коммуникацию как лучший и эффективный способ адаптации организмов — «генных машин выживания» — к надежному продолжению жизни. В книге «Эгоистичный ген» [10] он пишет: «Можно говорить о коммуникации одной машины выживания с другой, когда первая оказывает влияние на поведение второй или на состояние её нервной

Мптор-Сйтй

И Л У К А РАЗВИТИЯ

системы. Это не такое определение, которое мне хотелось бы сохранить на долгое время, но оно вполне пригодно для наших нынешних целей. Под «влиянием» я имею в виду прямое каузальное влияние. Примеров коммуникации предостаточно: пение птиц, лягушек и сверчков; виляние хвостом и вздыбливание шерсти у собак; «улыбка» у шимпанзе; жесты и язык у человека. Многие действия машин выживания способствуют благополучию их генов косвенно, через воздействие на поведение других машин выживания. Животные затрачивают много усилий, чтобы сделать эту коммуникацию эффективной. Пение птиц очаровывает и озадачивает людей на протяжении многих поколений. Я уже говорил о ещё более затейливой и таинственной песне горбатого кита, с её широчайшим диапазоном, охватывающим все частоты — от ин-фразвукового грохотания до сверхзвукового писка, включая область частот, воспринимаемых человеком. Медведки поют, сидя в норке, которой они придают форму раструба или мегафона, усиливающего громкость почти до трубной. Пчелы танцуют в темноте улья, сообщая таким образом другим пчелам точные сведения о направлении, в котором следует лететь за кормом, и о расстоянии до него — искусство коммуникации, с которым может соперничать только человеческая речь».

Р. Докинз, говоря так о коммуникации, по сути раскрывает функцию той её составляющей, которую я называю управляющей фасцинацией.

Так действуют все «ключевые сигналы-стимуляторы» (релизеры) у животных, а они не могли бы реализоваться без фасцина-ции. Эти сигналы повелевают, приказывают, причем требуют и детерминируют неукоснительное исполнение в рамках генетической видовой программы. Так и только так, уклонение или существенное искажение требуемой реакции равносильно смертному приговору (часто в буквальном смысле, ещё чаще — как неизбежный итог отторжения, изгнания, выключения из коммуникации).

Фосфоресцирующее призывное мигание самки светлячка не может быть проигнорировано нормальным светлячком-самцом. Вид сексапильной женской фигуры с дозволенным современной культурой эротическим оголением не может не вызвать в организме мужчины соответствующего физиологического отклика. Образно-сигнальное клише-повеление и побуждение к выполнению действий, которые приведут к удовольствию (все равно — реалистическому или мнимому) или уберегут от опасности (все равно реалистической или иллюзорной) — вот управленческое ядро фасцинативной коммуникации. Фасцинация — это приказ, повеление к действию.

Вторая: Функция мобилизации на активное действие

Фасцинативный сигнал не просто волнует и возбуждает, но и мобилизует оптимальным образом на достижение цели. Порой человек, восприняв фасцинирующий сигнал, бросает всё и устремляется к предмету фасцинации. Можно сказать, что это функция провоцируемой страстности поведения при достижении ожидаемых, прогнозируемых, предвкушаемых удовольствий и вызываемых ими эмоций, а также оптимального спасения от прогнозируемых или уже реально подступивших опасностей.

В этом отношении фасцинацию можно представить себе, как выстрел стартового пистолета, приводящего в максимальное

напряжение-действие весь потенциал организма спортсмена-бегуна. Как эффектно описал К. Лоренц: «Со мной случалось, что я буквально не узнавал хорошо знакомого гусака, если он успевал «влюбиться» со вчера на сегодня. Мышечный тонус повышен, в результате возникает энергичная, напряженная осанка, меняющая обычный контур птицы; каждое движение производится с избыточной мощью; взлет, на который в другом состоянии решиться трудно, влюбленному гусаку удается так, словно он не гусь, а колибри; крошечные расстояния, которые каждый разумный гусь прошел бы пешком, он пролетает, чтобы шумно, с триумфальным криком обрушиться возле своей обожаемой» [20].

Третья: Функция оптимизации эмоционально-энергетического тонуса

Функция сугубо социальная и социализа-торская — пробуждать мажорные чувства кучкования, связи, единения и единства. Именно преимущественно мажорные, но никак не минорные.

Социально фасцинативен уже импринтинг у животных. В основе импринтинга лежит память на первичную фасцинацию, которая впечатывается в память на всю жизнь. Всё, что воспринято впервые, что является новым, особенно неожиданно новым, волнует и запечатлевается в эйдетической памяти. Эволюционно это крайне полезно и потому наделено сопровождением сильной положительной эмоцией. Импринтинг формирует чувствование родства. Поэтому так прекрасно всё то, что запечатлелось в первые мгновения жизни хоть утёнка, хоть человеческого ребёнка, даже если оно и безобразно. Это может быть все что угодно, даже гнилостный запах!

У человека социальная фасцинация приобретает массовые ритуальные и праздничные формы. Удовольствия и наслаждения праздника — одни из самых фасцина-тивных человеческих удовольствий. Я бы назвал эту функцию фасцинации — фас-цинацией коммунитас [36, с. 168-210]. Она абсолютно характерна для первобытного

МЁТЁ6Р:СЙТЙ №2/2021

НАУКА РАЗВИТИЯ

Ч ЧЬ ги *

общества и это можно видеть в образе жизни всех архаичных племён, слитых в своём бытии с формами массовой фасци-нации: красочными трансовыми ритуалами, хоровыми песнопениями и танцами, коллективными обрядами и т.д. Древние греки и римляне требовали зрелищ и любили праздники. Современное общество настолько усложнило и разнообразило эту социализаторскую функцию фасцинации, что погоня за её услаждающим потреблением становится своеобразной коммуникативной наркоманией: люди уже не могут жить без разного рода массовых шоу, карнавалов, шумных массовых увеселений, фейерверков, зрелищ, фестивалей. Им без всего этого просто-напросто… скучно жить. Им нужны впечатления!

Фасцинация соединяет людей в эмоциональном тонусе радости и единения, она прогоняет скуку, она — убийца мертвящей скуки.

Четвёртая: Функция оптимального коммуникативного нацеливания

В этой функции следует отметить два акцента: она всегда экспансивна, достигая часто форм агрессивности, и она сверх-

надёжно экипирована, иначе были бы сбои в достижении захвата цели.

Ни одно из качеств и видов экспансионной активности, присущей живым существам, невозможно без коммуникации. Коммуникация как способ связи и возникла для обеспечения продуктивного взаимодействия особей в рамках родного сообщества и при контактах с соседствующими, как симбиотными, так и враждебными. Скажем, микробиологами открыто, что вирус делает метку на инфицированной им бактерии или клетке, призванной просигналить своим собратьям «занято, иди к другой». Очень полезная для видовой экономики нацеленная сигнализация.

Есть одна потребность у коммуникации, которая архиважна для её оптимальности: сообщение не только должно идти к адресату, но повелительно и неизбежно обратить его внимание и обеспечить максимально надежный приём. Иначе коммуникация рвётся, возникают катастрофические лакуны и ошибки. Вот для обеспечения потребности в надёжном адресном нацеливании и была, на мой взгляд, создана эволюцией фасцинация. Фасцинация — это нацеленная экспансия коммуникации.

Для реализации нацеливания необходимы сигналы особого рода: активно «цепляющие» к себе рецепторы адресата, сверхизбыточные (то есть не теряющиеся и не пропадающие), привлекательные, обаятельные, когда надо, и, напротив, пугающие, когда появляется опасность для существования. Все эти свойства сигнала и делают его фасцинирующим, то есть либо возбуждающим, волнующе чарующим, либо шокирующе устрашающим. Так фасцинация стала нацеливающим стимулятором коммуникации. Без фасцинации коммуникация обречена на энтропийное затухание — информация плохо или совсем не воспринимается, становится малоэффективной как элемент самоорганизации живых систем — организмов и их сообществ.

У человека язык и речь — самые фасцино-экспансивные средства коммуникации, но таковыми они являются благодаря, прежде всего, фасцинации-интонации и вне интонации во всем богатстве её использования речевое общение невозможно. Речь и возникла скорее всего благодаря интонации, напеву интонационной модуляции гласных. Из интонации родились музыка и пение.

Таким образом, основной функцией фасцинации в коммуникативных процессах, как я предполагаю, является адресное фасци-нирующее нацеливание. Можно сказать, что фасцинация находится на острие коммуникации как разящий наконечник копья, запущенного в цель. И потому, перефразируя изречение Сократа о ценности здоровья, можно сказать о значении фасцинации так: фасцинация — это в коммуникации/общении не всё, но без фасцинации коммуникация/общение — ничто.

Ю. Шрейдер в 1974 г. применил к сигналам фасцинации метафору «позывных», имея в виду, что они останавливают и привлекают внимание к коммуникативному сообщению, как это делает, к примеру, маяк. Это верно, но не вполне точно, и он позже в соавторстве с Н.А. Мусхелишвили высказал глубокую идею, что фасцинация представляет собой однопорядковую к информа-

ции по значению компоненту коммуникации и от неё зависит оптимальность передачи информации [21, с. 53-64]. Это уже не только «позывные», а организационная составляющая коммуникации. Я сказал бы, что даже во вспомогательном качестве «позывных» сигнал фасцинации «нацеливает» сообщение, организует его передачу и восприятие. Именно эта функция нацеливания и создала фасцинацию и фасци-нативную коммуникацию с её яркими, настырными, впечатляющими и впечатывающимися в психику и память сигналами. Другими словами, фасцинация в коммуникативном процессе представляет собой побудительное чарующее или устрашающее коммуникативное нацеливание, осуществляемое либо как самостоятельное, либо — чаще! — в таком соединении с информацией, при котором информация оптимально воспринимается адресатом. В этом и заключается суть фасцинации, без этой функции она попросту не нужна, да и невозможна.

СРЕДСТВА И СПОСОБЫ ФАСЦИНИРУЮЩЕГО НАЦЕЛИВАНИЯ

Чарующие сигналы

Чарующие сигналы являются, наряду с устрашающими, базовыми фасциниру-ющими средствами природы и коммуникации. Они действуют мгновенно, повелительно и очень быстро закрепляются в памяти как образы-предпочтения.

В эксперименте К. Прибрама макаки мгновенно усвоили понравившийся им вкус арахисовых орешков и стали их выпрашивать, увидев только скорлупу. К. При-брам так описывает складывание у них фасцинативного сигнала-образа: «Когда я начал проводить опыты на обезьянах, я обычно применял в качестве подкрепления правильного выбора, ведущего к решению проблемы, очищенный арахис. При подготовке к серии опытов приходилось тратить много времени на очистку орехов. Внезапно я понял, что нет оснований считать, что обезьяны не смогут сами чистить орехи, и действительно, оказалось, что они справ-

ляются с этим, не задерживая процедуры эксперимента. Меня интересовала выработка дифференцировок, и я понял, что обучение правильно реагировать на скорлупу ореха было в некотором смысле выработкой более примитивной формы дифференцировки, что скорлупа являлась постоянным индикатором, знаком лакомства, имевшегося внутри, совершенно таким же, как знак «плюс», нарисованный на крышке коробки, в которой находился земляной орех» [25, с. 340].

Первые сигналы для живых существ — это сигналы всего, что помогает встать на ноги, выжить, набраться сил и зарядиться энергией жизни. Это и есть радостные (!) чарующие, дурманящие сигналы-образы ближайшей сенсорной чувственности: запах и внешний вид матери, запах и вкус молока, первые тактильные ощущения от вылизывания шершавым языком матери, а потом и сородичей (здесь основы приятности гру-минга и щекотания), звуки-сигналы матери и стада (семьи), запах среды обитания, «родного места», и т.д. С повзрослением арсенал чарующих сигналов разрастается.

Учуяв запах падали за десятки километров, грифы радостно кричат и летят к добыче. Запах, источаемый половыми железами самки насекомого, мгновенно настраивает самца, находящегося от неё на расстоянии иногда многих километров, лететь к ней на свадебное торжество. Без сигналов о возможном удовлетворении потребности не было бы настройки организма на страстное устремление к овладению объектом удовлетворения. Чарующий сигнал вызывает вожделение, страсть, волю и

Мптор-Сйтй

И Л У К А РАЗВИТИЯ

действие к обладанию. Такой сигнал волнует, приказывает, повелевает. Без этих сигналов не было бы влечения к пище, общению, сексуальному обладанию, взаимному дружелюбию.

Особенно важную роль выполняют сигналы тактильной фасцинации. Без чарующих контактных сигналов не было бы социальной жизни, жизни в сообществе с себе подобными. Поэтому они и называются при-вет-ствиями. Так, аисты, приветствуя друг друга, кладут клюв на спину. Приветствия волков обладают такой тонкой нюансировкой, что исследователь волков Мури не мог на основании их заключить об отношениях иерархии между участниками церемонии. У шимпанзе касание друг друга, даже чуть-чуть, кончиками пальцев, придает животным уверенность, хорошее эмоциональное расположение. Пожатие рук у обезьян играет такую же роль. У них его происхождение яснее, чем у людей — одна из обезьян подает руку тем же жестом (ладонью вверх), которым их детеныши выпрашивают пищу. Поцелуй обезьян при встрече происходят также от кормления детенышей, считают этологи.

Груминг в самом широком понимании, как касание, объятия, обыскивание, даже

I,- цшш

шШ&я&Ик

ШЖЯ

жшжИ

ШмШ

щекотание, составляет базу контактной социальности. Из груминга животных вырастает вся гамма нежнейших и фасци-нативнейших сигналов человеческого дружелюбия и любви: рукопожатия, касания, объятия, ласки, подбадривание толчками и лёгкими ударами, и, конечно, контактное тактильное подзадоривание, игра, возня. Без всего этого не было бы единения и социальной эмоциональности в человеческих первобытных сообществах.

К. Изард, один из известнейших исследователей эмоций, отмечает, что у большинства млекопитающих матери стимулируют кожу своих новорожденных детенышей, вылизывая их. Такая стимуляция кожи новорожденного животного важна для выживания, потому что у некоторых видов мочеполовая система не функционирует при отсутствии кожной стимуляции. Исследования, проведенные на животных, показывают, что вылизывание, поглаживание и ласка ведут к улучшению здоровья растущих животных. Существует эволюционная последовательность от вылизывания у низших млекопитающих, вычесывания зубами у низших приматов, почесывания пальцами у обезьян и высших человекообразных к поглаживанию у человека. Кожная, тактильная стимуляция является очевидно фундаментальной и существенной частью эмоциональных аффектов и важным элементом в здоровом развитии каждого организма [14].

Поразительное подтверждение высокой фасцинации груминга дала обезьяна-бонобо Уошо, которую научили разговаривать с человеком жестами. Среди самых желаемых действий, о которых она просила своих экспериментаторов-учителей, было «Ещё щекотку»!

Чарующие приманки

Ч. Дарвин в книге «Разные приспособления, при помощи которых орхидеи опыляются насекомыми» описал тайные приманки и ловушки у орхидей. Для опыления орхидеи создали целый арсенал тончайших ухищрений от экзотической яркости и красочности внешнего вида до сладостного аро-

мата. И всё это — для нацеленного приманивания насекомых, которые нужны орхидеям для перекрестного опыления. На примере орхидей Ч. Дарвин как раз и показал, что изощренная красота цветов, так радующая глаз человека, обязана тому, что растения приспособились к опылению насекомыми. Все типы посещения цветков насекомыми, оказывается, используются растениями для обеспечения перекрестного оплодотворения. Часто цветы бывают ярко окрашенные, но без особого запаха. Они привлекают насекомых, которые ориентируются в основном с помощью зрения. Цветки с мелкими венчиками, как правило, бывают собраны в соцветия, чтобы привлекать насекомых, которые их лучше в таком случае замечают. Иногда рядом с невзрачным цветком для привлечения насекомых развиваются яркие прицветные или кроющие листья, как у белокрыльника, иван-да-марьи. Для привлечения насекомых, летающих ночью или в сумерки, особое значение имеет запах; обычно открывающиеся в темноте цветки имеют белую окраску, даже для нас более заметную при недостатке освещения. Не всегда запах цветов бывает приятен для человека — цветы, привлекающие падальных мух, обладают трупным запахом и иногда имеют окраску венчиков мясного цвета (например, тропическая раффлезия).

Красочно, эффектно, театрально, но при этом также честно и открыто. Так же и у многих птиц. Если павлин раскрывает перед самкой свой роскошный хвост, то делает это максимально честно, чтобы она оценила его истинные достоинства. Побеждает, правда, павлин с наиболее эффектным хвостом. Что ж, он оказывается более привлекательным для привередливой самки. Это его гандикап (о гандикапах см. ниже).

Сексуально-половое нацеливание

Такой эффективнейший механизм адаптации и приспособленности вида, каким является размножение, осуществляется через механизмы половой активности и половых контактов. И эти механизмы, наряду с

прочим, должны обладать не просто избыточностью, но сверхизбыточностью, чтобы не подвергаться опасности разрушения под воздействием тех или иных, в том числе новых, факторов окружающей среды. И в первую очередь сверхизбыточность должна распространяться на половую активность, на энергию, затрачиваемую на реализацию полового контакта. Не касаясь проблемы избыточности гормональной и физиологической активности, лежащей в фундаменте полового влечения и производства семенной жидкости и яйцеклеток, рассмотрим сверхизбыточность всего того, что обеспечивает поиск полового партнёра (партнёров), возбуждение влечения и подготовку к половому контакту, каким бы разным способом он не реализовался. Энергия, затрачиваемая на реализацию поиска, увлечения и непосредственного контакта, у живых существ огромна, а у некоторых видов просто поразительна (у видов, практикующих так называемый «гон», или преодоление преград у рыб при продвижении к месту нереста и т.д.). Эта избыточность не случайна — побеждает та особь, которая наиболее активна в её стремлении к половому контакту и размножению. И, следовательно, не случайно знаковое отражение этой энергетики во внешнем облике животного. Именно высокая половая активность у самцов и самок выражается в высокой внешней энергетике их тела и всего внешнего облика: в гладкости шерсти или кожи, в порывистости телодвижений, в более искусных пируэтах, в большей скорости и т.д. У многих видов животных и птиц демонстрация высокой телесной энергетики является своеобразным сексуальным сигналом. Так, у ястребиных некоторых видов самцы совершают перед самкой демонстрационные полеты и побеждает лучший летун. У других животных демонстрируется высота прыжков, скорость гона и другие качества телесно-физического свойства. Разумеется, в эту категорию следует отнести и любое физическое противоборство за право обладания особью противоположного пола, даже ритуальное, так как и в прямом, и в ритуальном победу одерживает особь, наделенная более вы-

сокой энергетикой (силой, напором, агрессивностью). Таким образом, телесная энергетика является знаком сексуальности и служит в конечном счете выбору лучшего сексуального партнера.

У людей экстремальна любовь своей интенсивностью чувств, острой драматургией отношений, конфликтами и бурными восторгами. Экстремален процесс ухаживания: поиска предмета любви, свиданий, волнений недовысказанности или риска быть отвергнутым, длительных выяснений «любит-не любит» и «как на самом деле любит». Экстремальны признание в любви и первый поцелуй — сердце колотится, вот-вот выскочит из груди.

От любви сохнут и худеют. Тело влюбленного — это мобилизованная на любовь и оргазм пружина с максимальным напряжением организма (давление под 200, пульс за 100 и т.д.), от которого иногда даже умирают. И, конечно же, крайне экстремально бурное, часто неконтролируемое проявление аффектов при оргазме (двигательные пароксизмы, крики, стоны, агрессивные паттерны и т.п.), почему, вполне вероятно, человечество и перешло ещё в древности к интимному, изолированному сексуальному контакту: не всегда приятно созерцать подобные спектакли посторонним. На эту тему у всех народов существует богатый фольклор и одновременно у многих табу на вауэризм.

Одним из механизмов межполовой драматизации является «задирание», показная конфликтность. У человека в сексуальном задирании в ход идут яркие «обидные» сиг-

налы: едкие словечки с сексуальным под-

текстом и намёками, некоторая скабрез-

ность в общении, ехидные намёки на яко-

бы сексуальную недостаточность, оскор-

бительные жесты, откровенное сексуально-

взвинченное кокетство и т.п. — приёмы,

большая часть которых заложена в социо-

культуре этноса (социума), в фольклоре.

В. Тэрнер описывает кроссексуальное вышучивание у племен ндембу в форме антагонистического межполового театрализованного поведения: «Песни в обеих фа-

зах идут сериально. Вначале представители каждого пола хулят половые органы и достоинства противоположного пола, превознося свои собственные. Женщины глумливо сообщают своим мужьям, что у них есть тайные любовники, а мужчины парируют, что всё, получаемое ими от женщин, — это венерические болезни, следствие женской неверности. После этого представители обоих полов в лирических выражениях славят удовольствия соития, как такового. Вся атмосфера исполнена жизнерадостности и напористого веселья; мужчины и женщины стремятся перекричать друг друга» [36, с. 157]. Подобные скабрезные вышучивания и сексуально-откровенные поддразнивания в той или иной степени откровенности существуют в межполовом общении у всех народов мира до сих пор и используются для «разжигания страстей».

Победителями в сексуальной игре знакомства, при прочих равных условиях, оказываются мужчины и женщины, которые лучше владеют приемами драматизации, так как их результатом является сексуальное возбуждение и вожделение, причём приходящее из пластов подсознания. Не является ли эта техника биологическим механизмом, вроде танцев птиц, перешедшим к человеку от длительного его совершенствования в биологическом мире? Ведь человек, ещё даже не достигнув полового созревания, уже применяет эти «животные» приемы соблазнения. Особенно это характерно для девочек. Возбуждение интереса, сексуальное возбуждение проходит через механизмы драмы, стресса, волнения. Происходит как бы «разогрев» партнера. Именно в этом искусстве драматизации состоит основная техника обольстителей, как мужчин, так и женщин. Дон Жуан — мастер сексуальной драмы обольщения, потому-то он подсознательно, генетически и желанен для женщин. Не удержусь привести в данном контексте афоризм на эту тему: «Если дама упала, кавалер

всегда поможет ей подняться, дуралей пройдет мимо, а Дон Жуан упадет рядом». Подыграть — великое мастерство в искусстве обольщения.

Одним из инструментов драматизации является кокетство в формах вызова, эпатажа, игры-борьбы. Кокетство по сути представляет собой сексуальный вызов, провокацию на сближение с явно прочитываемым сексуальным подтекстом. Даже если это кокетство ради кокетства, флирт, игра. Суть его как техники от установки не меняется — это именно игра на сексуальное сближение, обольщение, выбор конкретного адресата, даже если в качестве адресата и выступает целая группа потенциальных партнеров: скажем, женщина в кругу нескольких мужчин, когда она кокетничает со всеми сразу, не выделяя кого-то из них специально.

Пока человек испытывает сексуальную потребность, он живёт в сексуально-экстремальном мире драматургии сексуальных взлетов и поражений. И реализовать их помогает фасцино-нацеливающая сигнализация.

Гандикапы как форма фасцинирующего нацеливания

Что такое хвост павлина? Для выживания он — уродство: попробуй скройся от зоркого хищника! Для человека — экзотика. Но для самки павлина — чарующий сигнал, влекущий отдать себя обладателю самого большого и роскошного хвоста.

Об этом парадоксе природы размышлял и сам Дарвин. Оно заключается в том, что особи, сильнее других привлекающие представителей противоположного пола, такие, как самцы павлинов и райских птиц, должны вроде бы проигрывать в борьбе за выживание, потому что заметны и слишком рискуют. А именно их и выбирают самки! Получается, что они выбирают самцов за те качества, которые мешают выживанию.

Израильский орнитолог Амоци Захави в 1970 году высказал безумную гипотезу, согласно которой самки обращают внимание только на те черты, которые являются честными индикаторами «соответствия» для самцов. Он назвал такой выбор принципом гандикапа (handicap principle). Принцип гандикапа объясняет отбор в пользу броских нефункциональных черт, того же

детельствует о его жизненной силе. Поэтому самки и используют гандикап как критерий для выбора наилучшего самца.

Гандикап — это феномен демонстративного, подчас смертельно опасного поведения. Д. Кальманович с коллегами пронаблюдал, как самки выбирают себе сексуальных партнеров у рыбок, тринидатских гуппи. Самцы гуппи при столкновении с хищниками вели себя поразительно рискованно. Когда рядом с группой рыбок гуппи появляется хищник, самцы, часто в парах, осторожно приближались к потенциальному источнику угрозы, как бы исследуя его. Такое рискованное поведение наблюдается у многих животных. Лабораторные исследования показали, что, когда поблизости нет самок, никто из самцов гуппи не

играет в героя, приближаясь к хищнику ближе других. Предположили, что демонстрация бесстрашия перед лицом хищника может привлекать благосклонность самок как надежный индикатор «пригодности». Менее энергичный самец гуппи, который будет пытаться «прикинуться» бесстрашным в присутствии хищника, скорее всего, будет съеден. Используя специальные контейнеры, которые позволяли закреплять положение самцов гуппи на разном расстоянии от хищника, обнаружили, что самки действительно отдают предпочтение наиболее «отважным» с их точки зрения самцам. Оказалось, что их «отвага» коррелирует с окраской, — самцы, которые подплывали ближе к хищнику, обычно были ярче окрашены.

Но гандикап как фасцинация действует магнетически не только потому, что он исключительно ярок или дерзок. Гандикап ещё и честная реклама. Животные не подделывают роскошные хвосты, огромные рога, смертельно опасные воздушные пируэты, они всё это честно имеют. Правда, одни лучше, другие похуже, — выбирай!

Понятно, почему девушки любят лихих и отчаянных парней! Ведь их поведение — это эволюционный сигнал гандикапного лидера, героя. Именно поэтому с древних времен и до настоящего времени подростки из кожи вон лезут, показывая свою лихость, пускаясь порой на смертельные трюки и выходки, бросая в холод и дрожь девочек и родителей. А бывает и заигрываются, ломая головы или пускаясь в дерзкие противоправные поступки, но, на их взгляд, показывающие их превосходство над другими ребятами.

УСТРАШАЮЩЕЕ И ДОМИНАНТНОЕ НАЦЕЛИВАНИЕ

Сигналы устрашения и наведения ужаса

Демонстрационно нацеленные сигналы устрашения и наведения ужаса в природе распространены очень широко и замечательно выполняют роль помощи выживанию. К. Лоренц пишет о такого рода сигна-

лизации: «У некоторых птиц и рыб специально для этой цели развилась яркая «апо-кематическая», или предупреждающая, окраска, которую хищник может легко заметить и ассоциировать с теми неприятностями, какие он имел, встречаясь с данным видом. Ядовитые, противные на вкус или как-либо иначе защищённые животные самых различных групп поразительно часто «выбирают» для предупредительного сигнала сочетания одних и тех же цветов — красного, белого и черного. И чрезвычайно примечательны два вида, которые — кроме «ядовитой» агрессивности — не имеют ничего общего ни друг с другом, ни с упомянутыми ядовитыми животными, а именно — утка-пеганка и рыбка суматранский усач. О пеганках давно известно, что они люто травят хищников; их яркое оперение настолько угнетает лис, что они могут безнаказанно высиживать утят в лисьих норах, в присутствии хозяев. Суматранских усачей я купил специально, чтобы узнать, зачем эти рыбки окрашены так ядовито; они тотчас же ответили на этот вопрос, затеяв в большом общем аквариуме такую травлю крупного окуня, что мне пришлось спасать хищного великана от этих безобидных с виду «малюток», и далее: …посмотрите в отделе насекомых, сколько видов бабочек имеет на крыльях снизу маскировочную окраску, а на крыльях сверху — четкий «глазчатый» рисунок. Если маскировка не помогла, и враг обнаружил сидящую на стволе дерева со сложенными крыльями бабочку, она распахивает крылья. И птица на столь нужный для бабочки, чтобы улететь, миг парализована испугом» [20, с. 42].

В противостоянии опасностям животные часто образуют охранительные сигнальные симбиозы самого изощренного характера: потенциальные жертвы помогают друг другу спасать свои жизни от хищников. Хищники это давно поняли и не скрывают досады от этой взаимопомощи. Иногда даже останавливают охоту, поняв, что обнаружены. К. Лоренц отмечает, что, когда лисицу сопровождает по лесу кричащая сойка, когда вслед за кобчиком летит целая стая предупреждающе щебечущих

трясогузок — охота у них бывает основательно подпорчена. Мелкие обезьяны, завидев хищника, взмывают на верхушки деревьев и устраивают такую предупреждающую всех звуковую сигнализацию, что остальные животные могут быть им только благодарны. Предупреждающий крик сойки или свист сурка — предостерегающие сигналы, которые понимают все животные.

Фасцинация сигналов страха-опасности

ещё более стремительна (и понятно почему), чем фасцинация наслаждения: услаждение часто разливается волной и подготавливается хоть и быстро, но всё же с некоторым притормаживанием (тут часто вмешивается нравственное сознание, хотя в конечном счёте оно чаще всего проигрывает), тогда как сигнал опасности обязан прошибать любые преграды и мобилизовать организм мгновенно, в миллисекунды, иначе будет поздно. Хотя и в этом эволюция не обошлась без курьёзов. Так, увлеченные любовным возбуждением и турнирными состязаниями, многие стадные млекопитающие и птицы забывают обо всём на свете и к ним в этот момент можно под-

красться очень близко. Фасцинация борьбы за получение наслаждения в подобных случаях превышает порог настороженности на возможную гибель.

Не обратить внимание на сигналы об опасности — значит подвергнуться возможному прекращению существования. Высшая фасцинация, которой является неистребимая тяга к жизни и переживание высшего удовольствия от жизни, не может позволить себе такой халатности. Поэтому все живые существа соматически-сенсорно нацелены на активное восприятие всего опасного. Более того, как справедливо, на мой взгляд, отмечает П.В. Симонов, сигналы и эмоции опасности запоминаются в целом прочнее и скорее, чем сигналы удовольствий, поскольку имеют более высокое значение для сохранения жизни [29]. К тому же надо учесть и то, что если удовольствия и хочется, и можно повторить его для закрепления, то опасное неудовольствие повторить вряд ли кому-то захочется, а повторение может оказаться катастрофичным. Так что лучше всего его сразу и навсегда запомнить, чтобы оптимально избегать в будущем. Как это делают все животные при первой же неприятной встрече с божьей коровкой, которую избегают трогать даже тарантулы.

Устрашающие сигналы-образы, как и при восприятии удовольствий, животное, в том числе и человек, накапливает в процессе сенсорно-психического освоения мира. И здесь опять по той же модели, что и с «приятностями» разного рода, которые могут образовать любые аномалии и перверсии, возможно формирование индивидуализированных ужасов и страхов, в зависимости от того, что потрясло в детстве или было сопутствующим, зацеплённым образом при переживании какого-либо страха. Так в психике складывается то, что в психологии и психиатрии зовется фобиями. Объектов, которые вызывают фобии, сотни, и всем им даны названия. Например, агорафобия — страх открытых пространств, акарофобия — страх кожного зуда, денд-рофобия — страх деревьев, зоофобия —

навязчивый страх боязни животных, чаще определенного типа, кенофобия — страх пустых комнат, кацерофобия — навязчивый страх заболевания злокачественным новообразованием, клайстофобия — навязчивый страх закрытых помещений, замкнутого пространства, маниофобия — навязчивый страх психического расстройства, некрофобия — навязчивый страх трупов и похоронных принадлежностей, неофобия

— навязчивый страх нового (смены работы, окружающей обстановки и т.д.), рипофо-бия — боязнь грязи и нечистот, эклуофобия

— страх темноты. Каждая фобия у конкретного человека имеет свою историю, но истоки любой из них лежат в нейрофизиологии готовности к встрече с опасностью и (соответственно) со стрессом и переживанием страха. Каждая фобия имеет свой пусковой сигнал-фасцину. Так, наступление темноты приводит в панику эклу-обофоба.

В обществах, в которых вся жизнь пронизана магией, существуют сигналы-фасцины, вызывающие ужас и почти неминуемую смерть. К таким сигналам относится, в частности, магическая кость колдуна у аборигенов Австралии (аналог её есть почти у всех архаичных племён).

Нацеливающие сигналы доминантной фасцинации

Особый класс сигналов нацеливающего фасцинирующего действия образуют сигналы доминантного, лидерского и иерархического содержания. Среди них выделяются доминантные сигналы, характерные для поведения вожаков, «альфа», как их называют этологи. Это, как правило, самцы, но бывают и исключения, как у гиен, у которых в стае предводительствует самая опытная и бесстрашная самка.

У горилл — это самец, достигший возраста, когда шерсть на спине становится серебристой. Такая спина и есть сигнал «альфа».

Г

В деревенских дворах царствует всегда петух с самым роскошным гребнем. Ему беспрекословно подчиняются все остальные петухи, а курицы так к нему и льнут. Он — альфа, хозяин. Остроумные этологи провели эксперимент: приклеили самому захудалому, всеми гонимому петушку гребень повнушительнее, чем у лидера. В курином царстве начался переполох и спустя непродолжительное время все покорно склонили перед ним головы, в том числе и бывший хозяин: и к корму он первый, и несушек он любит вне конкуренции, и остальных петухов отгоняет. И что любопытно, он просто озверел и использовал нежданно обретённую власть буквально как садист — дорвался. Убедившись в закономерности влияния петушиного гребня как направленного на властвование сигнала, этологи вернули петушка к исходному виду. Куры замухрышку мгновенно загнали опять на самое дно иерархии, а царствовавший петух вернулся к власти, ибо он был подлинный «альфа».

Сигналы доминантности служат организации иерархических сообществ, расставляя особей по заслуженным ими местам. Каждый из членов сообщества знает, кто сильнее, а кто слабее и, следовательно,

кто кому должен без столкновений уступать в еде, борьбе за самок и т.д. Иерархия устанавливается в группе животных очень быстро, после очень небольшого числа стычек, а часто совсем без них. Иногда она приводит к полному упорядочению всей группы — выделение старшей альфы, следующей за ней беты и т.д., кончая последней омегой. Иногда же выделяется группа альфа, группа бета, группа омега.

Явление иерархии распространено исключительно широко и во многих отношениях полезно для вида. Во-первых, оно уменьшает число столкновений в обществе, препятствует пустой растрате энергии особей. При этом не подавляется необходимая для общества агрессивность по отношению к «чужакам» — животным, не входящим в группу. Во-вторых, с высоким положением в иерархии связан авторитет, поведение высоко стоящего в иерархии животного гораздо больше влияет на поведение группы, чем поведение низко стоящего.

Ярким примером сигнально-иерархического поведения являются так называемые турниры. Их цель — выяснить, какой из двух соперников является сильнейшим и в то же время воспрепятствовать тому, чтобы слабейший получил слишком большие повреждения. Тут выработана целая гамма механизмов поведения. Так, многие рыбы долго демонстрируют себя друг другу, растопырив плавники, приняв позу, подчёркивающую их размеры. В результате более слабый, убедившись в превосходстве противника, имеет возможность уклониться от боя.

У гремучих змей конфликты носят ритуальный характер для демонстрации силы, когда каждая змея пытается прижать противника к земле. Они не используют против соперников ядовитые зубы. А есть виды змей, у которых самцы в борьбе за самку состязаются на вытягивание в высоту: кто сумеет поднять туловище в струнку выше соперника, тот победил. Проигравший покорно уползает, более того, на две-три недели теряет способность и желание кон-

тактировать с самками. Остроумнейшее изобретение эволюции!

Особо следует отметить так называемую «позу подставления», нацеленная демонстрация которой сигнализирует о признании более высокого статуса того, перед кем подставляются, но также и как сигнал единства, стадности.

Джордж Б. Шаллер, два года наблюдавший поведение горных горилл Африки в условиях их естественного обитания, среди множества демонстрационных поз и телодвижений животных выделил и «позу подставления»: так, если игра становится слишком буйной и грубой, детеныш дает это понять таким образом: он покорно сжимается в комок, подобрав под себя руки и ноги и подставив противнику широкую спину. Если в стычке между двумя самками одной слишком сильно достается, она принимает ту же позу покорности, и другая, более сильная самка сразу прекращает нападение [38]. Эта поза покорности удивительно похожа на аналогичную позу в человеческом обществе, например, когда пленники, скорчившись на земле, просят пощады или когда подданные становятся на колени перед королём. В сущности, у людей это приняло теперь ритуальный характер и постепенно превратилось в жест приветствия. И низкий поклон жителя Востока, и кивок головы европейца, означающие приветствие, очевидно, основой своей имеют покорное припадание к земле, то есть знак отсутствия агрессивных намерений.

Плутовское нацеливание

Чарующая фасцинация всегда сопряжена с опасностью, что кто-то станет использовать её недобросовестно.

Весь мир живого использует сигналы-приманки и человек в этом тонком искусстве превзошёл животных. Достаточно вспомнить, как прихорашиваются девушки и юноши перед праздничным вечером в надежде обольстить и влюбить в себя.

Большое распространение в мире насекомых имеет так называемая мимикрия — сходство очертаний и окраски двух видов, из которых один характеризуется предупреждающей окраской и несъедобен или опасен для преследователей, а другой, незащищенный, имитирует защищённого. Неопытному наблюдателю бывает трудно отличить мух-сирфид от пчёл и ос — настолько совершенно и расцветка, и характер движений этих беззащитных мух имитируют жалоносных ядовитых перепончатокрылых. Неискушенный собиратель насекомых нередко опасается взять в руки сирфиду, думая, что имеет дело с пчелой, осой или шмелем.

В известной басне И. Крылова лисица фасцинировала ворону лестью так умело, что обольщённая ворона каркнула во всё воронье горло — «сыр выпал, с ним была плутовка такова».

Но можно и лисицу обвести вокруг носа. Так поступают, в частности, некоторые птицы. Завидев лисицу, мать, чтобы отвести её от гнезда с птенцами, притворяется подраненной, летит еле-еле и волоча одно крыло. Лисица в возбуждении от такой легкой добычи (фасцинирующий сигнал!) бежит за птицей, и та отводит её от гнезда далеко и, убедившись в достигнутой безопасности, улетает, оставив лису с носом.

Так что живая природа пронизана не только честной чарующей фасцинацией, но и хитростью. Р. Докинз высказал предположение, что коммуникация родилась именно для манипулирования. Разумеется, эгоистичного, обманного, хитрого.

Чего только не выдумает природа. Один из сценариев: притворись мертвым — спасешь жизнь! И. Акимушкин так описывает хитрость насекомого прусса. Попав в сети паука каракурта, прусс «отлично знает, с кем имеет дело и что сопротивление тут бесполезно. Но хитрость иногда помогает. Поэтому прусс, влипнув в скверную историю, прикидывается мертвым (мертвецов паук не ест). Сложит ножки и замрёт — паук подбежит, пощупает комедианта и уй-

дет назад в логово. Тогда прусс несколькими сильными прыжками, бывает, и выскочит на свободу. Если не выскочит, то пропал: паука второй раз не проведёшь. И первое притворство не многих каракуртов обманывает. Обычно долго сидят они около мнимого трупа и ждут, не шевельнётся ли он. Чуть шевельнётся — и, считайте, актёр сыграл (вернее, не сыграл) свою последнюю роль» [1, с. 122].

Если в партнерском общении доминантой является достижение взаимопонимания, то в манипуляторском совершается инверсия: манипулятор стремится внедрить в психику жертвы понимание лжи как правды, при этом он ещё умело старается быть не разоблаченным во лжи и своих дьявольских целях. Но истинный театр манипулирования совершается, когда друг другу противостоят два манипулятора и оба не знают о том, что «жертва» — тоже лжец. То, как это происходит в жизни, прекрасно описал бывший карточный шулер А. Бар-бакару в книге «Я — шулер»: его знакомый, гениальный шулер, заманивал в игру, прикинувшись простаком, профессиональных шулеров и обыгрывал их, не подозревавших, что перед ними ещё более «высокий» профессионал.

Р. Докинз приводит примеры смертельной манипуляции сигналами обмана у насекомых. Светляки (принадлежащие к отряду жуков) привлекают брачных партнеров световыми вспышками. У каждого вида есть

свой особый рисунок последовательности коротких и более продолжительных вспышек, обеспечивающий узнавание особей своего вида и тем самым предотвращающий пагубную гибридизацию. Самки, принадлежащие к роду Photuris, могут заманивать самцов рода Photinus, имитируя световые сигналы, специфичные для Photinus. Заманив таким обманным путем самца Photinus, самка Photuris съедает его.

С древних времен человек, зная смертельную опасность чарующих воздействий, отображал их силу и неотразимость в фольклоре, мифах, сказаниях. Достаточно вспомнить образы сирен, заманивающих сладкоголосым пением моряков, или образ иудейки Юдифи, обольстившей вражеского ассирийского полководца Оло-ферна и отрубившей ему голову.

Обаятельно-плутующие шпионки, кстати говоря, являлись во все времена грозным оружием разведок. Чарующие сигналы сладки, но бывают смертельно опасны.

ФАСЦИНИРУЮЩАЯ ВИЗУАЛИЗАЦИЯ

Мир образов-картинок и картинная городская среда

В дополнение к зрелищности природы человек создал громадную искусственную зрелищную среду, охватывающую изобразительный спектр от небольших рисунков и картинок на теле до грандиозных монументов и цветосветовых феерий в небе.

•

Источник: Bansky street cleaner — Chalk Farm by Dan Brady

Шквальное увлечение «картинностью» в человеческой жизни и психике можно считать фактом, подтвержденным всей историей человеческого общества. Возникает вопрос об истоках этого увлечения. Очевидно, первичным, базовым истоком следует считать саму Природу, сам окружающий человека образ-Мир, расчлененный на миллионы образов-картин и картинок, цветовых и цветосветовых эффектов. Мир как совокупность образов, как театр впечатляющих визуально-звуковых картин. Первые картинки человечества на скалах, на стенах пещер, на теле, на предметах труда, быта и ритуалов подтверждают побудительное воздействие этого базового первоисточника.

Второй детерминантой я назвал бы то, что прекрасно было поймано при изобретении фотографии — «Остановись, мгновенье!». Человеческая память не мирилась с ускользанием бытия, ей хотелось всегда если не повторить его восхитительные или особо значимые минуты, то хотя бы оставить знак, причём знак по возможности воспроизводящий исчезнувшее «мгновение», то, что и позволили

позже делать фотографирование и видеосъемка. Наскальные рисунки, барельефы, скульптура, пейзажная и особенно портретная живопись — всё это формы такого воспроизводства памяти.

Развитие технологий привело к более широким масштабам формирования искусственной картинно-образной среды. Цивилизация превратилась постепенно в цивилизацию картин и картинок. Фотоальбомы, фототеки, фотовыставки, видео-, кинотеки, кино, любительские видеофильмы сопровождают жизнь каждого человека и всей человеческой цивилизации. Стало возможным ушедшее мгновение воспроизводить.

И не только воспроизводить. Картинно-движущийся мир вошёл в мир живой жизни настолько, что занял в нём чуть ли не программирующее место. Р. Харрис справедливо отметил, что без показываемого в средствах массовой коммуникации мира люди уже не мыслят сегодняшний реальный мир. Он приводит замечательный пример слияния мира реального и картинно-образного, во многом виртуального: «В 1969 году молодой журналист Британской телерадиовещательной корпорации был послан во Вьетнам освещать военные действия. Будучи не слишком опытным или же не разбираясь в том, что он наблюдает, он начал свой первый телерепортаж об атаке американцами вьетконговских позиций такими словами: «О господи! Такое впечатление, что смотришь телепередачу» (выделено мной. — В.С.)… Вместо того чтобы более или менее точно отражать какие-то внешние события, телевидение превратилось в реальность, с которой сравнивают окружающий мир. Мир, как его видят СМИ,

стал для многих людей более реальным, чем сама жизнь» [44]. Включая телевизор с утра, говорят: «Ну-ка, посмотрим, что там в мире делается».

Есть ещё один аспект расширения картинной цивилизации, который необходимо специально выделить в дискурсе фасци-ноэкологии и оптимального градоустрой-ства. Я имею в виду превращение городских пространств в картинно-рекламные галереи. Технологии воспроизводства изображений позволяют делать замечательного исполнения картины величиной со стену многоэтажного дома, а рекламные щиты площадью по 100 м2 стали общим местом в уличной рекламе. Проходя по городу, человек постоянно фиксирует крупные рекламные изображения. Одной из особенностей современной уличной рекламы стало включение в рекламные полотна прекрасно выполненных полноцветных изображений фотомоделей и актеров, часто эротизированного вида. Эти эротические элементы уличной рекламы представляют собой ещё одну серьезную опасность городской среды, которая выявлена психофизиологами буквально в последние годы.

И нельзя не отметить завораживающий стрит-арт — замечательную художественную визуализацию, заполняющую стены городов мира в последние годы.

Карикатура и шарж

Грозного выстрела сатирического смеха боялись как огня все, исключая, быть может, только Перикла, разрешавшего гениальным древнегреческим авторам комедий потешаться над ним.

Наполеон так болезненно переживал нападки английских карикатуристов Джилрея, Роулендсона, Крукшенка, что впадал в ярость. Он даже потребовал включить специальный пункт в мирный договор с Англией, согласно которому всех карикатуристов, позволявших себе выпады против его особы или его политики, следует рас-

сматривать наравне с убийцами и фальшивомонетчиками и выдавать их Франции.

Многие германские художники-карикатуристы Гитлера ненавидели и когда он ещё не стал абсолютным властителем, критиковали его нещадно. Затем он их или уничтожил, или выдворил за пределы рейха. А советских карикатуристов Кукрыниксов зачислил в разряд личных врагов, подлежащих физическому уничтожению.

То же самое можно сказать и о Сталине. Любимыми его карикатуристами были как раз Кукрыниксы, личные враги Гитлера. Когда Иосиф Броз Тито превратился во врага, Сталин заказал Кукрыниксам карикатуры на него. Тито на них был изображён толстяком, имел железные челюсти и держал в руках топор палача, с которого капала кровь. Кукрыниксы создавали карикатуры на врагов Сталина, но ни одной — на него!

Сталин, кстати сказать, «баловался» рисованием карикатур на заседаниях политбюро, и они получались у него издевательскими, даже садистскими. Так, он изобразил кого-то из докладчиков подвешенным на веревке за заднее место…

Карикатуры журнала Шарли Эбдо (Charlie Hebdo) во Франции на пророка Мухаммеда болезненно возмутили воинствующих мусульман и спровоцировали дикий мстящий террористический акт 7 января 2021 г.

В чём заключена столь убийственно поражающая сила карикатуры, что она опускает их типажа в ад животно-эмоциональной регрессии? Очевидно, в том, что создаёт визуально неблагоприятный сатирический образ и тем самым наносит удар по идентичности её жертвы, как правило нарцис-ски акцентуированной (а среди сильных

мира сего и знаменитостей именно такие и преобладают за немногими исключениями). Потому карикатуры и вызывают их негодование и ярость.

И совсем иное дело шарж. Своей дружеской иронией он вызывает улыбку, удовольствие, вдохновение [17].

Общество впечатлений — общество фасцинации

Ги Дебор в 1969 г. назвал современное ему общество обществом спектакля и убедительно раскрыл эту метафору в книге «Общество спектакля» [8; 48]. Суть современного ему состояния общества Ги Дебор определил как утрату людьми непосредственности жизненных переживаний и оттеснение их в «спектакль» образов, обрушиваемых на население атаками средств массовой информации, рекламы, маркетинга, фетишизации популярных товаров и услуг: «всё, что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление». Реальная живая жизнь

димостями, симуляциями и симулякрами [по Ж. Бодрийяру — 4].

В начале 90-х гг. прошлого столетия Герхард Шульце предложил оригинальную гипотезу о состоянии общества, прежде всего западного, согласно которой человечество вступило в новую эпоху, названную им «обществом переживаний» «Erlebnisgesellschaft» [49]. «Общество переживаний» — это перевод на русский язык немецкого термина «Erlebnisgesellschaft». В английском языке это — «Experience society». На русский язык этот термин можно также перевести как «Общество впечатлений».

Но что такое впечатление? Это волнующее, часто экстремально, шокирующе волнующее переживание какого-либо воздействия на психику и сознание. И такое воздействие неизбежно, силой закона захватывающего действия, впечатывается в эмоциональную память: как приятно волнующее, так и, в ещё большей степени, неприятно, ужасающе волнующее. Разу-

меется, концептуальный прорыв человечества в переживание впечатлений — это главным образом прорыв в переживание удовольствий и наслаждений, а не ужасов. Прошли времена тяги к массовому созерцанию гладиаторских кровавых схваток и трупов в моргах. Гораздо здоровее и приятно эмоциональнее наблюдать футбольные и хоккейный матчи, соревнования гимнасток и танцев на льду, посещать концерты поп-музыки или оперные театры, прогуляться по Великой китайской стене или взобраться к древнегреческому Парфенону. Одним словом, общество впечатлений — это общество фасцинации во всём её необозримом многообразии, общество путешественников-туристов, любителей спортивных игр и состязаний, посетителей музеев, картинных галерей и опер, страстных приверженцев разнообразных увлекательных хобби, и т.д. И это также общество глобальной индустрии досуга и развлечений, обеспечивающей впечатления по разряду фасцинации. Вряд ли найдётся хоть один человек, который отказался бы жить в обществе фасцинации. Именно поэтому оно и представляется желанным и востребованным, именно поэтому цивилизованное человечество и вступило в эту эпоху.

Насколько отличается этот концептуально новый образ мышления и жизни, мне посчастливилось понять ещё в 1990 г. Перестройка в СССР дала некоторую свободу передвижения по миру, я с удовольствием включился в одну из туристических групп, отправившейся на теплоходе вверх по Дунаю от устья из Молдавии до Вены в июне, когда воды в Дунае обычно прибывает. В том году прибыло настолько изрядно, что теплоход встал к причалу в центре Будапешта на три дня — под мосты теплоходы не проходили. В тот же день к нашему теплоходу пришвартовался двигавшийся вниз по реке роскошный теплоход, на котором плыла группа пенсионеров из Европы и США. В конце плавания она должна была пересесть на поезд и отправиться в путешествие по СССР до Владивостока. Пенсионеры были в основном русскоязычные — стареющие дети послереволюционных

сместилась в жизнь, опосредованную ви-

эмигрантов, с радостью получивших возможность посмотреть на родину родителей. И вот среди этой пожилой публики оказался очень любознательный и говорливый мужчина, с которым я с удовольствием побеседовал. И главное, что меня тогда в разговоре с ним удивило, это какой-то невероятный для его возраста оптимизм и жажда впечатлений. Он поехал в это длинное путешествие с огромным любопытством именно за впечатлениями. Впрочем, по его словам, и вся группа подобралась с таким же настроением. Они не просто путешествовали, они радовались, они впитывали свежие переживания. И то, что пришлось остановиться, — а жара была неимоверная и мы на нашей колымаге в сравнении с их комфортабельным лайнером изнывали от духоты в маленьких тесных каютках, — их нисколько не угнетало. В тот же день, к вечеру вся их группа разоделись по-праздничному и их повезли в ресторан и в гостиницу, где они и скоротали время до спада воды и отплытия. Им, старикам, было радостно, мы же потели и изнывали от жары. Так я воочию столкнулся с людьми с иным отношением к жизни из уже реализовавшегося «общества переживаний/впечатлений». Как раз во время рождения гипотезы Герхарда Шульце…

До конца 20-го столетия западный человек в своём социальном поведении ориентировался на демонстрацию некоего социального статуса, престижа, включённости в престижные соци- V ‘ » V’V-.’

альные слои и груп- /•’ *

пы, приобретение знаков внимания со стороны власти или знаковых авторитетных сообществ (в политике, науке, искусстве), на «обрастание» знаками и символами такой включённости (орденов, дипломов, поощрений разного рода). Даже если человек этого не

имел, он к этому стремился, он это открыто уважал и детей нацеливал уважать. И в стремлении овладеть желанными статусами, шёл даже на аморальные поступки. К сожалению, в России подобное мировоззрение преобладает до сих пор. Скажем, иметь диплом доктора наук — это суперпрестижно. И по России прокатилась и всё не спадает, несмотря на активное противоборство общественности, волна фиктивных и фальсифицированных дипломов о высшем образовании, кандидатов и докторов наук, особенно по экономике, юриспруденции и педагогике, которыми плутовски «награждают» себя чиновники, депутаты, бизнесмены, псевдоучёные, и прочая охочая до престижности публика в обществе потребления и культа статусов.

Общество переживаний, по Г. Шульце, имеет иные системные ценности и ориентиры. Статусы, включённость в «авторитетные» сообщества и корпорации, погоня за «метками уважения и авторитета» для человека общества впечатлений перестают быть приоритетами и ориентирами. Главное для него — отодвигание потребительских и статусных установок на второй и третий план, а на передний выводится ориентирование на жизнь интенсивно интересную, яркую, наполненную увлечённостью, раскрывающую в полной мере его интеллектуальный потенциал и нравственно-эстетическую идентичность. Такой чело-

. • V- ‘ ■ —

— > г >■’ 1 y-Ji.fr 5.1’V.- «г г- I,; _ -‘

«ЩФ

/

век никогда не помыслит о фальсифицированном дипломе доктора наук или симуляции успеха. Жизнь для такого человека — это жизнь не откладывания увеличения своих ресурсов и отодвигания планов на будущее, а интенсивная текущая яркая и увлекательная жизнь, жизнь потока переживаний-впечатлений. В развитых странах современного мира такая жизнь культивируется уже большинством населения, особенно молодых возрастов, и преобразует общество потребления в общество впечатлений.

Двадцатый век и совершил концептуальный прорыв в мировоззрении и образе жизни человечества, который уловил исследовательский ум Герхарда Шульце. Двадцать первый век эпоху впечатлений утверждает всё увереннее и масштабнее, несмотря на трудности перехода.

Но для того, чтобы общество впечатлений стало реальной повседневностью, человечеству потребовалась экономическая революция потребления, достижение уровня продовольственного и бытового изобилия: чтобы человек был сыт, одет, имел надёжную крышу над головой, был обеспечен безопасностью для здоровья и жизни, имел свободу передвижения по планете, и много других свобод, создающих подлинно человеческое качество жизни. Общество — во всяком случае в передовых развитых странах — достигло достаточного пищевого и товарного изобилия, освободившего массового человека от гнёта нищеты и недоедания. Средний класс, вполне обеспеченный для удовлетворения всех экономических и духовных потребностей, стал в этих странах преобладающим социальным слоем. А образование Европейского Союза с единой валютой и свободой безвизового передвижения и вовсе превратило эти страны (плюс Канаду, США, Австралию, Японию) в общество впечатле-ний/фасцинации.

Понятно, что такая картина ещё довольно утопична для всего человечества, если иметь в виду тот же миллиард голодающих и много бедствующих стран, особенно в

Африке. Но это уже следствие не набирающей силу концептуальной тенденции, а политического и социального несовершенства, когда наряду с умирающими от голода в Африке миллионы тонн продуктов выбрасываются на свалки и в мусорные баки в развитых странах Европы и США. Миллионы тонн! Замечательное антипотребительское движение фриганизма в США и Европе (оно пришло уже и в Россию! [39]) убедительно доказывает, что существование столь резкого дисбаланса в обеспеченности пищевыми продуктами вполне преодолимо для современного человечества. Студенты в Германии и других европейских странах подбирают у супермаркетов из баков. деликатесы! Во Франции даже выдвинута инициатива принятия закона, воспрещающего пищевым гипер-маркетам выбрасывать просроченные продукты, поскольку они, как правило, вполне годятся в употребление и их можно продавать по значительно сниженным ценам или обеспечивать ими нуждающихся.

Но и в странах так называемого третьего мира, то есть бедных в сравнении с развитыми, население в силу подражания, зависти, влияния масс-медиа также устремлено к новому образу жизни. Быть может, наиболее убедительным доказательством этой тенденции служат миграционные процессы современности с потоками мигрантов из бедных и страдающих от военных конфликтов стран в США, Канаду, Австралию и страны Европы.

Доминантой поведения в обществе впечат-лений/фасцинации становятся две подпитывающие одна другую установки: «произвести впечатление», лучше всего, разумеется, «неизгладимое», и погрузиться в чарующие и экстремальные впечатления: путешествия, концерты, фестивали, карнавалы, игры, хобби и т.д.

Первая установка касается самого субьек-та, его Эго-любимого-неповторимого, вторая — среды, призванной доставлять желаемые фасцинирующие впечатления.

Эту новую эпоху можно охарактеризовать как общество захваченности фасцинаци-ей и я поэтому предлагаю условно называть его обществом впечатле-ний/фасцинации.

Конечно, не всё так просто с вхождением человечества в новую эпоху, к тому же и само общество впечатлений/фасцинации обременено множеством негативных феноменов. К ним следует отнести прежде всего потребительскую неумеренность, расточительство, довольно массовый вульгарный гедонизм и довольно распространённое увлечение азартными и экстремальными видами досуга. Однако, всё это, по всей вероятности, является в какой-то мере «детской болезнью», издержками невежества и некоторого влияния инерции ещё не отторгнутых традиций и привычек. Тем не менее, тенденция обозначилась настолько явно и однозначно, что все эти шероховатости и психологические затруднения будут преодолены и отринуты.

Эволюция впечатлений/фасцинации в истории человечества

Нацеленность психики человека на получение удовольствия от увеселений и экстремальных эмоционально-позитивных встрясок прекрасно понимали во всех древних цивилизациях — от шумерской и египетской до греческой и римской. «Хле-

ба и зрелищ!» — жаждали древние римляне от плебеев до сенаторов. Императоры Рима, блокируя энергию народных масс к бунтам, создавали увеселительные ипподромы и ристалища, законченно оптимальную форму которых выразил Колизей. И Колизеи были растиражированы по всей империи. Впечатлений Колизей давал по полной программе, наполняя римлян оптимизмом и уверенностью.

В Древней Греции, особенно эпохи Сократа и Перикла в Афинах, царствовал культ философии, искусств и демократии. Великий Перикл, побуждая греков на строительство грандиозных архитектурных ансамблей, знал, что делал и учил этому греков: великолепие Афин должно было возбуждать во всей Аттике восхищение и преклонение, создавать впечатление могущества и подлинного народовластия. Он добился того, что посещение театра для всех греков стало бесплатным — так он приобщал греков к эстетической и политической культуре. И давал волю наслаждаться впечатлениями. Кстати сказать, и праздничных дней в Древних Афинах и Риме было более 50-ти в году! Причём некоторые из них длились по 7-10 дней.

И всё-таки в общем и целом жизнь подавляющего числа жителей древних цивилизаций, а затем средневековья, а потом и до середины двадцатого века радостными и удовольствиями не изобиловала, человек добывал хлеб свой насущный в поте лица, попадал постоянно в беды и военные конфликты и только мечтал о золотом веке. Лишь к концу двадцатого века был достигнут тот промышленный, сельскохозяйственный, потребительский и социально-политический уровень, при котором произошло освобождение от гнёта и страха нищеты и голода и начался концептуально новый образ жизни, позволивший Г. Шульце увидеть новую эпоху человечества.

Публичные казни как образец фасцино-визуального нацеленного массового спектакля

«Народ требует сильных ощущений, для него и казни — зрелище» А. Пушкин

И жизнь, и смерть, и проводы в мир иной человека всегда принадлежали обществу. «Театр» пыток и казней с древности стал неотъемлемым компонентом зрелищно-воспитательной среды человечества — преступника истязали и казнили на глазах тысяч зрителей в назидание и послушание. Такова была нацеленность казней, а эффективность их обеспечивалась экстремально яркой фасцинацией: пролитой кровью, расчленением тела, грандиозно привлекательным актёром-палачом, демонстрирующим своё отточенное мастерство. Казни неизменно производили на площадях, при большом стечении народа.

Так, традиционным местом для публичных казней над преступившими закон в России, в Санкт-Петербурге была Троицкая площадь напротив Сената. Как правило, казни собирали огромные толпы зевак. Нередко при казнях присутствовали сам император, вельможи и сановники, генералитет, иностранные дипломаты, президенты коллегий и чиновники. Петр I публичным наказаниям придавал устрашающе-воспитательное значение. Отрубленные головы на высоких металлических шестах и скелеты, посаженные на деревянные колья, болтающиеся на виселицах, навязанные на горизонтальные колеса и т.д. «украшали» людные места в городах России долгие годы. Рекорд здесь принадлежит, пожалуй, останкам участников заговора 1697 г. — Цыклера, Соковнина, Пушкина и их сообщников: головы казненных демонстрировались народу у Спасских ворот Кремля 30 лет (!).

Гришку Талицкого и его сообщника Савина за распространение критических тетрадей о царской особе Петр I приказал подвергнуть копчению заживо: их окуривали едким дымом в течение восьми часов,

так что у них вылезли все волосы, а тела истаяли, как воск [46].

В Европе нередко казнь совершалась перед домом потерпевшего, так что тот мог испытывать удовлетворение от созерцания трупа обидчика. Публичная казнь нередко растягивалась на ряд этапов: приведению приговора в окончательное исполнение предшествовали пытки и истязания. Был обычай устраивать шествия для демонстрации преступника, влекомого из тюрьмы на место казни; при этом стремились обойти разные части города, делая остановки на перекрестках улиц, где преступник должен был громогласно каяться в содеянном и просить прощения у Бога и людей. В крупных городах голова и тело казненного надолго выставлялись на центральной площади, в то время как отсеченные у него руки и ноги прибивали к воротам, расположенным в разных частях города. Эта процедура символизировала стремление городского сообщества наглядно-ритуально исторгнуть из себя осужденного им преступника, тело которого не предавали погребению, но выставляли на всеобщее обозрение.

Публичные казни для созерцающей их толпы превращались в род спортивного состязания: аплодисментами встречали и выходки осужденного, говорящие о презрении к смерти (неприличный жест, адресованный девушкам, просьба священнику вместо креста поднести выпивку, заявления типа «для меня смерть не страшнее клизмы» и т.п.), и мастерство палача — удачный удар есть удачный удар и на стадионе, и. на эшафоте.

Во Франции времен якобинского террора народ настолько пресытился спектаклями казней, что выражал недовольство и возмущение, если жертва вела себя на гильотине недостойно, то есть неартистично. Когда на гильотину палач тащил бывшую фаворитку короля блистательную красавицу Жанну Дюбарри и та плакала и молила не причинять ей боли, толпа осыпала её оскорблениями и презрительным хохотом. Таковы были развращенные революцией нравы.

В начале XIX века в большинстве европейских стран исчезает грандиозное зрелище физического наказания; избегают казнимого тела, из наказания исключается театрализация страдания. Таково было следствие гуманистического просвещения и некоторого выправления жестоких нравов.

Опыт Марка Антония

Ключевые сигналы, используемые в любых процессах манипулирования, ошеломляющего изменения сознания с его одновременным сужением, зацикливанием, всегда фасцинативны. И особенно в ситуациях массового манипулирования. Исторический пример тому дал соратник Юлия Цезаря Марк Антоний. Он сумел так спланировать похороны подло убитого сенаторами Цезаря, что собравшиеся на похороны римляне превратились в обезумевшую от гнева толпу и ринулись крушить сенат. Антоний произнес хвалебное слово покойному. Для разжигания страстей поднял копьем растерзанную и окровавленную одежду Цезаря и показал её народу. Затем в подходящий момент продемонстрировал распалённым римлянам восковую статую Цезаря с двадцатью тремя зияющими ранами, смазанными красной краской. И яростная толпа ринулась к сенату для мщения и подожгла его. Искали заговорщиков, чтобы немедленно расправиться с ними, и один из народных трибунов был на месте растерзан толпой, которая приняла его по ошибке за дальнего родственника одного из противников Цезаря. Не будь в сценарии Марка Антония окровавленной одежды и зияющих ран на восковой фигуре убитого, похороны не превратились бы в буйную расправу.

Даже морг может быть местом фасцини-рующих впечатлений!

Ну, и разве не в погоне за впечатлениями десятки тысяч парижан и гостей Франции устремлялись в морг, расположенный рядом с собором Нотр-Дам, чтобы поглазеть на трупы? Парижский морг в 19-м веке был популярнейшим местом развлечения для парижан и туристов. Естественно, что изна-

чальной целью морга, построенного в 1864 г. неподалёку от Нотр-Дама на южной оконечности острова Сите, не являлся туризм. Морг, как и положено, использовался для хранения и возможного опознания тел неизвестных, которые были найдены в городе, выловлены из Сены или покончили жизнь самоубийством. Останки этих несчастных раскладывали на наклоненных мраморных столах за стеклом, чтобы покойных могли увидеть и опознать.

Однако вскоре в морг потянулись любопытствующие обыватели. Оно и понятно — после посещения морга было о чём увлечённо посудачить и пофантазировать.

К 1888 г. морг начали включать практически в каждый путеводитель и туристический тур в Париже. За день его посещали до 40 000 человек (!). Несмотря на то, что рядом находился Нотр-Дам, морг стал одной из самых популярных достопримечательностей Парижа, опознание трупов превратилось в шоу, которое притягивало людей самых различных социальных слоёв.

Частым посетителем этого заведения был Чарльз Диккенс, который в своих заметках называл морг своим «старым знакомым», и признавался: «Какая-то незримая сила влечет меня в морг». Чувство, которое овладевало им в те моменты, он называл «притягательностью отвратительного»». Я отнёс его за это пристрастие в разряд явных фасци-ногеников [34].

Мастерство и артистизм показа

Прихорашивание для публичного показа — это первая по происхождению реклама, реклама самого себя в борьбе за успех, за место в иерархии сексуальных и социальных соперников. Реклама как вид деятельности начинается с приукрашивания своего внешнего облика. А тот предок, который умел это делать лучше других, является и первым профессионалом по рекламе и имиджмейкингу. Он был и первым франтом в истории франтовства.

Не вдаваясь в подробности, отмечу здесь только ещё одну и важнейшую

особенность человеческой демон-страционности: все её формы пронизывает поиск и фиксация фас-цинативных знаков и действий, будь то умопомрачительная причёска Марии-Антуанетты, родинка на щёчке Мерилин Монро или кольцо в черепе какого-нибудь современного экстремала.

Для некоторых типов людей, как для истериков, подчеркнутая, иногда вычурная и манерная демонстрационность составляет часть их натуры. Психиатр Н. Канторович считает, что «все люди немного истеричны или способны к истеричным реакциям. Больным истерией не без основания приписывают некоторые особенности поведения, или так называемые истерические черты характера» [15]. Это прежде всего стремление обратить на себя внимание, вызвать сочувствие, удивление, «казаться больше, чем есть», как отметил К. Ясперс.

Каждый человек является демонстратором вдвойне или двух сортов: включённым в жизнь, в конкретные отношения и взаимодействия, где добивается совершенно конкретных жизненных целей, и как актёр показа, демонстратор сцены. При этом под сценой следует понимать не только театральную сцену, но и друзей, родных, свое окружение. Так действует франт, выходящий на Бродвей. Так поступает ребёнок, выступающий перед собравшейся компанией родных. Так выступает скоморох или деревенский весельчак, как только появляется публика, или школьник, пародирующий учителя перед своими однокашниками.

Человек способен стать демонстратором даже перед лицом смерти, под топором палача. Поведение политика и философа Томаса Мора на эшафоте выглядела как мизансцена из спектакля, балагурство.

«Помоги мне подняться на эшафот, а уж спуститься я постараюсь сам», «Позволь мне убрать бороду с плахи — она ведь не совершила никакого преступления», — небрежно беседовал он с палачом. Эшафот в ту эпоху был настолько театром, что, кажется, все потенциальные жертвы заранее заготавливали для казни запоминающиеся позы и фразы.

Казалось бы, чего проще: хочешь носить бороду — носи, не нравится или дискомфортно (зудит, мешает и т.п.) — состриги. Ан нет! Борода — весьма заметный признак, к тому же меняющийся со временем. Понятно, что человек не мог пройти мимо такой телесной особенности и подчинил её социальной маркировке. Каждый народ на свой лад. Но, кажется, ни один не оставил волосы на голове без внимания и строгого нормирования. И в этот простой при-родно-естественный процесс вмешался человеческий социальный разум, создавший у каждого народа нормы и техники ношения усов и бород, их форм, видов и подвидов. Волосяной покров на лице и черепе приобрел все признаки социального знака со сложной семантической нюансировкой и эстетическим оформлением, предполагающим особое брадобрейское искусство, ставшее для многих людей профессией, приносящей неплохой заработок и дающей вполне приличный статус в социальной иерархии.

«Мужчина без усов что женщина с усами», — пошутил А. Чехов. В Ассирии и Персии мужчины, собираясь на свидание, красили свои бороды в рыжий цвет.

Демонстрируется в поведении человека абсолютно всё, даже и сами поведенческие сценарии становятся символами: по-разному представляют себя другим людям политики, спортсмены, музыканты, молодые и старики, мужчины и женщины, папуасы и русские.

Даже на пороге смерти многие заботятся о том, как они будут выглядеть в гробу и на церемонии похорон. И организуют свой «послесмертный имидж», часто с такой тщательностью, какой не удостаивали себя при жизни. Создание имиджей покойникам замечательно описал Ивлин Во в повести «Незабвенная» [6].

Современники шагнули дальше. В Японии в настоящее время пользуется популярностью такая услуга, как организация собственных похорон. Японцы к собственным похоронам стремятся заранее подготовиться. Специалисты похоронных бюро проводят семинары, помогают выбирать место захоронения, гроб, и даже проводят фотосессии похорон клиентов, при которых те ложатся в полюбившийся гроб.

Фасцинативная визуализация как важнейший инструмент маркет-таргетинга

Технологи современного маркетинга первыми запустили в научный оборот и практическое использование техник маркет-таргетинга. Дефицит места для этой статьи не позволяет мне изложить достижения маркет-таргетинга, как они того заслуживают. Отмечу только, что совершенно справедливо, на мой взгляд, авторы многих теоретических публикаций и практических руководств выделяют два главных акцента в маркет-таргетинге: анализ и точный выбор целевой аудитории нацеливания и оптимизацию инструментария нацеливания. В самом деле, чтобы попасть в десятку, нужна точная мишень и великолепный лук со стрелами. Это прекрасно показала Ла-

ура Райс в замечательной книге о визуализации в маркет-тергетинге «Визуальный молоток» [26], которую всем рекомендую внимательно изучить.

Единственное, что мне показалось странным в публикациях о маркет-таргетинге, это полное отсутствие анализа фасцинации как важного инструмента рекламного и маркет-нацеливания.

Селфи чарующие и смертоносные.

Одним из примеров тенденции массового распространения нацеленной визуализации в обществе впечатлений/фасцинации может служить разрастающееся как снежный ком увлечение селфи, которое превратилась буквально в эпидемию и охватило миллионы людей всех возрастов во всех уголках планеты.

Мотивация селфифилов элементарна — так и тянет предъявить своим друзьям и знаковым, да и всему миру, учитывая всемирность интернет сетей, факт своего жизнеутверждающего существования. А что лучше собственной фотографии с собственного смартфона может подтвердить этот факт?

И оказалось весьма заразительным предъявить не только факт бытия себя любимого, но и прихватить в объектив смартфона окружение или фон, причём чем круче, тем лучше, пусть будет это даже катастрофа или труп. Как остроумно пишет А. Великанов, автор селфи, «присутствуя при событии, о котором знают все, он знакомит мир с собственной персоной. Желательно при этом выглядеть приветливым и сделать особое выражение лица — «уточку» (duckface), вытянув губы вперед как для поцелуя, есть потребность утвердиться в собственном присутствии, — картезианское ergo sum превращается в #этожмы. Делаю утиное лицо, следовательно, существую» [5].

Буквально каждый не только год, но уже и месяц, практика селфи пополняется всё новыми и новыми селфи-презентациями в Инстаграмме и сетях. И чего только не придумывают селфи-фантазёры!

Вряд ли я смог бы охватить всю палитру выдумок, приведу лишь некоторые, чтобы подтвердить, что массовая селфифилия представляет собой непреложный факт общества впечатлений/фасцинации и для многих превращается уже в селфимании-фасциногении…

Так, вдруг в сетях появилась новая страсть: подражая звездам шоу-бизнеса, селфифи-лы принялись делать белфи (belfie) — селфи с собственной пятой точкой в главной роли.

Высшим пилотажем креативности в жанре селфи с точки зрения техники исполнения являются снимки-рефлексии: автор фиксирует, как его ликующая физиономия отражается в чайнике, в зеркальной стенке, в начищенной ложке или в чёрной луже.

Не обошлось и без экстремальной вульгарности. Интернет накрыла новая мода: счастливые любовники с удовольствием выкладывают в Instagram селфи, сделанные после секса. Снимки сопровождаются хэштегами #aftersex («после секса») и #aftersexhair («волосы после секса»).

Появилось также явление, получившее название selfie Olympics: делать как можно более идиотское, смешное и выходящее за границы разумного фото самого себя.

Источник: Selfie on Safari by David Blackwel

Снимают selfie Olympics в декорациях ванной комнаты и с использованием неожиданного реквизита: пены для бритья, искусственных растений, кукол и т.п.

Или вот такое изобретение, получившее название «скотч-селфи». Авторы обматывают свои лица скотчем, из-за чего выглядят как идиотские герои фильмов-ужасов. В подобных презентациях с предложениями соревноваться, кто лучше придумает, участвуют уже тысячи селфифилов.

Но не только веселье захватывает мир селфи. Есть и грустное, и даже трагическое.

Так, юная жительница Шанхая не смогла вынести разрыва отношений со своим другом и, чтобы отомстить ему, решила покончить с собой. И каждый свой шаг на пути к самоубийству задокументировала в Instagram.

Хроника фиксирует всё новые случаи гибели от рисковых селфи. Вот некоторые.

СМИ сообщили, что в 2021-м году погибших любителей селфи оказалось больше, чем жертв нападений акул: начиная с 1 января неудачные автопортреты сгубили 12 человек, а хищные челюсти только восьмерых.

В испанском городе Вилласека де ла Саг-ра 32-летний Давид Гонсалес Лопес пытался сделать селфи прямо во время эн-сьерро — традиционного ежегодного развлечения, представляющего собой бег от разъяренных быков, выпускаемых на улицы города. К несчастью, один из быков оказался агрессивен. Несмотря на усилия врачей молодой человек скончался от огромной кровопотери.

В американском городе Хьюстон 19-летний Делеон Алонсо Смит хотел сфотографироваться с заряженным оружием, но случайно нажал на спусковой крючок и. выстрелил себе в горло.

Случается и нечто дикое. Два павлина, обитавшие в парке дикой природы города Куньмин на юго-западе Китая, были замучены туристами, которые поймали их для селфи. Вскоре после инцидента местные СМИ обратили внимание на фотографии в соцсети, на которых туристы позируют вместе с павлинами и выдергивают из хвоста перья. Один из туристов крепко держал птицу, а остальные фотографировали, гладили и добывали сувениры. Ну какой павлин выдержит такие издевательства!

Пристрастие к селфи предлагается признать психическим расстройством. Американская психиатрическая ассоциация представила классификацию новой болезни под названием <^е1^». По мнению психиатров «^еН^» определяется как обессивно-компульсивное расстройство, характеризующиеся постоянным желанием фотографировать себя и выкладывать снимки в социальные сети, чтобы компенсировать отсутствие самоуважения.

Выделяют три уровня расстройства:

Первый — эпизодический: человек фотографирует себя не менее трех раз в день, но при этом не выкладывает в социальные сети.

Второй — острый: человек фотографирует себя не менее трех раз в день и размещает «селфи» в социальных сетях.

Третий — хронический: человек испытывает неконтролируемое желание фотографировать себя круглосуточно и размещать снимки в интернете не менее шести раз в день.

Психиатры отмечают, что в настоящий момент лечения от «selfies» не существует. Лечение для такого пристрастия вряд ли и возможно придумать, поскольку оно, как и многие пристрастия, развивается по принципу «спирали фасцинирования до фас-

циногении» [34]. И лечение тут, если уместно применить слово «лечение», может быть только двух вариантов: либо фасцинация-доминанта со временем приедается и затухает сама собой, либо будет вытеснена какой-то более сильной доминантой (как избавился Ф. Достоевский от страсти к рулетке страстью творчества).

Нацеленная фасцино-визуализация субъектов публичной коммуникации

Уместно, как мне кажется, говорить о существовании в современном обществе рынка и менеджмента вербально-визуальной впечатляющей фасцинации субъектов (персон, групп, сообществ) публичной коммуникации (public communication).

Появился даже сленг этого рынка. Так, вроде бы самым распространённым стало многопрофильное словечко «засветиться», которое широко используют уже и школьники, и политики всех мастей.

Вот курьёзный, но весьма показательный пример радости от «удачной засветки», растиражированный недавно СМИ по всему миру. В ходе кампании 2021 г. по выдвижению кандидатов в президенты США от демократической и республиканской партий, в эфире американского аналога российской программы «Пусть говорят», молодая женщина Сирси пожаловалась, что её жених Фредди обвинил её в измене, а она прошла тесты на детекторе лжи и ДНК и они показали, что её трехлетний сын именно от Фредди. Зрители программы разглядели, что Сирси так похожа на сенатора Теда Круза, что представляет своим лицом буквально его двойника. Интернет взорвался, она стала знаменитостью! И тогда популярный порносайт предложил Сирси 10 тысяч долларов за 6-минутной порновидео с Фредди. Оба согласилась. В интервью Сирси сказала, что уже снимала домашние видео, а тут то же самое увидят миллионы, да ещё за это ей заплатят. Вот она сила и впечатления, и «засветки»!

В России вряд ли кто-то может превысить популярные «засветки» лидера ЛДПР Вла-

димира Жириновского. Он в менеджменте «засветиться» неизменный чемпион на протяжении не менее 20 лет. Когда в одном из интервью в 2002 году о создании фасцино-логии я назвал Владимира Жириновского суперфасцинативным, на меня набросились с отрицательными эпитетами: тогда было модным обзывать его «шизофреником», а потом приклеились клички «фигляр», «клоун», «шут». Но разве эти вошедшие в анналы человеческой коммуникативной культуры персонажи не бывают гениально фасцинативными?!

И разве мог чемпион пропустить свой юбилей, как прекрасный способ ещё раз «засветиться» на весь мир! К 70-летию юбиляра даже была изготовлена Зурабом Церетели скульптура Владимира Вольфовича в два его роста из бронзы, открытие которой для публики 11 апреля также было публичной церемонией. А 26 апреля, в день рождения, на торжества в Манеже пришли несколько тысяч гостей. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко произнесла проникновенное поздравление: «Ваша

звезда, которая зажглась в 1989 году на политическом небосклоне, не только не погасла, но все ярче и ярче. Вы феноменальное явление не только в политике, но и в нашей стране».

«Так и хочется обратиться к вам «мой юный друг!» — обратился к юбиляру Иосиф Кобзон. Художник Никас Сафронов подарил Жириновскому портрет и назвал «одним из самых великих людей» [47]. Вот что такое уметь «засветиться»!

Стремлением «засветиться» захвачены все от мала до велика. Школьники-экстремалы нагоняют ужас и панику на родные школы звонками о заложенных бомбах. И это только для того, чтобы при разоблачении быть «засвеченными» на телевидении или в газетах.

Показная визуализация престижа

К. Лоренц приводит такой ироничный пример действия зависти: «Как могут припомнить старые знатоки автомобилей, у машин фирмы «Бьюик» были раньше по обе стороны капота лишенные каких бы то ни было функций отверстия с хромированным краем, напоминавшие по форме бычий глаз; у восьмицилиндровой машины было с каждой стороны по три таких дыры, а у более дешёвой шестицилиндровой — лишь по две. Когда фирма в один прекрасный день стала делать по три бычьих глаза также и на шестицилиндровых машинах, эта мера возымела желаемое действие, продажа машин этого типа резко увеличилась, фирма нуждалась в таком утешении, поскольку получала бесчисленные жалобы от владельцев восьмицилиндровых машин, горько сокрушавшихся, что им придётся делиться подобающим лишь их машинам символом статуса с владельцами машин низшего ранга» [19]. Всего лишь маленький штришок в оформлении автомобиля, а какие страсти!

Именно поэтому сто раз прав Ф. Ницше, сказавший: «Престиж и привилегии — это унижение». Нет ничего унизительнее в поведении людей, чем подчёркивание своей

«высоты» в сравнении с «ничтожностью» окружающих. Такой человек, стремясь эффектнее выглядеть и подавить окружающих, буквально инстинктивно вызывает в них неприязнь, а то и злобу. Социальная (классовая) ненависть не выдумка марксистов, а вполне реальная психологическая фрустрация, которую марксисты лишь объяснили по-своему и вывели из неё необходимость ответной реакции — диктатуру пролетариата.

Эразм Роттердамский отметил черту выделиться в его современниках так: «.я нередко развлекаюсь, глядя на этих долгохвостых (на придворных. — В.С.): вот юная дама, что таскает за собой длиннейший шлейф, вот здоровенный детина. счастливый тем, что на шее у него красуется тяжелейшая цепь, выставляющая напоказ не только богатство, но и телесную силу своего владельца» [27, с. 193].

«Престиж» оказался явлением настолько психологически желанным и удобным для включённой в знаковые структуры и коммуникации части членов общества, что во внешнем облике стал демонстрироваться не только статус как таковой, но и его специальное подчеркивание, акцентировка выделенности как особой породы, заслуженного богатства, физической непревзойдённости и т.д. Одним словом, человеческое общество посетило низменное стремление демонстрировать возвышение, которое неизменно сочетается с унижением тех, кому это возвышение демонстрируется. Престижный — значит стремящийся произвести впечатление своей значительностью. Пренеприятнейший типаж в обществе впечатлений!

Фасцинативные чарующие и устрашающие атаки

Фасцинативная коммуникация повседневна и всеохватна, она совершается в самых разнообразных формах и форматах. И особенно впечатляющими и эффективными являются своеобразные фасцинатив-ные комплексы, потоки, нацеленные коммуникативные волны и выплески. Я назвал

Метеор-Сити №2/2021

НАУКА РАЗВИТИЯ

их термином «фасцинативные атаки». Элементарный и яркий образец фасцина-тивной индивидуально нацеленной атаки — ухаживание влюблённого мужчины за женщиной, избранной им для супружества (аналоги — брачное поведение животных). Этот фасцинирующий театр включает в себя множество элементов и средств: режиссуру, ритуал, выдумку, воображение, творчество, комуникативный опыт, привлечение помощи, и т.д. Вплоть до чтения и изучения разного рода пошленьких «пикапских руководств» по соблазнению и обольщению, которыми в нынешние времена переполнен книжный рынок и Интернет.

Донжуан, обуреваемый своей либидозной страстью, не просто интенсивен в устремлённости соблазнить понравившуюся ему «жертву», он обрушивает на неё продуманный и отработанный эротический коммуникативный каскад фасцинирую-щих средств. Он не убеждает быть к нему благосклонным средствами информации, а пускает в ход чарующие сигналы и приемы фасцинации обольщения.

Ещё более изощрённым в организации фасцинативных атак обольщения является мошенник-брачный аферист.

Великолепно нацеливающе продумана у всех народов древности и архаичных племен фасцинативная агрессивно-устрашающая обрядовость начала военного сражения. Система фасцинативных атак, создающих страх, включала: снаряжение воинов с набором устрашающих и магических символов и знаков; акустическое нашествие (бой барабанов, достающее до печенок звучание боевых труб, угрожающий рев, ритмические удары по щитам); световые эффекты (факелы, костры, огненные стрелы). И эти фасцина-тивные предваряющие сражение атаки часто приводили противника в ужас и панику и в определённой степени обеспечивали победу.

Обрела и всемерно развивает качество фасцинирующих атак на потребителя современная коммерческая реклама

1 !.Ъ : ■

Источник: https://en.wikipedia.org/wiki/Carmen_Marc_Valvo

товаров и услуг. Потребитель «клюет» на модные бренды, глуповатые слоганы и красочно-сексуальные эффекты. Часть телезрителей воспринимает рекламные видеоклипы не просто с удовольствием, но как шоколадные конфетки — любит и ждёт их.

Фасцинативно налеценные атаки стали общим местом в современной политической пропаганде, предвыборных баталиях и бизнес-конкуренции. Создание восхитительных деловых и политических репутаций-иллюзий достигается исключительно умело сконструированными фасцинативными атаками. Как, впрочем, и разрушение репутаций, чем промышляют опытные «чёрные» пиарщики, тролли и изготовители заказных компроматов.

Фасцинофикация

Нацеленная, продуманная и системно организованная совокупность фасцинатив-ных атак в сочетании с атаками информационными создают такое неотразимое коммуникативное воздействие, которое я

называю фасцинофикацией, то есть изменением психики и сознания индивидов и масс в намеченном, спланированном направлении. Процесс фасцинофикации бывает столь оглушающе успешным, что в буквальном смысле сводит массы с ума. Это показал исторический пример умопомрачения народных масс в Германии, достигнутый фасцинофикацией Гитлера-Геббельса [30, с. 122-130].

Но исторических примеров-образцов фасцинофикаций не один и не два, а множество.

Широко известен исторический факт технологии расправы над православной церковью, которую сконструировал великолепный «чёрный пиарщик» В. Ленин. Он срежиссировал и запустил в общество по всем существовавшим тогда каналам слух о том, что в то время как народ голодает и умирает, попы набивают церкви золотом и жиреют. Дождавшись народного негодования, затем приступили к разгрому церкви, экспроприации церковного имуще-

ства, главным образом, конечно же, золота и драгоценностей, разрушению церковных храмов, арестам и расстрелам священнослужителей. Получилось!

По сути, весь так называемый «чёрный пиар», широко в России применяемый в избирательных кампаниях, а в последнее время и в конкурентной борьбе корпораций, есть в основе своей не что иное, как конструирование эффектной фасцино-фикации. Современная реклама буквально пронизана демонстрированием эффектных картинок о несуществующих качествах товаров и услуг. В ещё большей степени свойственна дезфасцинация рекламе магов и целителей с их обещаниями излечить все болезни сразу, снять порчу и сглаз, а заодно настроить тело и душу на сплошное счастье и удачу.

Одним из методов фасцинофикации, применяемый в кризисные времена, является метод «психологического шока». Его

удачно применяли еще в Первую мировую войну. Пресса противников Германии буквально «бомбила» массовое сознание статьями о жестокости солдат кайзера. Изуверские картины должны были вызвать ненависть ко всем немцам. Вот несколько примеров, почерпнутых из статьи Р. Зульц-мана «Пропаганда как оружие в войне». Всю мировую прессу обошла ложь об отрубленных солдатами детских руках. Для католиков была придумана легенда о распятии католических священников: их якобы подвешивали к колоколам. Самой «действенной ложью» стало сообщение о том, что немцы перерабатывают трупы солдат, своих и чужих, на стеарин и на корм для свиней. Общественность негодовала. Для Китая это сообщение стало формальным поводом для вступления в войну на стороне Антанты. Заметка о том, как кайзер добывает жир из трупов солдат, раздула пламя ненависти среди американских граждан и среди народов других цивилизованных стран. Совершенно нормальные люди, узнав об этом, сжимали кулаки и бросились к ближайшим бюро по вербовке в армию [13].

А вот другой исторический пример манипуляции общественным мнением, который привел Томас Карлейль: «В мае 1750 года полиция, проводя очередную чистку, решила заодно забрать и детей некоторых уважаемых лиц, надеясь получить за них выкуп. На площади стали собираться возбужденные толпы народа, слышались дикие крики обезумевших матерей. Многие тогда поверили отвратительной и нелепой басне, будто доктора прописали одной важной особе принимать ванны из детской крови, чтобы восстановить собственную, испорченную развратом» [16].

Геббельс — всего лишь эпигон, применявший «давно забытое старое», когда постулировал для германской пропагандистской машины принцип «грандиозности лжи».

Всё, что я привёл в качестве примеров выше, было в те времена, когда не было телевидения. В теперешние времена подобного рода выдумки, получившие название «фейки», становятся, можно сказать, «нормой» в технологиях телевизионной пропаганды. Фантастические манипуляции с помощью фото и видеотехнологий для производства и показа ужасающих фейковых картинок на телеэкранах — это уже чуть ли не азбука пропагандистов. А для незащищённой психики миллионов телезрителей, воспринимающих фейки с сопровождением столь же грандиозно-лживых комментариев «экспертов» — это дорога в Ад шизофрении и паранойи.

Как это ни парадоксально, властвующие группы людей во многих странах до сих пор так и тянет осуществлять воздействие на население способами фасцинофика-ции и именно с применением грандиозной лжи, фантомов и иллюзий, как это изощрённо и эффективно совершили дьявольские мастера-пропагандисты Адольф Гитлер и Йозеф Геббельс.

Этакий шизофренический синдром фас-цинативного нацеливания на оболванивание народных масс…

© В.М. Соковнин, 2021 Впечатляющая визуализация террора

Как это ни парадоксально, но, быть может, точнее всего доказывает, что современное человечество перешло в стадию «общества впечатлений» применение фасцина-тивных технологий. террористами, в первую очередь запрещённым в России исламским государством (ИГИЛ или ДАИШ). Лидеры и идеологические гуру этого государства публично на весь мир, а также в специальных руководствах-методичках для новобранцев, провозгласили, что цель их террористических актов не только месть «неверным», но наведение страха и ужаса на западный мир. Именно поэтому террористические акты совершаются, как правило, не одиночками-смертниками, а группами, в самых людных местах, в концертных залах, аэропортах, на площадях, причём ещё и «театрально», в устрашающей экипировке и с устрашающими возгласами. Этот «театр террора» становится впечатляющим фасцинирую-щим почерком современного терроризма. Террористы теперь не избегают видеонаблюдения и телевизионных камер, а намеренно ищут возможности быть в поле их внимания и видеосъёмок. А в Интернете запускают по всем им доступным каналам в сетях сюжеты с взрывами, пытками, казнями, отрезанием голов и сжиганием людей в пламени.

В современную эпоху абсолютной власти массмедиа над умами и душами людей, террористы, захватывая заложников, угоняя самолеты и взрывая дома, рассчитывают… попасть на экраны телевидения, создать ужасающее впечатление, поразить общество.

М. Эпштейн писал о теракте 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке: «.изящество террористического акта, его предельные экономность, элегантность и эффективность, которые дали композитору Штокгаузену повод эпатажно воскликнуть: «То, что там произошло, — величайшее произведение искусства. Эти люди одним актом смогли сделать то, о чём мы в музыке даже не можем мечтать. Они тренировались, как сумасшедшие, лет десять, фанатично, ра-

ди только одного концерта, и умерли. Это самое великое произведение искусства во всем космосе. Я бы не смог этого сделать. Против этого мы, композиторы, — полный ноль». Такая эстетизация ужаса, конечно, может вызвать только ужас перед самой эстетикой. За свое эстетское высказывание великий маэстро был подвергнут остракизму, его концерты в Гамбурге отменены, репутации нанесен непоправимый ущерб.

.Нынешняя цивилизация становится хор-ридной (horrid — жуткий, ужасный). «Хор-рор» в отличие от «террора» — это не метод государственного управления посредством устрашения и не средство достижения политических целей, а нагнетание ужаса как такового: повседневного, физического, метафизического, религиозного, эстетического…» [45].

‘ЩШ

Источник:

https://commons.wikimedi a. org/wiki/Pile:Scared_ Ch ild_af_N ghttim e.jpg

Театр террора всегда был эффектен сочетанием драматических поз, цветовых комбинаций черного-красного-белого, наводящими жуть масками и заложенной в театральное поведение смертью. «Красота Дьявола» давно выделена в особый фас-цинативный ряд публичной коммуникации и опирается на экстремальные психические механизмы и потребности человека. Но современность отличается тем, что на

службу этих механизмов и потребностей поставлена грандиозная по своим масштабам и сценично-режиссерским возможностям «театральная площадка» — телевидение, а также цинизм смакования шокирующих подробностей ужаса, обеспечиваемых выхватыванием деталей и техникой наезда, создающей так называемые «крупные планы»: показанная крупным планом размозжённая пулями голова или хлещущая из только что перерезанного горла кровь создают гипер впечатление-аффект. Несколько таких крупных планов и для слабонервного человека психоз обеспечен. Или психологическая зависимость, что ещё страшнее.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Когда физики создавали ядерную физику, разве они думали о ядерной бомбе? Наверняка они, как в своё время великий Исаак Ньютон, размышляли о новом знании, об истине, о познании законов физического мира. Однако, вынуждены были через некоторое время на основе добытых знаний создать атомную бомбу.

Фасцинация — коммуникативный закон существования и выживания живых существ на планете. И в своём богатом арсенале фасцино-нацеливающих средств и приёмов она содержит в том числе «ядерный заряд» — плутовство и манипулирование. В животном мире используемые для выживания в основном физически «слабых» видов в окружении «сильных». Льву незачем плутовать, ему следует только умнеть. Сойка, волоча якобы раненое крыло и заманивающая сфасцинированную этой показной «слабостью» лисицу подальше от своего гнезда, вынуждена плутовать. Такова живая природа. И совсем иное дело человек. Получив в своё распоряжение сознание и речь, способность планировать, прогнозировать, фантазировать, изобретать, он стал использовать обман и плутовство в масштабах, которые животному миру и не снились. Человек-плут жаждет жить красиво и в обществе впечатлений/фасцинации красоваться у всех на виду. А для этого у него имеется вот это ядерное оружие —

плутовские фасцино-нацеливающие средства и приёмы. С их помощью он готов обобрать и пустить голеньким по миру кого угодно — хоть престарелого ветерана войны, живущего не пенсию или добродушного покладистого соседа, да хоть своего ребёнка и мать родную.

Когда мне было 20 лет, знакомая девушка поделилась со мной историей о том, как против своей воли чуть не вляпалась замуж за плута. Она плута не любила, а плут грезил жениться на ней. И чтобы доказать ей, как крепко он её любит, он решил застрелиться и выстрелил себе в сердце (был он сыном большого начальника, имевшего пистолет). Но. выжил. Она в панике готова была стать женой такого героя. Отрезвил её лечащий врач манипулятора. Оказывается, «герой» оттянул как можно сильнее кожу и мышцу левой груди и умело произвёл выстрел, не задев даже ребро. Каков плут?

Но есть такая категория плутов, которые взлетают в своих фантазиях и устремлениях высоко-высоко и готовы «обобрать» и «прихватить» не какой-то там кошелёк или зазевавшуюся красавицу, а государственную казну, соседнее государство, а то и полмира. Это бывает, когда мечта о красивой жизни соединена у такого субъекта в его Я-ядре личности с жаждой и блаженством властвования и доминирования. Властвующий плут — исчадие Ада для человечества, и даже педагогический опыт Нюрнберга его не остановит: он же в плутовстве — параноик, он уверен, что обведёт вокруг пальца самого дьявола и любой Нюрнберг! А что его остановит? Эту проблему, грозящую цивилизации катастрофой, человечество трудно и мучительно пытается решить. Но пока безуспешно.

Я затронул эту, самую главную опасность применения человеком нацеленной фас-цинации. А она не единственная и криминальный опыт цинично практикующих манипуляторов, от карточных шулеров, брачных аферистов, лохотронщиков, хакеров и банковских мошенников до политиков и

глав государств*, показывает, что проблема плутовства крайне серьёзна и тормозит социальное развитие человечества. Получается, что использование человеком фасцинации допускает двухвариантный тренд: небывалый интеллектуальный и социальный взлёт человечества, но и небывалые катастрофические опасности самоистребле-

В 1938 г. Гитлер, манипуляторски измотав президента Чехии Гаху и доведя его до сердечного приступа, добившись от него уже в четвёртом часу ночи подписания приказа о «несопротивлении» чехов немецким войскам, вступающим в Судеты, едва Гаха вышел из его кабинета, в возбуждении рванулся в комнату своих секретарш и потребовал расцеловать его: «Деточки, — крикнул он. — Гаха подписал. Это самый великий день моей жизни. Я войду в историю как самый великий немец» [42, глава «Самый великий немец»].

В другой ситуации, свидетелем которой был А. Шпеер, Гитлер что-то напряжённо ожидал; во время ужина, «когда ему передали записку, он пробежал её глазами, какое-то мгновение, краснея на глазах, окаменел, затем ударил кулаком по столу так, что задрожали бокалы и воскликнул: «Я поймал их! Я их поймал!» Так он отреагировал на подписание пакта Риббентро-па-Молотова [43]. Гитлер не знал, что точно так же мог ударить кулаком о столешницу и вскричать «Я поймал его! Я его поймал!» Иосиф Сталин.

Скайп, социальные сети Интернета, цифровые технологии, глобальная визуализация общения, персональные и групповые сайты и блоги, электронные библиотеки и энциклопедии, и многое другое, изобретаемое человеческим разумом, — всё это пред-

ставляет собой явный начавшийся прорыв человеческой цивилизации в новую гуманистическую эпоху, где рушатся навороченные за тысячелетия интердиктивные барьеры и преграды [31], культивируется устремлённость человека быть предельно и оптимально свободным в самоидентичности и формировании персональных форм роскоши общения, образования и самосовершенствования, не скованным цепями предрассудков и нелепых нормативов и обычаев, со свободой от рудиментных инстинктов и психологических аффектов и регрессий. Одним словом — прорыв в подлинно прекрасное общество впечат-лений/фасцинации.

И всё же это только начало и, можно сказать, идеальная перспектива развития цивилизации.

А пока. Пока, как бы то ни было, в руках вида homo sapiens sapiens есть хоть и медленно осваиваемое, но верное и надёжное средство повысить сопротивляемость опасностям: изучение закономерностей фасцинации и их применение во благо, а не во вред. Это означает, что все гуманитарные профессии, от воспитателей детских садов до глав государств, обязаны не просто знать о существовании фасцина-ции и её главной фасцино-нацеливающей функции с включёнными в неё также и разрушительными инструментами, но освоить все её тайны и использовать во всём обширном арсенале средств и приёмов для профессионального совершенствования. Быть может, в первую очередь это касается, как я думаю, педагогов и политиков. Тогда плутовства в мире поубавится и вероятность апокалипсиса исчезнет. А названный выше прорыв в эпоху впечат-лений/фасцинации осуществится в полной мере.

ния цивилизации.

* Бывали не раз в истории и такие!

Библиографический список

1. Акимушкин И. Первопоселенцы суши. М.: Мысль, 1972.

2. Бергер Дж. Искусство видеть; пер. с англ. Е. Шраги. СПб.: Клаудберри, 2021.

3. Бертон Р. Чувства животных. М.: Мир, 1972.

4. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. Тула, 2021.

5. Великанов А. Selfie ergo sum // Логос, N 4 [100], 2021.

6. Во И. Незабвенная. Серия «Мастера современной прозы», Ивлин Во. М.: Прогресс, 1974.

7. Гудолл Дж. В тени человека. М.: Мир, 1974.

8. Дебор Г. Общество спектакля; пер. с фр. C. Офертаса и М. Якубович. М.: Логос, 1999.

9. Джекобсон М. Половые феромоны насекомых. М.: Мир, 1976.

10. Докинз Р. Эгоистичный ген. М.: Мир, 1993.

11. Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ / Дополненное издание. М.: Канон , РООИ «Реабилитация», 2021.

12. Дэн Роэм. Бла-бла-бла, или Что делать, когда слова не работают; пер. с англ. П. Миронова. М.: Изд-во Манн, Иванов и Фербер; изд-во Эксмо, 2021.

13. Зульцман Р. Пропаганда как оружие в войне / Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых. СПб.: Полигон; М.: АСТ, 1998.

14. Изард К. Эмоции человека. М.: МГУ, 1980.

15. Канторович Н.В. Психогении. Ташкент, 1967.

16. Карлейль Т. Французская революция. История. М.: Мысль, 1991.

17. Кащенко Е.А. Шаржи чёрно-белые [Электронный ресурс]. URL: http://kea-com.ru/zoosharzhi-i-karikatury/sharzhi/ (дата обращения: 23.02.2021).

18. Кнорозов Ю.В. К вопросу о классификации сигнализации // Основные проблемы африканистики. М.: Наука, 1973.

19. Лоренц К. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества. М.: Республика, 1998.

20. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). СПб.: Амфора, 2001.

21. Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Информация и фасцинация в прямой и непрямой коммуникации // Фасци-нация. Коммуникация. Общение: сборник текстов о фасцинации. Екатеринбург: Изд-во АФА, 2021.

22. Наст Д. Эффект визуализации. Как использовать скрытые возможности мозга, учиться быстрее, запоминать больше и достигать успеха в бизнесе. М.: Эксмо, 2008.

23. Олдз Дж. Выявление подкрепляющих систем головного мозга методом самораздражения // Механизмы целого мозга. Природа электрических явлений в коре головного мозга: сборник статей. М.: Изд-во ин. лит., 1963.

24. Палмер Д., Палмер Л. Эволюционная психология. Секреты поведения homo sapiens. СПб.: ЕВРОЗНАК, 2003.

25. Прибрам К. Языки мозга. М.: Прогресс, 1975.

26. Райс Л. Визуальный молоток. Как образы побеждают тысячи слов. М.: Изд-во Манн, Иванов и Фербер, 2021.

27. Роттердамский Э. Похвала глупости. М., 1961.

28. Саган К. Драконы Эдема. Рассуждения об эволюции человеческого разума. М., 1987.

29. Симонов П.В. Мотивированный мозг. М.: Наука, 1987.

30. Соковнин В.М. Массовая субфасцинация Адольфа Гитлера / В. Соковнин. Фасцинолог. Екатеринбург, 2021.

31. Соковнин В.М. Общение интердиктивное и фасциногенное: сборник статей [Электронный ресурс]. Екатеринбург: Изд-во АФА, 2021. URL: www.koob.ru/sokovnin/community (дата обращения: 11.01.2021).

32. Соковнин В.М. Фасцинология как наука [Электронный ресурс] // Фасцинология, N 1, 2003. URL: www.koob.ru/sokovnin/fastsinologiya_2003 (дата обращения: 11.01.2021).

33. Соковнин В.М. Фасцинология. Пролегомены к науке о чарующей, доминантной и устрашающей коммуникации животных и человека. Екатеринбург: Изд-во Ур. ун-та, 2005.

34. В. Соковнин. Фасциногении / Fascinogeniea (к проблеме создания учения о фасциногениях) // Фасцинология, N 1, 2021, с. 37. URL: http://www.koob.ru/sokovnin/fastsinologiya (дата обращения: 11.01.2021).

35. Тинберген Н. Социальное поведение животных. М.: Мир, 1993.

36. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983.

37. Ухтомский А. Доминанта. СПб.: Питер, 2002.

38. Шаллер Дж. Год под знаком гориллы. М.: Мысль, 1971.

39. Шульман С. Фриганизм против расточительства [Электронный ресурс]. URL: http://dselection.ru/lifestyle/detail.php?ID=64 (дата обращения: 11.01.2021).

40. Щербатых Ю.В. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. М.: Изд-во Эксмо-Пресс, 2002.

41. Фасцинология. Ежегодник авторской академии фасцинологии Владимира Соковнина. 2021; ред. В.М. Соковнин [Электронный ресурс]. Екатеринбург: Изд-во АФА, 2021. URL: http://www.koob.ru/sokovnin/fastsinologiya (дата обращения: 05.02.2021).

42. Фест, Иоахим К. Адольф Гитлер. Т. 3. Пермь: ИД Алетейя, 1993.

43. Шпеер А. Воспоминания. Смоленск: Изд-во Русич; М.: Прогресс, 1997.

44. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций. СПб.: Прайм-Еврознак и ИД Нева, М.: Олма-Пресс, 2002.

45. Эпштейн М. Ужас как высшая ступень цивилизации // Новая газета. 1 ноября 2001.

46. Энциклопедия пыток и наказаний. М.: 1997.

47. Юбилей В. Жириновского [Электронный ресурс]. URL: http://www.gazeta.rU/politics/2021/04/25_a_8197103.shtml# (дата обращения: 05.02.2021).

48. Debord Guy. La society of spectacle [Электронный ресурс]. NY: Zone Book. 1994. URL:

http://www.antiworld.se/project/references/texts/The_Society _Of _The _Spectacle.pdf (дата обращения: 05.02.2021).

49. Schulze G. Die Erlebnisgesellschaft. Kultursoziologie der Gegenwart. 2. Aufl. Frankfurt / New York: Campus Verlag, 2005.

Fascino-targeted communication — the major function of fascination

Summary. The article deals with the phenomenon of communicative fascinate targeting as the main evolutionary fascination function, its means and methods of implementation in the animal world and human society, as well as the analysis of the coming of a new era in human history — the era of society impressions / fascination.

Key words: Y. Knorozov, expansion instinct, relations, communication, fascination, fascino-targeted communication, visualization, targeting, knavery, society experiences.