Этика: научный подход к изучению морали. Исходный код политкорректности / Хабр

Этика: научный подход к изучению морали. Исходный код политкорректности / Хабр Женщине

Этика: конспект лекций. лекция № 1.. основные понятия этики (группа авторов)

1. Понятие этики

Понятие «этика» происходит от древнегреческого ethos (этос). Сначала под этосом понималось место совместного проживания, дом, жилище, звериное логово, гнездо птицы. Затем им стали главным образом обозначать устойчивую при–роду какого-нибудь явления, нрав, обычай, характер. Напри–мер, Гераклит считал, что этос человека — это его божество. Такое изменение смысла понятия выражало связь между кру–гом общения человека и его характером.

Понимая слово «этос» как характер, Аристотель ввел в упо–требление прилагательное «этический» с той целью, чтобы обозначить особенный класс человеческих качеств, которые он назвал этическими добродетелями. Этические добродете–ли, таким образом, являются свойствами человеческого ха–рактера, его темперамента, душевными качествами.

Они имеют отличия, с одной стороны, от аффектов, свойств тела, а с другой стороны, от дианоэтических добродетелей, свойств ума. В частности, страх является природным аффек–том, а память — свойством ума. Свойствами характера можно при этом считать: умеренность, мужество, щедрость. Для обозначения системы этических добродетелей как особой сферы знания и для выделения этого знания как самостоя–тельной науки Аристотель и ввел термин «этика».

Для более точного перевода аристотелевского термина «этический» с греческого языка на латинский Цицерон ввел термин «moralis» (моральный). Он сформировал его из слова «mos» (mores — множественное число), которое, как и в грече–ском, использовалось для обозначения характера, темпера–мента, моды, покроя одежды, обычая.

Цицерон, например, рассуждал о моральной философии, имея ввиду ту же область знания, которую Аристотель назвал этикой. В IV веке н. э. в латинском языке появился и термин «moralitas» (мораль), который является непосредственным аналогом греческого понятия «этика».

Эти слова, одно греческого, другое латинского происхож–дения, вошли в новоевропейские языки. Вместе с ними в ряде языков появились свои собственные слова, которые обознача–ют то же самое, что понимается под терминами «этика» и «мо–раль». В русском языке таким словом стало, в частности, «нравственность», в немецком языке — «Sittlichkeit». Эти тер–мины повторяют историю появления понятий «этика» и «мо–раль» от слова «нрав».

Таким образом, в своем первоначальном значении «этика», «мораль», «нравственность» — три разных слова, хотя они и яв–лялись одним термином. Со временем ситуация изменилась, В процессе развития философии, по мере выявления своеоб–разия этики как области знания, за этими словами начинают закреплять разный смысл.

Так, под этикой прежде всего подразумевается соответ–ствующая область знания, наука, а под моралью (или нрав–ственностью) — изучаемый ею предмет. Хотя у исследовате–лей возникали различные попытки разведения терминов «мораль» и «нравственность». Например, Гегель под моралью понимал субъективный аспект поступков, а под нравственно–стью — сами поступки, их объективную сущность.

Моралью он называл, таким образом, то, какими видит по–ступки человек в его субъективных оценках, переживаниях вины, умыслах, а нравственностью — то, чем на самом деле являются поступки личности в жизни семьи, государства, на–рода. В соответствии с культурно-языковой традицией часто понимаются под нравственностью высокие основополагаю–щие позиции, а под моралью, наоборот, приземленные, исто–рически очень изменчивые нормы поведения. В частности, заповеди Бога можно назвать нравственными, а вот правила школьного учителя — моральными.

В целом в общекультурной лексике все три слова продол–жают до сих пор употреблять как взаимозаменяемые. Напри–мер, в разговорном русском языке то, что называют этически–ми нормами, с таким же правом может именоваться моральными или нравственными нормами. В языке, который претендует на научную строгость, важный смысл придается прежде всего разграничению понятий этики и морали (нрав–ственности), но и оно не полностью выдерживается. Так, по–рой этику как область знания называют моральной (нрав–ственной) философией, а для обозначения некоторых мораль–ных (нравственных) явлений используют термин «этика» (например, экологическая этика, этика бизнеса).

В лекциях мы будем придерживаться положения, что «эти–ка» — это наука, область знания, интеллектуальная традиция, а термины «мораль» или «нравственность» употреблять как си–нонимы и понимать под ними то, что изучается этикой, ее предмет.

2. Этика и мораль как предмет этики

Что такое мораль (нравственность)? Этот вопрос является ключевым, начальным в этике на протяжении всей истории данной области знания. Он охватывает примерно две с поло–виной тысячи лет.

Различные философские школы и мыслители давали на него самые различные ответы. До сих пор нет бесспорного, единого определения морали, что имеет прямое отношение к особенностям данного феномена. Рассуждения о морали или нравственности оказываются разными образами самой морали совсем не случайно.

Мораль, нравственность — гораздо больше, чем сумма фактов, которая подлежит исследованию. Она выступает и как задача, требующая своего решения, а также и теоретического размышления. Мораль — это не просто то, что есть. Она, ско–рее всего, то, что должно быть.

Поэтому соотношение этики и морали нельзя ограничить ее отражением и объяснением. Этика, таким образом, должна предложить свою модель нравственности.

В результате некоторые исследователи сравнивают фило–софов-моралистов с архитекторами, профессиональное при–звание которых заключается в том, чтобы проектировать, соз–давать новые здания.

Существуют некоторые самые общие характеристики мо–рали, которые на сегодняшний день широко представлены в этике и очень прочно закрепились в культуре.

Эти определения в большей мере соответствуют общеприз–нанным взглядам на мораль.

Мораль же предстает в двух различных обликах:

1) как характеристика личности, сумма моральных качеств и добродетелей (правдивость, доброта);

2) как характеристика отношений в обществе между людь–ми, сумма моральных правил («не лги», «не кради», «не убий»).

Таким образом, обычно сводят общий анализ морали к двум категориям: моральное (нравственное) измерение лич–ности и моральное измерение общества.

Моральное (нравственное) измерение личности Нравственность уже с греческой античности понимали как меру возвышения человека над самим собой, показателем то–го, в какой степени человек отвечает за свои поступки, за то, что он делает. Этические размышления зачастую возникают в связи с потребностью человека разобраться в проблемах ви–новности и ответственности. В «Жизнеописаниях» Плутарха есть пример, который подтверждает это.

Однажды во время состязаний один пятиборец непредна–меренно убил дротиком человека. Перикл и Протагор, знаме–нитые правитель Афин и философ, целый день рассуждали о том, кто виноват в случившемся — или дротик, или тот, кто метнул его, или тот, кто организовал соревнования.

Таким образом, вопрос о господстве человека над самим собой является в большей степени вопросом о господстве ра–зума над страстями. Мораль, как показывает этимология сло–ва, связана с характером человека, его темпераментом. Она является качественной характеристикой его души. Если чело–века называют душевным, то имеют ввиду, что он отзывчивый к людям, добрый. Когда же, наоборот, о ком-то говорят, что он бездушный, то подразумевают, что он злой и жестокий Значение морали как качественной определенности человече–ской души обосновал Аристотель.

Разум дает возможность человеку верно, объективно, взве–шенно рассуждать о мире. Иррациональные процессы проте–кают иногда независимо от разума, а иногда зависят от него Они протекают на вегетативном уровне.

Они зависят от разума в своих аффективных, эмоциональ–ных проявлениях. В том, что связано с удовольствиями и стра–даниями. Аффекты (страсти, желания) могут возникать с уче–том приказов разума или вопреки им.

Таким образом, когда страсти в согласии с разумом, мы имеем добродетельный, совершенный строй души. В другом случае, когда страсти господствуют над человеком, мы имеем порочный строй души.

Мораль можно при этом рассматривать как способность человека ограничивать себя в желаниях. Она должна противо–стоять чувственной распущенности. У всех народов и во все времена мораль понимали как сдержанность, главным обра–зом, конечно, сдержанность в отношении аффектов, эгоисти–ческих страстей. В ряду моральных качеств одно из первых мест занимали умеренность и мужество, которые свидетель–ствовали о том, что человек умеет сопротивляться чревоугодию и страху, самым сильным инстинктивным желаниям, а также умеет управлять ими.

Но не следует думать, что аскетизм является главной мо–ральной добродетелью, а многообразие чувственной жизни — тяжелым моральным пороком. Царствовать над своими стра–стями и управлять ими — не значит подавлять. Так как сами страсти также могут являться «просветленными», быть свя–занными с верными суждениями разума. Таким образом, необходимо различать два положения, наилучшее соотноше–ние разума и чувств (страстей), и то, как достигается такое со–отношение.

3. Этические ценности

Рассмотрим некоторые основные этические ценности.

Удовольствие. Среди положительных ценностей удоволь–ствие и пользу считают наиболее очевидными. Эти ценности непосредственно отвечают интересам и потребностям челове–ка в его жизни. Человек, который по природе стремится к удо–вольствию или пользе, кажется, проявляет себя совершенно по-земному.

Удовольствие (или наслаждение) — это чувство и пережива–ние, которое сопровождает удовлетворение потребностей или интереса человека.

Роль удовольствий и страданий определяют с биологиче–ской точки зрения, тем, что они выполняют функцию адапта–ции: от удовольствия зависит активность человека, которая отвечает потребностям организма; отсутствие удовольствия, страдания тормозят действия человека, опасны для него.

В этом смысле удовольствие, конечно, играет положитель–ную роль, оно очень ценно. Состояние удовлетворенности же является идеальным для организма, и человеку необходимо делать все для достижения такого состояния.

В этике такая концепция получила название гедонизма (от греч. hedone — «наслаждение»). В основе этого учения лежи! представление о том, что устремление к удовольствию и отри–цание страдания является главным смыслом человеческих по–ступков, основой для человеческого счастья.

На языке нормативной этики главную идею этого умона–строения выражают так: «Наслаждение является целью чело–веческой жизни, добром является все, что доставляет наслаж–дение и ведет к нему». Большой вклад в исследование роли удовольствия в человеческой жизни внес Фрейд. Ученый сде–лал вывод о том, что «принцип удовольствия» является основ–ным естественным регулятором психических процессов, душев–ной деятельности. Психика, согласно Фрейду, такова, что независимо от установок человека чувства удовольствия и неу–довольствия являются определяющими. Наиболее яркими, а также и относительно доступными можно считать телесные удовольствия, сексуальные, и удовольствия, связанные с удо–влетворением потребности в тепле, пище, отдыхе. Принцип удовольствия находится в противостоянии с общественными нормами приличия и выступает как основа личной независи–мости.

Именно в удовольствии человек способен почувствовать себя самим собой, освободиться от внешних обстоятельств, обязательств, привычных привязанностей. Таким образом, наслаждения являются для человека проявлением индивиду–альной воли. За наслаждением всегда находится желание, ко–торое должно быть подавлено общественными установления–ми. Стремление к удовольствиям оказывается реализуемым в отходе от ответственных отношений с другими людьми.

Конечно, для каждого отдельного человека удовольствие приятно и оттого желанно. В результате оно может представ–лять для индивида ценность саму по себе и определять, влиять на мотивы его поступков.

Обыденное поведение, основанное на благоразумии и стя–жании пользы, противоположно ориентации на удовольствие. Гедонисты различали психологический и нравственный аспек–ты, психологическую основу и этическое содержание. С мо–рально-философской точки зрения, гедонизм является эти–кой наслаждения.

Наслаждение как позиция и ценность в ней и признается, и принимается. Стремление человека к наслаждению опреде–ляет мотивы гедоника и иерархию его ценностей, образ жиз–ни. Назвав добро наслаждением, гедоник осознанно строит свои цели, сообразуясь не с добром, а с наслаждением.

Может ли наслаждение быть фундаментальным мораль–ным принципом? В истории философии можно найти три подхода. Первый — положительный, принадлежит предста–вителям этического гедонизма. Другой — отрицательный, принадлежит религиозным мыслителям, а также филосо–фам-универсалистам (B. C. Соловьев и др.). Они критиковали гедонизм, считали, что разнообразие пристрастий, вкусов, привязанностей не позволяет признать за удовольствием ста–тус морального принципа. Третий подход развивался эвдемо-нистами (Эпикур и классические утилитаристы). Эвдемонисты отрицали безусловность чувственных наслаждений. Но они принимали возвышенные наслаждения, считая их подлинны–ми, и рассматривали их как универсальное моральное основа–ние поступков.

Польза. Это положительная ценность, в основе которой находятся интересы, отношение человека к различным объек–там, постижение которых дает возможность сохранять и повы–шать ему свой социальный, политический, экономический, профессиональный, культурный статус. Принцип полезности можно, таким образом, выразить в правиле: «Исходя из своего интереса, извлекай из всего пользу».

Так как интересы выражаются в целях, преследуемых чело–веком в своей деятельности, то полезным можно считать то, что способствует достижению целей, и также то, благодаря че–му цели достигаются.

Полезность в результате характеризует средства, необходи–мые для достижения какой-то цели. Наряду с пользой утили–тарное мышление включает и другие ценностные понятия, на–пример, «успех», «эффективность». Таким образом, нечто признается полезным, если:

1) отвечает чьим-то интересам;

2) обеспечивает достижение поставленных целей;

3) способствует успешности действий;

4) способствует эффективности действий. Как и другие практические ценности (успех, целесообраз–ность, эффективность, преимущество и т. п.), польза является относительной ценностью в отличие от абсолютных ценно–стей (добро, истина, прекрасное, совершенство).

Принцип пользы критиковали и с разных социально-нрав–ственных позиций — патриархальной и аристократической, религиозной, революционной и анархической. Но с каких бы позиций ни проводилась критика, в ней так или иначе стави–лась социально-этическая проблема: стремление к пользе яв–ляется своекорыстным, безмерная забота об успехе приводит к игнорированию обязательств, последовательно проводи–мый принцип полезности не оставляет места для человечно–сти, а с точки зрения жизни общества, он в значительной ме–ре подпитывает центробежные силы.

Как ценность, полезность отвечает интересам людей. Од–нако принятие полезности в качестве единственного критерия поступков приводит к конфликту интересов. Наиболее харак–терным выражением пользо-ориентированной деятельности человека считают предпринимательство как деятельность, ко–торая направлена на достижение прибыли через производство товаров и предоставление различных услуг.

Они, во-первых, необходимы обществу частных потреби–телей и, во-вторых, способны конкурировать с подобными то–варами и услугами, которые предлагают другие производители Патриархальная, традиционалистская концепции принципу полезности противопоставляют общественный интерес А ориентация на полезность в этом случае толкуется как свое–корыстие, сама полезность признается и высоко оценивается лишь как общеполезность, как общее благо.

Справедливость. Этимологически русское слово «справед–ливость» происходит от слов «правда», «праведность». В евро–пейских языках соответствующие слова происходят от латин–ского слова «justitia» — «юстиция», свидетельствующего о его связи с юридическим законом.

Справедливость — это один из принципов, который регули–рует взаимоотношения между людьми по поводу распределе–ния или перераспределения, также взаимного (в обмене, даре–нии), социальных ценностей.

Социальные ценности при этом понимают в самом широ–ком смысле. Это, например, свобода, возможности, доходы, знаки уважения или престижа. Справедливыми называют тех людей, которые исполняют законы и отвечают добром на до–бро, а несправедливыми тех, кто творит произвол, нарушает права людей, не помнит сделанного им добра. Справедливым признается воздание каждому по его заслугам, а несправедли–вым — незаслуженные наказания и почести.

К Аристотелю восходит традиция деления справедливости на два вида: распределительную (или воздающую) и уравниваю–щую (или направительную). Первая связана с распределением имущества, почестей и других благ между членами общества. В этом случае справедливость в том, чтобы определенное ко–личество благ было распределено пропорционально заслугам. Вторую связывают с обменом, и справедливость призвана урав–нять стороны. Справедливость полагает определенный уро–вень согласия между членами общества относительно прин–ципов, по которым они живут. Эти принципы могут меняться, но понимание справедливости будет зависеть от того, какие правила установились в данном обществе.

Милосердие. В истории этики милосердная любовь как нравственный принцип в той или иной форме признавалась многими мыслителями. Хотя высказывались и достаточно серьезные сомнения: во-первых, можно ли считать милосер–дие этическим принципом и, во-вторых, можно ли заповедь любви считать императивом, тем более фундаментальным. Проблему видели в том, что любовь, даже в самом широком понимании, является чувством, субъективным, не поддаю–щимся сознательной регуляции явлением. Чувство нельзя вменить («сердцу не прикажешь»). Таким образом, чувство нельзя считать универсальным основанием нравственного выбора.

Заповедь любви была выдвинута христианством в качестве универсального требования, которое содержит в себе и все требования Декалога. Но вместе с тем и в проповедях Иисуса, и в посланиях апостола Павла намечается различие между законом Моисея и заповедью любви, которое помимо теоло–гического значения имело и существенное этическое содержа–ние. Этический аспект различения Декалога и заповеди люб–ви был воспринят в новоевропейской мысли.

По мнению Гоббса, нормы Декалога запрещают вторгаться в жизнь других людей и значительно ограничивают притяза–ния каждого на обладание всем. Милосердие же раскрепоща–ет, а не ограничивает.

Оно требует от одного человека позволять другому все то, что он сам хочет, чтобы было позволено ему. Указывая на ра–венство и эквивалентность золотой заповеди, Гоббс истолко–вывал ее как стандарт общественных отношений.

Таким образом, милосердие является высшим моральным принципом. Но нет оснований всегда ожидать его от других Милосердие необходимо считать долгом, а не обязанностью человека. В отношениях между людьми милосердие является только рекомендуемым требованием. Милосердие можно вменять человеку как моральный долг, но он сам вправе по–требовать от других только справедливости и не более.

Мораль

Мораль

(лат. moralis – нравственный, касающийся обычаев) – нравственность, особая форма общественного сознания и вид общественных отношений (моральные отношения), а также способ регуляции действий человека в обществе с помощью нравственных норм. В отличие от простого обычая или традиции, нравственные нормы получают обоснование в виде идеалов добра и зла, должного, справедливости и т. п. Среди нравственных норм есть вечные, общечеловеческие (не убей, не укради и др. заповеди), а есть и исторически преходящие.

Источник: Философия и методология науки (понятия категории проблемы школы направления). Терминологический словарь-справочник 2021

МОРАЛЬ

регулятив человеческих поступков, наиболее полное выявление человеческого в человеке. Установление нравственного мира с присущими ему представлениями о благе и несчастье, добре и зле, совести, стыде, вине, справедливости есть то, что окончательно выделяет человека из других существ, делая его уникальным феноменом бытия. Сущность М. состоит в возникновении той формы внутривидовой солидарности, в рамках к-рой над-индивидуальные требования Рода, общества, культуры проникают в сознание отдельного человека, воспринимаются как его собственные, сокровенные побуждения, становятся внутренним регулятивом его поступков. В. Е. Давидович

Источник: Культурология: краткий тематический словарь

МОРАЛЬ

или «нравственность» – одна из форм общественного сознания, социальный институт; основной, неформальный способ регуляции жизни человека в обществе, отношений его с другими людьми; а также, предмет философского анализа этики. От других способов регуляции (права, производственно-административных норм, государственных распоряжений, традиций и обычаев и пр.) мораль отличается особым способом обоснования и осуществления своих требований (норм и принципов) – это оценка поведения с точки зрения нравственных ценностей и, прежде всего, понятий добра и зла. Моральные отношения возникают тогда, когда деятельность направлена на другого человека, на его интересы и потребности.

Источник: Философия: конспект лекций и словарь терминов (элементарный курс)

Мораль

от лат.: moralis – нравственный), 1) нравственность, особая форма общественного сознания и вид общественных отношений (моральные отношения); один из основных способов регуляции действий человека в обществе с помощью норм. В отличии от обычая или традициинравственные нормы получают идейное обоснование в виде идеалов добра и зла, должного, справедливости и т. п. В отличие от права исполнение требований морали санкционируется лишь формами духовного воздействия (обществ. оценки, одобрения или осуждения. Наряду с общечеловеческими элементами М. включает исторически приходящие и социальные нормы, принципы, идеалы. 2) Отдельное, практическое, нравственное наставление, нравоучение (например, мораль басни).

Источник: Словарь-справочник по философии для студентов лечебного, педиатрического и стоматологического факультетов

Мораль

1) нравственность, особая форма общественного сознания и вид общественных отношений (моральные отношения); один из основных способов регуляции действий человека в обществе с помощью норм. В отличие от простого обычая или традиции, нравственные нормы получают идейное обоснование в виде идеалов добра и зла, должного, справедливости и т.п. В отличие от права, исполнение требований морали санкционируется лишь формами духовного воздействия (общественной оценки, одобрения или осуждения). Наряду с общечеловеческими элементами, мораль включает исторически преходящие нормы, принципы, идеалы. Мораль изучается специальной философской дисциплиной – этикой; 2) отдельное практическое нравственное наставление, нравоучение (мораль басни и т.п.).

Источник: Культурология. Учебный словарь. 2021 г.

Мораль

/D/ Moral /Е/ Moral /F/ Moral/Esp./ Moral
Ценностная форма общественного сознания, в которой выражается система норм, принципов, правил поведения людей, их отношения друг к другу, к социальным группам и обществу в целом, оценка их деятельности и поведения. Основой такой оценки являются сложившиеся в обществе представления о долге, добре и зле, справедливости и чести. Мораль поддерживается авторитетом общественного мнения, обычаев и традиций и соблюдается благодаря личностному убеждению.
Это важнейшая форма самоорганизации и саморегуляции поведения человека и общества. Основными институтами поддержания морали являются семья, школа, религиозные общины, добровольные союзы и организации. В содержание морали, кроме нравственных убеждений, входят чувства и привычки, основанные на них действия. В единстве они характеризуют нравственное поведение личности.

Источник: Философия, практическое руководство

МОРАЛЬ

(синоним – нравственность) – социальный институт, выполняющий функцию регулирования поведения людей во всех без исключения областях общественной жизни. От других форм регулирования массовой деятельности (права, производственно-административных распорядков, государственных директив, народных традиций и т.п.) мораль отличается способом осуществления своих требований: общественная необходимость, потребности, интересы общества или классов в морали выражаются в виде стихийно сформировавшихся и общепризнанных предписаний и оценок, подкрепленных силой массового примера, привычки, обычая, общественного мнения. Требования морали принимают форму безличного долженствования, одинаково обращенного ко всем, но ни от кого не исходящего повеления. Исполнение требований морали санкционируется лишь общественной оценкой одобрения или осуждения совершенных поступков. Мораль (нравственность) – одна из девяти форм общественного сознания.
Литература: [127].

Источник: Методология: словарь системы основных понятий. 2021

Мораль

психика общества. Мораль восходит к нравственности, но не является ею. Мораль относится к доводам разума, но не души. Если мораль исходит из психики человека, то происходит оправдание любого поведения человека природной случайностью. Если мораль исходит из Этики с вершиной Любви, то многие негативные моральные оценки как в личности, так и в обществе даже не возникают. Случайно, исходя из опыта, мораль в движении снизу проявляет в сознании людей Критерии Природы и им близкие человеческие критерии и переводит их в структуру Этики. Так она делает прозрачной высший уровень Природы, вершина которого Бог есть Любовь.
Мораль можно рассматривать как некую систему оценок применения простых общественных критериев. Поэтому мораль у каждого человека и каждого общества своя. Она отражает критериальный ум людей.
Внешняя мораль – это общественная мораль в отношении личности. Внутренняя мораль – это мораль самого человека как личности, включающая критерии мышления, выбора и поведения.

Источник: Краткий критериологический словарь

МОРАЛЬ

от лат. moralis — нравственный) — та область из царства этических ценностей (см. Этика), которая прежде всего признается каждым взрослым человеком. Размеры и содержание этой сферы меняются с течением времени и различны у разных народов и слоев населения (принцип множества моралей и единства этики). Осн. проблемами в морали являются вопросы о том, что такое «хороший обычай», что «прилично», что делает возможной совместную жизнь людей, в которой каждый отказывается от полного осуществления жизненных ценностей (потребление пищи, половое влечение, потребность в безопасности, стремление к значимости и к обладанию) в пользу осуществления (меньше всего в силу понимания того, что считается правильным) ценностей социальных (признание прав др. личности, справедливость, самообладание, правдивость, благонадежность, верность, терпимость, вежливость и т. д.); см. Правило. К господствующей морали у всех народов и во все времена, кроме социальных ценностей, принадлежат также и те, которые расцениваются религией как благое поведение (любовь к ближнему, благотворительность, гостеприимность, почитание предков, отправление религиозных культов и т. д.). Мораль — это составная часть индивидуального микрокосмоса, она является одним из моментов, определяющих для личности картину мира.

Источник: Философский энциклопедический словарь

Мораль

(от лат. moralis – нравственный) – Наиболее распространена трактовка М. как синонима нравственности. При этом морально-нравственный способ регуляции человеческого поведения отличают, как спонтанно сложившиеся ценности и нормы, поддерживаемые силой общественного мнения, от права, нормы которого формулируются государством и поддерживаются при необходимости принудительно. Известны также попытки различить М. и нравственность. Так у Гегеля М. является более высокой ступенью развития духа, чем нравственность. Последняя отражает действительно сложившиеся отношения личности к обществу, а М. переходит на уровень должного, укорененный во внутреннем мире личности.
С позиций философии развивающейся гармонии отождествление М. и нравственности с регуляцией любых нравов представляется слишком широким. Различение их специфики производится через соотнесение с определенными уровнями общения как субъектно-субъектного аспекта нравов. В отличие от неформально-традиционного уровня общения М. имеет внутреннее основание, ориентирующее участников общения на базовые ценности долга и моральной справедливости.
Ист.: Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии (философия развивающейся гармонии) в 3-х частях. Ч.3: Антропология. СПб. 1999. С. 155-156,158-159; его же. Философия антропокосмизма в кратком изложении. СПб. 2004. С. 188-191.

Источник: Философия антропокосмизма авторский словарь.

МОРАЛЬ

(Moral; от лат. moralis — «нравственный») — та область из царства этических ценностей (см. Этика), которая прежде всего признается и осуществляется каждым разумным человеком. Размеры и содержание этой сферы меняются с течением времени и различны у разных народов и слоев населения (принцип множества моралей и единства этики). Основными проблемами в морали являются вопросы о том, что такое «хороший обычай», что «прилично», что делает возможной совместную жизнь людей, в которой каждый отказывается от полного осуществления жизненных ценностей (потребление пищи, половое влечение, потребность в безопасности, стремление к значимости и к обладанию) в пользу осуществления (меньше всего в силу понимания того, что считается правильным) ценностей социальных (признание прав другой личности, справедливость, самообладание, правдивость, благонадежность, верность, терпимость, вежливость и т. д.); см. Правило (Золотое правило этики). К признаваемым в морали ценностям у всех народов и во все времена кроме социальных ценностей принадлежат также и те, которые расцениваются религией как благое поведение (любовь к ближнему, почитание предков, отправление религиозных культов и т. д.). Мораль — это составная часть индивидуального микрокосмоса, она является одним из моментов, определяющих для личности картину мира. Позиция, усматривающая основу нравственных ценностей лишь в фактах природы и культуры народов, характеризует моральный позитивизм; отрицание прочных основ общезначимой морали, настаивание на исторической изменчивости нравственных норм свойственно моральному релятивизму.
W. Dilthey. Versuch einer Analyse des moral. Bewußtseins, 1864; in: Ges. Schriften, VI, hg. 1924; J. Piaget. Le jugement moral chez l’enfant. Paris, 1932, dt. 1983; K. Baier. The Moral Point of View. New York, 1958; B. Williams. Morality. London, 1976; D. Baumgardt. Jenseits von Machtmoral und
Masochismus, 1977; F. Böckle. Fundamentalmoral, 1977; K. Wenke. Rationalität und M., 1977; T. Geiger. Über M. und Recht, hg. 1979; J. Habermas. Moralbewußtsein u. kommunikatives Handeln, 1983; W. Edelstein, G. NunnerWinkler (Hgg.). Zur Bestimmung der Moral, 1986.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

МОРАЛЬ

одна из форм обществ. сознания, способ духовного существования личности, один из духовных рычагов развития общества. В сфере морального сознания развивается отношение человека к миру и к самому себе, к-рое находит выражение в оценке с позиций добра и зла поведения людей, обычаев, характера, убеждений. В М. осознается смысл жизни, назначение человека. Историч. смысл М. — утверждение человеческого в человеке. Наряду с познанием и эстетич. освоением действительности (истиной и красотой) М. служит для того, «чтобы человеческому обществу подняться выше…» (Ленин В. И. ПСС, т. 41, с. 313). Нормы М. — средства достижения моральной цели, реализации моральных ценностей. Помимо моральных норм, ориентированных на добро как высш. ценность, в об-вс существуют и др. нормы, правила общежития, диктуемые обычаем, правом, регламентацией трудовых процессов и быта, практической целесообразностью, житейским благоразумием и т. п., к-рые могут одобряться М., но могут существовать и без нее. Наличие М. нельзя удостоверить только фактом нормативной регуляции. Нравств. способность проявляется в чувстве долга, в совести. М. в собств. смысле слова — продукт соц.-историч. развития, проявление самосознания и свободы человека, в т. ч. и относительно «стадного инстинкта». Противоположность личных и обществ, интересов в клас. об-ве отражается в сфере М. как внутр. расщеплен-ность личности, как разлад между должным и желаемым, эгоизмом и самоотверженностью. Требования М. неизбежно связаны с практическим клас. интересом, хотя эта связь обычно идеологически маскируется. Этому, в част., служит религ. освящение М., к-рое нужно именно для поддержания принципов, способствующих сохранению порядков, выгодных господств, классу. В религии происходит синтез идей сверхъестественного с моралью (Плеханов). М. религ. лишает человека свободы в волеизъявлении, а жизнь -самостоят, смысла. Следование добру принимает вид служения не земным целям и человеку, а, так или иначе, богу, его неведомым целям. Хотя религия имеет свои источники и свои функции, отличные от М., тем не менее в истории религии М. играет существенную роль. Подлинно гуманистич. М. является М. коммунистич.

Источник: Атеистический словарь

МОРАЛЬ

этика, мораль, нравственность в этимологическом плане одно и то же понятие, только выраженное сначала греческим, потом латинским и, наконец, славянским корнем; на греч. языке — привычка, обыкновение, нрав) — один из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе; особая форма общественного сознания и вид общественных отношений. М. регулирует поступки человека во всех сферах общественной жизни — в быту, в труде, в науке, в семейных и личных отношениях и т. д. Принципы М., в отличие от специфических требований, предъявляемых человеку в каждой из этих областей, имеют всеобщее значение и составляют ценностный базис общества. Моральные принципы поддерживают и санкционируют определенные общественные устои и формы общения в предельно общей форме, в отличие от более специфичных, традиционно-обычных, этикетных, организационно-административных и технических норм. Моральная норма выступает в форме должествования, которому человек принужден следовать при осуществлении самых различных своих целей. Нормы М., в отличие от традиционных обычаев, не только поддерживаются силой устоявшегося общественного порядка, силой привычки и давления общественного мнения, но непременно фиксируются в форме разных заповедей и предписаний, содержащих положения о том, как должно поступать. М. является выражением целостной системы воззрений на должную социальную жизнь, содержащих в себе то или иное понимание сущности человека и его бытия. В М. должное и реально принятое чаше всего совпадают не полностью. М. следует отличать и от права, где регуляции предписания формулируются, утверждаются ипроводятся в жизнь специальными учреждениями. Моральные требования же формируются в самой практике коллективного поведения, в процессе взаимного общения людей и являются отображением жизненно-практического и культурно-исторического опыта непосредственно в коллективных и индивидуальных представлениях и волях. Моральные нормы воспроизводятся повседневно силой массовых привычек, велений и оценок общественного мнения, воспитываемых в индивиде убеждений и побуждений. В М. авторитетность того или иного лица не может быть навязана извне и определена его реальной властью и общественным положением; она может быть только обусловлена его личными моральными качествами, умением быть морально адекватным той или иной ситуации, а иной раз идти вопреки отжившим моральным нормам. В этой связи некоторые исследователи предпочитают разводить понятия М. и нравственности, ибо моральные догматы уплотняются, обезличиваются в веках, утрачивают историческое напряжение, культурную конкретность и единственность. Нравственность может служить выражением свободного поступка личности в согласии его совести.
С. А. Азаренко

Источник: Современный философский словарь

Мораль

 (лат. mores — нравы) — форма общественного сознания, в к-рой отражаются и закрепляются этические качества социальной действительности (благо, добро, справедливость и т. д.). М. (или, что то же, нравственность) представляет собой совокупность правил, норм общежития, поведения людей, определяющих их обязанности и отношения друг к другу и к об-ву. Характер М. определяется экономическим и общественным строем; в ее нормах выражаются интересы класса, социального слоя, народа. Поскольку в классовом об-ве интересы классов противоположны, постольку существуют различные морали. Если класс становится реакционным, то М. его теряет оправдание и превращается в сугубо эгоистическую, перестает соответствовать ходу истории. Если же М. выражает потребности исторического развития, она прогрессивна. М. выступает не только как система норм поведения, но и как характерная особенность духовного облика людей, идеологии и психологии класса, социального слоя, народа. Поведение, являющееся объективно добрым и справедливым, морально (нравственно), а злое, несправедливое — аморально (безнравственно). Однако люди могут заблуждаться, принимая доброе за алое и наоборот. Поэтому М. включает в себя оценку. Оценочное отношение проявляется не только в суждениях (идеологии), но и в эмоционально-волевых реакциях, аффектах (нравах). Отношения между людьми, выражающиеся в этических оценках поведения, образа жизни, являются моральными отношениями. М. появилась вместе с человеческим об-вом, т. е. до возникновения государства и права, и прошла длинный исторический путь развития, меняя свой характер вместе с изменением способа производства и общественного строя. В классовых формациях борьба между антагонистическими классами находила свое выражение и в области М. Моральные нормы и отношения, т. обр., не есть что-то раз навсегда данное, как думают метафизики, и не есть чистое порождение разума, духа, как утверждают идеалисты и теологи. Религия защищает М. эксплуататоров. Частнособственнический дух пронизывает буржуазную М. В буржуазных принципах и нравах проявляются эгоизм, индивидуализм, враждебное отношение к людям. Поведение, образ жизни империалистической буржуазии аморален, идет вразрез с общечеловеческими интересами, ходом истории. Свое наиболее последовательное и реакционное выражение М. империализма получила в фашизме. С уничтожением капиталистического строя на смену буржуазной М. приходит М. социалистическая, имеющая своим истоком созданную еще при старом строе М. пролетариата и те прогрессивные нравственные принципы, к-рые была накоплены трудящимися в борьбе с социальным гнетом и несправедливостью. С победой социализма М. становится общенародной; в период перехода к коммунизму М. и моральные принципы приобретают первостепенное значение, отношения между людьми и отношения человека к об-ву все более регулируются нравственными началами, в то время как роль административного регулирования постепенно уменьшается. Осн. принципы М. людей социалистического и коммунистического об-ва сформулированы Программой КПСС в моральном кодексе строителя коммунизма.

Источник: Философский словарь. 1963

МОРАЛЬ

наука о добре и правилах человеческого поведения, о целях жизни, о принципах действия. Мораль формировалась в античности, как наука о человеке (Сократ) –противопоставляя себя физике, науке о природе (ионийские философы). Мораль отвечает на вопрос об истинном предназначении человека; следовательно, она составляет ту часть философии, которая непосредственно затрагивает каждого из нас. Всякое свободное и продуманное действие предполагает, что его цель считается приемлемой, т.е. оно предполагает моральное размышление и решение. Вообще, как только мы начинаем размышлять о нашей жизни и о том смысле, который мы хотим ей придать, встает проблема морали. В истории философии эта проблема получила два основных варианта решения: согласно первому, высшей целью человека является счастье (эпикуреизм, английский утилитаризм); согласно второму, последняя цель – это добродетель, или исполнение долга (стоицизм, мораль Канта). Моральный человек, по Канту, – не тот, кто счастлив, но тот, кто «заслужил» счастье; именно в этой заслуге и состоит вся моральная ценность. В целом моральность того или иного поступка зависит не от его содержания, но от нашей манеры его совершать: например, можно подать милостыню из выгоды, надеясь таким образом «заполучить» себе место в раю, или же из минутного чувства жалости. В действительности, моральный человек – это не тот, кто помогает нищим из расчета или, руководствуясь чувством, но тот, кто делает это из принципа. Моральным будет только такое человеческое поведение, которое будет выражением рационального и сознательно применяемого «принципа». Сегодня мораль представляет собой, прежде всего, теорию взаимоотношений с другим, философию «общения»: именно в непосредственном отношении с «лицом» другого приобретает человек первоначальный опыт моральных ценностей (например, поймать взгляд другого – значит понять, что к нему нельзя применять насилие). Следовательно, мораль стремится вписаться в «онтологию», т.е. в теорию реальности: ведь не столько даже из внутреннего анализа своего сознания, сколько из описания «человеческих факторов» философ пытается естественным образом вывести наши элементарные обязанности и обосновать тем самым теорию ценностей. В морали как учении о целях жизни и о соответствующих принципах действия, различают такие основания нравственности.
Мораль блага, в которой конечной целью человека является счастье, можно выделить следующие концепции:
1. Гедонизм: физическое счастье (Аристипп);
2. Эпикуреизм: счастье как результат использования наших духовных способностей;
3. Стоицизм: счастье как результат приверженности добру, в частности справедливости и воздержанию.
Мораль долга (конечной целью человека является добродетель): Кант: моральное действие – это действие, вызванное уважением к долгу;
Мораль чувства: добрый поступок – это поступок, вызывающий симпатию (Адам Смит); Мораль вдохновения: добрый поступок – это поступок, вдохновенно подсказанный нам нашей собственной природой. Лишь задачи, обладающие универсальной человеческой ценностью, вызывают энтузиазм и моральные действия (Фихте, Бергсон).

Источник: Евразийская мудрость от а до Я

МОРАЛЬ (нравственность)

лат. Moralis — нравственный, mores — нравы) — специфический тип регуляции отношений людей, направленный на их гуманизацию; совокупность принятых в том или ином социальном организме норм поведения, общения и взаимоотношений. В любом человеческом сообществе есть необходимость в согласовании форм жизнедеятельности, коррелировании различных и порой альтернативных между собой целеполаганий. В отличие от жестко фиксированных и сопряженных в своем функционировании с определенными организационными структурами формами регуляции (правовая, религиозная и др.), М. выступает, как правило, в качестве «неписанного закона», реализуя свою регулятивную функцию, в первую очередь, посредством обыденного сознания. М. генетически восходит к феномену обычая; применительно к индивиду основные нравственные ценности усваиваются им в процессе личностной социализации. В социально-личностной и духовной сферах М. носит всепронизывающий и всеохватывающий характер. Все отношения людей, от интимных до «межконтинентальных», проникнуты ею, подвержены моральной оценке и с ее помощью проходят проверку на жизненную целесообразность. Поскольку М. существует на двух уровнях: общечеловеческом и личностном, постольку можно утверждать, что она — один из способов разрешения противоречий между всеобщим и индивидуальным. Она не имеет рецептурного характера. М. — постоянное нормотворчество людей, жизненный процесс, в котором основная фигура — сам индивид, человек, творец, своего бытия. Руководствуясь общечеловеческими нравственными требованиями в качестве идеально-должного он самостоятельно делает выбор своего поведения, поступка, намечает цель и средства ее достижения, исходя из реальных возможностей и конкретной ситуации. Отсюда — ответственность за моральность выбора и деятельности человека. Основными социальными функциями М. являются: регулятивная, цен-ностно-ориентационная и социализирующая. М. предлагает образцы должного, разумного, общечеловеческого. Чем нравственно воспитаннее личность, тем более добровольно она соблюдает моральные предписания общества и семьи. Нравственная регуляция осуществляется посредством ориентации людей на гуманные, добрые, честные, благородные, справедливые отношения, т.е. через то, что принято называть моральными ценностями. В целом функционирование М. осуществляется в русле общесоциальных закономерностей развития общества и личности. Структура М. включает в себя нравственные взгляды, смысложизненные ориентации и идеалы, нравственные чувства, традиции, нормы, принципы, заповеди, мотивы, цели, отношения, поступки, оценки, категории добра, совести, чести, справедливости, счастья и т.д. Сюда же относятся нравственные качества личности, феномены милосердия, благотворительности, добродетели. Каждый из перечисленных элементов имеет парную категорию: добро — зло, честь — бесчестие и т.д. М. в целом противостоит аморализм, который достаточно многолик. Аморализм в политике — достижение намеченной цели любыми средствами, включая антигуманные; в экономике — нарушение рыночных законов, игнорирование интересов производителей благ; в правовой сфере — нарушение принципа справедливости, пренебрежение к закону; в научно-технической деятельности — использование высших достижений человеческой мысли во вред цивилизации.
С.Д. Лаптенок

Источник: Новейший философский словарь

МОРАЛЬ

(от лат. mores — нравы) — система отношений, сложившихся между людьми в процессе развития общества — сферы человеческого существования и взаимоотношений между людьми, форма общественного сознания и социальный институт, регулирующие жизнедеятельность человека, его общественные и личные отношения и связи. Как явление культуры М. содержит общее обоснование человеческой деятельности, является объединяющим социальным фактором и способствует установлению общественного статуса личности. В М. выражается общественная потребность и необходимость соотнесения интересов отдельной личности с обществом в целом. Однако в отличие от других форм нормирования и регулирования деятельности, которые устанавливаются сознательно, М. отличается тем, что она в каждом типе общества складывается на основе традиций, признанных большинством обычаев или требований. С этим связано формирование моральных норм, имеющих обязательный и предписывающий характер. Утверждение М. и моральных норм сопровождается соединением их с идеалами, ценностями и целями, которые дают позитивное или негативное обоснование жизнедеятельности человека и его взаимоотношений с другими людьми. С М. соотносятся такие понятия, как достоинство и долг, ответственность, совесть, добро и зло, справедливость и несправедливость. Через эти понятия моральное сознание людей отдельной эпохи оказывается приобщенным к общечеловеческим нравственным ценностям. Значительный вклад в формулировку и поддержание канонов М. вносит религия, которая освящает целый ряд всеобщих жизненных принципов и нравственных норм, обращенных к каждому конкретному человеку. Одновременно сферу М. поддерживают не только традиции, система воспитания и общественное мнение, но и появление в обществе наделенных харизмой лидеров, которые независимо от своего социального статуса и официальных полномочий становятся носителями морального авторитета и нравственных идеалов. Напр., в истории русской культуры сложилась традиция признавать моральный авторитет как религиозных деятелей, так и представителей творческой интеллигенции. С точки зрения установленных норм содержания повседневной жизни людей, М. включает в себя нравы и обычаи как привычные и массовые образцы, приемы и формы поведения людей. Одновременно различные виды общественной деятельности людей оформляются в разные типы профессиональной М., в которой закрепляются исторически и социально обусловленные требования к основным видам социальной деятельности человека. Наряду с этим осмысление в социологии и теории культуры проблем кризиса современной цивилизации в ряде случаев непосредственно связывается с развитием противоречий между социальными отношениями, результатами деятельности людей и общечеловеческими ценностями М., к которым относятся право на жизнь, уважение к жизни другого, политическая и духовная свобода. В частности, известный ученый и гуманист А. Швейцер считал, что преодолеть кризисные и негативные явления современной цивилизации возможно лишь через «благоговение перед жизнью», создающее «такую М., при которой каждому человеку обеспечивается в душе другого человеческая ценность и человеческое достоинство, в котором ему отказывают жизненные обстоятельства». Осознание важности и значения М. способствовало становлению этики, научной дисциплины, которая изучает и обосновывает особенности развития нравственности всего человечества и различных исторически конкретных ее социальных закономерностей и проявлений.

Источник: Введение в теорию и историю культуры. Словарь.

МОРАЛЬ

форма общественного сознания, содержанием к-рой являются нормы, принципы, правила поведения людей в социальных группах и обществе в целом. Моральные нормы получают идейное обоснование в виде идеалов добра, справедливости, должного, допустимого и т.д., а следование этим нормам или нарушение их санкционируется обществом посредством различных форм духовного воздействия: поддержки и одобрения или осуждения и критики. М. находит выражение в оценочных суждениях и чувствах, к-рые сопровождают прогнозируемые или уже осуществленные поступки личности, их мотивы, достигнутые результаты деятельности или ее эффективность. Моральные суждения и чувства относятся к области отношений людей друг с другом и с общностями, такими, как трудовой коллектив, партия, класс, нация, общество в целом. В отличие от юридических норм, соблюдение к-рых контролируется государством, М. опирается на ценностные ориентации людей в различных социальных группах, на их убеждения, традиции и привычки, на общественное мнение. Порожденная характером общественных отношений и в конечном счете общественным бытием, М. обладает относительной самостоятельностью. Изменяясь исторически, М. отражает в себе ценности соответствующей формации. В противоположность идеалистической точке зрения, марксизм-ленинизм отрицает возможность существования внеклассовой, надысторической Мм данной от бога или свойственной человеку от природы. В классовом обществе М. всегда имеет классовый характер, вместе с тем в ней различаются общечеловеческие элементы (см. Общечеловеческие ценности) и исторически преходящие нормы, принципы, идеалы.
В эпоху кризиса социально-экономической формации возникает (как одно из его выражений) кризис господствующей М. Моральный кризис буржуазного общества является частью идейно-политического кризиса капитализма. Морали противостоит безнравственность, к-рая (особенно в условиях реакционных режимов, в идеологии фашизма, например) служит средством дегуманизации личности. Идеологи буржуазии объявляют нравственным подавление национально-освободительного движения порабощенных народов, сохранение институтов эксплуатации человека человеком, культивирование шовинизма, поощрение культов тщеславия, силы, богатства. Ведя идеологическую борьбу, империализм обвиняет в аморальности теорию и практику социализма, называет СССР «империей зла». Он объявляет «тоталитарными», «террористическими», «антидемократическими» режимы в странах, где народ взял власть в свои руки и отказался следовать империалистической политике. На деле оказывается глубоко аморальной империалистическая политика «силы», политика поддержки антинародных диктаторских режимов (напр., вмешательство США в центральноамериканский конфликт).
М., с одной стороны, формирует жизненную позицию человека, влияет на его социальную активность. С др. стороны, общество (или класс), вырабатывая, распространяя или поддерживая ту или иную М., влияет на формирование личности в соответствии со своим нравственным идеалом. Анализ содержания конкретных классовых и общечеловеческих элементов М. позволяет выявить критерии для определения ее истинности и соответствия объективному историческому процессу. Социалистическая М. вобрала в себя все истинное и лучшее из общечеловеческой М., выработанной на протяжении всей социальной истории. В принципах и нормах социалистической М. отражены общественные отношения социализма, олицетворяющие собой гуманизм, возможности всестороннего и свободного развития личности, возникающие из принципа единства личных и общественных интересов. Вместе с тем утверждение принципов и норм социалистической М. происходит в борьбе с пережитками прошлого в сознании людей.

Источник: Современная идеологическая борьба. Словарь.

МОРАЛЬ

лат. moralitas от mora-lis — относящийся к нраву, характеру, складу души, привычкам; mores — нравы, обычаи, мода, поведение; лат. слово “М.” этимологически совпадает с греч. термином “этика” и было образовано по аналогии с ним) — предмет изучения этики; форма общественного сознания и вид общественных отношений, направленных на утверждение самоценности личности, равенства всех людей в их стремлении к счастливой и достойной жизни, выражающих идеал человечности, гуманистическую перспективу истории. М. регулирует поведение человека во всех сферах общественной жизни, поддерживая и санкционируя определенные общественные устои, строй жизни, общение (или, напротив, требуя их изменения). Принципы М. не допускают исключений, претендуют на абсолютность; будучи предельно обобщенными, они отражают глубинные слои бытия человека, его сущностные потребности. М. принадлежит к осн. типам нормативной регуляции действий человека, таких, как право, обычаи, традиции и др., пересекается с ними и в то же время существенно отличается от них. Моральные нормы воспроизводятся повседневно силой массовых привычек, велений и оценок общественного мнения, воспитываемых в индивиде убеждений и побуждений. Моральный авторитет того или иного лица не связан с к.-л. официальными полномочиями, реальной властью и общественным положением, но является авторитетом духовным. В М. нет характерного для институциональных норм разделения субъекта и объекта регулирования. Нормы М. получают идейное выражение в общих фиксированных представлениях (заповедях, принципах) о том, как должно поступать. М. отражает целостную систему воззрений на социальную жизнь, содержащих в себе то или иное понимание сущности (назначения, смысла, цели) об-ва, истории, человека и его бытия. Поэтому господствующие в данный момент нравы и обычаи могут быть оценены М. с т. зр. ее общих принципов, идеалов, критериев добра и зла, и моральное воззрение может находиться в критическом отношении к фактически принятому образу жизни. Нравственная санкция (одобрение или осуждение поступков) имеет идеально-духовный характер. В М. громадную роль играет индивидуальное сознание (личные убеждения, мотивы и самооценки), позволяющие человеку самому контролировать, внутренне мотивировать свои действия, самостоятельно давать им обоснование, вырабатывать линию поведения. Как отмечал Маркс, “мораль зиждется на автономии человеческого духа…” (Т. 1. С. 13). В М. оцениваются не только практические действия людей, но и их мотивы, побуждения и намерения. В моральной регуляции особую роль обретает формирование в каждом индивиде способности относительно самостоятельно определять и направлять свою линию поведения в об-ве и без повседневного внешнего контроля, что кристаллизуется в таких понятиях, как совесть, честь, чувство личного ” достоинства. Моральные требования к человеку имеют в виду не достижение каких-то частных и ближайших результатов в определенной ситуации, а следование общим нормам и принципам поведения. Поэтому форма выражения нравственной нормы — не правило внешней целесообразности, а императивное требование, к-рому человек должен безусловно следовать при осуществлении самых разных своих целей. Адекватной формой моральной регуляции является саморегуляция, морального воспитания — самовоспитание, моральной оценки — самооценка. Сила моральных требований, всегда ригористичных, безусловных по форме, строгих по содержанию, состоит в том, что субъект должен обращать их к себе и только через опыт собственной жизни предъявлять другим. Одна из древн. моральных заповедей, получившая наименование золотого правила нравственности, гласит: чего в другом не любишь, того сам не делай. М. с ее ценностями коллективизма, любви к ближнему, терпимости становится в настоящее время все более действенным фактором общественной жизни. Перед лицом глобальных, угрожающих самому существованию человечества опасностей ответственное отношение к М., признание приоритета общечеловеческих ценностей является выбором, не имеющим разумной альтернативы, борьба и конфронтация, вытекающие из различия интересов, вдохновляемые общественно-политическими целями, допустимы и могут быть исторически продуктивными только в тех рамках и формах, к-рые обозначены общечеловеческой М.

Источник: Философский энциклопедический словарь

МОРАЛЬ

(лат. mores — нравы) — нормы, принципы, правила поведения людей, а также само человеческое поведение (мотивы поступков, результаты деятельности), чувства, суждения, относящиеся к области отношений людей друг с другом и с общественным целым (коллективом, классом, народом, обществом). М. включает в себя как идеологическую сторону (моральное сознание), так и практическую (моральные отношения). К М. относится и нравственная оценка тех явлений общественной жизни, к-рые рассматриваются как выражение интересов людей (напр., оценка производственных отношений как справедливых или несправедливых). М. появилась на заре развития общества. Определяющую роль в ее возникновении сыграла трудовая деятельность людей. М. была необходима для нарождающегося общества как средство, помогающее в борьбе с природой. Без взаимопомощи, без определенных обязанностей по отношению к роду человек не мог бороться за свое существование. И в дальнейшем М. выступает как регулятор взаимоотношений людей. Руководствуясь моральными нормами, личность тем самым способствует жизнедеятельности общества (класса, народа). В свою очередь общество, поддерживая и распространяя ту или иную М., тем самым формирует личность в соответствии со своим идеалом. В отличие от права, к-рое также имеет дело с областью взаимоотношений людей, но опирается на принуждение со стороны государства, М. поддерживается силой общественного мнения и обычно соблюдается в силу убеждения. М. как форма общественного сознания является порождением общественных отношений и в конечном счете определяется общественным бытием, материальными условиями жизни людей. Но в рамках этой зависимости от экономических отношений М. обладает относительной самостоятельностью. Последняя проявляется в том, что в каждую эпоху М. не создается заново: в нее включается все ценное из моральных взглядов предыдущего периода. Обладая относительной самостоятельностью, М. оказывает большое влияние на общественно-исторический процесс через сложившиеся отношения людей. Изменяясь от эпохи к эпохе, понятия М. постоянно совершенствовались. В М., как и во всех других областях жизни, в конечном счете происходил прогресс, к-рый выражался в росте личного достоинства человека, его самосознания, во все большей гуманизации принципов М. (Гуманизм). С возникновением классового общества М. стала классовой, отражая интересы, идеалы, образ жизни тех или иных классов (различают, напр., рабовладельческую, феодальную, буржуазную, коммунистическую М.). Не существует внеклассовой, надысторической М., якобы навязанной обществу богом или свойственной человеку от природы, как утверждают идеалисты. Вместе с тем в каждой классовой М. есть элементы общечеловеческой М., к-рые наследуются последующими поколениями. Анализ содержания классовых и общечеловеческих элементов М. позволяет решить вопрос о ее истинности, критерий к-рой состоит в определении того, насколько та или иная М. отвечает требованиям общественного прогресса. Напр., в период зарождения капитализма буржуазная М. была более прогрессивной, чем феодальная. Но потом она стала защитницей отживших капиталистических отношений. На смену ей приходит М. пролетариата, как самая прогрессивная, истинная М., потому что она является М. класса, интересы к-рого совпадают с интересами всех эксплуатируемых слоев, с объективным ходом движения общества. На основе пролетарской М. развивается коммунистическая М., к-рая вобрала в себя все лучшее, все истинное, что было выработано человечеством на протяжении всей истории общества. Принципы и нормы коммунистической М. отражают социалистические общественные отношения, исключающие всякую эксплуатацию человека человеком. Коммунистическая М. пронизана действенным гуманизмом, она способствует всестороннему, свободному развитию индивидуумов. В коммунистической М. получает наиболее полное выражение принцип единства личных и общественных интересов. Школой воспитания коммунистической М. является социалистический коллектив, где каждый советский человек убеждается в том, что его благо неразрывно связано с благом других членов социалистического общества. Поэтому характерной чертой коммунистической М. является формирование сознания общественного долга, чувства единства интересов всех членов общества, имеющих одну цель — построение коммунизма. Этому служат все принципы и нормы коммунистической М.: коллективизм, коммунистическое отношение к труду, забота о сохранении и умножении общественной собственности и т. д.

Как быть Леди:  Вы можете развить свой интеллект: 5 способов максимально улучшить свои когнитивные способности / Хабр

Источник: Краткий словарь по философии. 1970

Мораль

лат. moralis – нравственный) одна из форм общественного сознания, социальный институт, выполняющий функцию регулирования поведения людей во всех сферах общественной жизни. В отличие от простого обычая или традиции нравственные нормы получают идейное обоснование в виде идеалов добра и зла, должного, справедливости и т.п. Мораль изучается специальной философской дисциплиной – этикой. ………… ? форма культуры, связанная с обеспечением нормативных способов регуляции деятельности людей в об-ве. Возникает из потребности установления межличностной коммуникации на базе ценностей, гарантирующих сохранение человеч. рода и достоинство каждого, принадлежащего к нему. Существует особый язык М., санкционирующий специфич. способ отношений между людьми, отличный от иных типов нормативной регламентации межличностных связей, складывающихся в сфере общепринятых обычаев, права, политики и т.д. Моральный дискурс опирается всегда на нек-рый корпус принципов, норм и идеалов человеч. жизни. Стремление обосновать М. путем апелляции к онтологич. конструкциям сущностного порядка, представлениям о человеч. природе — специфич. черта классич. этич. мысли античности, ср.-вековья и Нового времени, чьи традиции продолжают в 20 в. светские доктрины натуралистич. ориентации, религ. школы. Радикально иной подход к проблемам М. отстаивают сегодня сторонники разл. версий антропол., аналитич. и праксеологически центрированной этики. Отрицание предзаданной сущности человека, тезис об универсальной ценности свободы как инструмента самосозидания в учении экзистенциализма звучали как вопрос о правомерности поисков общезначимых норм морали. Позитивистски инспирированная метаэтика фокусировалась на логич. и семантич. анализе языка М. В кругах ее теоретиков популярна мысль о плюрализме и несоизмеримости систем М., доминирующих в разл. культурах. Стремясь преодолеть крайний релятивизм, сопряженный с кризисом классич. этики, теоретики неофранкфурт. школы К.-О. Апель и Хабермас пытаются обосновать универсальные нормы М., исходя из анализа межличностной коммуникации. Они предлагают вариант коммуникативной этики, получивший широкую известность и признание. Язык М. нормативен. При нравств. оценке того или иного акта индивидуальной или групповой деятельности остается как бы в стороне ее инструментальная ориентация и даже успех или неудача. Достигнутый прагматически полезный результат может быть осужден моральным вердиктом, а то, что кажется крахом надежд, получит нравств. одобрение. Нравств. суждения призваны сформировать опр. отношение к конкр. действиям, тем или иным типам поступков в человеч. сооб-ве. Они всегда ориентированы на партнера по диалогу, его реакцию, хотя и варьируются по своей структуре и содержанию. В любом случае нравств. суждение содержит два элемента — описательный и нормативный. Описание фиксирует деяния индивида или группы людей, в то время как нормативный элемент запечатлевается в предписании того или иного типа поведения или же оценке совершенного. Само долженствование представлено как бы объективно, отстраненно от того лица, к-рое его выражает. По сути не важно, кто является носителем утверждения о нравственно должном или оценки к.-л. поступка. Главное — сама норма, ее соблюдение или несоблюдение, когда речь заходит об оценке поступка личности. Моральный дискурс позволяет произвести перемену ролей между носителем и исполнителем должного, ибо оба они в одинаковой степени подпадают под действие нормы. Моральная санкция относительно совершенных поступков должна нести на себе печать обоснованности, снятия субъективистских наслоений и отказа от немотивированных эмоц. реакций. Моральная оценка и суждение о нормативно должном возможны только по отношению к субъекту как существу, наделенному свободой волеизъявления. М. — достояние субъекта как свободного и ответств. существа. Нельзя говорить о моральности и аморальности хищника, пожирающего свою жертву, ибо он лишен сознания и свободной воли. Ценности М. рождаются в мире свободных существ, и норма как важнейший компонент нравств. дискурса возможна только при принятии этой посылки. Свободный субъект призван осознанно следовать норме М., и в этом состоит отличие его деяния от слепого повиновения стереотипу традиции. Практич. разум отнюдь не всегда находится в орбите универсально-значимых норм М. В плену сиюминутных забот субъект чаще всего исповедует стратегию целерационального действия — поиска средств для достижения поставленных частных целей. С переходом к осознанию важности отыскания смысла собств. жизни он обращается к проблемам этики. Однако на этой ступени в рефлективных усилиях практич. разума отсутствует еще перспектива универсально-человеч. задач. Она требует нового шага к моральной рефлексии, нормам общечеловеч. должного. В эпоху Постмодернизма особенно остро стоит вопрос об отыскании универсальных норм М. через диалогич. взаимодействие, коммуникацию несхожих культур. Рефлективные возможности практич. разума должны быть обращены на обретение общезначимых ориентиров М. для разрешения совр. проблем планетарного сооб-ва. Лит.: Гусейнов А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987; Гусейнов А.А. Золотое правило нравственности. М., 1988; Швейцер А. Культура и этика. М., 1973; Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. Б.Л. Губман.Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996

Источник: Большой толковый словарь по культурологии

МОРАЛЬ

(от лат. mores — нравы), нравственность — одна из форм обществ, сознания: взгляды, принципы, правила, нормы, определяющие поведение людей и отношение их друг к другу, к обществ, порядкам и учреждениям. Осн. категории М. — добро (благо), зло, счастье, справедливость, совесть, долг, добродетель. В классовом обществе М. является классовой, одобряя или порицая поведение людей в соответствии с интересами тех или иных классов общества. Служители религ. культов, стремящиеся подчинить поведение людей требованиям религии и контролю церкви, выдают за источник М. бога. Пропагандируемые ими нравств. принципы и нормы, среди к-рых основными являются смирение и покорность, они изображают божеств, предписаниями, а протест против эксплуатат. порядков объявляют нарушением воли бога. На деле пропаганда религ. М. в условиях эксплуатат. общества всегда сводилась к защите и освящению этого общества (см. М. религиозная. Этика христианская). Вне земного объективного мира ищут источник М. также союзники религии — философы-идеалисты. Платон, напр., истолковывал нравств. представления как смутные «воспоминания» души о мистич. «мире идей», мире абсолютного совершенства, в к-ром она будто бы пребывала до вселения в человеч. тело. Социальный смысл концепции Платона явствует из его деления людей якобы по близости их душ к «миру идей» на способных к высшим добродетелям (рабовладельч. аристократия), способных к низшей добродетели (демос) и вообще не способных к нравств. поведению (рабы). Автор др. идеалистич. учения о М. — И. Кант — конструировал моральные понятия и принципы из «разума», превращая их в нечто раз и навсегда данное, независимое от реальной жизни. Он выдвигал «постулаты» о внутр. свободе человека в любых условиях, о бессмертии души, благодаря к-рому человек должен получать в «загробном мире» воздаяние за поведение в здешнем миро, и о боге, бытие к-рого, по Канту, гарантирует справедливость посмертного воздаяния.
Перенесение справедливости в потусторонний мир — в этом классовая суть приспособленного к эксплуатат. обществу учения Канта о М. Совр. идеалисты (см. Позитивизм, Неотомизм, Экзистенциализм) в своих этич. теориях так же подводят людей к религии, как и идеалисты прошлого, иногда лишь более замаскированно. Материалисты, будучи врагами религии и выражая интересы передовых слоев общества, доказывают, что М. вовсе не получена от бога и что для нравств. поведения религия людям не нужна. Эту мысль высказывали уже Демокрит, Эпикур и Лукреций. В противоположность церковникам и философам-идеалистам материалисты видели в М. проявление чисто человеч. черт и интересов, усматривали цель жизни человека в земных радостях, в удовольствиях и в счастье, стремление к к-рым считали естеств. потребностью человека. Франц. материалисты XVIII в. (Д. Дидро, К. Гельвеций, П. Гольбах и др.), а также Л. Фейербах клали в основу М. «правильно понятый личный интерес», «разумный эгоизм». Эту идею развивали также русские материалисты XIX в. во главе с Н. Г. Чернышевским, сумевшие соединить свое этич. учение с программой демокр. революции и социалистич. устремлениями. Однако домарксовский материализм, не поднявшийся до истор. материализма, рассматривал человека лишь как «естественного» человека, а потому еще не мог уяснить действит. социальной сущности М. Впервые научно объяснил сущность нравственности марксизм. Открыв, что обществ, сознание имеет своим базисом производств, отношения людей, марксизм показал, что с изменением этого экономич. базиса изменяются также все формы обществ, сознания, в том числе и М.
В классовом обществе, где М. носит классовый характер, каждый класс признает нравственным (благом, добром, справедливым) то, что его интересам соответствует, и безнравственным (злом, дурным, несправедливым) то, что его интересам противоречит, стремясь возможно шире распространить эти свои взгляды. Господствующей в обществе всегда является М. господств. классов. Вместе с тем на протяжении тысячелетий нар. массы выработали в борьбе с социальным гнетом и нравств. пороками нек-рые общечеловеч., простые нормы нравственности и справедливости, к-рые при господстве эксплуататоров уродовались или попирались. «…Нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем, — указывал В. И. Ленин. — Мы говорим, что это обман, что это надувательство и забивание умов рабочих и крестьян в интересах помещиков и капиталистов» (Соч. Изд. 5. Т. 41, с. 309). Опровергая антинаучные реакц. измышления о происхождении М. из велений бога и из религии, марксизм показывает, что труд, превративший стадо обезьяноподобных предков человека в общество, «а самих этих животных в людей, дал толчок и развитию сознания как специфич. способности человека. М. при этом, как важнейшая форма сознания, выражающая нормы поведения людей в обществе и их отношение друг к другу, возникла вместе с образованием общества. Нравств. представления значительно старше религиозных, т. к. для возникновения этих последних была необходима способность к отвлеч. мышлению, а такие условия сложились далеко не на начальной стадии развития человека. Если впоследствии религия оказывала весьма глубокое воздействие на формирование М., то она все же и тогда не представляла собой действит. основы появления моральных норм — такую основу представляли экономич. условия, а религия могла лишь провозглашать и освящать эти нормы именем бога. Освобождаясь от господства религии, общество идет не к кризису М., а к ее расцвету (см. М. коммунистическая).

Источник: Краткий научно-атестический словарь. 1964 г.

МОРАЛЬ

наука о добре и правилах человеческого поведения. Мораль формировалась в античности, противопоставляя себя физике, как наука о человеке (Сократ) — науке о природе (ионийские философы). Мораль отвечает на вопрос об истинном предназначении человека; следовательно, она составляет ту часть философии, которая непосредственно затрагивает каждого из нас. Всякое свободное и продуманное действие предполагает, что его цель считается приемлемой, т.е. оно предполагает моральное размышление и решение. Вообще, как только мы начинаем размышлять о нашей жизни и о том смысле, который мы хотим ей придать, встает проблема морали. В истории философии эта проблема получила два основных варианта решения: согласно первому, высшей целью человека является счастье (эпикуреизм, английский утилитаризм); согласно второму, последняя цель — это добродетель, или исполнение долга (стоицизм, мораль Канта). Моральный человек, по Канту, — не тот, кто счастлив, но тот, кто «заслужил» счастье; именно в этой заслуге и состоит вся моральная ценность. В целом моральность того или иного поступка зависит не от его содержания, но от нашей манеры его совершать: например, можно подать милостыню из выгоды, надеясь таким образом «заполучить» себе место в раю, или же из минутного чувства жалости. В действительности, моральный человек — это не тот, кто помогает нищим из расчета или руководствуясь чувством, но тот, кто делает это из принципа. Моральным будет только такое человеческое поведение, которое будет выражением рационального и сознательно применяемого «принципа». Сегодня мораль представляет собой, прежде всего, теорию взаимоотношений с другим, философию «общения» (Бубер, Левинас): именно в непосредственном отношении с «лицом» другого приобретает человек первоначальный опыт моральных ценностей (например, поймать взгляд другого — значит понять, что к нему нельзя применять насилие). Следовательно, мораль стремится вписаться в «онтологию», т.е. в теорию реальности: ведь не столько даже из внутреннего анализа своего сознания, сколько из описания «человеческих факторов» философ пытается естественным образом вывести наши элементарные обязанности и обосновать тем самым теорию ценностей. См. Коммуникация, Историчность.
Несколько основных текстов: Декарт в «Рассуждении о методе», глава 3 (1637), возвращается к идее стоиков, что именно страсти мешают человеку обрести высшее благо, а именно — «душевное удовлетворение». «Я создал себе мораль про запас, и состоит она из трех или четырех максим… Первая — подчинение законам и обычаям моей страны… Моя вторая максима — быть как можно более твердым и решительным в своих возможных поступках и с таким же упорством не потакать сомнительным мнениям, когда я уже что-то для себя решил, даже если они кажутся очень обоснованными. Здесь нужно действовать, подражая тем путешественникам, которые, обнаружив, что они заблудились в незнакомом лесу, должны не блуждать, сворачивая то вправо, то влево, не останавливаться на одном месте, но все время двигаться вперед, держась неизменно одного направления… потому что только таким образом, раз уж они не знают, куда им нужно идти, они, по крайней мере, хоть куда-нибудь придут… Моей третьей максимой было всегда стараться побеждать самого себя, а не судьбу, и быть готовым изменить скорее уж мои желания, чем мировой порядок…». Кант отличает мораль от какого бы то ни было стремления к счастью (земному или небесному): «Мораль в собственном смысле слова — это не та доктрина, которая учит нас, как стать счастливыми, а та, которая учит, как быть достойными счастья» («Критика практического разума», 1788). Единственное моральное чувство — это уважение: «Это истинный двигатель чистого практического разума; и это не что иное, как сам чистый моральный закон, в той степени, в какой он дает нам почувствовать тонкость нашего собственного сверхчувственного существования. С субъективной точки зрения, в людях, осознающих одновременно и их чувственное существование, и вытекающую из него зависимость, относящуюся к их собственной природе, даже патологически аффектированной, он производит уважение к их высшему назначению» (там же). Уважение к моральному закону диктует формулу «категорического императива»: «Действую в соответствии с максимой, которая может сама в себе утвердиться в универсальный закон» («Основы метафизики нравов», 1783). Каждый носит в себе моральный закон, а значит должен быть объектом уважения: «Потому что разумные существа все являются субъектами закона, по которому каждый из них никогда не должен считать самих себя или других просто средством, но всегда одновременно целью в себе». Бергсон считает, что «Два источника морали и религии» (1932) — это не что иное, как общество и воображение: «Но если то, что является изначально и чисто обязательным, — это именно то, о чем мы только что говорили, обязательство расширяется, распространяется и в один прекрасный момент абсорбируется в чем-то другом, так что это другое его меняет. Посмотрим теперь, чем же будет полная мораль… Во все времена появлялись на земле исключительные люди, в которых эта мораль находила себе воплощение. Еще до христианских святых человечество знавало греческих мудрецов, еврейских пророков, буддийских архонтов и многих других. Именно к ним (Бергсон называет их героями человечества) люди всегда обращались за этой полной моралью, которую правильнее было бы назвать абсолютной… Жизнь для них обладает неожиданными резонансами чувства, из которых может получиться новая симфония; они вводят нас в эту музыку, чтобы мы перевели ее в движение… Это значит, что, хотя в генезисе морали значительная роль отведена эмоции, мы ни в коей мере не представляем здесь «чувственную мораль». Ведь речь идет об эмоции, способной кристаллизоваться в представление, и даже в доктрину… метафизика и мораль выражают собой одно и то же, одна — в терминах разума, другая — в терминах воли…». См. Сознание.

Источник: Философский словарь

МОРАЛЬ

(moralis — нравственный). Способ духовнопрактического освоения мира человеком, основанный на противопоставлении добра и зла — высших родовых понятий для обозначения моральных ценностей и антиценностей. М. выполняет оценочнорегулятивную, воспитательную и познавательную функции. В структуре М. выделяют: моральное сознание, моральную деятельность и нравственные отношения. Роль сознания в морали особенно велика. Моральное сознание фиксирует негативные, нежелательные аспекты и явления действительности и выдвигает понятие о должном, лучшем, идеальном (поведении, отношениях, положении дел). По этой схеме работает человеческое мышление в любой сфере деятельности, противополагая сущее и должное, действительное и желаемое. Главная моральная антитеза: «долг — склонность (счастье, удовольствие)». Аристотель считал счастье целью самой по себе, или благом, для которого все другие цели: богатство, слава, здоровье и т.п. — служат лишь средством. Таким образом, благо — это то, к чему человек стремится. И. Кант, который разработал классический вариант этики долга, полагал, что стремление к добру является не конечной целью,
а напротив, условием выбора цели. Иными словами, благо, или добро, — это не то, к чему мы стремимся, наоборот, мы стремимся к чемулибо, потому что это добро. Традиционные категории морального сознания: справедливость, честь, достоинство, долг, счастье, стыд и совесть, добродетель и порок, трудолюбие, ответственность, благородство, порядочность, дружба, любовь, верность, свобода, эгоизм, альтруизм, самоотверженность и др. — сформировались в ходе духовного развития человечества и позволяют анализировать любые общественные явления с точки зрения М.
Моральное сознание, как и М. в целом, является предметом изучения особой философской дисциплины — этики (греч. ethika — нрав, характер), появившейся в IV в. до н. э. и выступающей как теоретический уровень морального сознания. В этике рассматриваются следующие теоретические проблемы: происхождение М., структура М., специфика моральной регуляции, функции М., а также нормативные этические системы, которые при всем их многообразии могут быть сведены к трем — этике счастья, этике самоотречения и этике самосовершенствования. В своих исследованиях философы используют такие категории, как мотив, поступок, выбор, оценка, самооценка, нравственный конфликт, нормы, принципы, убеждения, моральные качества, моральные чувства, моральная истина, и т.д. Представления о моральнодолжном выражены в форме требований — императивов.
Моральная норма — одна из наиболее простых форм нравственного требования. Она выступает в виде заповеди, повеления, правила, обращенного ко всем людям («Уважай родителей» «Не прелюбодействуй» «Трудись добросовестно»). Моральные принципы — форма морального сознания, в которой моральные требования выражены наиболее обобщенно, раскрывается нравственная сущность человека, его назначение, смысл жизни. Принципы задают человеку общее направление деятельности, определяют характер его взаимоотношений с людьми (индивидуализм, альтруизм, коллективизм, перфекционизм, эвдемонизм, гедонизм, утилитаризм). Нравственный идеал — это такое понятие морального сознания, в котором нравственное требование выражено в виде образа нравственно совершенной личности, воплотившей в себе самые высокие моральные качества. Идеал указывает цель нравственного воспитания и самовоспитания. На вопрос о том, кто предъявляет человеку эти требования, существует, по крайней мере, три ответа: Бог, общество, он сам. Специфика механизма моральной регуляции именно в том и состоит, что моральные требования, предъявляемые личности извне, должны быть предъявлены человеком и самому себе в форме нравственных убеждений.
В буржуазном обществе моральное регулирование поведения личности, группового поведения, всей общественной деятельности вступает в конфликт с материальным стимулированием, так как «в царстве чистогана все продается и все покупается». В этической теории указанный конфликт получает отражение как принцип автономии М. Идея И. Канта: нет никаких внешних причин для человека быть моральным, моральный закон находится «внутри нас» постольку, поскольку мы свободны от соображений пользы и удовольствия. Ф. Ницше более пессимистично расценивает ситуацию, помещая современников «по ту сторону добра и зла». Для сохранения целостности, единства общества моральные ценности необходимы, однако эта необходимость неочевидна.
Моральная деятельность и нравственные отношения эмпирически не фиксируются, но представляют собой аспект любой человеческой деятельности и отношений. Как моральная деятельность в узком смысле могут расцениваться акты поведения, мотивированные целями нравственного воспитания или самовоспитания, однако воспитательная деятельность не сводится к изложению заповедей, морализаторству и всегда связана с какойто другой деятельностью — трудовой, эстетической, образовательной. В широком смысле моральная деятельность есть сторона или аспект любой субъективно мотивированной человеческой деятельности, которая имеет для коголибо положительное или отрицательное значение и в силу этого вызывает к себе то или иное отношение.
Моральная деятельность состоит из действийпоступков. Действияпоступки следует отличать от действийопераций, например правил техники безопасности, не имеющих субъективной мотивации. Любые отношения между людьми получают моральный смысл, если рассматриваются как отношения к поступкам. Совершая поступки, люди вступают в нравственные отношения. Оценке подлежат не только реально совершаемые, но также представляемые или воображаемые действия, например поступки литературных персонажей. Многие поступки, будучи формой индивидуального поведения, получают в то же время широкое распространение, совершаются многими и становятся стандартными формами поведения. Их принято называть нравами, поэтому понятия «моральный» и «нравственный» несколько различаются по содержанию: нравственный — относящийся к нравам, поведению. Например, Г. Гегель под М. понимал совокупность особого рода моральных представлений, идей, под нравственностью — систему существующих в обществе нравов, обычаев. Оценочные суждения общественного мнения могут не совпадать и даже вступать в противоречие с индивидуальными моральными оценками, так как зависят от степени моральной зрелости субъекта оценки, каковым может быть как группа, так и личность.

Источник: Философский словарь инженера. 2021

МОРАЛЬ

(от лат. глотав — относящийся к нраву, характеру, обычаю), нравственность — способ самоосуществления личности, ее самоуправления и упорядочения отношений между людьми на основе обобщенных представлений о нормах, принципах и идеалах, возводящих к ценности добра. В морали выдвигаются требования, направленные на преобразование (или сохранение) действительности (наличного, сущего) таким образом, чтобы оно, сущее, в наибольшей степени соответствовало должному душевному строю и поведению. Нравственность вступает в действие, когда есть расхождение (реальное или потенциальное) между должным и сущим. При возможности выбора между различными уровнями должного нравственный долг повелевает отдавать предпочтение ценности более высокого порядка. Тем самым мораль открывает человеку простор для возвышения, совершенствования. Самочувствованне и самосознание человека раскрывает ценностную противоречивость его сущности, соединенность в нем должного и недолжного, доброго и злого начал (такое противоречие называется антропологической антиномией). Возникает стремление осуществить должное в своей жизни в целом, направляя ее к добру. Поэтому действие нравственности распространяется на все области существования людей: личные и общественные, духовные и материальные, мировоззренческие и конкретно-практические. Определяя общую цель своего бытия, человек ищет смысл жизни и связывает с достижением этой цели свое счастье. С вопросом о достоинстве собственной жизни, поднимаются нравственные проблемы его смертности. Ценностные представления, нормы и образцы должного поведения вырабатываются исторически в кедрах человеческих сообществ. В них нравственные требования выдвигаются как универсальные и общеобязательные, направляясь от всех ко всем, поддерживаясь силой общественного мнения и примера. Предельный уровень обобщенности и настоятельности нравственного долженствования представляет категорический императив Канта. Каждый может выносить моральные оценки себе к другим, а значимость его требований и оценок определяется его нравственным авторитетом, то есть тем, насколько он сам следует должному. Такого рода принципиальное равенство людей перед нравственным законом закрепляется в особом требовании, которое с древнейших времен провозглашается квинтэссенцией морали и этики и называется золотым правилом. Мораль не может существовать без нравственной свободы личности, ее творчества. Личность сама выбирает для себя ценностные ориентиры из того, что ей доступно в обществе, а на высшей ступени нравственного развития — даже может превосходить их, создавая для людей новые. Обращаясь к своей совести, она самостоятельно определяет соответствие того или иного явления добру, соотнося предельно обобщенное усмотрение ценности с конкретной неповторимой ситуацией; и, если считает это необходимым, стремится преобразовать свой внутренний настрой и/или внешние обстоятельства, приближая их к должному состоянию. Поэтому мораль представляет собой сложное и целостное образование, в которое входит нравственное сознание в широком смысле (включающее силы разума, воли, чувств, интуиции, воображения, памяти), нравственные отношения и нравственные поступки. В морали человек обретает внутренний закон, с помощью которого он может, опираясь на силу своего духа, противостоять внешнему принуждению. Он выступает субъектом, обладающим свободой волн и свободой действия. Нравственное становление и развитие личности есть одновременно расширение ее свободы. Мораль, наряду с обычаем и правом, входит в число трех главных нормативных способов самоуправления человека, устроения его жизни. Это способы существования человеческого субъекта, но он сам может быть представлен на трех основных уровнях: личностно-индивидуальном, общественно-групповом (социальном) и государственном. Все три вида норм присущи всем этим уровням, но в различной степени. Преимущественный субъект нравственности — личность, высшая инстанция здесь — его совесть. Преимущественный субъект обычая — то или иное сообщество людей, социальная группа, а высшая инстанция — общественное мнение. Преимущественный субъект права — государство, высшая инстанция — суд. Мораль и обычай отличаются от права своей неинституализированностью, то есть отсутствием особого специализированного учреждения, от которого исходили бы предписания и которое бы добивалось их исполнения с помощью внешнего принуждения, включал физическое. В обычае и нравственности требования идут от всех ко всем, то есть субъект и объект нормативного регулирования совпадают. Обычаем называют исторически сложившиеся, долговременно действующие, стереотипно упорядоченные способы массового поведения. Сферы морали и обычая пересекаются в нравах: имеющих нравственное значение формах поведения, принятых и распространенных в том или ином сообществе. Стереотипность, стандартизированность, внеличностный характер обычая, сближенность в нем должного и сущего, отличают его от морали. В последней, напротив, частно-ситуативное постоянно соизмеряется с предельно обобщенным, поскольку ее требования обобщенно-ценностны, их исполнение в каждом конкретном случае нуждается во внутренней творческой деятельности личности. Нравственность обязательно предполагает развитую индивидуальную автономию, внутреннюю свободу, что не столь значимо для обычая. Нравственность, обычай, право — необходимые нормативные способы устроения людьми своей жизни: чем больше развит каждый из них и чем слаженнее они взаимодействуют; тем прочнее само человеческое существование. Его основополагающие принципы, например «не убий», утверждаются на всех трех уровнях. Мораль вмещает в себя противоположности должного и сущего, свободы и необходимости, всеобщего и единичного, личного и общественного, обобщенно-ценностного и конкретно-ситуативного, глубинно-психического и внешне-поведенческого, осознаваемого и неосознаваемого, понятийного и эмоционально-волевого, субъективного и объективного, исторически определенного и общечеловеческого, вечного.
В истории ЭТИКИ соотношение и ценность этих различных и противоположных сторон понимается по-разному, их нередко пытаются обособить друг от друга. Возможность терминологического разведения слов «мораль» и «нравственность» служит таким задачам. Обычно второе слово, будучи исконным в родном языке, наполняется более полнокровным п положительно-ценностно значимым содержанием, чем первое. Моралью может называться сфера общественных корм, а нравственностью — индивидуального самоопределения, личной свободы или наоборот (в зависимости от ценностных приоритетов, что определяло, например, расхождение по данному вопросу между Кантом и Гегелем); моралью могут считать соответствующие явления сознания, высшие принципы, идеалы, а нравственностью — поступков, практики, сложившихся форм поведения, нравов; мораль часто относят к изменчивому, исторически-преходящему, социально-классово обусловленному, а нравственность — к общечеловеческому, непреходящему, вечному. Но целостное видение всего этого многообразия дает веские основания для придания близкого, синонимичного значения словам мораль и нравственность.

Источник: Краткий философский словарь 2004

МОРАЛЬ

лат. moralis — нравственный, от mos, мн. ч. mores — обычаи, нравы, поведение), нравственность, один из осн. способов нормативной регуляции действий человека в обществе; особая форма обществ. сознания и вид обществ. отношений (моральные отношения); предмет спец. изучения этики.
М. регулирует поведение и сознание человека во всех сферах обществ. жизни — в труде, в быту, в политике, в науке, в семейных, личных, внутригрупповых, межклассовых и междунар. отношениях. В отличие от особых требований, предъявляемых человеку в каждой из этих областей, принципы М. имеют социально-всеобщее значение и распространяются на всех людей, фиксируя в себе то общее и основное, что составляет культуру межчеловеческих взаимоотношений и откладывается в многовековом опыте развития общества. Они поддерживают и санкционируют определ. обществ. устои, строй жизни и формы общения (или, напротив, требуют их изменения) в самой общей форме, в отличие от более детализированных, традиционнообычных, ритуальноэтикетных, оргаиизац.-адм. и технич. норм. В силу обобщенности моральных принципов нравственность отражает более глубинные слои социально-историч. условий бытия человека, выражает его сущностные потребности.
М. принадлежит к числу осн. типов нормативной регуляции действий человека, таких, как право, обычаи, традиции и др., пересекается с ними и в то же время существенно отличается от них. Если в праве и организац. регуляциях предписания формулируются, утверждаются и проводятся в жизнь спец. учреждениями, то требования нравственности (как и обычаи) формируются в самой практике массового поведения, в процессе взаимного общения людей и являются отображением жизненнопрактич. и историч. опыта непосредственно в коллективных и индивидуальных представлениях, чувствах и воле. Моральные нормы воспроизводятся повседневно силой массовых привычек, велений и оценок обществ. мнения, воспитываемых в индивиде убеждений и побуждений. Выполнение требований М. может контролироваться всеми людьми без исключения и каждым в отдельности. Авторитет того или иного лица в М. не связан с к.-л. офиц. полномочиями, реальной властью и обществ. положением, но является авторитетом духовным, т. е. обусловленным его моральными же качествами (сила примера) и способностью адекватно выразить смысл нравств. требования в том или ином случае. Вообще в М. нет характерного для институциональных норм разделения субъекта и объекта регулирования.
В отличие же от простых обычаев, нормы М. не только поддерживаются силой устоявшегося и общепринятого порядка, властью привычки и совокупного давления окружающих и их мнения на индивида, но полу чают идейное выражение в общих фиксированных представлениях (заповедях, принципах) о том, как должно поступать. Последние, отражаясь в обществ. мнении, вместе с тем являют собой нечто более устойчивое, исторически стабильное и систематическое. М. отражает целостную систему воззрений на социальную жизнь, содержащих в себе то или иное понимание сущности («назначения», «смысла», «цели») общества, истории, человека и его бытия. Поэтому господствующие в данный момент нравы и обычаи могут быть оценены М. с точки зрения ее общих принципов, идеалов, критериев добра и зла, и моральное воззрение может находиться в критич. отношении к фактически принятому образу жизни (что и находит выражение в воззрениях прогрессивного класса или, напротив, консервативных социальных групп). Вообще же, в М. в отличие от обычая должное и фактически принятое совпадает далеко не всегда и не полностью. В классово антагонистич. обществе нормы общечеловеч. нравственности никогда не исполнялись целиком, безоговорочно, во всех случаях без исключения.
Роль сознания в сфере моральной регуляции выражается также в том, что нравств. санкция (одобрение или осуждение поступков) имеет идеальнодуховный характер; она выступает в форме не действенноматериальных мер обществ. воздаяния (наград или наказаний), а оценки, к-рую человек должен сам осознать, принять внутренне и соответствующим образом направлять свои действия в дальнейшем. При этом имеет значение не просто факт чьейлибо эмоционально-волевой реакции (возмущения или похвалы), но соответствие оценки общим принципам, нормам и понятиям добра и зла. По этой же причине в М. громадную роль играет индивидуальное сознание (личные убеждения, мотивы и самооценки), к-рое позволяет человеку самому контролировать, внутренне мотивировать свои действия, самостоятельно давать им обоснование, вырабатывать свою линию поведения в рамках коллектива или группы. В этом смысле К. Маркс говорил о том, что «…м ор а л ь зиждется на автономии человеческого духа…» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 1, с. 13). В М. оцениваются не только практич. действия людей, но и их мотивы, побуждения и намерения. В связи с этим в моральной регуляции особую роль обретает личное воспитание, т. е. формирование в каждом индивиде способности относительно самостоятельно определять и направлять свою линию поведения в обществе и без повседневного внеш. контроля (отсюда же такие понятия М., как совесть, чувство личного достоинства и чести).
Моральные требования к человеку имеют в виду не достижение какихто частных и ближайших результатов в определ. ситуации, а следование общим нормам и принципам поведения. В отдельно взятом случае практич. результат действия может быть различным, зависящим и от случайных обстоятельств; в общесоциальном же масштабе, в суммарном итоге выполнение моральной нормы отвечает той или иной обществ. потребности, отображенной в обобщенном виде данной нормой. Поэтому форма выражения нравств. нормы — не правило внеш. целесообразности (чтобы достичь такого-то результата, нужно поступать такто), а императивное требование, долженствование, к-рому человек должен следовать при осуществлении самых разных своих целей. В моральных нормах отражаются потребности человека и общества не в границах определ. частных обстоятельств и ситуаций, а на основе громадного историч. опыта мн. поколений; поэтому с т. зр. этих норм могут оцениваться как особенные цели, преследуемые людьми, так и средства их достижения.
М. выделяется из первоначально нерасчлененной нормативной регуляции в особую сферу отношений уже в родовом обществе, проходит длит. историю формирования и развития в доклассовом и классовом обществе, где ее требования, принципы, идеалы и оценки приобретают в значит. мере классовый характер и смысл, хотя наряду с этим сохраняются и общечеловеч. моральные нормы, связанные с общими для всех эпох условиями человеч. общежития.
В эпоху кризиса социально-экономич. формации возникает как одно из его выражений кризис господствующей М. Моральный кризис бурж. общества является частью общего кризиса капитализма. Кризис традиц. ценностей бурж. М. обнаруживается в «утрате идеалов», в сужении сферы моральной регуляции (аморализм бурж. политики, кризис семейно-брачных отношений, рост преступности, наркомании, коррупции, «эскапизм» и «бунт» молодежи).
Пролет. М., отличающаяся историч. оптимизмом, сохраняет и развивает подлинные моральные ценности. По мере утверждения социалистич. отношений новая М. становится регулятором повседневных взаимоотношений между людьми, постепенно проникая во все сферы обществ. жизни и формируя сознание, быт и нравы миллионов людей. Для коммунистич. нравственности характерны последоват. осуществление принципа равенства и сотрудничества между людьми и народами, коллективизм, интернационализм и патриотизм, уважение к человеку во всех сферах его обществ. и личных проявлений на основе принципа — «…свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 4, с. 447).Коммунистич. мораль становится единой уже в рамках социалистич. общества, но ее классовый характер сохраняется до полного преодоления классовых противоречий. «Мораль, стоящая выше классовых противоположностей и всяких воспоминаний о них, действительно человеческая мораль станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике» (Энгельс Ф., там же, т. 20, с. 96).

Источник: Советский философский словарь

МОРАЛЬ

лат. moralis — нравственный; mores — нравы) — предмет изучения этики; форма общественного сознания, обвдественный институт, выполняющий функцию регулирования поведения человека. Во всяком об-ве действия громадного множества людей должны быть согласованы в совокупную массовую деятельность, при всем своем разнообразии подчиняться определенным общесоциальным законам. Функцию такого согласования и выполняет М. наряду с др. формами общественной дисциплины, тесно переплетаясь с ними и вместе с тем представляя собой нечто специфическое. М. регулирует поведение человека во всех без исключения сферах его общественной жизни — в труде и быту, в политике и науке, в семье и общественных местах, хотя и играет в них неодинаковую роль (Труда нравственность. Профессиональная этика, Быта нравственность, Брачно-семейная мораль). Во всех этих сферах помимо М. действуют и др. регуляторы поведения — правовые нормы и декреты государства, производственно-административные распорядки, организационные уставы и инструкции, указания должностных лиц. Обычаи и традиции, общественное мнение, воспитание — все эти формы общественного воздействия на поведение отдельных людей, хотя и связаны с М., не относятся к ней целиком (к примеру, национальные традиции, эстетические нормы в быту, воспитание трудовых навыков). М. того или иного об-ва, прежде всего, предполагает определенное содержание поведения, те, как принято поступать, — нравы. Но поскольку один и тот же поступок может одновременно обладать экономическим, политическим, правовым, моральным и эстетическим значением, отличить специфически нравственную сторону поведения во всем многообразии общественной деятельности человека можно лишь по способу, каким регулируются поступки. Экономическое регулирование осуществляется через материальные интересы людей. Нормы права (Мораль и право) закрепляются в официальном законодательстве и поддерживаются силой государственного принуждения. Административные формы контроля осуществляются через распределение обязанностей и официальных полномочий между должностными лицами. Нравы же повседневно воспроизводятся в жизни об-ва силой массовой привычки, властью общепризнанной и поддерживаемой всеми дисциплины, общественного мнения. Выполнение каждым моральных требований контролируется всеми. Причем авторитет того или иного человека в вопросах нравственности не связан с к.-л. официальными полномочиями, реальной властью или общественным положением, а является духовным авторитетом. Он зависит от того, насколько правильно этот человек понимает смысл моральных требований и выполняет их. В отличие от простых обычаев, нравы поддерживаются не просто силой заведенного и общепринятого порядка, а получают идейное обоснование в представлениях о том, как должно поступать. Простейшие из них -нормы в свою очередь обосновываются как разумные и целесообразные посредством более сложных форм сознания -моральных принципов, идеалов, понятий добра и зла и пр. Все эти представления объединяются в стройную систему воззрений на назначение человека и смысл жизни. Роль сознания в нравственности особенно велика. Каждый поступок, линия поведения или образ жизни в целом могут быть мотивированы и оценены. Моральные требования, предъявляемые к людям, и контроль за их выполнением осуществляются средствами духовного воздействия — через чувство долга, к-рый каждый человек должен осознать и сделать мотивом своего поведения, и через оценку и самооценку его поступков. Ответственность в морали, в отличие от права, имеет не материальный, а идеальный, духовный характер (Поощрение и наказание). Опираясь на выработанные об-вом нравственные представления, усваивая их, отдельный человек может в той или иной мере самостоятельно регулировать свое поведение и судить о моральном значении всего происходящего вокруг него. Т. обр., в М. человек выступает не только как объект общественного контроля, но и как самодеятельная личность (субъект), обладающая своим собственным нравственным самосознанием -убеждениями, чувствами, склонностями, совестью. Следовательно, М. слагается из нравственной деятельности, поведения людей, поступков, особым образом мотивированных; моральных отношений людей, характерного для нравственности способа регулирования поведения. Нравственные деятельность и отношения отражаются и закрепляются в моральном сознании. Единство всех этих сторон определяет природу и специфику М. Между этими сторонами М, могут возникать противоречия, Известное несоответствие всегда существует между требованиями, предъявляемыми к людям, и тем, как они ведут себя. Это несоответствие может проявляться в отдельных отклонениях от моральных норм (Пережитки), но может принять и всеобщий характер, напр. в периоды кризиса определенной общественно-экономической формации. М. — явление историческое, она изменяется и развивается в ходе общего прогресса человеческого об-ва. В истории сменяют друг друга следующие осн. типы М.: общинно-родовая, рабовладельческая, феодальная, буржуазная мораль и коммунистическая нравственность. Та или иная М. в конечном счете служит утверждению и укреплению (или же ниспровержению) существующих общественных отношений. В классовом об-ве и М. имеет классовый характер. Господствующая М. выполняет функцию охраны интересов правящего класса, в то время как эксплуатируемый класс, по мере того как осознает несправедливость существующих отношений и вступает в борьбу с ними, вырабатывает свою собственную, революционную М., противоположную той, к-рую ему навязывают. Вместе с тем в развитии М. наблюдается определенная преемственность, отражающая исторический прогресс общечеловеческой культуры, а также известную общность условий социальной жизни в различные исторические эпохи и разных социальных групп (06-щечеловеческое и классовое в нравственности). «…В морали, как и во всех других отраслях человеческого познания, — пишет Ф. Энгельс, — в общем и целом наблюдается прогресс» (т. 20, с. 96). В этом прогрессе можно установить некоторые определяющие черты (Прогресс нравственный): 1. При смене одних форм М. др. в целом постепенно возрастает мера человечности в отношениях между людьми. Уже в первобытном об-ве возникают простейшие формы взаимопомощи, исчезает обычай людоедства. С возникновением племенных союзов и государства начинает отмирать родовая месть. М. феодального об-ва в принципе осуждает убийство крепостного, тогда как убийство раба считалось частным делом рабовладельца. В буржуазной М. утверждается принцип уважения к личности, хотя и в крайне уродливой форме (Индивидуализм). Высшей гуманностью отличаются принципы коммунистической нравственности. 2. Все более глубокий смысл приобретает понятие справедливости, причем в нем подразумеваются все новые стороны равенства людей. И сам принцип равенства в М. получает все более широкое значение. Всякой классовой М. присуще внутреннее противоречие. С одной стороны, она претендует на то, чтобы быть всеобщей, распространяющейся на всех людей (таково не только формальное условие всякой М., но и воля господствующего класса, стремящегося подчинить своей М. все остальные классы). Но с др. — эта М. остается классовой по содержанию, и повиновение ей фактически имеет различный смысл для угнетенных и правящих классов. Буржуазная М., устранив принцип сословности (Честь), вместе с тем сохранила на практике различие в подходе к поведению разных классов. Это противоречие полностью преодолевается лишь в коммунистической нравственности. «Мораль, — говорит Ф. Энгельс, — стоящая выше классовых противоположностей и всяких воспоминаний о них, действительно человеческая мораль станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике» (там же). 3. По мере прогресса моральных отношений возрастает роль личности в общественном процессе регулирования поведения. В первобытном об-ве, как указывает В. И. Ленин, социальная дисциплина держалась «сплои привычки, традиций, авторитетом» (т. 39, с. 69) старейшин рода. Здесь не могло быть речи о личной сознательности, т. к. индивид еще не отличал себя от рода и не задумывался над тем, почему он повинуется его требованиям. Лишь в более поздний период родового строй, отмечает К. Маркс, возникает понятие личного достоинства. Отдельный человек уже способен выступить самостоятельно от имени интересов рода. В период разложения родового строя и развития государственно-политических отношений от человека уже начинают требовать, чтобы он совершал определенные действия, повинуясь своему моральному чувству и собственному самосознанию. В эпоху Реформации осознание человеком нравственного значения своих поступков выдвигается в М. на первый план (Моральной доброты теория). Но в силу классового характера М. общественные требования в эксплуататорском об-ве воспринимались личностью как нечто внешнее и часто вступали в противоречие с ее совестью. Лишь с уничтожением классов, в процессе построения коммунистического об-ва, полностью преодолевается противоречие между отдельным человеком и обществом в целом и создаются условия для действительно свободной и сознательной моральной деятельности личности (Самодеятельность и творчество. Свобода нравственная). 4. Чем выше мера гуманности отношений между людьми, тем шире сфера действия нравственности в жизни об-ва. Но эта мера зависит не от развития морального сознания правящих классов, а в осн. от способности трудящихся масс оказывать практическое влияние на государственную политику и экономику, отстаивать свои права в борьбе с эксплуатацией и несправедливостью. Лишь в социалистическом об-ве требования нравственности становятся законом всех сфер социальной жизни. По мере развития общественной активности и сознательности народных масс, утверждения коммунистических отношений происходит постепенное сужение сферы права и возрастает роль нравственного начала в повседневной жизнедеятельности людей.

Источник: Словарь по этике

Мораль

Представим себе, что нам объявили: завтра наступает конец света. Информация точная и сомнению не подлежит. Политика при этом известии скончается на месте – она не способна существовать без будущего. Но мораль? Мораль в основных своих чертах останется неизменной. Никакой конец света, даже стоящий на пороге, не дает нам права издеваться над калеками, клеветать, насиловать, пытать, убивать, одним словом, давать волю своему эгоизму и злобе. Мораль не нуждается в будущем. Ей вполне хватает настоящего. Она не нуждается в надежде, довольствуясь волей. «Поступок из чувства долга имеет свою моральную ценность не в той цели, которая может быть посредством него достигнута, – подчеркивает Кант, – а в той максиме, согласно которой решено было его совершить». Его ценность зависит не от ожидаемых последствий, а исключительно от правила, в согласии с которым он совершается. Он свободен от всяких наклонностей и эгоистических расчетов, не принимает во внимание ни один из объектов «способности желания» и абстрагируется от конечных целей, «какие могут быть достигнуты посредством такого поступка» («Основы метафизики нравственности», раздел I). Если ты действуешь ради достижения славы, счастья, своего спасения и при этом не нарушаешь никаких моральных норм, про тебя все равно нельзя сказать, что твои поступки моральны. Тот или иной поступок имеет подлинную нравственную ценность, объясняет Кант, лишь постольку, поскольку он полностью бескорыстен. Это означает, что он должен совершаться не просто в соответствии с долгом (им может двигать корысть; так, купец ведет дела честно, чтобы не растерять покупателей), но именно руководствуясь долгом, иначе говоря, уважением перед нравственным законом или, что то же самое, законом человечности. Приближение конца света ничего не меняет – все мы до самого конца будем руководиться тем, что имеет в наших глазах всеобщую ценность и обязательно для всех, то есть (что опять‑таки одно и то же) будем уважать человечность в себе и в других. Вот почему мораль не ведает надежды, а порой и просто приводит в отчаяние. «Мораль не нуждается ни в какой религии», – настаивает Кант, как не нуждается она в каких бы то ни было целях: «мораль самодостаточна» («Религия в пределах только разума», Предисловие). Отсюда – светский характер морали, даже по отношению к людям верующим; отсюда же – абсолютный характер ее диктата, во всяком случае, нами он воспринимается именно как абсолют. Есть Бог или его нет, это ничего не меняет в необходимости защищать слабых. Поэтому нам нет нужды разбираться в том, что собой представляет наше существование, чтобы поступать по‑человечески.
Теперь представим себе (этот пример предлагает Кант), что Бог существует и каждому живущему он известен. Что произойдет в этом случае? «У нас перед глазами постоянно стояли бы Бог и вечность во всем их опасном величии». Ослушаться Бога больше никто не посмеет. Ужас перед адом и надежда на рай придадут божественным заповедям беспрецедентную силу. И в мире воцарится испуганное, корыстное послушание в образе абсолютного нравственного порядка: «Нарушений закона, конечно, не было бы, и то, чего требует заповедь, было бы исполнено». Но мораль исчезнет. «Большинство законообразных поступков было бы совершено из страха, лишь немногие в надежде, и ни один – из чувства долга, а моральная ценность поступков, к чему единственно сводится вся ценность личности и даже ценность мира в глазах высшей мудрости, вообще перестала бы существовать» («Критика практического разума», часть I, книга 2, главы 2, 9). Таким образом, для исполнения долга мы не только не нуждаемся в надежде, мы способны действовать повинуясь долгу только в том случае, если ни на что не надеемся.
К чему я веду? К очень простой вещи. Вопреки широко распространенному мнению, мораль не имеет ничего общего с религией, тем более – со страхом перед жандармом или скандалом. И даже если исторически мораль была связана с Церковью, государством и общественным мнением, ее подлинное становление – и в этом одна из лучших заслуг Просвещения – становится возможным лишь по мере ее освобождения от этих институтов. Об этом же говорят, каждый по‑своему, Спиноза, Бейль (160) и Кант. Лично я понял это в возрасте 15 лет, слушая песни Брассенса (161). По существу, мораль есть нечто противоположное конформизму, фундаментализму и нравственному порядку, включая и такие вялые его формы, которые сегодня принято называть «политкорректностью». Мораль это не закон общества, власти или Бога, тем более – не закон средств массовой информации или Церкви. Мораль – это закон, принимаемый индивидуумом для себя лично, а значит, закон свободный, как сказал бы Руссо («повиновение закону, предписанному самому себе, есть свобода»), или автономный, как сказал бы Кант (индивидуум подчиняется только «собственному и вместе с тем универсальному закону»). В отличие от Канта и Руссо, я полагаю, что эта свобода или автономия относительны, что нисколько не мешает нам на практике чувствовать их абсолютность (проистекающую не от знания, а от воли) и безусловную необходимость. Я согласен с тем, что всякая мораль исторична. Но историчность морали отнюдь не отменяет самое мораль, а напротив, делает ее существование возможным, как и наше подчинение ей, ведь мы существуем в истории и являемся продуктом истории. Пусть это – относительная автономия, но она стоит больше, чем рабское следование своим наклонностям и страхам. Что же такое мораль? Это совокупность правил, которые я определяю или должен определять для себя сам не в надежде на вознаграждение и не из страха перед наказанием, что было бы эгоизмом, не с оглядкой на других, что было бы лицемерием, но свободно и бескорыстно, по той единственной причине, что мне эти правила представляются всеобщими (годными для всякого разумного существа), ни на что не надеясь и ничего не боясь. «Одиночество в универсуме», – говорил об этом Ален. Это и есть мораль.
Но действительно ли мораль имеет всеобщий характер? Полностью всеобщей она, по‑видимому, не бывает никогда. Каждому известно, что мораль меняется в зависимости от эпохи и места. Но мораль способна обрести всеобщий характер, не встречая на этом пути противоречий, и фактически так оно понемногу и происходит. Если оставить в стороне некоторые особенно болезненные архаизмы, больше отягощенные религиозными или историческими условиями, нежели собственно моральными оценками (я прежде всего имею в виду половой вопрос и положение женщины), то придется признать, что содержание, вкладываемое во Франции в понятие «хороший человек», не слишком отличается – а в дальнейшем будет отличаться еще меньше – от того, что под этим выражением понимают в Америке или Индии, Норвегии или Южной Африке, Японии или странах Магриба. Это человек скорее искренний, чем лживый, скорее щедрый, чем эгоист, скорее храбрый, чем трус, скорее честный, чем жуликоватый, скорее мягкий и склонный к состраданию, чем грубый и жестокий. Разумеется, эти понятия сформировались не вчера. Уже Руссо, восставая против релятивизма Монтеня, вернее, против собственного видения его релятивизма, призывал людей к нравственной конвергенции, способной преодолеть культурные различия: «О Монтень! Ты, кичащийся искренностью и правдолюбием, ответь мне откровенно и правдиво, насколько откровенным и правдивым может быть философ, есть ли на земле такая страна, где преступлением считалось бы хранить верность тому, во что веришь, быть милосердным, доброжелательным и щедрым, где добрый человек подвергался бы презрению, а вероломство было в чести?» Монтень не нашел страны, да он ее и не искал. Достаточно перечитать все, что он написал об американских индейцах, с которыми мы обошлись столь чудовищно, – об их отваге и постоянстве, об их «доброте, свободолюбии, честности и чистосердечии» («Опыты», книга III, глава 6). Человечность не принадлежит никому в отдельности, и релятивизм Монтеня есть в то же время и универсализм, в чем нет никакого противоречия (ведь мораль относится ко всему человечеству, и «у каждого человека есть все, что свойственно всему роду людскому», книга III, глава 2). Да и вся история человечества, на каком бы континенте она ни протекала, говорит о том же. Никто не знает, когда именно зародилась мораль – в разных уголках планеты это случилось или две или три тысячи лет назад, когда было сформулировано главное, неважно кем – египетскими или ассирийскими жрецами, иудейскими пророками, индусскими мудрецами или целым соцветием великих мыслителей VI и V в. до н. э.:
Заратустрой (в Иране), Лао‑Цзы и Конфуцием (в Китае), Буддой (в Индии), первыми древнегреческими философами, которых мы называем досократиками (в Европе). Как можно не заметить, что, несмотря на многочисленные философские и теологические расхождения, смысл их нравственных заветов сходится в своей фундаментальной основе? И как можно не замечать, что сегодня происходит то же самое? Сравните, о чем говорят аббат Пьер и далай‑лама. У этих людей разное происхождение, они принадлежат разным культурам и исповедуют разные религии. Но послушайте их выступления хотя бы несколько минут, и вы убедитесь – вектор их нравственного учения один и тот же. Глобализация несет не только зло, а началась она намного раньше, чем об этом принято думать. Сегодня мы пожинаем плоды медленного исторического процесса, который со взлетами и падениями продолжается вот уже 25 столетий, а мы являемся одновременно его результатом и носителем его дальнейшего распространения. Этот процесс, если рассматривать его с точки зрения нравственности и отвлекаясь от часто принимаемых им жестоких форм, есть процесс конвергенции крупнейших цивилизаций вокруг некоторого числа общих или близких ценностей – тех самых ценностей, благодаря которым мы можем жить вместе, не впадая во взаимное отрицание и во взаимную ненависть. Сегодня мы называем их правами человека, но с точки зрения морали они в первую очередь являются обязанностями человека.
Но откуда берется мораль? От Бога? Это не исключено. Возможно, именно Бог, как полагал Руссо, вложил в нас «бессмертный небесный голос» совести, который заглушает (или хотя бы должен заглушать) все остальные голоса, даже такие, что твердят нам о спасении или славе. Но если Бога нет? Тогда приходится признать, что мораль – чисто человеческое явление, что она есть продукт истории и совокупность норм, выработанных, отобранных и оцененных человечеством на протяжении веков. Почему мы выбрали именно эти нормы? Очевидно, потому, что они оказались благоприятствующими выживанию и развитию вида (я бы назвал это моралью по Дарвину), интересам общества (мораль по Дюркгейму), требованиям разума (мораль по Канту), наконец, всему тому, что диктует нам любовь (мораль по Иисусу Христу или Спинозе).
Представьте себе общество, в котором превозносятся ложь, эгоизм, воровство, убийство, насилие, жестокость, ненависть и тому подобное. У такого общества нет ни малейших шансов выжить, а тем более распространиться по всей планете – его члены только и делали бы, что уничтожали друг друга и рушили все вокруг себя. Поэтому нельзя считать случайным совпадением тот факт, что в мире распространились цивилизации, в которых ценятся совсем другие вещи – искренность, щедрость, уважение к собственности и жизни других людей, наконец, мягкость, сострадание и милосердие. Разве возможно иное человечество? Возможна иная цивилизация? Подобная постановка вопроса позволяет нам сделать важный вывод о сущности морали. Мораль есть то, благодаря чему человечество становится человечным в нормативном смысле термина (в том смысле, в каком человечность противостоит бесчеловечности), отвергая варварство и бесхребетность, по‑прежнему угрожающие ей, по‑прежнему сопровождающие ее и по‑прежнему искушающие ее. Только у людей на этой земле есть обязанности. И это ясно показывает нам, к чему мы должны стремиться. Наш единственный долг как выражение всех наших обязанностей – поступать по‑человечески.
Очевидно, что мораль не заменяет ни счастья, ни мудрости, ни любви. Именно поэтому мы и нуждаемся в этике (Этика). Но обойтись без морали мог бы только тот, кто достиг абсолютной мудрости, тем самым полностью лишившись человечности.

Как быть Леди:  Бетховен - великий глухой — Архив публикаций и новостных статей портала DISLIFE

Источник: Философский словарь.

МОРАЛЬ

(лат. mores – обычаи, нравы) – особая культурно-нормативная форма небиологической регуляции человеческих отношений. М. – сложное образование. В ней необходимо различать такие элементы, как моральное сознание, моральные отношения, моральные поступки.
Поведение, опирающееся на моральные нормы, и поведение, опирающееся на обычай, на первый взгляд сходны. В самом деле, и М., и обычай регулируют человеческие отношения. Они не институализированы, то есть моральные предписания и обычаи не исходят от какого-то особого учреждения, которое добивалось бы принудительного их исполнения. И М., и обычай определяют то, что мы называем нравами, – привычные, широко распространенные в определенном сообществе формы поведения. Но между поведением на основе обычая и моральным поведением есть существенные различия.
Обычай – это устойчивый, стереотипный способ массового поведения, сложившийся исторически. Он, как правило, требует буквального исполнения и не нуждается в индивидуальной интерпретации, в отличие от М. Обычай может требовать от представителей различных социальных групп исполнения различных действий. Требования же М. одинаковы для всех. Обычай находится в большей зависимости от общественного мнения, нежели М.: нарушение обычая вызывает общественное осуждение, нарушение же моральной нормы иногда проходит незаметно для окружающих. С этой особенностью обычая связана его большая по сравнению с М. внешняя оформленность. Обычай не затрагивает человеческой души, он в известной степени есть «деятельность напоказ». Он не ставит перед человеком перспективной задачи личного совершенствования, что характерно для морального сознания. Требования М. («должное») часто расходятся с повседневной человеческой жизнью («сущим»). Для морального совершенствования порой надо преодолевать рутину повседневности, выходить за рамки привычного, обычного, повторяющегося, идти наперекор общественному мнению.
Обычай носит внеличностный характер, в нем совпадают должное и сущее. Обычай так же нормативен, как и М., но обоснование этой нормативности иное – «так должно поступать, потому что так поступают все».
Правовое требование обосновывает свою принудительность ссылкой на государственную волю, закрепленную в законах, соблюдение правовых норм предполагает меры государственного принуждения. Субъект («исполнитель») нравственности – личность, а высшая инстанция – совесть; субъект обычая – человеческое сообщество, группа, высшая инстанция – общественное мнение. Субъект права – государство, высшая инстанция – суд. Но право, как и обычай, тесно связано с М. Известно, что незнание закона не избавляет от ответственности. Это обусловлено тем, что в основе правовых норм лежат нормы нравственности, известные всем: «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй». Обычай также включает подобные запреты. Право обладает наибольшей принудительной силой, поскольку обеспечивает исполнение норм, являющихся основой общественной безопасности, оно имеет дело не с «идеальным совершенством некоторых, а с реальной безопасностью всех».
Исторический тип М. определяется целой совокупностью признаков: соотношением моральных норм и обычаев, характером санкций, соотношением поступка и его мотива, в конечном итоге – степенью самостоятельности, автономности субъекта нравственности, зрелостью личности.
Страх перед наказанием за совершённый поступок – самая простая форма социального контроля; в ранних человеческих обществах чувство страха преобладало по отношению к чужим, потенциально враждебным иноплеменникам.
По отношению к «своим» внутри группы действует механизм стыда В чувстве стыда выражена уже простейшая форма социального контроля, отделившаяся от ее группового носителя и ставшая самооценкой индивида. Стыд – это страх осуждения «своими». Он не предполагает разграничения мотива и поступка. Стыдиться (или гордиться; гордость – положительная форма социального контроля этого типа) можно и случайной ошибки, гордиться можно случайной, немотивированной удачей, победой, не зависящей от победителя.
Другой тип нравственности характерен для сословного общества. Здесь центральным оказывается такой регулятор поведения, как честь Чувство стыда трансформируется в чувство бесчестья. Понятие чести не столько выражает персональную репутацию индивида, сколько определяет значимость той общности, к которой он принадлежит. Понятие чести воплощается в корпоративных «кодексах чести». Идеалом дворянского сословия было сознательное изгнание страха и утверждение чести как основного «законодателя» поведения индивида. Дуэль – процедура по восстановлению чести. С этих позиций храбрость – самоцель дворянина, а не средство служения отечеству, государству. В отличие от более ранних типов нравственности, в данном случае поражение или победа не есть критерий нравственного поступка. Главное – личное бесстрашие, следование закону чести, что предполагает уже индивидуальную мотивацию, внутреннюю решимость, а не только внешний успешный результат. Дуэль, способность добровольно взглянуть в лицо смерти, становится особым «очищающим» ритуальным действием, смывающим печать личного бесчестья. Для низших сословий понятие чести часто связывалось с уровнем мастерства, с трудом как самым достойным человека занятием.
Понятие достоинства становится центральным в нравственном сознании уже в Новое время. Достоинство мыслится как то, что должно быть присуще каждому индивиду, должно носить всеобщий характер. Оно предполагает расхождение между должным и сущим, что открывает простор для самосовершенствования. Понятие человеческого достоинства предполагает ощущение индивидом себя как представителя «рода человеческого» в целом.
Можно выделить следующие особенности нравственного сознания. Оно носит ценностный характер, то есть любая моральная норма и действие, совершённое на ее основе, соотносятся с некоей абсолютной системой координат – благом, добром, справедливостью – и оцениваются в зависимости от того, насколько они близки к совершенству.
М. не есть только система представлений об абсолютном благе, моральное сознание понуждает человека стремиться к этому благу, следовательно, моральному сознанию присущ долженствовательный момент, оно предписывает и запрещает. Моральные санкции идеальны, они не носят характер внешнего насилия материального или духовного.
Система реальных наказаний и наград или угроза наказания в потустороннем мире – это внеморальные санкции. Даже общественное осуждение носит, как правило, характер внешнего давления на совершившего аморальный поступок. «Высший судия» человеку – он сам. Но только тогда внутренняя санкция, примененная человеком к самому себе, будет выражением нравственности, когда он осудит себя с позиций абсолютного добра и абсолютной справедливости, то есть с позиций всеобщего закона, который он нарушил. Но, как правило, моральной оценкой в действительности дело ограничивается редко. К ней могут присоединиться общественное осуждение или одобрение, юридические санкции, санкции церковно-религиозного характера.
Нравственное сознание и поведение носит всеобщий и безусловный характер. Нравственные предписания должны выполняться всеми без исключения и без всяких условий. В М. нет «исполнителей» и «законодателей»; не существует «подходящих» для нравственного поведения ситуаций и «неподходящих».
Нравственный поступок всегда носит осознанный характер. Нельзя совершить добрый поступок ненароком, случайно. Мотив поведения, а не только и не столько его внешний результат становится объектом нравственной оценки. Конечно, осознание это отлично от размышлений теоретика. Но всякий носитель нравственного сознания осознает, что он совершает поступок свободно, то есть исходя из внутренних моральных побуждений, а не из соображений выгоды, чувства страха, вызванного внешней угрозой, или из тщеславного желания заслужить одобрение окружающих.
Свобода воли носителя нравственного сознания, его автономность по отношению к природе и социальному окружению концентрированно выражает всю специфику нравственности. Свобода воли есть как бы итог перечисленных выше особенностей нравственности. Она включает осознанность поведения, способность быть самому себе высшим судией, способность преодолевать силу привычки, обычая, общественного мнения.
Нравственное сознание включает в себя целый ряд элементов. Частные предписания и оценки простейшая, исторически наиболее ранняя форма требования. Частное предписание диктует человеку совершение определенных поступков в конкретной ситуации.
Основная форма морального требования, в котором выражены характерные особенности М. – это моральная норма. Она включает долженствовательные и ценностные моменты, носит всеобщий характер, апеллирует к автономному субъекту. Она содержит в себе призыв совершать добро и воздерживаться от зла, следовательно, ее выполнение уже предполагает возможность самостоятельного различения человеком добра и зла.
Исполнение моральной нормы предъявляет к человеку определенные требования: он должен быть достаточно упорным, самолюбивым, выдержанным, мужественным, чтобы быть способным отстаивать свое мнение, идти порой наперекор большинству. Речь идет о моральных качествах устойчивых чертах характера, необходимых для осуществления индивидом морального поведения. Сочетание этих качеств образует нравственный идеал совершенной личности. Процесс приобретения этих качеств носит осознанный характер, требует индивидуальных волевых усилий в процессе самовоспитания.
Разум, функционирующий в нравственном сознании, имеет особые характеристики. Это «практический» разум, который позволяет человеку осознать основы своего действия, но не тормозит это действие, не уводит человека в теоретический лабиринт. Для человека как носителя нравственного сознания вполне достаточно такого обоснования своего поступка: «я это делаю, потому что иначе меня замучит совесть». Нравственные принципы позволяют осознать нравственность как бы в рамках самой нравственности. В качестве нравственных принципов в различных этических системах могут выступать счастье, наслаждение, любовь, альтруизм, равное воздаяние (справедливость), гуманизм.
Принципы морали могут успешно функционировать только в том случае, если совершение нравственного поступка становится особой задачей отдельной личности или конкретной социальной группы. В связи с этим особую значимость приобретает еще одна группа элементов нравственности – долг, нравственный выбор, ответственность, совесть Переход нравственной нормы во внутреннюю установку, в собственное внутреннее воление есть долг Он связан с другим элементом нравственности – нравственным выбором т. е. самостоятельным определением своей нравственной позиции, готовностью действовать в соответствии с этим определением. Сходная с долгом категория – категория ответственности В ней очерчиваются пределы, до которых я могу отвечать за содеянное, то есть границы моего долга, взвешивается способность осуществлять свой долг в конкретных обстоятельствах, определяется, в чем я виноват и в чем моя заслуга.
Совесть категория для обозначения наиболее сложного механизма внутренней нравственной регуляции человеческого поведения. Она – универсальный индикатор внутреннего «морального самочувствия» человека. Определенное состояние совести (спокойная совесть, неспокойная совесть, муки совести) есть форма самоконтроля над выполнением индивидом нравственного долга, показателем меры нравственной ответственности индивида.
В моральном сознании присутствуют также и такие образования, функционирование которых требует привлечения определенных специальных (философских, социологических, экономических) знаний. Речь идет о понятиях справедливости, общественного идеала Эти понятия предназначены для оценки не только поведения отдельного человека, но и общества в целом или определенной социальной группы. Поскольку для носителя нравственного сознания человек всегда цель, но никак не средство, то несправедливое общество надо либо разрушить и создать заново, либо реформировать сообразно потребностям человека. Хотя оценка общества исходит из моральных принципов, но достижение желаемого результата и само действие по его достижению (изменение общественных порядков) невозможно без специальных методов и привлечения знаний внеморального свойства.
Особое место в моральном сознании занимает представление о смысле жизни Здесь на первый план выдвигаются ценностные, а не долженствовательные особенности нравственного сознания. Смысл жизни, являясь высшей ценностью для индивида, сам оказывается побудительной силой совершения отдельных нравственных поступков. Смысл жизни оказывается понятием, в свете которого личность определяет направление своей жизни, увязывает в единое полотно судьбы весь свой жизненный путь. Если добро – это нечто безусловное, то смысл жизни оказывается часто предметом мучительных размышлений, поисков, разочарований. Тем самым смысл жизни как осознанная доминанта человеческого бытия является одновременно и жизненной ценностной ориентацией, и предметом философских размышлений. Смысл жизни – и элемент нравственного сознания, и одновременно категория этики, одной из отраслей гуманитарного знания.

Источник: Краткий философский словарь.

Мораль

от лат. mores — обычаи, нравы) — особая культурнонормативная форма небиологической регуляции человеческих отношений. М. — сложное образование. В ней необходимо различать такие элементы, как моральное сознание, моральные отношения, моральные поступки. Поведение, опирающееся на моральные нормы, и поведение, опирающееся на обычай, на первый взгляд, сходны. В самом деле, и М., и обычай регулируют человеческие отношения. И М., и обычай не институализированы, т. е. моральные предписания и обычаи не исходят от какого-то особого учреждения, которое добивалось бы принудительного их исполнения. И М., и обычай определяют то, что мы называем нравами — привычные, широко распространенные в определенном сообществе формы поведения. Но между поведением на основе обычая и моральным поведением есть существенные различия. Обычай — это устойчивый, стереотипный способ массового поведения, сложившийся исторически. Обычай, как правило, требует буквального исполнения, он не нуждается в индивидуальной интерпретации, в отличие рт М. Обычай может требовать от представителей различных социальных групп исполнения различных действий. Требования же М. одинаковы для всех. Обычай находится в большей зависимости от общественного мнения, нежели М.: нарушение обычая вызывает общественное осуждение. Нарушение моральной нормы могло пройти незаметно для окружающих. С этой особенностью обычая связана его ббльшая по сравнению с М, внешняя оформ-ленность. Обычай не затрагивает человеческой души, он, в известной степени, есть «деятельность напоказ». Обычай не ставит перед человеком перспективной задачи личного совершенствования, что характерно для морального сознания. Требования М. («должное») часто расходятся с повседневной человеческой жизнью («сущим»). Для морального совершенствования порой надо преодолевать рутину повседневности, выходить за рамки привычного, обычного, повторяющегося, идти наперекор общественному мнению. Обычай носит внеличностный характер, в нем совпадают «должное» и «сущее». Обычай так же нормативен, как и М., но обоснование этой нормативности иное — «так дблжно поступать, потому что так поступают все». Правовое требование обосновывает свою принудительность ссылкой на государственную волю, закрепленную в законах, соблюдение правовых норм предполагает меры государственного принуждения. Субъект (исполнитель) нравственности — личность, а высшая инстанция — совесть; субъект обычая — человеческое сообщество, группа, высшая инстанция — общественное мнение. Субъект права — государство, высшая инстанция — суд. Но право, как и обычай, тесно связаны с М. Известно, что незнание закона не избавляет от ответственности. Это обусловлено тем, что в основе правовых норм лежат нормы нравственности, известные всем: «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй». Обычай также включает подобные запреты. Право обладает наибольшей принудительной силой, поскольку обеспечивает исполнение норм, являющихся основой общественной безопасности, оно имеет дело не с «идеальным совершенством некоторых, а с реальной безопасностью всех». Исторический тип М. определяется целой совокупностью признаков: соотношением моральных норм и обычаев, характером санкций, соотношением поступка и его мотива, в конечном итоге — степенью самостоятельности, автономности субъекта нравственности, зрелостью личности. Страх перед наказанием за совершенный поступок — самая простая форма социального контроля; в ранних человеческих обществах чувство страха преобладало по отношению к чужим, потенциально — враждебным иноплеменникам. По отношению к «своим» внутри группы действует механизм стыда. В чувстве стыда выражена уже простейшая форма социального контроля, отделившаяся от ее группового носителя и ставшая самооценкой индивида. Стыд — это страх осуждения «своими». Стыд не предполагает разграничения мотива и поступка. Стыдиться (или гордиться, гордость — положительная форма социального контроля этого типа) можно и случайной ошибки, гордиться можно случайной, немотивированной удачей, победой, не зависящей от победителя. Другой тип нравственности характерен для сословного общества. Здесь центральным оказывается такой регулятор поведения, как честь. Чувство стыда трансформируется в чувство бесчестья. Понятие чести не столько выражает персональную репутацию индивида, сколько определяет значимость той общности, к которой он принадлежит. Понятие чести воплощается в корпоративные «кодексы чести». Идеалом дворянского сословия было сознательное изгнание страха и утверждение чести как основного «законодателя» поведения индивида. Дуэль — процедура по восстановлению чести. С этих позиций храбрость — самоцель дворянина, это не средство служения отечеству, государству. В отличие от более ранних типов нравственности, в данном случае поражение или победа не есть критерий нравственного поступка. Главное — личное бесстрашие, следование закону чести, что предполагает уже индивидуальную мотивацию, внутреннюю рещи-мость, а не только внешний успешный результат. Дуэль, способность добровольно взглянуть в лицо смерти, становится особым «очищающим» ритуальным действием, смывающим печать личного бесчестья. Для низших сословий понятие чести часто связывалось с уровнем мастерства, с трудом как самым достойным человека занятием. Понятие достоинства становится центральным в нравственном сознании уже в Новое время. Достоинство мыслится как то, что должно быть присуще каждому индивиду, должно носить всеобщий характер. Достоинство предполагает расхождение между «должным» и «сущим», что открывает простор для самосовершенствования. Понятие человеческого достоинства предполагает ощущение индивидом себя как представителя «рода человеческого» в целом. Можно выделить следующие особенности нравственного сознания. Нравственное сознание носит ценностный характер, т. е. любая моральная норма и действие, совершенное на ее основе, соотносятся с некоей абсолютной системой координат — благом, добром, справедливостью — и оцениваются в зависимости от того, насколько они близки к совершенству. М. не есть только система представлений об абсолютном благе, моральное сознание понуждает человека стремиться к этому благу, следовательно, моральному сознанию присущ долженствовательный момент, оно предписывает и запрещает. Моральные санкции — идеальны, они не носят характер внешнего насилия — материального или духовного. Система реальных наказаний и наград или угроза наказания в потустороннем мире — это внеморальные санкции. Даже общественное осуждение носит, как правило, характер внешнего давления на совершившего аморальный поступок. «Высший судия» человеку — он сам. Но только тогда внутренняя санкция, примененная человеком к самому себе, будет выражением нравственности, когда он осудит себя с позиций абсолютного добра и абсолютной справедливости, т. е. с позиций всеобщего закона, который он нарушил. Но, как правило, моральной оценкой в действительности дело ограничивается редко. К ней могут присоединиться общественное осуждение или одобрение, юридические санкции, санкции церков-но-религиозного характера. Нравственное сознание и поведение носит всеобщий и безусловный характер. Нравственные предписания должны выполняться всеми без исключений и без всяких условий. В М. нет «исполнителей» и «законодателей»; не существует «подходящих» для нравственного поведения ситуаций и «неподходящих». Нравственный поступок всегда носит осознанный характер. Нельзя совершить добрый поступок ненароком, случайно. Мотив поведения, а не только и не столько его внешний результат становятся объектом нравственной оценки. Конечно, осознание это отлично от размышлений теоретика. Но всякий носитель нравственного сознания осознает, что он совершает поступок свободно, т. е. исходя из внутренних моральных побуждений, а не из соображений выгоды, чувства страха, вызванного внешней угрозой, или из тщеславного желания заслужить одобрение окружающих. Свобода воли носителя нравственного сознания, его автономность по отношению к природе и социальному окружению концентрированно выражает всю специфику нравственности. Свобода воли есть как бы итог перечисленных выше особенностей нравственности. Она включает осознанность поведения, способность быть самому себе «высшим судией», способность преодолевать силу привычки, обычая, общественного мнения. Менее нравственный человек действует, несмотря на обстоятельства. Нравственное сознание включает в себя целый ряд элементов. Частные предписания и оценки — простейшая, исторически наиболее ранняя форма требования. Частное предписание диктует человеку совершение определенных поступков в конкретной ситуации. Основная форма морального требования, в котором выражены характерные особенности М., — это моральная норма. Она включает долженствовательные и ценностные моменты, йосит всеобщий характер, апеллирует к автономному субъекту. Моральная норма содержит в себе призыв совершать добро и воздерживаться от зла, следовательно, ее выполнение уже предполагает возможность самостоятельного различения человеком добра и зла. Исполнение моральной нормы предъявляет к человеку определенные требования: он должен быть достаточно упорным, самолюбивым, выдержанным, мужественным, чтобы быть способным отстаивать свое мнение, идти порой наперекор большинству. Речь идет о моральных качествах — устойчивых чертах характера, необходимых для осуществления индивидом морального поведения. Сочетание этих качеств образует нравственный идеал совершенной личности. Процесс приобретения этих качеств носит осознанный характер, требует индивидуальных волевых усилий в процессе самовоспитания. Разум, функционирующий в нравственном сознании, имеет особые характеристики. Это «практический» разум, который позволяет человеку осознать основы своего действия, но не тормозит это действие, не уводит человека в теоретический лабиринт. Для человека, как носителя нравственного сознания, вполне достаточно такого обоснования своего поступка: «Я это делаю, потому что иначе меня замучает совесть». Нравственные принципы позволяют осознать нравственность как бы в рамках самой нравственности. В качестве нравственных принципов в различных этических системах могут выступать принципы счастья, наслаждения, любви, альтруизма, равного воздаяния (справедливости), гуманизма. Принципы М. могут успешно функционировать только в том случае, если совершение нравственного поступка становится особой задачей отдельной личности или конкретной социальной группы. В связи с этим особую значимость приобретает еще одна группа элементов нравственности — долг, нравственный выбор, ответственность, совесть. Переход нравственной нормы во внутреннюю установку, в собственное внутреннее воление есть долг. Долг связан с другим элементом нравственности — нравственным выбором, самостоятельным определением своей нравственной позиции, готовностью действовать в соответствии с этим определением. Сходная с долгом категория — категория ответственности, В категории ответственности очерчиваются границы того, до каких пределов я могу отвечать за содеянное, т. е. границы моего долга, взвешивается способность осуществлять свой долг в конкретных обстоятельствах, определяется, в чем я виноват и в чем моя заслуга. Совесть — категория для обозначения наиболее сложного механизма внутренней нравственной регуляции человеческого поведения. Совесть — универсальный индикатор внутреннего «морального самочувствия» человека. Определенное состояние совести (спокойная совесть, неспокойная совесть, муки совести) есть форма самоконтроля над выполнением индивидом нравственного долга, показателем меры нравственной ответственности индивида. В моральном сознании присутствуют также и такие образования, функционирование которых требует привлечения определенных специальных (философских, социологических, экономических) знаний. Речь идет о понятиях справедливости, общественного идеала. Эти понятия предназначены не только для оценки поведения отдельного человека, но и общества в целом или определенной социальной группы. Поскольку для носителя нравственного сознания человек всегда — цель, но никак не средство, то несправедливое общество надо либо разрушить и создать заново, либо реформировать сообразно потребностям человека. Хотя оценка общества исходит из моральных принципов, но достижение желаемого результата и само действие по его достижению (изменение общественных порядков) невозможны без специальных методов и привлечения знаний внеморального свойства. Особое место в моральном сознании занимает представление о смысле жизни. Здесь на первый план выдвигаются ценностные, а не долженствовательные особенности нравственного сознания. Смысл жизни, являясь высшей ценностью для индивида, сам оказывается побудительной силой совершения отдельных нравственных поступков. Смысл жизни оказывается понятием, в свете которого личность определяет направление своей жизни, увязывает в единое полотно судьбы весь свой жизненный путь. Если добро — это нечто безусловное, то смысл жизни оказывается часто предметом мучительных размышлений, поисков, разочарований. Тем самым смысл жизни как осознанная доминанта человеческого бытия является одновременно и жизненной ценностной ориентацией, и предметом философских размышлений. Смысл жизни — и элемент нравственного сознания, и одновременно — категория этики, одной из отраслей гуманитарного знания.

Источник: Философия. Словарь по обществознанию

МОРАЛЬ

лат. moralitas) — понятие европейской философии, служащее для обобщенного выражения сферы высших ценностей я долженствования. Мораль обобщает тот срез человеческого опыта, разные стороны которого обозначаются словами «добро» и «зло», «добродетель» и «порок», «правильное» и «неправильное», «долг», «совесть», «справедливость» и т. д. Представления о морали формируются в процессе осмысления, во-первых, правильного поведения, должного характера («морального облика»), а во-вторых, условий и пределов произволения человека, ограничиваемого собственным (внутренним) долженствованием, а также пределов свободы в условиях извне задаваемой организационной и (или) нормативной упорядоченности.
В мировой истории идей можно реконструировать антиномичные представления о морали как а) системе (кодексе) вменяемых человеку в исполнение норм и ценностей (универсальных и абсолютных или партикулярных и относительных) и б) сфере индивидуального самополагания личности (свободного или предопределенного какими-то внешними факторами).
Согласно одному из наиболее распространенных современных подходов, мораль трактуется как способ регуляции (в частности, нормативной) поведения людей. Такое понимание оформляется у Дж. С. Милля, хотя формируется раньше — представление о морали как некоторой форме императивности (в отличие от доминировавшего в просветительской мысли понимания морали как преимущественно сферы мотивов) в разных вариантах встречается у Гоббса, Мандевилл, Канта. В восприятии и трактовке императивности морали различимы несколько подходов и уровней. Во-первых, нигилистическое отношение к морали, при котором не приемлется императивность как такозая: любое упорядочение индивидуальных проявлений, в форме житейских правил, социальных норм или универсальных культурных принципов, воспринимается как иго, подавление личности (Протагор, Сад, Ницше). Во-вторых, протест против внешней принудительности морали, в котором может выражаться и собственно нравственный пафос — индивидуализированного отношения к бытующим нравам или отрицания внешнего, служебного, лицемерного подчинения общественным нормам; самоценность морали интерпретируется как ее неподвластность извне данным и самодостоверным нормам и правилам (С. Л. Франк, П. Жане). В-третьих, трактовка императивности морали как выражения необходимости целесообразного взаимодействия в обществе. Понимание морали как совокупности «правил поведения» (Спенсер, Дж. С. Милль, Дюркгейм) помешает ее в более общую систему (природы, общества) и критерием моральности действий оказывается их адекватность потребностям и целям системы. В русле такого понимания императивности мораль интерпретируется не как сила надындивидуального контроля за поведением граждан, но как вырабатываемый самими людьми и закрепляемый в «общественном договоре» механизм взаимодействия между людьми (софисты, Эпикур, Гоббс, Руссо, Ролз), система взаимных обязательств, которые люди как граждане одного сообщества берут на себя. В этом смысле мораль конвенциональна, вариативна, пруденциальна. В-четвертых, рассмотрение моральной императивности с точки зрения ее специфичности, которая заключается в том, что она более побудительна, чем запретительна: моральные санкции, обращенные к человеку как сознательному и свободному субъекту, носят идеальный характер (Кант, Гегель, Хэар). В-пятых, понимание взаимо- и самоограничений, вменяемых моралью, как указывающих на ту ее особенность, что мораль задает форму воления; исполнение требования прямо зависит от человека, исполняя требование, он как бы сам провозглашает его. Такова особенность неинституцйонализированных форм регуляции поведения. С этим связано и то, что моральность поступков определяется как содержанием и результатом произведенного действия, так и в не меньшей степени намерением, с которым оно было совершено, что существенным образом отличает моральность от законопослушности, приспособленчества, прислужничества или прилежности. «Изнутри-побудительный» характер императивности морали получил отражение в специальных понятиях долга и совести. Однако императивность морали воспринимается как «внутренняя», т. е. идущая от личности (как автономной, самоопределяющейся и творящей), при определенной, а именно социальной или социально-коммунитарной точке зрения на мораль, согласно которой мораль — это бытующие в Сообществе нормы, а личность в своей активности обусловлена теми зависимостями, в которые она как член сообшества оказывается включенной. При допущении различно трактуемых трансцендентных начал человеческой активности и, соответственно, при рассмотрении человека не только как социального или социально-биологического, но и как родового, духовного существа, способного к волевому и деятельностному изменению внешних обстоятельств, а также себя (см. Совершенство), — источник моральной императивности трактуется иначе. Человек транслирует и т. о. репрезентирует в социуме трансцендентное (по отношению к социуму) ценностное содержание. Отсюда возникает представление о добродетели или моральных феноменах вообще как имеющих самоценное, не обусловленное иными жизненными факторами значение. Таковы различные представления об императивности морали, в которых нашла отражение (в той или иной форме) присущая ей роль гармонизации обособленных интересов, но также и обеспечения свободы личности и противостояния произволу — путем ограничения своенравия, упорядочивания индивидуального (как имеющего тенденцию к атомизированию, отчуждению) поведения, уяснения целей, к которым стремится личность (в частности, к достижению личного счастья), и средств, которые для этого применяются (см. Цель и средства).
В сравнении с другими регулятивами (правовыми, локальногрупповыми, административно-корпоративными, конфессиональными и т. п.) моральная регуляция обладает особенностями, вытекающими из ее специфики. Содержательно моральные требования могут совпадать или не совпадать с установлениями других видов; при этом мораль регулирует поведение людей в рамках имеющихся установлений, но относительно того, что этими установлениями не покрывается. В отличие от ряда инструментов социальной дисциплины, которые обеспечивают противостояние человека как члена сообщества природным стихиям, мораль призвана обеспечить самостоятельность человека как духовного существа (личности) по отношению к его собственным влечениям, спонтанным реакциям и внешнему групповому и общественному давлению. Посредством морали произвольность трансформируется в свободу. Соответственно по своей внутренней логике мораль обращена к тем, кто считает себя свободным. Исходя из этого, о ней можно говорить как о социальном институте только в широком смысле слова, т. е. как о совокупности некоторых, оформленных в культуре (кодифицированных и рационализированных) ценностей и требований, санкционирование которых обеспечивается самим фактом их существования. Мораль неинституциональна в узком смысле слова: в той мере, в какой ее действенность не нуждается в обеспечении со стороны каких-либо социальных институтов и в какой ее принудительность не обусловлена наличием уполномоченной социумом внешней по отношению к индивиду силы. Соответственно практика морали, будучи предопределенной (заданной) пространством произвольного поведения, в свою очередь задает пространство свободы. Такой характер морали позволяет апеллировать к ней при оценке существующих социальных институтов, а также исходить из нее при их формировании или реформировании.
По вопросу об отношении морали и социальности (социальных отношений) имеются две основные точки зрения. Согласно одной, мораль представляет собой разновидность социальных отношений и обусловлена базовыми общественными отношениями (Маркс, Дюркгейм); согласно другой, различно выраженной, мораль не зависит непосредственно от социальных отношений, более того, она предзадана социальности. Двойственность в этом вопросе связана со следующим. Мораль, несомненно, вплетена в общественную практику и в своей действительности опосредована ею. Однако мораль неоднородна: с одной стороны, это комплекс принципов (заповедей), в основе которого лежит отвлеченный идеал, а с другой — практические ценности и требования, посредством которых этот идеал разнообразно осознается, отображается обособленным сознанием и включается в регулирование действительных отношений людей. Идеал, высшие ценности и императивы воспринимаются и осмысливаются различными социальными субъектами, которые фиксируют, объясняют и обосновывают их сообразно своим социальным интересам. Эта особенность морали как ценностного сознания нашла отражение уже в высказываниях софистов; довольно явно она была зафиксирована Мандевилем, по-своему отражена Гегелем в различении «морали» (Moralitat) и «нравственности» (Sittlichkeit); в марксизме получило развитие представление о морали как форме классовой идеологии, т. е. превращенном сознании. В современной философии эта внутренняя неоднородность нашла отражение в концепции «первичной» и «вторичной» морали, представленной в ранних работах Э. Макинтайера (A. Macintayre), или в различении Э. Донаганом моральных требований первого и второго порядков.
В связи со спецификой императивности морали встает важная проблема ее оснований, отчасти отраженная в антитезе автономии ч гетерономии. Эта проблема касается не только природы «морального закона» (см. «Основоположения к метафизике нравов») и статуса морального субъекта (см. Свобода воли), но и морали в целом: имеет ли она внешнее основание или же покоится на себе самой? Согласно представлениям гетерономной этики, мораль есть функция от действия природных, социальных, психологических или трансцендентных факторов. Одним из наиболее распространенных выражений такой точки зрения является взгляд на нее как на инструмент власти (софисты, Мандевиль, Гольбах). Через утопическую социалистическую мысль этот взгляд был воспринят марксизмом, где мораль интерпретируется также как форма идеологии, а через Штирнера повлиял на трактовку морали у Ницше. Как и в марксизме, в социальной теории Дюркгейма мораль была представлена как один из механизмов социальной организации: ее институты и нормативное содержание ставились в зависимость от фактических общественных условий, а религиозные и моральные идеи рассматривались лишь как экономические состояния, соответствующим образом выраженные сознанием.
В новоевропейской философии (благодаря Макиавелли, Монтеню, Бодену, Бейлю, Гроцию) складывается и другое представление о морали — как о независимой и не сводимой к религии, политике, хозяйствованию, обучению форме управления поведением людей. Эта интеллектуальная установка на секуляризацию области морали стала условием более частного процесса формирования и развития в 17—18 вв. собственно философского понятия морали. Представление о морали как таковой формируется как представление об автономной морали. Впервые в систематизированном виде этот подход был развит у кембриджских неоплатоников 17 в. (Р. Кадворт, Г. Мур) и в сентиментализме этическом (Шефтсбери, Хатчесон), где мораль описывается как способность человека к суверенному и независимому от внешнего влияния суждению и поведению. В философии Канта автономия морали как автономия воли утверждалась еще и как способность человека принимать универсализуемые решения и быть субъектом собственного законодательства. По Канту, апелляции не только к обществу, но и к природе, к Богу характеризуют гетерономную этику Позднее Дж. Э. Мур резко усилил этот тезис указанием на недопустимость в теоретическом обосновании морали ссылок на внеморальные качества (см. Натуралистическая ошибка. Этика). Вместе с тем требует внимания следующее. 1. Понятие морали, вырабатываемое в европейской философии начиная с 17 в., — это понятие, адекватное именно новоевропейскому, т. е. секуляризующемуся обществу, которое развивалось по модели гражданского общества. В нем автономия является безусловной социально-нравственной ценностью, на фоне которой многие ценности общества традиционного типа, напр. ценность служения, отходят на задний план, а то и вовсе теряются из виду. 2. И с точки зрения этики служения, и с точки зрения этики гражданского общества встает вопрос о предмете нравственной ответственности субъекта в морали, понимаемой как автономная мораль. Существенным признаком морали в ее специально-философском понимании является всеобщность. В истории этико-философской мысли прослеживаются три основные трактовки феномена всеобщности: как общераспространенности, универсализуемости и общеадресованности. Первая обращает внимание на сам факт наличия тех или иных моральных представлений, в действительности различных по содержанию, у всех народов, во всех культурах. Вторая представляет собой конкретизацию золотого правила нравственности и предполагает, что любое конкретное нравственное решение, действие или суждение какого-либо индивида потенциально эксплицируемо на каждое решение, действие или суждение в аналогичной ситуации. Третья касается гл. о. императивной стороны морали и указывает на то, что любое ее требование обращено к каждому человеку. В принципе всеобщности отразились свойства морали как механизма культуры, задающего человеку вневременной и надситуативный критерий оценки действий; посредством морали индивид становится гражданином мира.
Описанные черты морали выявляются при ее концептуализации с точки зрения императивности — как системы норм. По-иному мораль концептуализируется как сфера ценностей, задаваемая дихотомией добра и зла. При таком подходе, оформившемся как т. н. этика блага и доминировавшем в истории философии, мораль предстает не со стороны ее функционирования (каким образом она действует, каков характер требования, какие социальные и культурные механизмы гарантируют его реализацию, каким должен быть человек как субъект нравственности и т. п.), а в аспекте того, к чему человек должен стремиться и что ради этого совершать, к каким результатам приводят его поступки. В связи с этим встает вопрос о том, как формируются моральные ценности. В современной литературе (философской и прикладной) различие принципиальных подходов к трактовке природы морали ассоциируется — на основе обобщения поздненовоевропейского философского опыта — с традициями «кантианства» (понимаемого как интуитивизм) и «утилитаризма». Более определенное понятие морали устанавливается на пути соотнесения добра и зла с теми общими целями-ценностями, на которые человек ориентируется в своих действиях. Это возможно на основе различения частного и общего блага и анализа разнонаправленных интересов (склонностей, эмоций) человека. Тогда моральность усматривается в ограничении эгоистической мотивации общественным договором или разумом (Гоббс, Ролз), в разумном сочетании себялюбия и благожелательности (Шефтсбери, утилитаризм), в отказе от эгоизма, в сострадании и альтруизме (Шопенгауэр, Соловьев). Эти различения оказываются продолженными в метафизических прояснениях природы человека и сущностных характеристиках его бытия. Человек двойствен по природе (эта идея может высказываться в концептуально различных формах), и пространство морали открывается по ту сторону этой двойственности, в борьбе имманентного и трансцендентного начал. При таком подходе (Августин, Кант, Бердяев) сущность морали раскрывается, во-первых, через сам факт внутреннего противоречия человеческого существования и через то, как этот факт оборачивается в возможности его свободы, а во-вторых, через то, как человек в конкретных действиях по поводу частных обстоятельств может реализовать общий, идеальный принцип морали, каким образом вообще человек приобщается к абсолюту. В связи с этим раскрывается особенность морали как одного из типов ценностного сознания в ряду других (искусства, моды, религии). Вопрос ставится либо так, что моральные ценности являются однопорядковыми с другими и отличаются от них своим содержанием и способом существования (они императивны, они вменяются определенным образом), либо так, что любые ценности в той мере, в какой они соотносят решения, действия и оценки человека со смысложизненными основаниями и идеалом, являются моральными.
Еще одна, примыкающая к предыдущей, концептуализация понятия морали возможна при построении этики как теории добродетелей. Традиция такого подхода идет из античности, где в наиболее развитом виде она представлена Аристотелем. На протяжении всей истории философии оба подхода — теория норм и теория добродетелей — так или иначе дополняли друг друга, как правило, в рамках одних построений, хотя превалировала именно этика добродетелей (напр., у Фомы Аквинского, Б. Франклина, В, С. Соловьева или Макинтайера). Если этика норм отражает ту сторону морали, которая связана с формами организации или регуляции поведения, а этика ценностей анализирует позитивное содержание, посредством норм вменяемое человеку в исполнение, то этика добродетелей указывает на личностный аспект морали, на то, каким должен быть человек, чтобы реализовать должное и правильно себя вести. В средневековой мысли признавались два основополагающих набора добродетелей — «кардинальные» и «богословские добродетели». Однако наряду с этим различением в истории этики формируется такое понимание морали, согласно которому кардинальными в собственном смысле слова являются добродетели справедливости и милосердия. В плане теоретического описания эти разные добродетели указывают на два уровня морали — мораль социального взаимодействия (см. Золотое правило нравственности) и мораль личного выбора (см. Милосердие). Лит.: Дробницкий О. Г. Понятие морали; Историко-критический очерк. М., 1974; МурДж. Принципы этики. М., 1984; Бердяев Н. А. О назначении человека. М., 1993, с. 20—253; Donnagan A. The Theory of Morality. L.— Chi., 1977; Human G. The Nature of Morality: An Introduction to Ethics. N.Y.—Oxf., 1977; Hare R. Moral Thinking: Its Levels, Method and Point. Oxf., 1981; Gert B. Morality: A New Justifications of the Moral Rules. N. Y.—Oxf., 1988; Bauman Z. Postmodern Ethics. Oxf Cambr., 1993.
P. Г. Апресян

Источник: Новая философская энциклопедия

МОРАЛЬ

от лат. moralis – нравственный) – форма обществ. сознания, совокупность принципов, правил, норм, к-рыми люди руководствуются в своем поведении. Эти нормы являются выражением определ. реальных отношений людей друг к другу и к различным формам человеч. общности: к семье, трудовому коллективу, классу, нации, обществу в целом. Важнейшую специфич. черту М. составляет нравств. оценка поступков и побуждений к ним. Основой такой оценки являются сложившиеся в обществе, в среде данного класса представления о добре и зле, о долге, справедливости и несправедливости, о чести и бесчестье, в к-рых находят выражение требования к индивиду со стороны общества или класса, обществ. или классовые интересы. В отличие от права, принципы и нормы М. не зафиксированы в гос. законодательстве; их выполнение основано не на законе, а на совести и обществ. мнении. М. воплощается в нравах и обычаях. Устойчивые, прочно закрепившиеся нормы нравств. поведения, переходящие от поколения к поколению, составляют нравств. традицию. В содержание М. входят также нравств. убеждения, чувства и привычки, образующие в совокупности нравств. сознание личности. М. проявляется в поступках людей. Нравств. поведение характеризуется единством сознания и действия. Согласно историч. материализму, М. является одним из элементов идеологич. надстройки общества. Социальная функция М. состоит в том, чтобы способствовать сохранению и укреплению существующих обществ. отношений или содействовать их уничтожению – путем нравств. одобрения или осуждения определ. поступков и обществ. порядков. Основой формирования норм М. является социальная практика, те отношения, к-рыми люди связаны друг с другом в обществе. Среди них определяющее значение принадлежит производств. отношениям. Люди вырабатывают те или иные моральные нормы прежде всего в соответствии со своим положением в системе материального произ-ва. Именно поэтому в классовом обществе М. носит классовый характер; каждый класс вырабатывает свои моральные принципы. Кроме производств. отношений, на М. воздействуют также исторически сложившиеся нац. традиции, семья и быт. М. взаимодействует с другими составными частями надстройки: гос-вом, правом, религией, иск-вом. Моральные воззрения людей изменялись вслед за изменениями их социальной жизни. В каждую эпоху общество в целом или составляющие его антагонистич. классы вырабатывали такой критерий М., к-рый с объективной необходимостью вытекал из их материальных интересов. Ни один из этих критериев не мог претендовать на общезначимость, поскольку в классовом обществе не существовало и не могло существовать единства материальных интересов всех людей. Однако в М. передовых обществ. сил содержались элементы общечеловеч. М. будущего. Их наследует и развивает рабочий класс, призванный навсегда покончить с эксплуатацией человека человеком и создать общество без классов. «Мораль истинно человеческая, – писал Энгельс, – стоящая выше классовых противоречий и всяких воспоминаний о них, станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда не только будет уничтожена противоположность классов, но изгладится и след ее в практической жизни» («Анти-Дюринг», 1957, с. 89). Прогресс в развитии общества закономерно приводил к прогрессу и в развитии М. «…В морали, как и во всех других отраслях человеческого познания, в общем наблюдается прогресс» (там же). В каждую историч. эпоху прогрессивный характер носили те моральные нормы, к-рые отвечали потребностям обществ. развития, способствовали уничтожению старого, отжившего обществ. строя и замене его новым. Носителями нравств. прогресса в истории всегда были революц. классы. Прогресс в развитии М. состоит в том, что с развитием общества зарождались и получали все большее распространение такие нормы М., к-рые поднимали достоинство личности, ценность общественно-полезного труда, воспитывали в людях потребность служить обществу, солидарность между борцами за справедливое дело. M. – древнейшая форма обществ. сознания. Она зародилась в первобытном обществе под непосредств. воздействием процесса произ-ва, к-рый требовал согласования действий членов общины и подчинения воли индивида общим интересам. Практика взаимоотношений, складывавшаяся под влиянием жестокой борьбы за существование, постепенно закреплялась в обычаях, традициях, к-рые строго выполнялись. Основой морали были первобытное равенство и свойственный родовому обществу первобытный коллективизм. Человек чувствовал свою неразрывную связь с коллективом, вне к-рого он не мог добывать пищу и бороться с многочисленными врагами. «Безопасность индивида зависела от его рода; узы родства являлись мощным элементом взаимной поддержки; нанести кому-либо обиду значило обидеть его род» (Архив Маркса и Энгельса, т. 9, 1941, с. 67). Беззаветная преданность и верность своему роду и племени, самоотверженная защита сородичей, взаимопомощь, сострадание по отношению к ним были непререкаемыми нормами М. того времени, и во имя рода его члены проявляли трудолюбие, выдержку, мужество, храбрость, презрение к смерти. В совместном труде закладывалось чувство долга, на основе первобытного равенства рождалось чувство справедливости. Отсутствие частной собственности на средства произ-ва делало М. единой для всех членов рода, для всего племени. Каждый, даже самый слабый член рода чувствовал за собой его коллективную силу; в этом состоял источник чувства собственного достоинства, свойственного людям того времени. Классики марксизма-ленинизма указывали на высокий уровень М. в родовом обществе, где, по словам Ленина, общая связь, самое общество, дисциплина, распорядок труда держались «…силой привычки, традиций, авторитетом или уважением, которым пользовались старейшины рода или женщины, в то время часто занимавшие не только равноправное положение с мужчинами, но даже нередко и более высокое, и когда особого разряда людей – специалистов, чтобы управлять, не было» (Соч., т. 29, с. 438). Вместе с тем было бы неправильно идеализировать М. первобытнообщинного строя и не видеть ее исторически обусловленной ограниченности. Суровые условия жизни, крайне низкий уровень развития произ-ва, бессилие человека перед еще непознанными силами природы порождали суеверия и крайне жестокие обычаи. В роде получил свое начало древний обычай кровной мести. Лишь постепенно исчезал дикий обычай людоедства, долго еще сохранявшийся во время военных столкновений. Маркс в конспекте книги «Древнее общество» указывал, что в родовом обществе развивались как положительные, так и нек-рые отри-цат. нравств. качества. «На низшей ступени варварства начали развиваться высшие свойства человека. Личное достоинство, красноречие, религиозное чувство, прямота, мужество, храбрость стали теперь общими чертами характера, но вместе с ними появились жестокость, предательство и ф а н а т и з м» (Архив Маркса и Энгельса, т. 9, с. 45). М. первобытнообщинного строя – гл. обр. М. слепого подчинения непререкаемым требованиям обычая. Индивид еще слит с коллективом, он не сознает себя личностью; отсутствует различие «личного» и «общественного». Коллективизм носит огранич. характер. «Все, что было вне племени, – говорит Энгельс, – было вне закона» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 99). Дальнейшее развитие общества потребовало расширения общения людей и должно было закономерно повести за собой расширение тех рамок, в к-рых действуют моральные нормы. С возникновением рабовладельч. общества наступил период существования классовой М. Частная собственность подорвала, а затем и разрушила коллективизм родового общества. Энгельс писал, что власть первобытной общности «… была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения – вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния – являются воспреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства – воровство, насилие, коварство, измена – подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели» (там же). Частная собственность освободила рабовладельцев от необходимости трудиться; производит. труд стал считаться недостойным свободного человека. В противоположность обычаям и нравам родового общества, М. рабовладельцев рассматривала социальное неравенство как естественную и справедливую форму человеч. отношений и защищала частную собственность на средства произ-ва. Рабы по существу стояли вне М., они рассматривались как имущество рабовладельца, «говорящее орудие». Тем не менее новая М. являлась отражением более высокого уровня развития общества и, хотя она и не распространялась на рабов, охватывала гораздо более широкую общность людей, чем род или племя, а именно – все свободное население гос-ва. Нравы оставались крайне жестокими, однако пленных уже, как правило, не убивали. Подверглось нравств. осуждению и исчезло людоедство. Индивидуализм и связанный с ним эгоизм, к-рый пришел на смену первобытному коллективизму и со времен рабовладельч. М. лежит в основе нравственности всех эксплуататорских классов, были на первых порах необходимой формой самоутверждения личности (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 3, с. 236). Вместе с тем то лучшее, что было создано в нравств. сознании родового строя, не умерло совсем, а получило в новых условиях новую жизнь. Многие из простых норм нравственности и справедливости, зародившихся в родовом обществе, продолжали жить в среде свободных ремесленников и крестьян эпохи рабовладения. Наряду с М. рабовладельцев и ее разновидностью для угнетенных – рабской М. смирения и покорности – возникала и развивалась в массах рабов М. протеста угнетенных против угнетения. Эта М., будившая возмущение бесчеловечными порядками рабовладельческого строя и развившаяся особенно в эпоху его упадка, отражала противоречия, которые вели к крушению рабовладельческого общества, и ускоряла его крах. В эпоху феодализма характерной чертой духовной жизни было господство религии, церкви, к-рая выступала «…в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 7, с. 361). Догматы церкви оказывали большое влияние на нравственность и сами имели, как правило, силу нравств. нормы. М., проповедовавшаяся христ. церковью, имела целью защиту феод. отношений и примирение угнетенных классов с их положением в обществе. Эта М. с ее проповедью религ. нетерпимости и фанатизма, ханжеского отказа от мирских благ, христ. равенства людей перед богом и смирения перед власть имущими внешне выступала как единая М. всего общества, но в действительности служила лицемерным прикрытием аморальной практики и дикого произвола духовных и светских феодалов. Для М. господствующих эксплуататорских классов характерно все возрастающее расхождение между официальной М. и практич. М. или реальными нравств. отношениями (нравами). Общей чертой практич. М. духовных и светских феодалов было презрение к физич. труду и трудящимся массам, жестокость по отношению к инакомыслящим и всем тем, кто покушался на феод. порядки, ярко проявившаяся в деятельности «святой инквизиции» и в подавлении крест. восстаний. С крестьянином «…всюду обращались как с вещью или вьючным животным, или же еще того хуже» (там же, с. 356). Реальные нравств. отношения были очень далеки и от нек-рых норм христ. М. (любви к ближнему, милосердия и т.п.) и от рыцарского кодекса того времени, предписывавшего феодалу проявлять верность сюзерену и «даме сердца», честность, справедливость, бескорыстие и т.д. Предписания этого кодекса играли, однако, определ. положит. роль в развитии нравств. отношений. М. господствующих классов и сословий феод. общества противостояла прежде всего М. крепостных крестьян, отличавшаяся крайней противоречивостью. С одной стороны, века феод. эксплуатации, политич. бесправия и религ. одурманивания в условиях феод. замкнутости вырабатывали у крестьян смирение и покорность, привычку к подчинению, холопский взгляд на духовного и светского феодала как на отца, определенного богом. Энгельс писал, что «…крестьян, хотя и озлобленных страшным гнетом, все же трудно было поднять на восстание. Их разобщенность чрезвычайно затрудняла достижение какого-либо общего соглашения. Действовала долгая, переходившая от поколения к поколению привычка к подчинению» (там же, с. 357). С др. стороны, жестокая эксплуатация пробуждала в крестьянах чувства стихийного возмущения и протеста, к-рые, хотя и облекались вплоть до 18 в. в религ. форму, давали толчок крест. войнам и восстаниям. Эти последние, в свою очередь, способствовали нравств. развитию крестьянства, пробуждению его классового сознания, выдвижению из крест. среды новых и новых бесстрашных борцов за справедливость. Сама эта справедливость обычно понималась крест. революционерами в духе спартанского равенства. Энгельс указывал, что крест. восстаниям зап.-европ. средневековья, носившим религ. окраску, свойствен плебейский и пролет. аскетизм, к-рый был необходим для того, чтобы низшие слои феод. общества пришли в движение. В недрах феод. общества зарождается и развивается бурж. М. как отражение возникающих и развивающихся бурж. отношений. Эта М., в особенности в ее первоначальных формах, противостоит М. феодалов. Моральные нормы ср.-век. бюргерства и буржуазии эпохи революций 17–18 вв. осуждают паразитич. образ жизни аристократии и в качестве положит. требований выдвигают труд (как средство создания и увеличения богатства), бережливость, скромность, воздержание (как условие накопления собственности), честность (как условие успешной коммерч. деятельности). Эти моральные требования получили религ, освящение в протестантской М. (см. Протестантизм). Нравств. идеал буржуазии воплощался в образе энергичного, деятельного человека, любыми средствами добивающегося успеха, богатства и уважения сограждан. M. поднимающейся буржуазии оправдывала и освящала борьбу против феод. строя. Маркс писал: «…как ни мало героично буржуазное общество, для его появления на свет понадобились героизм, самопожертвование, террор, гражданская война и битвы народов» (там же, т. 8, с. 120). Внутр. противоречивость и эксплуататорская сущность бурж. М. проявилась тогда, когда пришедшая к власти буржуазия оказалась лицом к лицу с поднимавшимся на борьбу пролетариатом. Обещанное бурж. просветителями царство разума и справедливости оказалось на деле царством денежного мешка, усилившим нищету рабочего класса, породившим новые социальные бедствия и пороки (см. Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, 1957, с. 241). Бурж. М. с ее претензией на всеобщность и вечность оказалась узкой, ограниченной и своекорыстной М. буржуа. Осн. принципом бурж. М., определяемым характером бурж. обществ. отношений, является принцип святости и неприкосновенности частной собственности как «вечной» и «незыблемой» основы всей обществ. жизни. Из этого принципа вытекает моральное оправдание эксплуатации человека человеком и всей практики бурж. отношений. Ради богатства, денег, прибыли буржуа готов нарушить любые нравственные идеалы и гуманистич. принципы. Буржуазия, достигнув господства, «…не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость…» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 426). В бурж. М. получил свое законченное выражение свойственный в той или иной мере M. всех эксплуататорских классов индивидуализм и эгоизм. Частная собственность и конкуренция разъединяют людей и ставят их во враждебные отношения друг к другу. Если в борьбе против феодализма бурж. индивидуализм еще способствовал в известной мере становлению личности, освобождению ее от феод. и религ. пут, то в период господства буржуазии он стал источником лицемерно маскируемого или открытого аморализма. Индивидуализм и эгоизм ведут к подавлению подлинно человеч. чувств и отношений, к пренебрежению обществ. долгом, подавляют и уродуют развитие личности. Неотъемлемой чертой бурж. М. является лицемерие, ханжество, двуличие. Источник этих пороков коренится в самой сущности капиталистич. отношений, делающих каждого буржуа лично заинтересованным в нарушении официально провозглашаемых моральных норм и в том, чтобы эти нормы соблюдались остальными членами общества. По образному замечанию Энгельса, буржуа верит в свои нравств. идеалы только с похмелья или когда он обанкротился. Чем ближе капиталистич. строй к своей гибели, тем антинароднее и лицемернее становится М. буржуазии. Особенно реакц. характер она приняла в совр. эпоху – эпоху крушения капитализма и утверждения коммунизма. Глубокий моральный распад охватил в наибольшей степени верхушку капиталистич. общества – монополистич. буржуазию. Она превратилась в класс излишний и в процессе произ-ва и в обществ. жизни. Для совр. буржуазии характерно отсутствие подлинно нравств. идеалов, неверие в будущее, пессимизм и цинизм. Бурж. общество переживает глубокий идейный и нравств. кризис. Моральная деградация буржуазии особенно пагубно сказывается на молодежи, в среде к-рой растут преступность и аморализм. Историч. обреченность буржуазии воспринимается бурж. сознанием как грядущая гибель всего общества, является источником деградации всех моральных ценностей бурж. общества. Чтобы отсрочить свою гибель, буржуазия прибегает к проповеди антикоммунизма, в к-ром значит. место занимает клевета на героич. М. передовых борцов за мир и прогресс. Уже на ранних этапах развития бурж. общества в рабочем классе зарождается пролет. М. Она возникает и развивается в борьбе, к-рую рабочий класс ведет против буржуазии, против бесправия и гнета, и формируется затем под воздействием научного, диалектико-материалистич. мировоззрения. Марксистско-ленинская теория впервые дала науч. обоснование цели, к к-рой стремились все угнетенные классы – уничтожению эксплуатации – и открыла пути и средства к достижению этой цели. Осн. черты пролет. М, вытекают из особенностей и историч. роли пролетариата. Революц. пролетариат сознательно кладет в основу нравств. оценки классовый интерес. «Для нас, – говорил Ленин, – нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата… Мы говорим: нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов» (Соч., т. 31, с. 267, 268). Эта борьба, по словам Ленина, налагает на пролетариат великие обязанности и требует от него героизма, самоотверженности и сплоченности не только в национальном, но и в интернацион. масштабе. Вместе с тем борьба за великие цели освобождения нар. масс служит для пролет. борцов источником морального удовлетворения, чувства достоинства, веры в свои силы. Образцом несгибаемого мужества, героизма, непоколебимой веры в нар. массы является самоотверженная борьба пролет. революционеров-коммунистов. Для М. рабочего класса характерен последоват. коллективизм, к-рый вытекает из экономич. условий жизни рабочего класса, из особенностей его борьбы за освобождение от капиталистич. эксплуатации. Солидарность рабочего класса становится могучей моральной силой в их борьбе за уничтожение капитализма. Победа социалистич. революции, социалистич. преобразования в СССР, а затем и в странах нар. демократии открыли широкую дорогу нравств. прогрессу и сопровождались коренными изменениями в нравств. сознании масс. На основе ликвидации эксплуататорских классов был преодолен нравств. раскол в жизни общества, уничтожены экономич. корни, питавшие бурж. М. Господствующей стала коммунистич. М., являющаяся дальнейшим развитием пролет. М. К о м м у н и с т ич. М. развивается на базе новых, социалистич. обществ. отношений и в то же время является закономерным результатом нравств. прогресса общества. Она органически включает в себя подлинные этич. ценности, созданные нар. массами в предшествующие эпохи. «Простые нормы нравственности и справедливости, которые при господстве эксплуататоров уродовались или бесстыдно попирались, коммунизм делает нерушимыми жизненными правилами как в отношениях между отдельными лицами, так и в отношениях между народами. Коммунистическая мораль включает основные общечеловеческие моральные нормы, которые выработаны народными массами на протяжении тысячелетий в борьбе с социальным гнетом и нравственными пороками» (Материалы XXII съезда КПСС, 1961, с. 410). Вместе с тем коммунистич. М. качественно отличается от тех нравств. идей, к-рыми руководствовались в своей борьбе угнетенные классы в обществе, основанном на эксплуатации. Коммунистич. М. – это обобщение нравств. отношений нар. масс, борющихся за коммунистич. переустройство общества под руководством марксистско-ленинской партии. Объективным критерием коммунистич. М. является борьба за укрепление и завершение коммунизма. Коммунистич. М. имеет своей социальной основой обществ. отношения, обеспечивающие единство личных и обществ. интересов людей. Это М. освобожденного труда, перед к-рым открылись необозримые горизонты развития подлинно человеческих качеств и способностей. Этим определяются характерные черты коммунистич. М. и содержание ее осн. принципов. Коммунистической М. свойствен глубокий оптимизм, жизнеутверждающая сила, вера в победу сил прогресса и торжества светлых нравств. идеалов. Коммунистич. М. высоко поднимает достоинство человека, веру в его возможности и разум. Не менее характерной чертой коммунистич. М. является пронизывающий все ее нормы и принципы последоват. гуманизм. В коммунистич. М. получает дальнейшее развитие социалистич. коллективизм, взаимопомощь членов социалистич. общества в труде, в обществ. начинаниях, в учебе и быту. Этот моральный принцип, всесторонне развивающийся в период развернутого строительства коммунизма, опирается на подлинный коллективизм обществ. отношений. Благодаря господству социалистич. собственности на средства произ-ва достоянием нравств. сознания членов общества становится та простая истина, что «… интерес, благо, счастье каждого в отдельности неразрывно связаны с благом остальных людей» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 535). Вопреки клеветнич. утверждениям бурж. идеологов, коммунистич. М. не требует растворения личности в коллективе, подавления личности. Наоборот, принципы коммунистич. М. открывают широкий простор для всестороннего развития и расцвета личности каждого трудящегося человека, потому что только при социализме «…самобытное и свободное развитие индивидов перестает быть фразой…» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 441). Одним из условий развития высоких нравств. качеств личности (чувства достоинства, мужества, принципиальности в убеждениях и поступках, честности, правдивости, скромности и т.п.) является деятельность индивида в социалистич. коллективе. В сов. обществе, строящем коммунизм, мн. миллионы трудящихся участвуют в управлении гос. делами, проявляют творч, инициативу в развитии социалистич. произ-ва, в борьбе за новую жизнь. Для нравств. отношений социалистич. общества характерно новое отношение к обществ.-полезному труду, к-рый оценивается обществ. мнением как высоконравств. дело (см. Коммунистический труд). Нравств. качеством сов. людей стала забота об обществ. благе, высокое сознание обществ. долга. Сов. людям свойственны любовь к социалистич. Родине и социалистич. интернационализм. Победа социализма утвердила новые нравств. отношения в быту людей, в их семейной жизни, положила конец угнетенному положению женщины. Семейные отношения в социалистич. обществе освобождаются от материального расчета, основой семьи становятся любовь, взаимное уважение, воспитание детей. Коммунистич. М. социалистич. общества, строящего коммунизм, представляет собой стройную систему принципов и норм, нашедших обобщенное выражение в моральном кодексе строителя коммунизма. Эти принципы и нормы утверждаются в жизни сов. общества в борьбе с пережитками капитализма в сознании людей, с чуждыми сов. обществ. строю моральными нормами старого общества, к-рые держатся силой привычки, традиции и под влиянием бурж. идеологии. Коммунистич. партия рассматривает борьбу с проявлениями бурж. морали как важную задачу коммунистич. воспитания и считает необходимым добиться, чтобы новые нравств. нормы стали внутр. потребностью всех сов. людей. Новые моральные нормы порождаются самой жизнью социалистич. общества и являются отражением новых общественных отношений. Но для того чтобы они стали достоянием всего народа, необходима настойчивая, целеустремленная идеологическая и организаторская работа партии. Свое полное развитие коммунистич. М. получит в коммунистич. обществе, где нравств. отношения будут играть роль гл. регулятора человеч. поведения. Вместе с совершенствованием коммунистич. обществ. отношений будет постоянно совершенствоваться и коммунистич. М., будет все больше раскрываться красота подлинно человеческих нравственных отношений. В. Морозов. Москва.Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., Манифест Коммунистической партии, Соч., 2 изд., т. 4; Энгельс ?., Анти-Дюринг, там же, т. 20; его же, Происхождение семьи, частной собственности и государства, там же, т. 21; его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, там же, т. 21; В. И. Ленин о морали, М.–Л., 1926; В. И Ленин о коммунистической нравственности, 2 изд., М., 1963; Ленин В. И., Задачи союзов молодежи, [М. ], 1954; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1961; Мораль как ее понимают коммунисты, [Документы, письма, высказывания ], 2 изд., М., 1963; Шопенгауэр ?., Свобода воли и основы М., 3 изд., СПБ, 1896; Бертело М., Наука и нравственность, М., 1898; Летурно Ш., Эволюция М., 1899; Брюнетьер Ф., Иск-во и нравственность, СПБ, 1900; ?ицше Ф. В., Происхождение морали, Собр. соч., т. 9, М., [1902 ]; Каутский К., Происхождение ?., ?., 1906; Крживицкий Л. И., Происхождение и развитие нравственности, Гомель, 1924; Луначарский А. В., М. с марксистской точки зрения, X., 1925; Марксизм и этика. [Сб. ст. ], 2 изд., [К. ], 1925; Ярославский ?., ?. и быт пролетариата в переходный период, «Молодая Гвардия», 1926, кн. 5, с. 138–53; Лафарг П., Исследования о происхождении и развитии идей: справедливости, добра, души и бога, в кн.: Лафарг П., Экономич. детерминизм Карла Маркса, 2 изд., М.–Л., [1928 ]; Морган Л. Г., Древнее общество, 2 изд., Л., 1935; Калинин М. И., О моральном облике нашего народа, 2 изд., М., 1947; Карева М. П., Право и нравственность в социалистич. обществе, М., 1951; Волгин В. П., Гуманизм и социализм, М., 1955; Шишкин А. Ф., Основы коммунистич. ?., ?., 1955; его же, Основы марксистской этики, М., 1961; Буслов К., В. И. Ленин о классовой сущности морали, «Коммунист Белоруссии», 1957, No 6; Колоницкий П. Ф., М. и религия, М., 1958; Мухортов H. M., Некоторые вопросы коммунистической М. в связи с проблемой необходимости и свободы, «Тр. Воронеж. ун-та», 1958, т. 69, с. 187–201; Кон И. С., М. коммунистич. и М. буржуазная, М., 1960; Бакшутов В. К., Моральные стимулы в жизни человека, [Свердл. ], 1961; ?фимов Б. Т., Коммунизм и М., К., 1961; Прокофьев В. И., Две M. (M. религиозная и М. коммунистич.), М., 1961; Штаерман ?. ?., М. и религия угнетенных классов Римской империи, М., 1961; Марксистская этика. Хрестоматия, сост. В. Т. Ефимов и И. Г. Петров, М., 1961; Баскин М. П., Кризис бурж. сознания, М., 1962; Бек Г., О марксистской этике и социалистич. М., пер. с нем., ?., 1962; В человеке все должно быть прекрасно. [Сб. ст. ], Л., 1962; Курочкин П. К., Православие и гуманизм, М., 1962; О коммунистич. этике. [Сб. ст. ], Л., 1962; Селзам Г., Марксизм и М., пер. с англ., М., 1962; Уткин С., Очерки по марксистско-ленинской эстетике, М., 1962; Xайкин Я. З., Нормы права и М. и их связь при переходе к коммунизму, «Уч. зап. Тартуского ун-та», 1962, вып. 124, Тр. по философии, вып. 6, с. 94–123; Дробницкий О. Г., Оправдание безнравственности. Критич. очерки о совр. бурж. этике, М., 1963; Журавков М. Г., Важнейший принцип коммунистической морали, «Вопр. философии», 1963, No 5; Иванов В. Г. и Рыбакова Н. В., Очерки марксистско-ленинской этики, [Л. ], 1963; Садыков Ф. Б., Коммунистич. нравственность, [Новосиб. ], 1963; Шварцман К. ?., «Психоанализ» и вопросы М., М., 1963; Златаров ?., Морал и наука, в кн.: Златаров ?., Очерки по философия на биологията, София, 1911, стр. 46–105; Schweitzer ?., Civilization and ethics, 3 ed., L., 1946; Oakley H. D., Greek ethical thought from Homer to the stoics, Bost., 1950; Draz ?. ?., La morale du Koran, P., 1951; Lоttin D. O., Psychologie et morale aux XII et XIII si?cles, t. 2–4, Louvain–Gembloux, 1948–54; Сarritt E. F., Morals and politics. Theories of their relation from Hobbes and Spinoza to Marx and Bosanquet, Oxf., [1952 ]. Л. Азарх. Москва.

Как быть Леди:  И холодно, и сыро на душе (Станислав Калиниченко) / Стихи.ру

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

МОРАЛЬ

понятие, посредством к-рого в мыслительном и практическом опыте людей вычленяются обычаи, законы, поступки, характеры, выражающие высшие ценности и долженствование, через к-рые человек проявляет себя как разумное, самосознательное и свободное создание (существо). Этимологически слово «М.» восходит к лат. moralitas, по-видимому, впервые встречающемуся в работах Амвросия Медиоланского и произведенному от moralis, в свою очередь сконструированному Цицероном по аналогии с греч. «этика» от mos, мн.ч. mores («традиция», «народный обычай», более позднее — «нрав-характер», обобщенное в слове «нравы»). Так же в рус. яз. сложилось слово «нравственность» (как в нем. от Sitten — Sittlichkeit).
В яз., где употребляются одновременно оба слова (как в рус. — «М.» и «нравственность» или в нем. — «Moral» и «Sittlichkeit»), они, как правило, выступают синонимами; либо обозначают отдельные стороны (уровни) М. (см., напр., «Философия права»), однако концептуализации такого рода носят по преимуществу авторский характер и никак не коррелируют с живым словоупотреблением. Многозначное слово mos в самом абстрактном и, возможно, изначальном смысле означало также «порядок».
В древневосточных традициях соответствующая тематика также выражена через рассуждения о правилах (санскр. «dharma», егип. «ma’at», кит. «ли»), устанавливающих и гарантирующих (рас)порядок в отношениях между людьми. Кит. слово, соответствующее «М.», — «даодэ», букв. — путь добродетели, путь совершенствования. Так же и в тюркских, и в некоторых африканских яз.: слово «М.» производно от слова «путь». (
В рус. яз. этот поворот мысли отражен в слове «распутство»: нечестивость и беспорядок в образе жизни расцениваются как утрата пути, результат «размывания» пути.)
В живом яз. значение слова «М.» широко: оно выступает синонимом «житейски-практического», «психического», «идеального», «духовного». Близкое этому широкое использование слова «М.» встречается и в неспециальной философской лит-ре. Как и понятие «этика», понятие «М.» формулируется в философском размышлении с целью обобщения тех сторон человеческой жизни, к-рые обозначались словами «благо (добро) и зло», «добродетель и порок», «справедливость и своенравность», «правильное и неправильное», а также «склад характера», «нормы и принципы поведения», «достоинство» и т.д. Специально-философское представление о М. формируется в процессе осмысления, вопервых, правильного поведения, порядка в нравах, должного характера («морального облика») — отличных от тех, что стихийно обнаруживаются у людей в повседневной жизни; а во-вторых, условий и пределов произволения человека, ограничиваемого внутренним долженствованием, или пределов свободы в условиях извне задаваемой организационной и (или) нормативной упорядоченности. Наряду с этим и в специальной общефилософской лит-ре, и в публицистике, и в обычной речи под «М.» нередко понимается вообще любая принятая (где-либо) система норм индивидуального поведения. Считается, что такое понимание М. выразил Ф.Ницше; наиболее распространено оно в этносоциологической лит-ре. Основные различия в философско-этических и моралистических трактовках М. определяются расхождениями в понимании источника М. и содержания морального идеала. По пониманию источника М. типологически различаются: а) натуралистические концепции, выводящие М. из природы, представляющие М. как момент развития природных (биологических) закономерностей (Ж.О. де Ламетри, эволюционная этика); б) социологические концепции (Т.Гоббс, Дж.С.Милль, марксизм, М.Вебер, Э.Дюркгейм, этнологические теории), выводящие М. из общества, представляющие М. как элемент общественной организации, как разновидность социальной дисциплины; по сути дела социально репрессивную функцию выделяют как основную вМ.и Ницше, и З.Фрейд; в) «антропологические» концепции (Демокрит, киренаики, Аристотель, К.А.Гельвеций, Ж.П.Сартр, Э.Фромм), выводящие М. из природы человека, трактующие М. как неотъемлемое качество человека; г) супранатуралистические концепции (Гераклит, Платон, Августин, Фома Аквинский, рус. религиозно-философская традиция, П.Тейяр де Шарден), выводящие М. из некоторого трансцендентного источника; в религиозных учениях М. представляется как данная в откровении божественная заповедь. По интерпретации идеала различаются: а) гедонистические учения (киренаики, Д. де Сад), согласно к-рым высшей ценностью и целью человека является удовольствие и все обязанности человека в конечном счете подчинены его желанию получать удовольствия (см. Гедонизм)’, б) утилитаристски е, или прагматистские, учения (софисты, Милль, Б.Франклин, Н.Г.Чернышевский, марксизм), согласно к-рым морально ценным является то, что служит определенной цели, а человек должен совершать полезные действия (см. Польза) и стремиться к успеху; в)перфекционистские учения (Платон, Августин, Б.Спиноза, В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев), согласно к-рым высшей ценностью является совершенство и каждый должен совершенствоваться в стремлении приблизиться к идеалу; г) «гуманистические» учения (Шефтсбери, А.Шопенгауэр, Фромм), согласно к-рым высшей нравственной ценностью является человек, и обязанностью каждого является содействие благу другого (см. Альтруизм, Милосердие). Классификация нормативных учений основывается на выделении «первичных» ценностей.
В нее не включена этика счастья (см. Эвдемонизм), поскольку то или иное представление о счастье редуцируемо к одной из основных «первичных» ценностей.
В ней не оказывается места и т.н. этике долга, поскольку идея долга указывает на характер мотивации действия (в отличие, напр., от принужденности, послушания или каприза), а указание на предмет долженствования предполагает определенные ценностные спецификации. Данные перечисления касаются именно умозрительных образов М., отраженных в морально-философских или этико-моралистических концепциях М. Однако отчасти они представляют и возможные вариации в рамках собственно морального сознания, указывающие на приоритет определенной ценности (удовольствия, пользы, совершенства, милосердия) и основание морального суждения. Эти классификации референтны западной философской традиции, хотя в известных модификациях их можно проследить во всех культурах, где вычленяемы рассуждения о высших ценностях и целях человеческой жизни.
В понимании природы М. в мировой истории идей можно реконструировать антиномичные представления о М. как а) системе (кодексе) вменяемых человеку в исполнение норм и ценностей — универсальных и абсолютных или партикулярных и относительных, и б) сфере индивидуального самополагания личности — свободного или предопределенного какими-то внешними факторами.
В более общем культурном контексте, хотя и на более частном материале европейской истории, это различие было выражено Ницше в ключевой для нее, по его мнению, антитезе «аполлонийства» и «дионисийства». Это различие было охвачено и концептуально как будто преодолено Бердяевым в рассуждении о М. от «этики закона» к «этике творчества». Согласно одному из наиболее распространенных современных подходов, М. трактуется как способ регуляции (в частности, нормативной) поведения людей. Такое понимание М. оформляется у Милля («Утилитаризм»), определявшего М. как совокупность правил, к-рыми люди руководствуются в своих поступках; хотя понимание М. как некоторой формы императивности формируется раньше — в разных вариантах у Гоббса, Б.Мандевиля, И.Канта (в отличие от доминировавшего в просветительской мысли понимания М. как преимущественно сферы мотивов).
В истории моральной философии нет разногласий относительно признания самого факта императивности М. Однако дебатировался вопрос о характере моральной императивности, о степени тех ограничений, к-рые накладывает М. Сообразно предлагаемым решениям воспринималась и оценивалась сама М.
В восприятии императивности М. различимы несколько подходов и уровней. Во-первых, в нигилистическом отношении к М. не приемлется императивность как таковая: любое упорядочение индивидуальных проявлений, в форме ли житейских правил, социальных норм или универсальных культурных принципов, воспринимается как иго, как подавление личности (Протагор, Сад, Ницше). Во-вторых, в протесте против внешней принудительности М. может выражаться индивидуализированное отношение к бытующим нравам. Протест может быть вызван и внешним, служебным, лицемерным подчинением общественным нормам. Самоценность М. интерпретируется как ее неподвластность извне данным и самодостоверным нормам и правилам (С.Л.Франк), как то, что она сама себе устанавливает правило (П.Жане). Из таких предположений могут развиваться разные линии рассуждения. Одна связана с пониманием М. как формы критического, более того, революционно-критического отношения к реальности (Ф.Энгельс, С.Г.Нечаев, Л.Д.Троцкий, с одной стороны, а с другой — неомарксисты втор. пол. 20 в., апеллировавшие к гуманизму раннего К.Маркса). Но из того, что М. критична и революционна по отношению к нравам, революционеры делают вывод, что необходимо исправить общественные порядки и нравы, а людей — посредством включения (пусть даже насильственного) в исправленный порядок; либеральные моралисты — что необходимо содействовать самосовершенствованию людей, и, как следствие, исправятся нравы. Другая связана с пониманием М. как способа независимого (автономного), неподражательного, индивидуальнотворческого самовыражения личности (романтики, Ницше, Бердяев, экзистенциализм, А.И.Солженицын). В-третьих, императивность М. рассматривается как выражение необходимости целесообразного взаимодействия в обществе. Понимание М. как совокупности «правил поведения» (Спенсер, Милль, Дюркгейм) помещает М. в более общую систему (природы, общества) и критерием моральности действий оказывается их адекватность потребностям и целям системы.
В русле такого понимания императивности М. интерпретируется не как сила надындивидуального контроля за поведением граждан, но как вырабатываемый самими людьми и закрепляемый в общественном договоре механизм взаимодействия между людьми.
В различных контракторных концепциях М. (софисты, Эпикур, Гоббс, Ж.Ж.Руссо, Дж.Ролз) моральная регуляция как система требований и запретов предстает как бы системой взаимных обязательств, к-рые люди как граждане одного сообщества берут на себя с целью поддержания целостности социума и справедливого удовлетворения интересов каждого.
В этом смысле М. конвенциональна, вариативна и по-своему пруденциальна. В-четвертых, моральная императивность рассматривается с т.з. ее специфичности, к-рая заключается в том, что она более побудительна, чем запретительна. Требования М. не угрожают физическими или организационными ограничениями, ее санкции носят идеальный характер, они обращены к человеку как сознательному и свободному субъекту (Кант, ГВ.Ф.Гегель, Р.Хэар). Но, строго говоря, различие между запретом и побуждением имеет смысл только в практическом плане, при разработке тактики воспитательно-педагогических воздействий; любое нормирование, коль скоро устанавливается определенный стандарт, пусть даже в форме отвлеченно декларированного идеала, указывает на недопустимое и, стало быть, на запретное, и представляет тем самым ограничение конкретных действий обобщенным в культуре опытом таких действий.
В области социальной этики, ключевые представления к-рой связаны с правами и обязанностями (см. Обязанность) человека, индивидуальная свобода личности опосредована уважением к чужой свободе, и это уважение выражается в том, что личность определенным образом ограничивает себя в своих действиях. В-пятых, взаимо- и самоограничения, вменяемые М., указывают на то, что М. задает форму воления. Исполнение требования прямо зависит от человека; исполняя требование, он как бы сам провозглашает его. Такова особенность неинституционализированных форм регуляции поведения, осмысленная уже в раннем христианстве (Рим. 2:13—15). Все ограничения, к-рые человек добровольно накладывает на себя, и действия, к-рые он совершает во исполнение требования, имеют моральный смысл при условии, что он действует в уверенности своей правоты.
С этим связано и то, что моральность поступков определяется как содержанием и результатом произведенного действия, так и в не меньшей степени намерением, с к-рым он был совершен (см. вышеозначенную антитезу кантианства и утилитаризма), что существенным образом отличает моральность от (законо-)послушности, адаптивности, прислужничества или прилежности. Намерение совершить неправильное или неправедное действие, не реализованное по внешним причинам или из-за оплошности самого индивида, является достаточным основанием для отрицательной нравственной оценки индивида, и наоборот, удостоверенная ненамеренность злодеяния принимается во внимание в качестве смягчающего фактора его нравственной оценки; однако в рамках позитивного права, дисциплинарного или авторитарного порядков субъективный аспект действия принимается во внимание в наименьшей степени. Хотя так полагаемый «изнутрипобудительный» характер императивности М. получил отражение в специальных понятиях долга и совести, эта особенность М. нуждается в дополнительном осмыслении. Императивность М. воспринимается как «внутренняя», т.е. идущая от личности (как автономной, самоопределяющейся и творящей), с социальной или социально-коммунитарной т.з. на М., это бытующие в сообществе нормы, а личность в своей активности обусловлена сообществом и теми зависимостями, в к-рые она как член сообщества оказывается включенной. При допущении трансцендентных начал человеческой активности (к-рые могут трактоваться по-разному: религиозно, спиритуалистически, антропологически или натуралистически) и, соответственно, при рассмотрении человека не только как социального или социально-биологического, но родового, духовного существа и, стало быть, способного к возвышению над обстоятельствами, к волевому и деятельностному их изменению, независимой переоценке их, а также переоценке себя и изменения себя (см. Совершенство) и т.д. — источник моральной императивности трактуется иначе. Человек репрезентирует в социуме, или через него транслируется трансцендентное (по отношению к социуму) ценностное содержание. Отсюда возникает представление о добродетели или моральных феноменах вообще как имеющих самоценное, не обусловленное иными жизненными факторами значение. Самоценность моральных действий, т.е. то, что они являются благими сами по себе (лат. bonum in se) и злыми сами по себе (лат. malum in se), была отражена в традиции естественного права, истоки к-рой легко прослеживаются равно в греч. античности (Гесиод, Гераклит), в иудаизме и христианстве и к-рая получает философское и философски-правовое осмысление у стоиков, Августина, Г.Гроция, С.Пуфендорфа, Гоббса, Х.Вольфа, др. Согласно теории естественного права, естественный закон пересекается по содержанию с церковным и гражданским законами, но одновременно утверждает критерий, внешне никак не обусловленный. Критерий хорошего и дурного, правильного и неправильного лежит в природе человека как части Универсума (Божественного порядка) и в этом смысле не зависит от иных (церковных, гражданских, родительских) установлений. Различие между внешней и внутренней М. отчасти совпадает с вышеобозначенным различием между широким, общеупотребительным пониманием М. как всякой системы норм и ценностей и узким, строгим пониманием М. как содержательно и функционально определенных норм и ценностей. Итак, в различных представлениях об императивности М. нашла отражение присущая ей роль гармонизации обособленных интересов, но вместе с тем и обеспечения свободы личности, и противостояния произволу путем ограничения своенравия, упорядочения индивидуального (как имеющего тенденцию к атомизированию, отчуждению) поведения, уяснения целей, к к-рым стремится личность (в частности, к достижению личного счастья), и средств, к-рые для этого применяются (см. «Цель оправдывает средства»).
В связи с этим раскрывается особенность моральной регуляции в сравнении с другими регулятивами (правовыми, локально-групповыми, административно-корпоративными, конфессиональными и т.п.). Содержательно требования М. могут совпадать или не совпадать с установлениями других видов; при этом М. регулирует поведение людей в рамках имеющихся установлений, но относительно того, что не покрывается соответствующими санкциями (М.Фуко).
В отличие от других инструментов социальной дисциплины, к-рые обеспечивают противостояние человека как члена сообщества (как социального животного) природным стихиям, М. призвана обеспечить самостоятельность человека как духовного существа (личности) по отношению к его собственным влечениям, спонтанным реакциям и внешнему групповому и общественному давлению. М. — это оформление произвола, организация произвола в свободу. Не свобода, а возможность произвольности является условием М. Свобода — условие М. лишь в том смысле, что вне рамок свободы нет смысла размышлять о М. Но свобода — это выражение М., поскольку свобода — это всегда свобода в М. Посредством М. произвольность трансформируется в свободу. Соответственно по своей внутренней логике М. обращена к тем, кто считает себя свободным.
В истории культуры конкретные требования М. (как и любые иные социально-организующие правила) обращены сначала к свободным и знатным, затем вообще ко всем мужчинам и, наконец, ко всем вменяемым лицам. М. обнаруживается не только в запретах, но в оценочных или обосновывающих рассуждениях. Но и запретам в М. присущи значительные отличия: а) их исполнение обеспечивается не внешним контролем, а внутренним волением самого действующего субъекта; иначе (что было последовательно продемонстрировано Кантом) следует говорить о легальности (исполнение запрета как установленного закона), лояльности (исполнение запрета как заданного некоторым авторитетом), сервильности (исполнение запрета в порядке службы, прислуживания — не путать со служением), но не о моральности; б) такого рода запреты оказываются возможными как безусловные (абсолютные); наличие же внешней контролирующей инстанции свидетельствует об условности, обусловленности запрета; в) запреты интериоризируются в качестве моральных лишь в процессе их личностного осмысления. Исходя из этого о М. можно говорить как о социальном институте только в широком смысле слова: как совокупности некоторых, оформленных в культуре (кодифицированных и рационализированных) ценностей и требованиий, санкционирование к-рых обеспечивается самим фактом их существования. М. неинституциональна вузком смысле слова: в той мере, в какой ее действенность не нуждается в обеспечении со стороны какихлибо социальных ин-тов; в какой ее принудительность не обусловлена наличием уполномоченной социумом внешней по отношению к индивиду силы. М. действительна там, где никакие социальные ин-ты уже недействительны. Соответственно практика М. предопределена (задана) пространством произвольного поведения; а практикой М. задается пространство свободы. Такой характер М. позволяет апеллировать к ней при оценке существующих социальных ин-тов или исходить из нее при формировании или реформировании социальных ин-тов. По вопросу об отношении М. и социальности (социальных отношений) имеются две основные т.з. Согласно одной, М. представляет собой разновидность социальных отношений (см. выше — социологические концепции), более того, обусловлена базовыми общественными отношениями (Маркс, Дюркгейм); согласно другой, различно выраженной, М. не зависит непосредственно от социальных отношений, более того, она предзадана социальности (см. выше — натуралистические и супранатуралистические концепции). Двойственность в этом вопросе связана со следующим. М., несомненно, вплетена в общественную практику и в своей действительности опосредована ею. Однако М. неоднородна: с одной стороны, это — комплекс принципов (заповедей), в основе к-рого лежит отвлеченный идеал, а с другой — практические ценности и требования, посредством к-рых этот идеал разнообразно осознается и отображается обособленным сознанием и включается в регулирование действительных отношений людей. Идеал, высшие ценности и императивы воспринимаются и осмысливаются различными социальными субъектами, к-рые фиксируют, объясняют и обосновывают их сообразно своим социальным интересам. Эта особенность М. как ценностного сознания нашла отражение уже в высказываниях софистов; довольно явно она была зафиксирована Мандевилсм; по-своему она была отражена Гегелем в различии «М.» (Moralitat) и «нравственности» (Sittlichkeit); в марксизме получило развитие представление о М. как исторически варьирующемся феномене, форме классовой идеологии, т.е. превращенном сознании.
В современной философии эта внутренняя неоднородность М. нашла отражение в концепции «первичной» и «вторичной» М. раннего А.Макинтайра или различии моральных требований первого и второго порядков (Э.Донаган).
В связи со спецификой императивности М. встает важная проблема ее оснований, отчасти отраженная в антитезе автономии и гетерономии. Эта проблема касается не только природы «морального закона» (см. «Основоположение к метафизике нравов») и статуса морального субъекта (см. Свобода воли), но и М. в целом: имеет ли М. внешнее основание или же покоится на себе самой? Согласно представлениям гетерономной этики, М. есть функция, зависящая от действия природных, социальных, психологических или трансцендентных факторов. Одним из наиболее распространенных выражений такой т.з. является взгляд на М. как инструмент власти (софисты, Мандевиль, П.А.Гольбах). Через утопическую социалистическую мысль он был воспринят марксизмом, где М. интерпретируется также как форма идеологии; а через М.Штирнера воспринят Ницше, к-рый рассматривал М. как духовное средство борьбы за власть и утверждения власти в противоборстве между сословиями.
В критически-нигилистическом отношении к М. Маркса и Ницше роднило стремление к дефетишизации «превращенных» форм сознания, к «переоценке всех ценностей», а, стало быть, установка видеть в моральных идеях и ценностях иное, отличное от принятого, содержание. Как и в марксизме, в социальной теории Дюркгейма М. была представлена как один из механизмов социальной организации: ин-ты и нормативное содержание М. ставились в зависимость от фактических общественных условий, а религиозные и моральные идеи рассматривались им лишь как экономические состояния, соответствующим образом выраженные сознанием. Духовное содержание М., ее особая, не сводимая к социальной (как и природной) адаптивности роль в жизни человека остаются при таких подходах невыясненными.
В новоевропейской философии (благодаря Н.Макиавелли, М.Монтеню, Ж.Бодену, П.Бейлю, Гроцию) складывается и другое представление о М. — как независимой и не сводимой к религии, политике, хозяйствованию, обучению форме управления поведением людей. Эта интеллектуальная тенденция на спецификацию, точнее секуляризацию, области М. стала условием более частного процесса формирования и развития в 17-18 вв. собственно философского понятия М. — не только как сферы знаний или суммы различных предписаний и поучений, -но как отдельного предмета теоретизирования. Представление о М. как таковой формируется как представление об автономной М. Впервые в систематизированном виде этот подход был развит кембриджскими платониками 17 в. (Р.Кадвортом, Г.Мором) и в сентиментализме этическом 18 в. (Шефтсбери, Ф.Хатчесон), где М. описывается как способность человека к суверенному и независимому от внешнего влияния суждению и поведению.
В философии Канта автономия М. как автономия воли утверждалась еще и как способность человека принимать универсализуемые решения и быть субъектом собственного законодательства. По Канту, апелляции не только к обществу, но и к природе, к Богу характеризуют гетерономную этику. Позднее Дж.Э.Мур (см. «Принципы этики») резко усилил этот тезис указанием на недопустимость в теоретическом обосновании М. ссылок на внеморальные качества (см. Натуралистическая ошибка, Этика). Понятие М., вырабатываемое в новоевропейской философии, — это понятие М., адекватное именно новоевропейскому обществу, т.е. секуляризующемуся обществу модели гражданского общества.
В нем автономия является безусловной социально-нравственной ценностью, на фоне к-рой многие ценности общества традиционного типа, напр. ценность служения, отходят на задний план, а то и вовсе теряются из виду. Но и с т.з. этики служения, и с т.з. этики гражданского общества встает вопрос о предмете нравственной ответственности субъекта в М. как автономной М. Различие подходов к антитезе автономии и гетерономии не ограничивается т.з. на М. как самодостаточную или обусловленную внешними факторами; признание «невыводимости» моральных предписаний на уровне самого морального сознания может сочетаться с признанием изменчивости как этих предписаний, так и механизмов их претворения в суждениях и решениях индивида под влиянием внеморальных факторов, а вместе с тем и с пониманием того, что в моральной практике, в нравах М. может подавляться требованиями социальной и корпоративной дисциплины или социопсихической инертностью индивида. Существенным атрибутом М. в ее специально-философском понимании является всеобщность.
В истории этико-философской мысли прослеживаются три основные трактовки феномена всеобщности: как общераспространенности, универсализуемости и общеадресованности. Первая обращает внимание на сам факт различия моральных представлений у разных народов и в культурах. Вторая представляет собой конкретизацию золотого правила и предполагает, что любое конкретное нравственное решение, действие или суждение какого-либо индивида потенциально эксплицируемо на каждое решение, действие или суждение в аналогичной ситуации. Третья касается гл.о. императивной стороны М. и указывает на то, что любое требование М. обращено к каждому человеку, что и получило особенное развитие в практической философии Канта, согласно к-рой нравственный закон имеет силу для всех разумных существ и безусловно необходим.
В принципе всеобщности отразились те свойства М., благодаря к-рым она выступает механизмом культуры, посредством к-рого человеку задается вневременной и надситуативный критерий оценки действий; посредством М. индивид становится гражданином мира. Непонимание того, что всеобщность является формальным признаком лишь некоторых суждений М. (принципов и принципиальных требований, в отличие от ситуативных и персональных рекомендаций), нередко порождает претензии извлечь из универсальных нравственных принципов решения, подходящие для каждого конкретного случая; невозможность же этого вызывает критику всеобщности как признака, характеризующего М. во всех ее проявлениях (Гегель, позитивизм, марксиз.и, постмодернизм). Всеобщие требования М. конкретизируются в процессе выработки менее абстрактных требований, указывающих на определенные по содержанию действия или способ их осуществления, а также в процессе интериоризации и адаптации индивидом требований М. как личных нравственных задач (в форме обязанностей и обязательств). Описанные черты М. выявляются при ее концептуализации с т.з. императивности как системы норм. По-иному М. концептуализируется как сфера ценностей, задаваемая дихотомией добра и зла, как такая сторона деятельности, в к-рой проявляются стремление человека к добру и отвращение от зла. Собственно говоря, этот подход, оформившийся как «этика блага», являлся доминирующим в истории философии. При таком подходе М. предстает не со стороны ее функционирования, т.е. того, каким образом она действует, каков характер требования, какие социальные и культурные механизмы гарантируют его реализацию, каким должен быть человек как субъект нравственности и т.п., а с т.з. того, к чему человек должен стремиться и что ради этого совершать, к каким результатам приводят его поступки. Встает вопрос о том, как формируются моральные ценности.
В современной лит-ре (философской и прикладной) различие принципиальных подходов к трактовке природы М. ассоциируется — на основе обобщения поздненовоевропейского философского опыта — с традициями «кантианства» (понимаемого как интуитивизм) и «утилитаризма». Утилитаризм (в широком значении этого понятия) усматривает достоинство своего подхода в том, что, в отличие от «формального» кантианства, имеет что предложить человеку в качестве положительного нравственного закона. Однако содержательность указания на добро и зло в нормативной этике довольно относительна. Если принять во внимание указанное выше разнообразие нравственных принципов (в соответствии с интерпретацией идеала), к-рые берутся за основу при определении добра, станет ясно, что определение М. через противоположность добра и зла задает только направление исследования (см. Добро). Более определенное понятие М. устанавливается на пути соотнесения добра и зла с теми общими целями-ценностями, на к-рые человек ориентируется в своих действиях. Это возможно на основе различения частного и общего блага и анализа разнонаправленных интересов (склонностей, эмоций) человека. Тогда моральность усматривается в ограничении эгоистической мотивации общественным договором, или разумом (Гоббс, Руссо, Ролз), или в разумном сочетании себялюбия и благожелательности (Шефтсбери, утилитаризм), или в отказе от эгоизма, в сострадании и альтруизме (Шопенгауэр, Соловьев). Эти дистинкции оказываются продолженными в метафизических прояснениях природы человека и сущностных характеристиках его бытия. Человек двойствен по природе (эта идея может высказываться в концептуально различных формах), и пространство М. открывается по ту сторону этой двойственности, в борьбе имманентного и трансцендентного начал. При таком подходе (Августин, Кант, Бердяев) сущность М. раскрывается, вопервых, через сам факт этого внутреннего противоречия человеческого существования и через то, как этот факт оборачивается в возможности его свободы, а вовторых, через то, как человек в конкретных деяниях по поводу частных обстоятельств может реализовать общий, идеальный принцип М., каким образом вообще человек приобщается к абсолюту.
В связи с этим раскрывается особенность М. как одного из типов ценностного сознания в ряду других (искусства, религии, др.) и наряду с ними. Вопрос ставится либо так, что ценности М. являются однопорядковыми другим и отличаются от них своим содержанием и способом существования (они императивны, они вменяются определенным образом), либо так, что любые ценности в той мере, в какой они соотносят решения, действия и оценки человека со смысложизненными основаниями и идеалом, уходят своими корнями в М. Различие традиции в анализе М. — как формы императивности или сферы ценностей — ведет к этикотеоретическому осмыслению антитезы долга и добра (блага), суть к-рой заключается в вопросе о приоритете в М. ценностного или императивного начала.
В ее решении в истории философии прослеживаются две тенденции: согласно одной, понятие добра является основополагающим в М. (Пифагор, Демокрит, Аристотель, Эпикур, Августин, Гоббс, Спиноза, Шефтсбери, Милль, Г.Сиджвик, Мур и др.); согласно другой, определяющим является понятие должного, или (в других версиях) правильного (стоики, Кант, интуитивисты). При втором подходе характер абсолютности добра оказывается ограниченным: добро абсолютно в аксиологическом и содержательном отношении, но относительно в функциональном отношении. Эта антитеза не представляет особой проблемы для самого морального сознания, в рамках к-рого ценностные и императивные суждения взаимно легко конвертируются. Утверждение чего-то в качестве добра, по логике М., одновременно означает его вменение к непременному исполнению в качестве должного и правильного; и, наоборот, определение чего-то в качестве должного означает, что его исполнение есть добро. Еще одна, примыкающая к предыдущей, концептуализация понятия М. возможна при построении этики как теории добродетелей. Традиция такого подхода идет из античности, где в наиболее развитом виде она представлена Аристотелем. На протяжении всей истории философии оба подхода — теория норм и теория добродетелей — так или иначе дополняли друг друга, как правило, в рамках одних построений; и все же в некоторых учениях, напр., у Фомы Аквинского, Б.Франклина, Соловьева или Макинтайра, превалирует именно этика добродетелей. Если этика норм отражает ту сторону М., к-рая связана с формами организации, или регуляции, поведения, а этика ценностей анализирует позитивное содержание, посредством норм вменяемое человеку в исполнение, то этика добродетелей указывает на личностный аспект М., на то, каким должен быть человек, чтобы реализовать должное и правильно себя вести.
В истории этической мысли прослеживаются два подхода к пониманию добродетели. Согласно одному (к-рого придерживался, к примеру, Кант), добродетель может трактоваться как обобщающее понятие, тождественное моральности, соответственно порок трактуется как аморальность. По этой логике человек либо морален, либо нет, т.е. человек либо добродетелен, либо порочен. Согласно друлому (к-рого придерживался, к примеру, Аристотель), добродетель — это качество характера, проявляемое в той или иной деятельности, и добродетелей столько, сколько можно предположить разновидностей человеческой деятельности. Признание многих и разных добродетелей предполагает, что конкретный индивид может быть в одних отношениях добродетельным, а в иных порочным, напр., мужественным, но несправедливым, искренним, но похотливым и т.д.
В средневековой мысли признавались два основополагающих набора добродетелей — «кардинальные» и «богословские» добродетели. Однако наряду с этим различением в истории этики формируется такое понимание М., согласно к-рому кардинальными в собственном смысле слова являются добродетели справедливости и милосердия. Сформулированная Шопенгауэром, эта идея восходит по крайней мере к Гоббсу; по существу же она задается различием ветхозаветной этики закона, или справедливости, и новозаветной этики любви. Преимущественно этикой справедливости была и античная этика вплоть до позднего (римского) стоицизма, и мусульманская этика.
В плане теоретического описания М. эти разные добродетели указывают на два ее уровня — М. социального взаимодействия (см. Золотое правило) и М. личного выбора (см. Милосердие). См.: Шила. Л и т.: Бердяев НА. О назначении человека. М.: Республика, 1993. С. 20-253; Дробницкий О.Г. Понятие морали: Историкокритический очерк. М.: Наука, 1974; Мур Дж. Принципы этики. М.: Прогресс, 1984; Что такое мораль/ Ред. А.А.Гусейнов. М: АН СССР, 1988; Ваитап Z. Postmodern Ethics. Oxford, UK; Cambridge, USA: Blackwell, 1993; Donnagan A. The Theory of Morality. London; Chicago: University of Chicago Press, 1977. Gert B. Morality: A New Justifications of the Moral Rules. New York; Oxford: Oxford UP, 1988. Hare R. Moral Thinking: Its Levels, Method, and Point. Oxford: Clarendon Press, 1981; Harman G The Nature of Morality: An Introduction to Ethics. New York: Oxford U.P, 1977. Р.Г.Апресян

Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001

Оцените статью
Ты Леди!
Добавить комментарий