Три необратимые ошибки женщин в отношениях с мужчинами – мужской взгляд | Отношения | Наша Психология Мужчины и женщины. Отношения.

Три необратимые ошибки женщин в отношениях с мужчинами – мужской взгляд | Отношения | Наша Психология Мужчины и женщины. Отношения. Женщине

«город солнца», томмазо кампанелла

«Город Солнца, или Идеальная республика. Политический диалог» — следующее известное сочинение утопического характера написано в 1602 году итальянским монахом в заключении.

Суть. Город Солнца в этом труде — это теократическая республика, которой управляет первосвященник Солнце с тремя соправителями — Мощью (военное дело), Мудростью (знание, науки) и Любовью (витальные потребности, семья, воспитание).

В большом почете здесь искусства и ремесла — именно достижения в этих областях учитывают соправители, выбирая низшую власть. Власть здесь — сменяемый элемент. Четыре высших правителя — исключение из этого правила, их сместить нельзя, но все, кого они (выражая волю соляриев — граждан Города Солнца) считают недостойными, снимаются со своих постов.

Рабочий день еще короче, чем в «Утопии» — всего четыре часа, — но трудятся здесь с удовольствием, потому что, опять-таки, это одна из главных потребностей человека. Источник всех конфликтов, как считает Кампанелла, — эгоизм. Его пытаются избежать, поэтому в городе Солнца у всех одинаковая одежда, общие дома, общие столовые и даже жены.

Почему это привлекательно. По сравнению с «Утопией» Мора в «Городе Солнца» заметен общий прогресс общества — это разделение умственного и физического труда, очень важная возможность убирать властителей, которые не оправдали доверия (этот механизм опирается на справедливость верховных правителей, которые наделены божественной мудростью, — все-таки, несмотря на свой антиклерикализм, Кампанелла оставался монахом). Короткий рабочий день освобождает время для духовного развития.

Почему это неосуществимо. Солярий, житель города Солнца, в современной терминологии — тоталитарная личность. Для него важны дисциплина и подчинение авторитету. Семья как таковая отсутствует, родственные связи не признаются, а рождение детей регламентировано и скорее похоже на разведение скота.

Судьба автора. Джованни Доменико Кампанелла в 15 лет, постригшись в монахи и вступив в доминиканский орден, принял имя Томмазо (Фома) в честь Фомы Аквинского. В сентябре 1599 года за попытку восстания против гегемонии Габсбургской монархии в Италии его отправили в тюрьму в Неаполе. В заключении он провел более 27 лет. Выступив в защиту Галилея, в 1632 году был вынужден бежать во Францию.

«история севарамбов», дени верас

В отличие от «Утопии» и «Города Солнца», «История севарамбов», которую француз Дени Верас писал с 1675-го по 1679 год, стилизована под приключенческий роман.

Суть. Все начинается с кораблекрушения капитана Сидена и его команды у неисследованных берегов Австралии. В районе берега оказывается достаточно пресной воды и еды, так что выжившие — 300 мужчин и 70 женщин — основывают поселение Сиденберг.

Севарамб — страна счастливых и довольных людей, которая была основана в 1427 году выходцем из Персии Севариасом (действие самого романа происходит в 1655 году). Сначала Севариас хотел организовать новое общество на классовой основе, но отверг эту идею, решив, что, отменив частную собственность (а вместе с ней и налоги) и обеспечив сословное равенство, можно избежать гордости, алчности и праздности.

Тем не менее в стране есть правитель и губернаторы — лучшие во всех отношениях представители севарамбов, а верховным божеством считается Солнце (сам Дени Верас был приверженцем деизма, так называемой естественной религии, которая признает существование Бога, но отрицает большинство сверхъестественных явлений).

Трудовая деятельность в этом государстве обязательна и строго регламентирована: день делится на три равные части: труд (восемь часов), развлечение и отдых (сон). Женщины выполняют работу более легкую, нежели мужчины. Больные и старики не обязаны трудиться.

Детей, проявивших себя в искусствах или науках, освобождают от физического труда. Остальные обязаны трудиться, но необходимости принуждать их к этому нет — достаточным аргументом является мудрость и божественная избранность первого правителя и законодателя Севариаса.

Почему это привлекательно. Общинная собственность позволяет одинаково заботиться обо всех гражданах страны. Люди работают на общее благо, получая впоследствии еду — не за труд, а просто как граждане страны Севарамб.

При этом есть некоторая дифференциация труда, забота об одаренных детях, больных и стариках, которые при этом получают столько же еды и вещей, сколько и работающий житель. Есть возможность продвинуться по социальной лестнице — тех, кто доказал свои способности, могут причислить к интеллектуальной аристократии.

Почему это неосуществимо. Согласие жителей Севарамба на строго регламентированный труд основано на зыбком положении о безусловном поклонении верховному божеству Солнцу и его наместнику Севариасу. И если верховные властители после Севариаса избираются жребием (а значит, не обходится без божественного провидения), то механизм отбора аристократии за «добрые и разумные дела» вызывает вопросы.

Судьба автора. О количестве и качестве изданий «Истории севарамбов» на разных языках известно больше, чем о судьбе самого автора. Он родился около 1630 года во Франции, разочаровался сначала в военной, а потом в судебной карьере и уехал в Англию, где преподавал французский язык в придворных кругах.

Конечно, этими тремя произведениями не ограничивается ни жанр утопии в эпоху Возрождения, ни жанр утопии вообще. Например, среди трудов времен Ренессанса можно выделить «Новую Атлантиду» Фрэнсиса Бэкона, которая стала своеобразным ответом на протосоциалистические философские романы.

Философ Сирано де Бержерак в это же время написал свое главное произведение «Иной свет, или государства и империи Луны» — утопию-памфлет о невольном полете на Луну и свободе мысли.

Дальше будут социализм, марксизм, «Приключения Жака Садера» Габриэля де Фуаньи, «Базилиада» Этьенна-Габриэля Морелли, “2440 год” Луи Мерсье, «Путешествие в Икарию» Этьена Кабе и целый пласт художественной литературы, начиненный утопическим идеализмом.

Постепенно рождается и жанр антиутопии, который в полной мере развернулся в XX веке, когда надежды на то, что равенство, всеобщее благосостояние и справедливая власть объединят человечество, рухнули. “1984” Джорджа Оруэлла, «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, «Мы» Евгения Замятина выявляют главный недостаток утопий — деперсонификацию личности и инстинкт послушания, который должен обеспечивать идеальный общественный порядок.

Вряд ли подразумевалось, что утопии — это готовые к реализации проекты. Но благодаря им мы знаем о теоретической возможности существования справедливого общества, которое стремится к уравнению прав и свободному труду.

«утопия», томас мор

Первый труд, в котором центральной стала тема идеального общества, «Утопия», изданная в 1516 году, дала название всему жанру. «Золотая книжечка, столь полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» — само слово «утопия» происходит от греческого οὐ, то есть «не», и τόπος — «место». Получается «место, которого нет». По другой версии — «благое место», поскольку возможна интерпретация οὐ как «блага».

Суть. Утопия — это страна, расположенная на острове, которая когда-либо существовала в прошлом или существует сейчас, просто мы до нее еще не добрались, но теоретически можем это сделать. Все утопийцы прежде всего заботятся о духовном развитии, но не забывают при этом эффективно трудиться на благо общества.

Это идеальная монархия с советом старейшин. Работают в Утопии три часа до обеда и три часа после. Шести часов достаточно, чтобы обеспечить все общественные запросы, поскольку потребности отдельных индивидов весьма малы: свободное время отдается на духовное развитие и образование, а, например, одежда у всех одинакова.

Всеми обыденными видами труда граждане занимаются по очереди, исключение возможно только при особых достижениях в занятиях наукой или искусством. Мор пока не может решить, что делать с теми видами труда, которые в любое время и в любом обществе считались грязными (например, если надо иметь дело с человеческими испражнениями), поэтому вводит институт рабства.

Рабами могли стать граждане, осужденные за прелюбодеяние (чуть ли не единственное преступление в Утопии; жертва семейного конфликта в этом случае имела право подать на развод), или иноземцы, которые были высланы в Утопию либо когда-то напали на нее и попали в плен. Деньги в Утопии отменены, а из золота делают ночные горшки.

Почему это привлекательно. Утопия — место, где нет конфликтов, нет зависти к более успешным или богатым людям (отсутствует частная собственность), нет конкуренции (все одинаковы не только в одежде, но и в своих потребностях и стремлениях), нет произвола власти (она мудра и совершенна), короткий рабочий день и уверенность в себе и близких.

Почему это неосуществимо. Устройство общества в Утопии кажется справедливым, однако индивидуальные предпочтения и желания утопийцев никому не интересны. Например, в большинстве случаев граждане учатся тому ремеслу, которым занимались их родители, а чиновников и духовенство выбирают из числа тех, кто уже освобожден от физического труда.

Судьба автора. Томас Мор — трагическая фигура эпохи Возрождения. Будучи одно время английским лорд-канцлером, он пытался противостоять политике Генриха VIII, провозгласившего англиканскую церковь во главе с монархом приоритетной в противовес Римско-католической церкви. За отказ принять присягу Томаса Мора казнили в 1535 году. После он был канонизирован за верность католицизму.

Две утопии

Давайте рассмотрим, что же такое сексуальная утопия, и начнём с мужчин, которые проще во всех отношениях.

Природа сыграла с мужчинами шутку: производство сперматозоидов на несколько порядков больше, чем женских овуляций (около 12 млн. в час против 400 за жизнь). Это факт природы, не морали. Среди животных, стоящих на более низких ступенях, самцам дано куда больше того, чего у самок ограниченное количество.

Это означает, что самка имеет куда больший контроль над спариванием. Всеобщий закон природы гласит, что самцы предлагают, а самки выбирают. Самцы павлина демонстрируют свой хвост, самки выбирают. Самцы оленей сталкиваются рогами — самки выбирают. У людей мальчики пытаются впечатлить девочек — и девочки выбирают. Природа предписывает, что в брачном ухаживании самцы ждут, чтобы их выбрали.

Соответственно, для мужчины сексуальная утопия состоит в мире, в котором не существует ограничения женской потребности в нём. Нет нужды в поисках примеров прибегать к порнографии. Посмотрите популярные фильмы, нацеленные на мужскую аудиторию, как серия про Джеймса Бонда.

Как быть Леди:  Статья. Классика психиатрии. Карл Ясперс "О СВЯЗИ ШИЗОФРЕНИИ И ТВОРЧЕСТВА" | Психоанализ

Женщины просто не могут перед ним устоять. Ему не нужно предлагать брак или просить о свидании. Он просто входит в комнату и они балдеют. Индустрия развлечений порождает бесконечное множество таких нереалистичных образов. Почему, спросит мужчина-зритель, жизнь не может быть такой в действительности? Некоторым может показаться соблазнительным винить в этом институт брака.

В конце концов, похоже, что брак категорически ограничивает секс. Определенные мужчины считают, что если бы секс разрешался и внутри, и вовне брака, его было бы вдвое больше чем раньше. Они воображают, что существует большой, нетронутый запас женской страсти, который подавляется моногамией.

Чтобы освободить его, они во время первых послевоенных лет старались заменить седьмую заповедь допущением сексуальной активности между «согласными взрослыми». У каждого мужчины мог бы быть гарем. Сексуальное поведение в общем, и не только семейная жизнь, должна была быть сочтена «личным делом каждого».

Несогласных традиционалистов клеймили тем, что они хотят «посадить полицейского в каждую спальню». Это был век Отчета Кинси (известное исследование о женской сексуальности — Э.) и первого выхода журнала Плейбой. Досужие мечтания мужчин стали социальным движением.

Этот характерно мужской сексуальный утопизм был предшественником сексуальной революции, но не самой революцией. Мужчины неспособны произвести фундаментальные изменения в межполовых отношениях без сотрудничества — пресловутого «согласия» — женщин. Но первые возможные революционеры мужского пола не понимали природы женского полового инстинкта. Вот почему всё пошло не по их плану.

Что такого особого в женском сексуальном желании, что отличает его от мужского?

Иногда говорят, что мужчины полигамны, а женщины моногамны. Такое убеждение часто сквозит в работах консервативных мужчин: женщины хотят только хороших мужей, но бессердечные мужчины используют их и бросают. Во-первых, некоторые свидетельства подтверждают такую точку зрения.

Один опрос в 1994 году показал, что «в то время, как мужчины предположили, что они бы хотели в идеале 6 партнеров в следующем году, и восемь за следующие два года, женщины сообщили, что их идеалом был бы всего один партнер в следующем году. А за два года? Ответ женщин — всё ещё один». Разве это не свидетельство того, что женщины моногамны?

Нет, не свидетельство. Женщины знают, что их сексуальные нужды изменчивы, но обычно у них хватало здравого смысла об этом молчать. Вера мужа в то, что его жена естественно моногамна помогает ему поддерживать умиротворенность. И к тому же излишнее мужеское понимание не к её пользе: знание — сила. Короче говоря, у нас тут платоновская «благородная ложь» — убеждение полезное, но неверное.

Было бы точнее сказать, что женский половой инстинкт гипергамен. Мужчины склонны искать сексуального разнообразия, но у женщин вкусы просты, в духе Оскара Уайльда: их вполне удовлетворяет самое лучшее. По определению, лучшим может быть только один. Эти различия в «сексуальной ориентированности» самцов и самок явно видны среди низших приматов, например в стае бабуинов. Самки соревнуются, чтобы спариться с самым главным; самцы — чтобы стать главным.

Фактически, у женщин другая сексуальная утопия, соответствующая их гипергамному инстинкту. В чисто утопической форме она состоит из двух частей: во-первых, она спаривается со своим инкубусом, воображаемым идеальным мужчиной; и во-вторых, он «остепеняется», то есть прекращает спариваться со всеми остальными женщинами.

Это формула почти любого бульварного чтива. Фантазия совершенно утопическая, частично потому, что идеального мужчины не существует, а частично потому, что даже если бы он существовал, логически невозможно быть единственным партнером для всех женщин, которые его желают.

Однако, возможно, чтобы женщины спаривались гипергамно, то есть с наиболее сексуально привлекательными (красивыми или социально доминирующими) мужчинами. В комедии Аристофана «Женщины в народном собрании» женщины Афин делают ход конём: они захватывают законодательное собрание и выставляют оттуда своих мужей.

Затем они принимают закон, по которому наиболее привлекательные мужчины города будут обязаны спариться с каждой женщиной по очереди, начиная с наименее привлекательных. Это женская сексуальная утопия в действии. У Аристофана было куда лучшее понимание женщины, чем у среднего мужа.

Гипергамия — это не моногамия в человеческом смысле слова. Несмотря на то, что во главе стаи в каждый момент времени может быть только один «альфа-самец», они сменяются со временем. Для людей это означает, что женщина ветрена, и влюблена не больше чем в одного мужчину в каждый момент времени, но не естественно верна мужу на протяжении всей жизни.

В прежние дни разрешалось указывать на естественное женское непостоянство. Справьтесь, например, в юмористической истории Ринга Ларднера «Не могу дышать» — личный дневник восемнадцатилетней девушки, которая каждую неделю хочет выйти замуж за нового мужчину.

Важным аспектом гипергамии является подразумеваемое отторжение большинства самцов. Женщины от природы не столько скромны, сколько естественно горды. Они склонны верить, что только «лучшие» (наиболее сексуально привлекательные) мужчины достойны их. Это еще одна популярная тема романтической литературы (прекрасная принцесса, окруженная жаждущими воздыхателями, безнадежно ждущая «настоящего» мужчину — пока в один прекрасный день… и т.д.).

Конечно, объективно это не может быть правдой. По определению, средний мужчина должен показаться достаточно хорошим для средней женщины. Если бы женщины должны были спариваться со всеми мужчинами, которые их «достойны», у них бы не осталось времени на что-либо ещё.

Сексуальная революция в Америке была попыткой женщин реализовать свою собственную утопию, а не мужскую. Женщины-утописты выступили с планами на публике через несколько лет после Кинси и Плейбоя. «Секс и одинокая девушка» Хелен Герли Браун появилась в 1962 году, и она купила Космополитен через три года.

Карантинные отношения и разводы

Не существует универсального ответа на вопрос, когда съезжаться, мол, «через неделю опасно, а через месяц уже можно». Здесь важны обстоятельства, в которых люди принимают такое решение: это экономически выгодно, потому что негде и не на что жить, или они так захотели?

Для обоих партнеров небезопасно съезжаться, когда кто-то эмоционально нестабилен. Это благодатная почва для абьюзивных отношений: один пытается помочь, спасти, защитить, а у второго появляется чувство вины и обязанности. Также небезопасно начинать жить вместе, если это результат эмоциональных качелей, когда абьюзер манипулирует чувством вины или сильно ревнует. Тогда кажется, что его нужно «успокоить»: переехать, пожениться, завести ребенка. 

За время карантина выросло и число разводов среди длительных браков. В России расторжение брака занимает минимум месяц, но, на мой взгляд, пары, в которых есть физическое насилие, должны разводить сразу. Даже если нет прямых доказательств, а только слова пострадавших. 

По

данным

Росстата, за 2020 год в России уменьшилось и количество браков (на 18,5%), и количество разводов (на 9,1%). Статистика по месяцам показывает, что за первое полугодие 2020 года разводов стало почти на 35% меньше по сравнению с тем же периодом 2021 года. При этом в июне, сразу после окончания строгого карантина, разводов стало почти в 2,5 раза больше, чем в мае.

Есть три уровня развода: материальный, юридический и эмоциональный. Каждый из них — шаг к обрубанию связывающих с абьюзером ниточек. Эти этапы могут происходить в разном порядке: люди могут ненавидеть друг друга, но все еще быть женаты, а могут развестись и продолжать романтические отношения. 

С юридической точки зрения бракоразводный процесс — сложная бюрократическая процедура, особенно если есть дети и общее имущество, но она, к счастью, не обязывает людей жить в одном доме. Из-за всплеска разводов в Китае на карантине ввели обязательный «месяц на раздумья», в который парам предлагалось помириться.

В Минюсте сейчас тоже обсуждают закон, одна из идей которого — попытка примирения с участием третьей стороны всех пар, которые хотят развестись. Это абсолютно небезопасный подход для переживших насилие. 

Одна революция

Реальный прорыв сексуальной революции произошел тогда, когда заметное количество молодых женщин стало претворять в жизнь план новой утопии. Похоже, что это произошло во многих общежитиях колледжей в 1960-х. Женщины, которые принимали таблетки от беременности и соглашались на совокупление с каждым мужчиной, который привлекал их внимание, провозглашали, что они освобождают себя от брачного рабства.

Как быть Леди:  Дэвид Фельдман, Ли Кравец | Заново рожденные. Удивительная связь между страданиями и успехом (2016) [FB2, DOCX, PDF] скачать через торрент бесплатно

Я был молодым профессором, когда всё это началось, и видел, как общежитие превращается в бордель. Студенты-мужчины были раздавлены, даже те, которых научили воспринимать женское целомудрие как притеснение. Я всё ещё помню местного марксиста, который будучи под пейотом пришёл ко мне пожаловаться, что «хорошие девочки себя хоронят».

Это не должно удивлять. Большинство мужчин предпочтут в невесты девственницу; это искренний аспект мужского эротического желания в пользу моногамии, и тем не менее они постоянно находятся в напряжении под влиянием позыва искать сексуального разнообразия.

Молодые женщины, которые отнюдь не были философами, выставляли аргументы в оправдание своего поведения. Большинство из них были вариациями на тему того, что традиционная мораль подразумевала двойной стандарт. Было сказано, что женщины, практиковавшими открытое разнообразие в сексе, были заклеймлены «шлюхами», в то время как мужчины, которые делали то же самое, назывались «бабниками».

Было указано на то, что некоторые мужчины искали секса вне брака, и впоследствии настаивали на том, чтобы их невесты были девственны. Расхожее выражение «падшая женщина», и отсутствие соответствующего «падшего мужчины» представлялось как ещё одно доказательство нечестного двойного стандарта.

Но давайте пока это проигнорируем и рассмотрим основу их аргументации, двойной стандарт. Как и большинство ложных заблуждений, совершенных под влиянием, он включает в себя искажение, если не полное отрицание, важной истины. Это доказуемо и поэтому опасно, поскольку сходно с этой истиной.

Фактически, никогда мужчин не поощряли искать случайного секса со множеством женщин. Да и как могло любое нормальное общество поощрять такое? Результаты неизбежны и очевидны: покинутые женщины и дети без отцов, становящиеся финансовой обузой для невиновных третьих лиц.

Соответственно, промискуитетные мужчины обычно считались импульсивными, опасными и бесчестными. Их называли «сладострастными» или «порочными». Традиционными правилами сексуального поведения были целомудрие вне брака, и верность в нём — для обоих полов.

Но в одном смысле двойной стандарт несомненно был: сексуальная открытость, совокупление или адюльтер, обычно считались более серьёзным делом для женщины, чем для мужчины, и санкционированные обществом наказания часто были строже. Другими словами, в то время как оба пола должны были практиковать моногамию, для женщин это было особенно важно. Почему?

Во-первых, они в этом обычно лучше. Это не из-за морального превосходства женщины, как многим мужчинам хотелось бы верить, но из-за более низкого уровня тестостерона и более медленного цикла: овуляция на скорости одна яйцеклетка в месяц.

Во-вторых, если все женщины моногамны, то мужчины будут в любом случае принуждены к моногамии: в норме полигамия в обществе арифметически невозможна из-за соотношения полов при родах.

В-третьих, интимная природа полового акта и девятимесячный период вынашивания означают, что в то время как обычно нет сомнений, кто же мать ребенка, могут быть сомнения об отце. Поэтому женская верность необходима, чтобы уверить мужа, что дети его жены — и его дети тоже.

В-четвёртых, женщины и дети — основные выгодополучатели в браке. Большинство мужчин тратят свои жизни на работе, на которую им наплевать, чтобы поддерживать семью и детей. Для женщины брак обладает экономическим смыслом; мужчине выгоднее пойти к проститутке.

Соответственно, целомудрие до брака и верность в нём — самое меньшее, что она должна мужу. И действительно, с традиционной точки зрения она должна ему куда больше. Она должна устроить ему дом, быть благодарной и лояльной за его поддержку, и принять его положение главы семьи.

Традиционное беспокойство о «падших женщинах» не подразумевает, что нет «падших мужчин». Блуд — обычно грех слабости, и несомненно, что многие из мужчин, впадающие в него, чувствуют стыд. Настоящий двойной стандарт состоит в том, что немногие сочувствуют таким мужчинам.

И мужчины, и женщины более склонны жалеть женщин. Некоторые из величайших авторов-мужчин XIX-го века посвятили свои лучшие труды сочувственному изображению изменщицы. От мужчины, напротив, ожидают полной ответственности за свои действия, без каких-либо оговорок.

Какие вообще есть альтернативы двойному стандарту? Неужели практично возложить на сексуально отчаянных молодых мужчин ответственность, чтобы ни один акт блуда никогда не состоялся? Или нужно запереть женщин, чтобы это стало невозможным? Логически, у женщины может либо не быть партнера, либо один партнер, либо больше чем один.

Первые два социально допустимы, третий — нет. Такое недопущение однако не включает в себя принуждения. Женщины, которые настаивают на спаривании со многими мужчинами, могут так делать. Но они несут ответственность за такое поведение и его последствия.

Женские жалобы на двойные стандарты касаются только тех немногих из них, которые в пользу мужчин. Они без сомнений пользуются теми, которые выгодны им самим. Например, жены в современном браке, где работают оба, обычно подразумевают, что «что я заработаю — моё; что он заработает — наше».

Но окончательным выражением современного женского лицемерия является утверждение права на измену только для женщин. Этот взгляд ясно подразумевается в большинстве современной литературы для женщин из серии «помоги себе сам». Такие названия, как «Отделайся от него» или «Брось этого урода» находятся рядом с такими, как «Мужчины, неспособные любить: как определить мужчину с отношенияфобией».

Короче говоря, я требую верности от тебя, но ты не имеешь права ждать её от меня. Похоже что многие женщины искренне не способны увидеть тут противоречие. Возможно что, как считал Шопенгауэр, женщины от природы не наделены чувством справедливости. Справедливость, в конце концов, привилегия лидеров; в пестовании детей от неё мало толка.

Однако может быть так, что современная женщина явно хочет выгод от традиционного брака, но не желает платить за это; она хочет, чтобы мужчина женился на ней без необходимости ей выходить за мужчину. Это вечная мечта о свободе без ответственности: в формулировке феминисток, свобода для женщин, ответственность для мужчин.

Мужчины, напротив, обычно принимают, что их требование верности от жены подразумевает взаимное обязательство верности своим женам. Фактически, я склонен верить, что большинство мужчин слишком уж это подчеркивают. Для мужчины верность в браке должна означать сохранение своей чести и гарантии того, что он сможет быть хорошим отцом своим детям; чувства его жены, как и его собственные, тут вторичны.

В любом случае, брачная клятва тщательно сформулирована так, чтобы подчеркнуть взаимность обязательств; и мужчина, и женщина клянутся в верности на всю жизнь. Учитывая врожденную разницу полов, устранение двойного стандарта в большей степени, чем в браке, невозможно.

Осадки революции: «свидание с изнасилованием»

Через несколько лет сексуальной революции начали появляться шокирующие сообщения от большого количества современных женщин — от четверти до половины — ставших жертвами изнасилования. Шок превратился в удивление, когда жертв заставили рассказать свои истории.

Как оказалось, «насильники» не ждали их в тёмных углах, не были вооружены, не нападали на них. Вместо этого «свидания с изнасилованием» происходили в укромных местах, обычно в комнатах студенческих общежитий, и не было ни угроз, ни насилия. Фактически, они мало напоминали то, что мы считаем изнасилованием.

Что же там происходило?

Возьмём девочку, которая слишком молода, чтобы понимать, что такое эротическое желание, и подвергнем её нескольким годам пропаганды, чтобы она считала, что имеет право на всё и как она того желает — без соответствующих обязанностей перед Богом, родителями и кем-либо ещё.

Не надо давать ей указаний, чего ей следовало бы хотеть, как она могла бы отслеживать своё поведение и какие качества ей следовало бы искать в молодом человеке. Больше того, научите её, что мнение о естественных различиях полов — не более чем смехотворное преувеличение, которое преодолевается в наш просвещённый век — подразумевая, что мужские сексуальные желания не отличаются и не более интенсивны, чем её. В то же самое время, покуда она взрослеет, держите её под защитой родительского крова, укрытой от всякой ответственности.

Как быть Леди:  Психофизиология: Десоциализация и ресоциализация

Потом, в возрасте семнадцати или восемнадцати, неожиданно заберите её от родителей и всех, кого она знала. Она может гулять сколько вздумается! Она может сама решить, когда и как учиться! Она постоянно заводит новых друзей, молодых мужчин и женщин. Ничего серьёзного в том, что они заходят к тебе или ты к ним; это совершенно обычное дело.

Теперь давайте рассмотрим молодого человека, с которым она наедине. Он не святой и не преступник, но, как и все нормальные молодые люди в студенческом возрасте, очень заинтересован в сексе. Временами он не может учиться без того, чтобы его не отвлекли мысли о теле молодой женщины.

У него мало опыта с женщинами, и в основном он неудачен. Его несколько раз бесцеремонно отвергали, и это было более унизительно, чем он способен себе признаться. У него есть ощущение, что для других молодых людей всё не так сложно: в конце концов, «все знают», что с 1960-х мужчина получает столько секса сколько хочет, так?

Больше того, он получил ровно то же половое образование, как и девушка, с которой он сейчас. Он усвоил, что люди имеют право делать то, что хотят. Единственное исключение — изнасилование. Но это к нему врядли относится; он явно не способен ни на что подобное.

Его так же научили, что между полами нет существенной разницы. Это, конечно, значит, что женщины хотят секса точно так же, как и он, хоть они и лукаво утверждают обратное. А разве не их реальные желания излагаются на обложках журнала Космополитен, которые он постоянно видит в магазине?

Но сегодня, наконец-то, что-то меняется. Он встретил девушку на вечеринке. Они поболтали, может быть немного выпили: всё ему улыбается, в отличие от всех тех девушек, которые так быстро отвергали его в школе. Она даже позволила ему придти к ней домой (или пришла к нему).

Не нужно быть гением, чтобы понять, о чем она думает, говорит он себе. Этот момент для него чрезвычайно важен; на кону каждая кроха его самооценки. Он смущен и его сердце колотится, но он пытается вести себя так, будто знает что делает. Она тоже, кажется, смущена, и он не встречает никакого, кроме наигранного, сопротивления (или ему так кажется).

Он на самом деле не слишком-то этим наслаждается, и не уверен что она тоже. Но это не важно; важно только то, что он наконец-то может считать себя мужчиной. Потом они могут поговорить о том, на каких условиях между ними будет, захочет ли она быть его девушкой и т.п.

Позже, тем же вечером или следующим утром наша молодая девушка пытается понять, что же с ней такого произошло. Почему он неожиданно стал таким напористым? Разве он не хотел сначала узнать её получше? Странно, всё произошло так быстро. Она всегда слышала, что секс должен быть чем-то чудесным — но она им совсем не насладилась. Она почувствовала, что её в чем-то использовали.

Конечно, ей ни на секунду не приходит на ум поставить под сомнение свое право на интим с мужчиной, если бы она этого захотела. Как мы все знаем, моральное правило номер один — секс между согласными взрослыми законен. Она просто не уверена, хотела ли она этого на самом деле.

Я сочувствую молодой женщине, которую из-за может быть сознательно неправильного образования оставили неготовой к той ситуации, в которую она попала. Но на вопрос, изнасиловали ли её, ответом должно быть чёткое «нет».

Давайте я объясню посредством аналогии с кое-чем менее эмоционально заряженным. Возьмём кого-нибудь, кто покупает лотерейный билет, который не выиграл приза. Предположим, что мы бы спорили так: «Я вложил свои деньги, потому что хотел приз. Я бы не заплатил, если бы знал что проиграю.

По той причине, что он отрицает фундаментальный принцип, лежащий в основе всякой личной ответственности. Те, кто хотят делать свой собственный выбор в жизни, должны хотеть принять и все последствия своего выбора. Рассмотрим альтернативу: если каждый проигравший в лотерею имел бы право требовать возврата денег, то не осталось бы денег на приз, и не было бы лотереи.

Бабушка молодой женщины в нашей истории даже не была в курсе, что обладает «правом» переспать с любым парнем, который привлек её внимание — или пригласить его в свою комнату и ожидать, что ничего не произойдёт. Это мужчины- и женщины-утописты послевоенного периода утверждали, что женщинам должна быть дана неограниченная свобода выбирать для себя.

К несчастью, они недостаточно подчеркнули необходимость принимать последствия плохого выбора. Вместо этого они отнеслись к моральным и социальным нормам, которыми именно женщины традиционно пользовались для самосохранения, как совершенно иррациональным препятствиям к удовольствию.

Любому, кто считает, что общество свободных и ответственных личностей предпочтительнее основанного на централизованном контроле, обоснования «свидания с изнасилованием» покажутся опасными. Требование того, что закон, а не моральные принципы и общая воздержанность должны защищать женщину в ситуации, которую я описал, можно описать лишь буквальным «полицейским в каждой спальне».

Как бы мы ни сочувствовали заблуждающимся молодым людям (и я имею в виду и мужчин, и женщин), мы должны настаивать на том, что не в нашей ответственности ни создавать для них абсолютно безопасную среду, ни укрывать их от последствий их собственного поведения, ни удостоверяться, что секс станет их дорогой к счастью.

Никогда традиционными взглядами не разделялось, что эротическая власть женщины над мужчинами должна быть в её полном безоговорочном распоряжении. Вместо этого использование ею этой естественной власти понималось с обременением в виде расширенных обязанностей — перед Богом, перед семьёй, мужчиной, которому она отдала себя, детьми от этого союза, и её собственным долговременным благополучием.

Чтобы исполнить свои обязательства как существа, дочери, жены и матери, от неё требовалось значительное количество самоконтроля. Этот развиваемый и поддерживаемый обществом самоконтроль был известен как скромность. Он требовал в основном целомудрия до брака и верности в браке; во-вторых, он требовал поддержания определенного имиджа в глазах мужчин — вежливой, но воздержанной.

Итак, каждый долг подразумевает право: если у нас есть долг обеспечивать наших детей и защищать нашу страну, мы с необходимостью обладаем правом делать это. Ранее, до того, как были признаны сексуальные права, их понимали как включенные в обязанности.

Поэтому, у женщины было действительное право отказать сексуальным притязаниям любого мужчины, не являющемся её мужем. Но это было только потому, что за ней не признавалось морального права принять предложение о соитии или адюльтере (даже в отсутствие законодательных санкций).

Причина, по которой изнасилование считалось особенно одиозной формой покушения: оно нарушало этот надперсональный моральный принцип, по которому женщина подчиняла свои сиюминутные желания благополучию своих близких. Скромность следовало уважать или защищать, если она должна была выполнять важную социальную функцию охраны целостности семей.

По римскому праву изнасилование проститутки не считалось серьезным преступлением: мужчина не мог нарушить скромности женщины, которой было нечего нарушать. В более позднем европейском праве было криминализовано изнасилование даже проститутки. Но это не означает, что концепция изнасилования была отделена от женской скромности; скорее закон признал и защитил возможность сочувствия нескромности. (Тут повлияло христианство).

Сексуальная революция утвердила право каждой личности на секс на его или её условиях — другими словами, право на совершенный эгоизм в эротических делах. Одним из следствий этого стала утрата морального уважения к женской скромности. Его, конечно, не запрещали, но его стали понимать не более чем личную вкусовщину, как анчоусы или гомосексуализм.

Когда прошло первичное возбуждение от отброшенных ограничений, заметили, что обещанная нирвана не пришла. И одной из причин тому, как скоро стало понятно, было то, что условия, на которых мужчины соглашались на половой акт, не совпадали с теми, которых хотели женщины.

Оцените статью
Ты Леди!
Добавить комментарий