Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии — Основы общей психологии

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии Женщине

Теории личности в основных направлениях психологии

Теория личности — это совокупность гипотез, или предположений, о природе и механизмах развития личности. Теория личности пытается не только объяснить, но и предсказать поведение человека. Основные вопросы, на которые должна ответить теория личности, заключаются в следующем:

  • 1. Каков характер главных источников развития личности — врожденный или приобретенный?
  • 2. Какой возрастной период наиболее важен для формирования личности?
  • 3. Какие процессы являются доминирующими в структуре личности — сознательные (рациональные) или бессознательные (иррациональные)?
  • 4. Обладает ли личность свободой воли и в какой степени человек осуществляет роль над своим поведением?
  • 5. Является ли личный (внутренний) мир человека субъективным или внутренний мир объективен и может быть выявлен с помощью объективных методов?

Каждый психолог придерживается определенных ответов на поставленные выше вопросы. Каждая теория позволяет построить одну или несколько структурных моделей личности. Большинство моделей являются умозрительными, и лишь немногие построены с использованием современных математических методов.

Гуманистическая теория личности.

Сторонников гуманистической психологии прежде всего интересует то, как человек воспринимает, понимает и объясняет реальные события своей жизни. Они предпочитают описывать феноменологию личности, а не искать ее объяснения. Сами описания личности и событий в ее жизни в основном сосредоточены на настоящем жизненном опыте, а не на прошлом или будущем.

Так, К. Роджерс считал, что каждый человек стремится к самосовершенствованию и может достичь успехов на этом пути. Человек сам выбирает для себя смысл жизни, создает свой жизненный сценарий. Центральным понятием для К. Роджерса стало понятие «Я», включающее в себя представления, идеи, цели, ценности, через которые человек характеризует самого себя и намечает перспективы собственного развития. Человек решает основные вопросы своей жизни: «Кто я есть? Что я могу сделать, чтобы стать тем, кем я хочу быть?»

Образ «Я» складывается в результате личного опыта, успехов или неудач человека. Образ «Я» и жизненный сценарий человека влияют на восприятие им мира, других людей, на оценки, которые дает человек собственному поведению. Я-концепция может неверно отражать реальность, быть вымышленной и искаженной.

Основная потребность человека согласно гуманистической психологии заключается в самореализации, т.е. стремлении к самосовершенствованию и самовыражению. А. Маслоу считал, что зрелая, самоактуализирующаяся личность должна обладать следующими характеристиками: активно воспринимать действительность и хорошо ориентироваться в ней; принимать себя и других такими, какие они есть; быть непосредственным в поступках и спонтанным в выражении своих мыслей и чувств; интересоваться внешним миром в противовес ориентации только на внутренний мир; иметь чувство юмора; иметь творческие способности; игнорировать условности, но не демонстративно; заботиться о благополучии других, а не только о себе; устанавливать с окружающими, хотя и не со всеми, вполне доброжелательные личные взаимоотношения; не прятаться от жизни, оценивать ее беспристрастно, с объективной точки зрения; предпочитать в жизни новые, нестандартные пути; открыто и честно вести себя во всех ситуациях; иметь готовность стать непопулярным, подвергнуться осуждению за нетрадиционные взгляды; уметь брать на себя ответственность; прилагать максимум усилий для достижения поставленных целей; уметь замечать и преодолевать сопротивление других, если нужно.

В любой момент жизни у человека есть выбор: движение вперед, преодоление препятствий или отступление, отказ от борьбы и сдача позиций. Самоактуализирующаяся личность всегда идет вперед, преодолевает препятствия. Это не значит, что у нее не бывает неудач, но она вновь и вновь возвращается к задаче, пытаясь различными способами решить ее.

Психоаналитическая теория личности Зигмунда Фрейда.

Структура личности, по З. Фрейду, имеет три составляющие: «Оно», «Я» и «Сверх-Я», которые постоянно взаимодействуют друг с другом.

«Оно» (ид) — инстинкты, продукт унаследованного человеком от животных биологического опыта (в теории самого З. Фрейда) или неосознаваемый результат неблагоприятно сложившегося индивидуального опыта жизни (в концепциях неофрейдистов).

«Я» (эго) — самосознание человека, восприятие и оценка им самим собственной личности и поведения.

«Сверх-Я» (супер-эго) — итог воспитания человека в обществе. Это нормы общества, мораль, совесть. Сверх-Я формируется благодаря семье, воспитателям, друзьям, коллективу, всем, с кем человек длительное время общается и кто является для него значимым.

Рис. 2. Карикатура на структуру личности З. Фрейда. «Оно» подобно горячему коню, который рвется, не разбирая дороги навстречу удовольствиям. «Супер-Я» — волоки, призванные держать человека в рамках приличия, «Я» призвано сбалансировать самые смелые потребности и нормы, общепринятые в обществе

По Фрейду, основные инстинкты — инстинкт удовольствия (либидо) и разрушения (мортидо) — постоянно требуют удовлетворения. Влечения «Оно» чаще всего находятся в конфликте с правилами «Сверх-Я», таким образом, между этими структурами личности постоянно происходит борьба.

Состояния неудовлетворенности собой, тревожности, беспокойства, которые часто возникают у человека — это борьба в сознании между «Оно» и «Сверх-Я» (рис. 2).

Стремясь избавиться от неприятных эмоциональных переживаний, человек использует психологические защиты. Задача психологической защиты — ограждение сознания от негативных, травмирующих личность переживаний. В широком смысле этот термин употребляется для обозначения любого поведения, в том числе и неадекватного, направленного на устранение дискомфорта.

Таблица 1. Механизмы психологической защиты личности

Если защитные механизмы не срабатывают, неудовлетворенные, подавленные, запрещенные инстинкты могут появиться в закодированной, символической форме, например в описках, оговорках, шутках, странностях поведения, в сновидениях. Постоянное подавление «Оно» может привести к невротическим реакциям, неврозам, другим заболеваниям личности.

Сильно невротизированные личности, очень закомплексованные люди выстраивают неимоверно много защит, их символика столь сложна, что узнать реальную первопричину невротического поведения, истинное желание человека весьма трудно.

Либидозная энергия, которая связана с инстинктом жизни, является также основой развития личности, характера человека. Фрейд говорил о том, что в процессе жизни человек проходит несколько этапов, отличающихся друг от друга способом фиксации либидо. Исходя из этого он выделяет три больших этапа, распадающихся на несколько стадий.

Первый этап характерен тем, что ребенок нуждается в постороннем объекте для реализации либидо. Этот этап длится до 1 года и носит название оральной стадии, так как сексуальное удовлетворение происходит при раздражении полости рта. Фиксация на этой стадии происходит в том случае, когда ребенок в этот период не смог реализовать свои либидозные желания. Для этого типа личности характерна, с точки зрения Фрейда, определенная зависимость, инфантильность.

Второй этап, который длится до начала полового созревания, характеризуется тем, что для удовлетворения своих инстинктов ребенку не требуется никакой внешний объект. Иногда Фрейд называл также этот этап нарциссизмом, считая, что для всех людей, у которых произошла фиксация на этом этапе, характерна ориентация на себя, стремление использовать окружающих для удовлетворения собственных нужд и желаний, эмоциональная отгороженность от них.

Он состоит из нескольких стадий. Первая, примерно до трех лет, — анальная, при которой ребенок не только учится определенным навыкам туалета, но у него начинает формироваться и чувство собственности. Фиксация на этой стадии формирует анальный характер, который характеризуется упрямством, часто жестокостью, аккуратностью и бережливостью.

С трех лет ребенок переходит на следующую, фаллическую стадию, на которой дети начинают осознавать свои сексуальные отличия, интересоваться своими гениталиями. Эту стадию Фрейд считал критической для девочек, которые впервые начинают осознавать свою неполноценность в связи с отсутствием у них пениса.

Это открытие, считал он, может привести к позднейшей невротизации или агрессивности, которая вообще характерна для людей, фиксированных на этой стадии. Во многом это связано с тем, что в этот период нарастает напряженность в отношениях с родителями, прежде всего с родителем своего пола, которого ребенок боится и к которому ревнует родителя противоположного пола.

В подростковом возрасте дети переходят на последнюю стадию психосексуального развития. В этот период для удовлетворения сексуального инстинкта человеку опять необходим партнер. Эта стадия также называется генитальной, так как для разрядки либидозной энергии человек ищет способы половой жизни, характерные для его пола и его типа личности.

Либидозную энергию Фрейд считал основой не только развития индивидуального человека, но и человеческого общества. Он писал о том, что вождь племени является своего рода его отцом, к которому мужчины испытывают Эдипов комплекс, стремясь занять его место.

Теория личности К. Юнга.

Карл Юнг был одним из первых учеников Фрейда, отмежевавшихся от своего учителя. Основной причиной разногласий между ними была идея пансексуализма Фрейда. Свою систему Юнг назвал «аналитической психологией».

По Юнгу, психика человека включает три уровня: сознание, личное бессознательное и коллективное бессознательное. Определяющую роль в структуре личности человека играет коллективное бессознательное, образующееся из следов памяти, оставленных всем прошлым человечества.

Коллективное бессознательное носит всеобщий характер. Оно оказывает влияние на личность человека и предопределяет его поведение с момента рождения. Коллективное бессознательное состоит из разных уровней. Оно определяется национальным, расовым и общечеловеческим наследием.

Самый глубокий уровень складывается из следов дочеловеческого прошлого, т.е. из опыта животных предков человека. Таким образом, по определению Юнга, коллективное бессознательное — это разум наших древних предков, способ, которым они думали и чувствовали, способ, которым они постигали жизнь и мир.

Коллективное бессознательное проявляется у человека в виде архетипов, которые обнаруживаются не только в сновидениях, но и в реальном творчестве. Архетипы присущи любому конкретному человеку, но в них отражается коллективное бессознательное. Это некие общие формы мысленных представлений, включающие в себя значительный элемент эмоциональности и даже перцептивные образы.

Кроме коллективного бессознательного существует, по мнению Юнга, личное бессознательное, но оно не отделено от сознания. Личное бессознательное состоит из переживаний, бывших когда-то осознанными, а затем забытых или вытесненных из сознания. Они при известных условиях становятся осознанными.

Структурные единицы личного бессознательного представляют собой сумму чувств, мыслей и воспоминаний. Юнг называл эти образования комплексами (например, стремление человека обладать большой властью у Юнга называется комплексом власти).

Юнг также ввел понятие «Я». За этим понятием скрывается стремление человека к целостности и единству. Благодаря ему достигается равновесие между сознательным и бессознательным. «Я» может проявляться по-разному. В зависимости от его проявления людей можно разделить на определенные типы.

В основу классификации личностных типов Юнг положил направленность человека на себя или на объект. Соответственно, всех людей можно разделить на экстравертов и интровертов. Кроме этих основных типов Юнг говорит и о существовании дополнительных типов — интуитивного, мыслительного, эмоционального.

Теория личности А. Адлера.

А. Адлер — основатель так называемой индивидуальной психологии. Он резко выступил против биологизаторской теории Фрейда. Адлер подчеркивал, что основное в человеке — не его природные инстинкты, а общественное чувство, которое он называл «чувством общности».

Кроме этого, Адлер выступил против расчленения личности на три инстанции, о которых говорил Фрейд. По его мнению, структура личности едина, а причиной развития личности является стремление человека к превосходству. Однако это стремление не всегда может быть осуществлено.

Так, из-за дефекта в развитии телесных органов человек начинает переживать чувство своей неполноценности, оно может также возникнуть в детстве из-за неблагоприятных социальных условий. Человек стремится найти способы для преодоления чувства неполноценности и прибегает к разным видам компенсации.

Адлер разбирает разные формы компенсации (адекватные, неадекватные) и говорит о возможных ее уровнях. Например, он говорит о возможности выработать гиперкомпенсацию. Это особая форма реакции на свою неполноценность. Умение выработать сверхкомпенсацию приводит к тому, что физически слабые и безвольные люди начинают совершать мужественные действия.

Более того, в гиперкомпенсации Адлер усматривает механизм творчества, активности. В качестве примера он любил ссылаться на личность Наполеона и считал, что особые способности Наполеона как полководца объяснялись отчасти тем, что у того было обостренное чувство неполноценности из-за малого роста.

Адлер выделил три основные формы проявления компенсации:

  • 1. Успешная компенсация чувства неполноценности в результате совпадения стремления к превосходству с социальными интересами.
  • 2. Сверхкомпенсация, которая означает одностороннее приспособление к жизни в результате чрезмерного развития какой-то одной черты или способности.
  • 3. Уход в болезнь. В этом случае человек не может освободиться от чувства неполноценности; не может прийти к компенсации «нормальными» способами и «вырабатывает» симптомы болезни, чтобы оправдать свою неудачу. Возникает невроз.

Соединение определенных видов компенсации с жизненным стилем и уровнем развития чувства общности дало возможность Адлеру создать одну из первых типологий развития личности детей. Он считал, что развитое чувство общности дает возможность ребенку создать достаточно адекватную схему развития своих способностей.

При этом дети с неполной компенсацией меньше чувствуют свою ущербность, так как они могут компенсироваться при помощи других людей, при помощи сверстников, от которых они не чувствуют отгороженности. Это особенно важно при физических дефектах, которые часто не дают возможности полной их компенсации и тем самым могут послужить причиной изоляции ребенка от сверстников, остановить его личностный рост и совершенствование.

В случае сверхкомпенсации такие люди стараются обратить свои знания и умения на пользу людям, их стремление к превосходству не превращается в агрессию против людей. В то же время при неразвитом чувстве общности у ребенка начинают уже в раннем детстве формироваться различные невротические комплексы, которые приводят к отклонениям в развитии его личности.

Так, неполная компенсация приводит к возникновению комплекса неполноценности, который делает неадекватной схему апперцепции, изменяет жизненный стиль, делая ребенка тревожным, неуверенным в себе, завистливым, конформным и напряженным. Невозможность преодолеть свои дефекты, особенно физические, часто приводит и к мнимой компенсации, при которой ребенок, так же как и позднее уже взрослый человек, начинает спекулировать своим недостатком, стараясь извлечь привилегии из внимания и сочувствия, которым его окружают.

Такой вид компенсации останавливает личностный рост, формирует неадекватную, завистливую, эгоистическую личность. В случае сверхкомпенсации у детей с неразвитым чувством общности стремление к самосовершенствованию перерастает в невротический комплекс власти, доминирования и господства.

Такие люди используют свои знания для приобретения власти над людьми, для порабощения их, думая не о пользе общества, но о своих выгодах. При этом также формируется неадекватная схема апперцепции, изменяющая стиль их жизни. Эти люди становятся все большими тиранами и агрессорами, они подозревают окружающих в желании отнять у них власть и потому становятся подозрительными, жестокими, мстительными, не щадя даже своих близких.

Для Адлера примерами такого стиля жизни были Нерон, Наполеон, Гитлер и другие авторитарные правители и тираны, а также люди, которые тиранят своих близких и родных. Таким образом, одно из главных качеств личности, которое помогает ей устоять в жизненных невзгодах, преодолеть трудности и достичь совершенства, является умение уживаться, сотрудничать с другими.

Только в сотрудничестве человек может преодолеть свое чувство неполноценности, привнести ценный вклад в развитие всего человечества. Адлер писал, что если человек умеет сотрудничать с другими, он никогда не станет невротиком, в то время как неумение сотрудничать с окружающими является корнем всех невротических проблем и плохо приспособленных стилей жизни.

Таким образом, Адлер предпринял попытку социализировать теоретические воззрения Фрейда, хотя чувство неполноценности в его теории является врожденным, потому ему не удалось полностью избежать биологизации.

Теория личности К. Хорни.

Американская исследовательница Карен Хорни была вначале преданной ученицей Фрейда. В 1939 г., будучи уже в США, она издала книгу «Невротическая личность нашего времени», ставшую мировым бестселлером. В своей трактовке личности К. Хорни отходит от взглядов З.

Основу сущности человека Хорни усматривает во врожденном чувстве беспокойства. Младенец рождается с этим чувством, и уже с первых дней своей жизни он начинает чувствовать себя беспокойно. Это чувство окрашивает всю его дальнейшую жизнь, фиксируется и становится внутренним свойством психической деятельности.

Чем вызвано это чувство? По мнению Хорни, человек постоянно переживает чувство враждебности мира, и желание избавиться от него порождает беспокойство. Все, что делает человек, — это трансформация чувства беспокойства. Оно является основной мотивацией его поступков.

Хорни утверждает, что человеком управляют две тенденции: стремление к безопасности и стремление к удовлетворению своих желаний. Оба эти стремления часто противоречат друг другу, и тогда возникает невротический конфликт, который человек сам стремится подавить, вырабатывая определенные способы («стратегии») поведения. Хорни выделила четыре типа поведения:

  • 1) невротическое стремление к любви как средству обеспечения безопасности в жизни;
  • 2) невротическое стремление к власти, которое объясняется не какими-то объективными причинами, а страхом и враждебностью к людям;
  • 3) стремление изолироваться от людей;
  • 4) признание своей беспомощности (невротическая покорность).

Хорни считала, что разница между здоровым человеком и страдающим неврозом сводится лишь к тому, что противоречие между конфликтующими тенденциями у здорового значительно меньше, чем у невротика. По мысли Хорни, у здорового человека под влиянием временных внешних обстоятельств возникают «ситуационные неврозы». «Неврозы характера» же являются подлинной болезнью, так как в их основе лежит стойкий «изначальный конфликт».

Хотя Хорни резко критиковала биологизаторскую сущность учения Фрейда, в основном своем положении об «изначальной тревожности» и «коренной тревоге» она, по существу, повторяет Фрейда. В теории Хорни остаются основные положения фрейдизма: антагонизм природного и социального (принцип стремления к безопасности несовместим с удовлетворением человеческих желаний), фатальность врожденного механизма «коренной тревоги».

Теория личности Э. Эриксона.

Общее представление о личности. история исследований личности. теории личности-1 (немов психология)

Немов Р.С. Психология: В 3 кн. Кн.1. – М.: Владос, 1999
Раздел III. ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ

Глава 13. ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЮ ЛИЧНОСТИ (с.335-367)
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
Краткое содержание

Понятие личности. Научное определение понятия «личность». Наличие и сосуществование множества разных определений этого понятия – следствие многогранности и сложности феномена личности. Необходимость и недостаточность каждого из этих определений. Интеграция научных дефиниций – путь получения наиболее разносторонней характеристики личности, общего представления о ней. Индивид, личность, индивидуальность – понятия, при помощи которых человек характеризуется в целом, в совокупности многих его свойств. Различия в содержании и объеме этих понятий.

История исследований личности. Три основных исторических периода в изучении личности: философско-литературный, клинический и экспериментальный, их особенности и влияние на современное состояние этой области знаний. Необходимость и сущность экспериментального подхода в изучении психологии личности. Вклад А.Ф.Лазурского, Г.Айзенка, Г.Оллпорта и Р.Кеттела в разработку проблем личности.
Современные теории личности. Дифференциация направлений в исследованиях личности в 30-е годы XX в. Классификация современных психологических теорий личности, ее основания. Три типа теорий личности: психодинамические, социодинамические и интеракционистские. Особенности экспериментальных и неэкспериментальных, структурных и динамических, ряда других теорий. Теория черт личности.

ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЛИЧНОСТИ

На вопрос, что такое личность, психологи отвечают по-разному, и в разнообразии их ответов, а отчасти и в расхождении мнений на этот счет проявляется сложность самого феномена личности. Каждое из определений личности, имеющихся в литературе (если оно включено в разработанную теорию и подкреплено исследованиями), заслуживает того, чтобы учесть его в поисках глобального определения личности.

Личность чаще всего определяют как человека в совокупности его социальных, приобретенных качеств. Это значит, что к числу личностных не относятся такие особенности человека, которые генотипически или физиологически обусловлены, никак не зависят от жизни в обществе. Во многих определениях личности подчеркивается, что к числу личностных не относятся психологические качества человека, характеризующие его познавательные процессы или индивидуальный стиль деятельности, за исключением тех, которые проявляются в отношениях к людям, в обществе. В понятие «личность» обычно включают такие свойства, которые являются более или менее устойчивыми и свидетельствуют об индивидуальности человека, определяя его значимые для людей поступки.

Итак, что же такое личность, если иметь в виду указанные ограничения? Личность – это человек, взятый в системе таких его психологических характеристик, которые социально обусловлены, проявляются в общественных по природе связях и отношениях, являются устойчивыми, определяют нравственные поступки человека, имеющие существенное значение для него самого и окружающих.

Наряду с понятиями «человек», «личность» в науке нередко употребляются термины «индивид», «индивидуальность» (рис. 56). Их отличие от понятия «личность» состоит в следующем.

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
Рис. 56. Соотношение объемов понятий «человек», «личность», «индивид» и «индивидуальность»

Если понятие «человек» включает в себя совокупность всех человеческих качеств, свойственных людям, независимо от того, присутствуют или отсутствуют они у данного конкретного человека, то понятие «индивид» характеризует именно его и дополнительно включает такие психологические и биологические свойства, которые наряду с личностными также ему присущи. Кроме того, в понятие «индивид» входят как качества, отличающие данного человека от других людей, так и общие для него и многих других людей свойства.

Индивидуальность – это самое узкое по содержанию понятие из всех обсуждаемых. Оно содержит в себе лишь те индивидные и личностные свойства человека, такое их сочетание, которое данного человека отличает от других людей.

Рассмотрим структуру личности. В нее обычно включаются способности, темперамент, характер, волевые качества, эмоции, мотивация, социальные установки. Все эти качества подробно будут рассматриваться в соответствующих главах, а здесь мы ограничимся только общими их определениями.

Способности понимаются как индивидуально устойчивые свойства человека, определяющие его успехи в различных видах деятельности.
Темперамент включает качества, от которых зависят реакции человека на других людей и социальные обстоятельства.
Характер содержит качества, определяющие поступки человека в отношении других людей.
Волевые качества охватывают несколько специальных личностных свойств, влияющих на стремление человека к достижению поставленных целей.
Эмоции и мотивация – это, соответственно, переживания и побуждения к деятельности, а социальные установки – убеждения и отношения людей.

ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ ЛИЧНОСТИ

Психология личности стала экспериментальной наукой в первые десятилетия нашего века. Ее становление связано с именами таких ученых, как А.ФЛазурский, Г.Оллпорт, Р.Кеттел и др. Однако теоретические исследования в области психологии личности велись задолго до этого времени, и в истории соответствующих исследований можно выделить по меньшей мере три периода: философско-литературный, клинический и собственно экспериментальный. Первый берет свое начало от работ древних мыслителей и продолжается вплоть до начала XIX в.

В первые десятилетия XIX в. наряду с философами и писателями проблемами психологии личности заинтересовались врачи-психиатры. Они первыми стали вести систематические наблюдения за личностью больного в клинических условиях, изучать историю его жизни для того, чтобы лучше понять его наблюдаемое поведение. При этом делались не только профессиональные заключения, связанные с диагностикой и лечением душевных заболеваний, но и общенаучные выводы о природе человеческой личности. Этот период и получил название клинический. Вплоть до начала XX в. философско-литературный и клинический подходы к личности были единственными попытками проникновения в ее сущность.

В первые десятилетия текущего столетия изучением личности стали заниматься и профессиональные психологи, которые до этого времени обращали внимание главным образом на исследование познавательных процессов и состояний человека. Они попытались придать соответствующим исследованиям экспериментальный характер, введя в них математико-статистическую обработку данных с целью точной проверки гипотез и получения достоверных фактов, на основе которых затем можно было бы строить экспериментально проверенные, а не умозрительные теории личности.

Важной задачей экспериментального периода в изучении личности стала разработка надежных и валидных тестовых методов оценивания нормальной личности.

Основными проблемами психологии личности в философско-литературный период ее изучения явились вопросы о нравственной и социальной природе человека, о его поступках и поведении. Первые определения личности были достаточно широкими. Они включали в себя все то, что есть в человеке и что он может назвать своим, личным: его биологию, психологию, имущество, поведение, культуру и т.п. Такое понимание личности отчасти сохранилось и до сих пор.

Указанное расширительное толкование личности имеет свои основания. Действительно, если признать, что личность есть понятие, характеризующее человека и его деяния в целом, то к нему должно быть отнесено все то, что сделано человеком, принадлежит ему, касается его. В художественном творчестве, философии и других социальных науках такое понимание личности вполне оправдано. Однако в психологии, где существует множество других, отличных от личности понятий, наполненных научно-конкретным содержанием, данное определение представляется слишком широким.

В клинический период изучения личности представление о ней как об особом феномене было сужено по сравнению с философско-литературным периодом. В центре внимания психиатров оказались особенности личности, обычно обнаруживающиеся у больного человека. В дальнейшем было установлено, что эти особенности есть, но умеренно выражены практически у всех здоровых людей, а у больних, как правило, гипертрофированы. Это относится, например, к экстраверсии и интроверсии, тревожности и ригидности, заторможенности и возбудимости. Определения личности врачами-психиатрами были даны в терминах таких черт, пользуясь которыми можно описать и вполне нормальную, и патологическую, и акцентуированную (как крайний вариант нормы) личность.

Такое определение само по себе было правильным для решения психотерапевтических задач. Без тех качеств личности, которые в нем упоминались, не могло обойтись и любое другое психологическое определение личности. В чем же тогда состояла его недостаточность? В том, что такое определение для целостного описания психологии нормальной личности являлось слишком узким. В него не входили такие качества личности, которые при любых условиях, даже если они крайне выражены, всегда положительны, «нормальны». Это, например, способности, порядочность, совесть, честность и ряд других личностных свойств.

Экспериментальный период в исследованиях личности начался в тот момент, когда в изучении основных познавательных процессов уже были достигнуты существенные успехи. Он совпал по времени с общим кризисом психологической науки, одной из причин которого явилась несостоятельность психологии того времени в объяснении целостных поведенческих актов. Господствовавший в нем атомистический подход требовал разложения психологии человека на отдельные процессы и состояния. В конце концов он привел к тому, что человек оказался представленным совокупностью отдельных психических функций, из суммы которых трудно было сложить его личность и понять более или менее комплексные формы его социального поведения. Один из пионеров экспериментального подхода в изучении личности английский психолог Р.Кеттел сравнил ситуацию, сложившуюся к тому времени в психологии личности, с постановкой «Гамлета» без принца датского: в ней было все, кроме главного действующего лица – личности.

Вместе с тем в атомистической, функциональной психологии уже в то время широко применялись эксперимент и аппарат математической статистики. Новая область знаний – психология личности – в этих условиях не могла строиться на старой, умозрительной основе или на базе непроверенных, собранных в клинике единичных данных. Нужны были, во-первых, решительный поворот от больной личности к здоровой, во-вторых, новые, более точные и надежные методы ее исследования, в-третьих, научный эксперимент, отвечающий требованиям, принятым при изучении ощущений, восприятия, памяти и мышления.

Экспериментальные исследования личности в России были начаты А.Ф.Лазурским, а за рубежом – Г.Айзенком и Р.Кеттелом. А.ФЛазурский разработал технику и методику ведения систематических научных наблюдений личности, а также процедуру проведения естественного эксперимента, в котором можно было получать и обобщать данные, касающиеся психологии и поведения здоровой личности. Заслугой Г.Айзенка явилась разработка методов и процедур математической обработки данных наблюдений, опросов и анализа документов, собранных о личности из разных источников. В результате такой обработки получались коррелирующие (статистически связанные) между собой факты, характеризующие общие, наиболее распространенные и индивидуально устойчивые черты.

Г.Оллпорт заложил основы новой теории личности, получившей название «теория черт», а Р.Кеттел, воспользовавшись методом Г.Айзенка, придал исследованиям личности, проводимым в рамках теории черт, экспериментальный характер. Он ввел в процедуру экспериментального исследования личности метод факторного анализа, выделил, описал и определил ряд реально существующих факторов, или черт личности. Он же заложил основы современной тестологии личности, разработав один из первых личностных тестов, названный его именем (16-факторный тест Кеттела).

Из всех определений личности, предложенных в начале экспериментального периода разработки проблемы личности, наиболее удачным оказалось то, которое было дано Г.Оллпортом: личность есть прижизненно формирующаяся индивидуально своеобразная совокупность психофизиологических систем – черт личности, которыми определяются своеобразное для данного человека мышление и поведение.

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ

В конце 30-х годов нашего века в психологии личности началась активная дифференциация направлений исследований. В результате ко второй половине нашего века сложилось много различных подходов и теорий личности. Воспользуемся для краткого их рассмотрения обобщающей схемой, представленной на рис. 57.
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
Рис. 57. Схема классификации современных теорий личности

Если подходить к определению современных теорий личности формально, то в соответствии с этой схемой существует по меньшей мере 48 их вариантов, и каждый из них может быть в свою очередь оценен по пяти параметрам, заданным на схеме в виде оснований для классификации.

К типу психодинамических относятся теории, описывающие личность и объясняющие ее поведение исходя из ее психологических, или внутренних, субъективных характеристик. Если воспользоваться для символического представления типов теорий формулой, предложенной К.Левином, В = F(P,E), где В – поведение; F – знак функциональной зависимости; Р – внутренние субъективно-психологические свойства личности; Е – социальное окружение, то психодинамические теории в их символическом представлении будут выглядеть следующим образом: В= Е(Р). Это значит, что поведение здесь фактически выводится из внутренних психологических свойств индивида как личности, полностью объясняется только на их основе.

Социодинамическими называются теории, в которых главную роль в детерминации поведения отводят внешней ситуации и не придают существенного значения внутренним свойствам личности. Их смысл символически выглядит так: В= F(E).

Интеракционистскими называют теории, основанные на принципе взаимодействия внутренних и внешних факторов в управлении актуальными действиями человека. Их смысловым выражением является полная левиновская формула: B = F(P,E).

Экспериментальными называются теории личности, построенные на анализе и обобщении собранных опытным путем факторов. К неэкспериментальным относят теории, авторы которых опираются на жизненные впечатления, наблюдения и опыт и делают теоретические обобщения, не обращаясь к эксперименту.

К числу структурных причисляют теории, для которых главной проблемой является выяснение структуры личности и системы понятий, с помощью которых она должна описываться.

Динамическими называют теории, основная тема которых – преобразование, изменение в развитии личности, т.е. ее динамика.

Ряд теорий личности, характерных для возрастной и педагогической психологии, построен на рассмотрении ограниченного возрастного периода в развитии личности, как правило, от рождения до окончания средней школы, т.е. от младенчества до ранней юности. Есть и теории, авторы которых поставили перед собой задачу проследить развитие личности в течение всей жизни человека.

Наконец, существенным основанием для деления теорий личности на типы выступает то, на что в них обращено преимущественное внимание: внутренние свойства, черты и качества личности или ее внешние проявления, например поведение и поступки.

Воспользуемся этой классификацией для того, чтобы подробнее рассмотреть ряд наиболее известных за рубежом и у нас в стране теорий личности.

Как уже говорилось, Г.Оллпортом и Р.Кеттелом была начата разработка теории, получившей название теории черт. Ее можно отнести к разряду психодинамических, экспериментальных, структурно-динамических, охватывающих всю жизнь человека и описывающих его как личность в понятиях, характеризующих внутренние, психологические, свойства. Люди согласно этой теории отличаются друг от друга по набору и степени развитости у них отдельных, независимых черт, а описание целостной личности можно получить на основе тестологического или другого, менее строгого ее обследования, основанного, например, на обобщении жизненных наблюдений разных людей за данной личностью.

Менее строгий способ выявления и оценивания черт личности основан на изучении языка, выборе из него слов-понятий, с помощью которых с разных сторон описывается личность. Путем сокращения списка выбранных слов до необходимого и достаточного минимума (за счет исключения из их числа синонимов) составляется полный список всевозможных личностных черт для их последующей экспертной оценки у данного человека. Таким путем шел Г.Оллпорт к построению методики изучения личностных черт.

Второй способ оценки черт личности предполагает использование факторного анализа – сложного метода современной статистики, позволяющего свести к необходимому и достаточному минимуму множество различных показателей и оценок личности, полученных в результате самоанализа, опроса, жизненных наблюдений людей. В итоге получается набор статистически независимых факторов, которые считаются отдельными чертами личности человека.

С помощью данного метода Р.Кеттелу удалось выявить 16 различных личностных черт. Каждая из них получила двойное название, характеризующее степень ее развитости: сильную и слабую. На основе экспериментально выявленного набора черт Р.Кеттел построил упомянутый выше 16-факторный личностный опросник. Прежде чем привести примеры черт из этого набора (табл. 11),
Таблица 11
Выборка из пяти факторов-черт, включенных в 16-факторный личностный опросник Р.Кеттела
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

отметим, что в дальнейшем количество экспериментально выявленных факторов-черт значительно увеличилось. По свидетельству Р.Мейли, одного из сторонников теории личностных черт, существует по меньшей мере 33 такие черты, которые являются необходимыми и достаточными для полного психологического описания личности. В целом же в многочисленных исследованиях, выполненных к настоящему времени в русле теории черт, приведено описание около 200 таких черт.

В опроснике Кеттела более 100 вопросов, которые задаются испытуемым; на них они отвечают утвердительно или отрицательно. Затем ответы группируются в соответствии с «ключом» (способом обработки результатов) и определяется выраженность того или иного фактора, свидетельствующего о развитии соответствующей черты личности. Затем вычерчивается так называемый «личностный профиль» испытуемого, включающий его оценки по каждому фактору. Пример такого профиля приведен на рис. 58.

Рис. 58. Гипотетический пример личностного профиля, получаемого на основе применения 16-факторного опросника Кеттела. Справа и слева даны качественные характеристики факторов, составляющие (по горизонтали) пары прилагательных, характеризующих соответствующий фактор. Слева латинскими буквами отмечены условные обозначения факторов в опроснике Кеттела

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

Рассмотрим набор таких черт, которые, по мнению Р.Мейли1 (1МейлиР. Факторный анализ личности // Психология индивидуальных различий: Тексты. – М., 1982.), достаточно полно характеризуют личность:

1. Уверенность в себе – неуверенность.
2. Интеллектуальность (аналитичность) – ограниченность (отсутствие развитого воображения).
3. Зрелость ума – непоследовательность, алогичность.
4. Рассудительность, сдержанность, стойкость – суетность, подверженность влиянию.
5. Спокойствие (самообладание) – невротичность (нервозность).
6. Мягкость – черствость, цинизм.
7. Доброта, терпимость, ненавязчивость – эгоизм, своеволие.
8. Дружелюбие, покладистость, гибкость – ригидность, тираничность, мстительность.
9. Добросердечие, мягкость – злобность, черствость.
10. Реализм – аутизм.
11. Сила воли – безволие.
12. Добросовестность, порядочность – недобросовестность, непорядочность.
13. Последовательность, дисциплина ума – непоследовательность, разбросанность.
14. Уверенность – неуверенность.
15. Взрослость – инфантилизм.
16. Тактичность – бестактность.
17. Открытость (контактность) – замкнутость (уединенность).
18. Веселость – грустность.
19. Очарованность – разочарованность.
20. Общительность – необщительность.
21. Активность – пассивность.
22. Самостоятельность – конформность.
23. Экспрессивность – сдержанность.
24. Разнообразие интересов – узость интересов.
25. Чувствительность – холодность.
26. Серьезность – ветреность.
27. Честность – лживость.
28. Агрессивность – доброта.
29. Бодрость – веселость.
30. Оптимизм – пессимизм.
31. Смелость – трусость.
32. Щедрость – скупость.
33. Независимость – зависимость.

Теория черт имеет довольно серьезные недостатки. Во-первых, от качества исходного материала, подвергаемого факторному анализу, существенно зависит выявляемый набор личностных черт. Пользуясь различными исходными данными, исследователи получают неодинаковые списки факторов, причем их мнения по поводу необходимости и достаточности выявленного набора личностных черт также оказываются весьма различными. Некоторые считают, что для полной психологической характеристики личности вполне достаточно иметь всего лишь 5 черт, другие утверждают, что для этого мало и 20.

Во-вторых, на основе знания личностных черт оказалось практически невозможным точно предсказать поведение человека даже в тех ситуациях, которые по смыслу связаны с выявленными чертами. Как выяснилось, поведение человека, кроме черт личности, зависит еще и от многих других условий, в частности от особенностей самой ситуации, в которой оно рассматривается.

Как альтернатива теории черт за рубежом получила распространение концепция личности, названная теорией социального научения. Она по предложенной классификации может быть отнесена к числу социодинамических, экспериментальных, структурно-динамических, включающих в рассмотрение всю человеческую жизнь и описывающих человека как личность в поведенческих терминах. Основная психологическая характеристика личности в данной теории – это поступок или серия поступков.Существенное влияние на поведение человека, на его социальные действия оказывают другие люди, поддержка или осуждение с их стороны его поступков.

Индивидуальные различия в поведении, которые обнаруживаются у детей и взрослых, являются, согласно данной теории, результатом опыта их длительного пребывания в различных жизненных условиях, взаимодействия и взаимоотношений с разными людьми. Основные механизмы приобретения человеком новых форм поведения и, следовательно, его развития как личности – это научение условнорефлекторным путем через наблюдение других (викарное научение) и подражание.

Устойчивость человека как личности определяется не его собственными психологическими характеристиками, а частотой и постоянством возникновения одних и тех же «стимульных ситуаций», одинаковостью связанных с ними подкреплений и наказаний, идентичностью оценок поведения индивида со стороны других людей, успешностью и частотой повторения в прошлом соответствующих социальных действий.

Примером интеракционистской теории личности является концепция, разработанная американским ученым У.Майшелом. Согласно этой концепции, личностные факторы, которые совместно с ситуацией определяют поведение человека, делятся на ряд групп:

1. Способности человека, т.е. то, что он в состоянии самостоятельно и независимо от ситуации сделать в данной обстановке.
2. Когнитивные стратегии – способы восприятия и оценки человеком ситуации, выбора форм поведения в ней.
3. Ожидания – оценки вероятных последствий совершения в данной ситуации тех или иных поступков.
4. Ценности, т.е. то, что представляет для данного человека ценность, имеет смысл, значение. Человек в сложившейся обстановке обычно выбирает такой способ поведения, который приводит к утверждению его ценностей.
5. Планы поведения, способы его субъективной регуляции. Оказавшись в какой-либо ситуации, люди обычно предпочитают действовать привычным для них способом, по уже проверенному опытом плану.

§

начало здесь
Современные теории личности. Фрейдизм и неофрейдизм. Гуманистическая теория личности. Теория социального научения. Феноменологический подход. Концепция личности А.Н.Леонтьева. Новейшие тенденции в теоретической разработке психологических проблем личности.

Формирование и развитие личности. Зависимость решения вопроса о развитии личности от того, в русле какой теории он рассматривается. Тенденция к интеграции различных точек зрения. Концепция развития личности Э.Эриксона, основания и принципы, на которых она строится. Две линии развития: нормальная и аномальная. Стадии развития и его возрастные этапы. Краткая характеристика основных личностных новообразований процесса развития, возникающих на каждой стадии. Общая оценка концепции Э.Эриксона. Понимание личностного развития по Э.Фромму.

РазработаннуюЗ.Фрейдом психоаналитическую теорию личности, весьма популярную в странах Запада, можно отнести к типу психодинамических, неэкспериментальных, структурно-динамических, охватывающих всю жизнь человека и использующих для описания его как личности внутренние психологические свойства индивида, в первую очередь его потребности и мотивы. Самосознание человека З.Фрейд сравнивал с вершиной айсберга. Он считал, что лишь незначительная часть того, что на самом деле происходит в душе человека и характеризует его как личность, актуально им осознается. Только небольшую часть своих поступков человек в состоянии правильно понять и объяснить. Основная же часть его опыта и личности находится вне сферы сознания, и только специальные процедуры, разработанные в психоанализе, позволяют проникнуть в нее.

Структура личности, по Фрейду, имеет три составляющие: «Оно», «Я» и «Сверх-Я». «Оно» – это собственно бессознательное, включающее глубинные влечения, мотивы и потребности. «Я» – сознание, а «Сверх-Я» представлено как на сознательном, так и на подсознательном уровнях. «Оно» действует в соответствии с так называемым принципом удовольствия. «Я» ориентируется на принцип реальности, а «Сверх-Я» руководствуется идеальными представлениями – принятыми в обществе нормами морали и ценностями.

«Оно» является продуктом унаследованного человеком от животных биологического опыта (в теории самого Фрейда) или неосознаваемым результатом, неблагоприятно сложившегося индивидуального опыта жизни (в концепциях неофрейдистов). «Я» – это, как правило, самосознание человека, восприятие и оценка им самим собственной личности и поведения. «Сверх-Я» – это итог воздействия общества на сознание и подсознание человека, принятия им норм и ценностей общественной морали. Основные источники формирования «Сверх-Я» личности – это родители, учителя, воспитатели, другие люди, с которыми данный человек вступал в длительное общение и личные контакты на протяжении жизни, а также произведения литературы и искусства.

Система жизненно важных потребностей человека, которая составляет содержание «Оно», постоянно требует удовлетворения и бессознательно направляет психическую активность человека, регулируя его психические процессы и состояния. Неосознаваемые влечения, идущие от «Оно», чаще всего находятся в состоянии конфликта с тем, что содержится в «Сверх-Я», т.е. с социальными и нравственными оценками поведения; поэтому между «Оно» и «Сверх-Я» существуют постоянные и неизбежные противоречия. Они разрешаются с помощью «Я» – сознания, которое, действуя в соответствии с принципом реальности, стремится разумно примирить обе конфликтующие стороны таким образом, чтобы влечения «Оно» были в максимальной степени удовлетворены и при этом не были нарушены нормы морали.

Состояния неудовлетворенности собой, тревожности и беспокойства, которые часто возникают у человека, являются, по Фрейду и концепциям неофрейдистов, субъективным, эмоционально окрашенным отражением в сознании человека борьбы «Оно» и «Сверх-Я», неразрешимых или неразрешенных противоречий между тем, что побуждает поведение на самом деле («Оно»), и тем, что им должно было бы руководить(«Сверх-Я»). Стремясь избавиться от этих неприятных эмоциональных состояний, человек с помощью «Я» вырабатывает у себя так называемые защитные механизмы. Вот некоторые из них:

1. Отрицание. Когда реальная действительность для человека весьма неприятна, он «закрывает на нее глаза», прибегает к отрицанию ее существования или старается снизить серьезность возникшей для его «Сверх-Я» угрозы. Одна из наиболее распространенных форм такого поведения – неприятие, отрицание критики в свой адрес со стороны других людей, утверждение, что то, что критикуется, на самом деле не существует. В некоторых случаях такое отрицание играет определенную психологическую защитную роль, например, тогда, когда человек действительно серьезно болен, но не принимает, отрицает этот факт. Тем самым он находит в себе силы продолжать бороться за жизнь. Однако чаще всего отрицание мешает людям жить и работать, поскольку, не признавая критики в свой адрес, они и не стремятся избавиться от имеющихся недостатков, подвергающихся справедливой критике.

2. Подавление. В отличие от отрицания, которое большей частью относится к информации, поступающей извне, подавление относится к блокированию со стороны «Я» внутренних импульсов и угроз, идущих от «Сверх-Я». В этом случае неприятные признания самому себе и соответствующие переживания как бы вытесняются из сферы сознания, не влияют на реальное поведение. Чаще всего подавляются те мысли и желания, которые противоречат принятым самим же человеком моральным ценностям и нормам. Известные случаи внешне необъяснимого забывания, не сопровождающиеся выраженными психическими расстройствами, являются примерами активной работы бессознательного механизма подавления.

3. Рационализация. Это способ разумного оправдания любых поступков и действий, противоречащих нравственным нормам и вызывающих беспокойство. Обращение к рационализации характерно тем, что оправдание поступку находится обычно уже после того, как он совершен. Наиболее типичные приемы рационализации следующие: а) оправдание своей неспособности что-либо сделать нежеланием это делать; б) оправдание совершенного нежелательного действия «объективными» сложившимися обстоятельствами.

4. Формирование реакции. Иногда люди могут скрывать от самих себя мотив собственного поведения за счет его подавления через особо выраженный и сознательно поддерживаемый мотив противоположного типа. К примеру, бессознательная неприязнь к ребенку может выражаться в нарочитом внимании к нему. Такая тенденция и получила название «формирование реакции».

5. Проекция. Все люди имеют нежелательные свойства и черты личности, которые они неохотно признают, а чаще совсем не признают. Механизм проекции проявляет свое действие в том, что собственные отрицательные качества человек бессознательно приписывает другому лицу, причем, как правило, в преувеличенном виде.

6. Интеллектуализация. Это своеобразная попытка уйти из эмоционально угрожающей ситуации путем ее как бы отстраненного обсуждения в абстрактных, интеллекгуализированных терминах.

7. Замещение. Оно выражается в частичном, косвенном удовлетворении неприемлемого мотива каким-либо нравственно допустимым способом.

Если эти и другие защитные механизмы не срабатывают, то неудовлетворенные импульсы, исходящие из «Оно», дают о себе знать в закодированной, символической форме, например в сновидениях, описках, обмолвках, шутках, странностях поведения человека, вплоть до появления патологических отклонений.

Теория личности З.Фрейда и концепции неофрейдистов неоднократно подвергались критике и в нашей, и в зарубежной литературе. Эта критика касалась крайней биологизации человека, отождествления мотивов его социального поведения с биологическими потребностями животных и принижения роли сознания в управлении его действиями. К этому следует добавить и то, что теория Фрейда по существу является умозрительной. Многие из содержащихся в ней и в работах неофрейдистов положений, несмотря на то, что кажутся интересными и жизненно правдивыми, нельзя считать научно доказанными. Вряд ли допустимо, например, строить столь широкие теоретические обобщения, какие делал З.Фрейд, только на основании клинических наблюдений за несколькими пациентами.

Вместе с тем не следует умалять и действительных заслуг З.Фрейда и неофрейдистов в разработке общепсихологической теории личности. Они, к примеру, касаются проблемы бессознательного и защитных механизмов, их роли в детерминации поведения.

Свой теоретический подход к психологии личности предложили и представители гуманистической психологии. Эта отрасль психологии возникла как своеобразная альтернатива тем концепциям, которые полностью или частично отождествляли психологию и поведение человека и животных. Теорию личности, разрабатываемую в русле гуманистической традиции, можно отнести к разряду психодинамических и одновременно интеракционистских (у разных авторов по-разному), неэкспериментальных, структурно-динамических, охватывающих весь период жизни человека и описывающих его как личность то в терминах внутренних свойств и особенностей, то в поведенческих терминах. Основное внимание в теориях этого типа (их несколько, и они значительно отличаются друг от друга) сосредоточено на описании строения и развития внутреннего опыта человека в том его виде, в каком он представлен самому человеку в самосознании и мышлении.

Сторонников гуманистических теорий личности прежде всего интересует то, как человек воспринимает, понимает и объясняет реальные события в своей жизни. Они предпочитают описывать феноменологию личности, а не искать ее объяснение; поэтому теории данного типа иногда называют феноменологическими. Сами описания личности и событий в ее жизни здесь в основном сосредоточены на настоящем жизненном опыте, а не на прошлом или будущем, даются в терминах типа «смысл жизни», «ценности», «жизненные цели» и т.п.

Наиболее известными представителями этого подхода к личности являются американские психологи А.Маслоу и К.Роджерс. Концепции первого мы специально коснемся далее, а сейчас кратко остановимся только на характеристике теории К.Роджерса.

Создавая свою теорию личности, Роджерс исходил из того, что каждый человек обладает стремлением и имеет способность к личностному самосовершенствованию. Будучи существом, наделенным сознанием, он сам для себя определяет смысл жизни, ее цели и ценности, является высшим экспертом и верховным судьей. Центральным понятием для теории Роджерса стало понятие «Я», включающее в себя представления, идеи, цели и ценности, через которые человек характеризует самого себя и намечает перспективы собственного развития. Основные вопросы, которые каждый человек ставит и должен решать, следующие: Кто я есть? Что я могу сделать, чтобы стать тем, кем я хочу быть?

Образ «Я», складывающийся в результате личного жизненного опыта, оказывает в свою очередь влияние на восприятие данным человеком мира, других людей, на оценки, которые дает человек собственному поведению. Я-концепция может быть положительной, амбивалентной (противоречивой), отрицательной. Индивид с положительной Я-концепцией видит мир иначе, чем человек с амбивалентной или отрицательной. Я-концепция в свою очередь может неверно отражать реальность, быть вымышленной и искаженной. То, что не согласуется с Я-концепцией человека, может быть вытеснено из его сознания, отвергнуто, хотя на самом деле может оказаться истинным. Степень удовлетворенности человека жизнью, мера полноты испытываемого им счастья непосредственно зависят от того, в какой мере его опыт, его «реальное Я» и «идеальное Я» согласуются между собой.

Основная потребность человека, согласно гуманистическим теориям личности, – это самоактуализация, стремление к самосовершенствованию и самовыражению. Признание главенствующей роли самоактуализации роднит между собой всех представителей данного теоретического направления в изучении психологии личности, несмотря на значительные расхождения в их взглядах. Это позволяет воспользоваться концепцией А.Маслоу для описания того, каким требованиям должна соответствовать в своем поведении и отношениях с окружающими самоактуализирующаяся личность.

К психологическим характеристикам самоактуализирующейся личности относятся:
– активное восприятие действительности и способность хорошо ориентироваться в ней;
– принятие себя и других людей такими, какие они есть;
– непосредственность в поступках и спонтанность в выражении своих мыслей и чувств;
– сосредоточенность внимания на том, что происходит вовне, в противовес ориентации только на внутренний мир, сосредоточенности сознания на собственных чувствах и переживаниях;
– обладание чувством юмора;
– развитые творческие способности;
– неприятие условностей, но без показного их игнорирования;
– озабоченность благополучием других людей, а не обеспечением только собственного счастья;
– способность к глубокому пониманию жизни;
– установление с окружающими людьми, хотя и не со всеми, вполне доброжелательных личных взаимоотношений;
– способность смотреть на жизнь открытыми глазами, оценивать ее беспристрастно, с объективной точки зрения;
– непосредственная включенность в жизнь с полным погружением в нее, так, как это обычно делают дети;
– предпочтение в жизни новых, непроторенных и небезопасных путей;
– умение полагаться на свой опыт, разум и чувства, а не на мнение других людей, традиции или условности, позиции авторитетов;
– открытое и честное поведение во всех ситуациях;
– готовность стать непопулярным, подвергнуться осуждению со стороны большинства окружающих людей за нетрадиционные взгляды;
– способность брать на себя ответственность, а не уходить от нее;
– приложение максимума усилий для достижения поставленных целей;
– умение замечать и, если в этом есть необходимость, преодолевать сопротивление других людей.

Как быть Леди:  Бред | EUROLAB | Психическое здоровье

На главный вопрос его теории – что такое самоактуализация? – А.Маслоу отвечает следующим образом:«Самоактуализирующиеся люди все без исключения вовлечены в какое-то дело… Они преданы этому делу, оно является чем-то очень ценным для них – это своего рода призвание»1. (1Маслоу А. Самоактуализация // Психология личности: Тексты. – М., 1982.) Все люди такого типа стремятся к реализации высших ценностей, которые, как правило, не могут быть сведены к чему-то еще более высокому. Эти ценности (среди них – добро, истина, порядочность, красота, справедливость, совершенство и др.) выступают для них как жизненно важные потребности. Существование для самоактуализирующейся личности предстает как процесс постоянного выбора, как непрестанное решение гамлетовской проблемы быть или не быть. В каждый момент жизни у личности есть выбор: продвижение вперед, преодоление препятствий, неизбежно возникающих на пути к высокой цели, или отступление, отказ от борьбы и сдача позиций. Самоактуализирующаяся личность выбирает всегда движение вперед, преодоление препятствий.

Самоактуализация вместе с тем предполагает опору на собственные силы, наличие у человека самостоятельного, независимого мнения по основным жизненным вопросам. Это – процесс постоянного развития и практической реализации своих возможностей. Это «труд ради того, чтобы сделать хорошо то, что человек хочет сделать». Это «отказ от иллюзий, избавление от ложных представлений о себе».

По своим позициям, особенно в плане понимания смысла жизни (стремление к высшим целям, ценностям), гуманистическая психология из всех зарубежных концепций является наиболее близкой к взглядам наших психологов.

В отечественной психологии наиболее известные исследования в области личности связаны с теоретическими работами представителей школы Л.С.Выготского. Значительный вклад в решение проблемы личности внесли, в частности, А.Н.Леонтьев, Л.И.Божович.

Теорию, предложенную Л.И.Божович, по приведенной выше классификации можно отнести к разряду психодинамических, экспериментальных, структурно-динамических, охватывающих период развития личности с раннего дошкольного детства до юности и использующих для описания личности понятия, характеризующие внутренние свойства и особенности человека.

Опираясь на понятия о ведущей деятельности и социальной ситуации развития, введенные Л.С.Выготским, Л.И.Божович показала, как в сложной динамике взаимодействия деятельности и межличностного общения ребенка в разные периоды его жизни формируется определенный взгляд на мир, названный внутренней позицией. Эта позиция и есть одна из главных характеристик личности, предпосылка к ее развитию, которая понимается как совокупность ведущих мотивов деятельности.

А.Н. Леонтьев представил свою концепцию структуры и развития личности, в которой центральное место отведено понятию деятельности. Согласно приведенной классификации, теорию А.Н. Леонтьева можно оценить как психодинамическую, неэкспериментальную, структурно-динамическую, охватывающую всю жизнь человека и описывающую личность в психологических (мотивы) и поведенческих (деятельность) терминах.

Как и у Л.И. Божович, основной внутренней характеристикой личности у А.Н. Леонтьева является мотивационная сфера личности. Другим важным понятием в его теории служит «личностный смысл». Он выражает отношение целей деятельности человека, т.е. того, на что она в данный момент непосредственно направлена, к ее мотивам, тому, что ее побуждает. Чем шире, разнообразнее виды деятельности, в которые личность включена, чем они более развиты и упорядочены (иерархизированы), тем богаче сама личность.

ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

С мыслью о том, что личностью человек не рождается, а становится, согласны сейчас большинство психологов. Однако их точки зрения на то, каким законам подчиняется развитие личности, значительно расходятся. Эти расхождения касаются понимания движущих сил развития, в частности значения общества и различных социальных групп для развития личности, закономерностей и этапов развития, наличия, специфики и роли в этом процессе кризисов развития личности, возможностей ускорения процесса развития и других вопросов.

С каждым типом теорий, рассмотренным в предыдущем разделе этой главы, связано свое особенное представление о развитии личности. Психоаналитическая теория понимает развитие как адаптацию биологической природы человека к жизни в обществе, выработку у него защитных механизмов и согласованных со «Сверх-Я» способов удовлетворения потребностей. Теория черт основывает свое представление о развитии на том, что все черты личности формируются прижизненно, и рассматривает процесс их зарождения, преобразования и стабилизации как подчиняющийся иным, небиологическим законам. Теория социального научения представляет процесс развития личности сквозь призму формирования определенных способов межличностного взаимодействия людей. Гуманистическая и другие феноменологические теории трактуют его как процесс становления «Я».

В последние десятилетия усиливается тенденция к интегрированному, целостному рассмотрению личности с позиций разных теорий и подходов, и здесь намечается также интегративная концепция развития, принимающая во внимание согласованное, системное формирование и взаимозависимое преобразование всех тех сторон личности, акцент на которые делался в русле различных подходов и теорий. Одной из таких концепций стала теория, принадлежащая американскому психологу Э.Эриксону, в которой, более чем в других, данная тенденция оказалась выраженной.

Э.Эриксон в своих взглядах на развитие придерживался так называемого эпигенетического принципа: генетической предопределенности стадий, которые в своем личностном развитии обязательно проходит человек от рождения до конца своих дней. Наиболее существенный вклад Э.Эриксона в теорию личностного развития состоит в выделении и описании восьми жизненных психологических кризисов, неизбежно наступающих у каждого человека:

1. Кризис доверия – недоверия (в течение первого года жизни).
2. Автономия в противоположность сомнениям и стыду (в возрасте около 2–3 лет).
3. Появление инициативности в противовес чувству вины (примерно от 3 до 6 лет).
4. Трудолюбие в противоположность комплексу неполноценности (возраст от 7 до 12 лет).
5. Личностное самоопределение в противоположность индивидуальной серости и конформизму (от 12 до 18 лет).
6. Интимность и общительность в противовес личностной психологической изолированности (около 20 лет).
7. Забота о воспитании нового поколения в противоположность «погружению в себя» (между 30 и 60 годами).
8. Удовлетворенность прожитой жизнью в противоположность отчаянию (старше 60 лет).

Становление личности в концепции Эриксона понимается как смена этапов, на каждом из которых происходит качественное преобразование внутреннего мира человека и радикальное изменение его отношений с окружающими людьми. В результате этого он как личность приобретает нечто новое, характерное именно для данного этапа развития и сохраняющееся у него (по крайней мере в виде заметных следов) в течение всей жизни.

Сами личностные новообразования, по Э.Эриксону, возникают не на пустом месте – их появление на определенной стадии подготовлено всем процессом предшествующего развития личности. Новое в ней может возникнуть и утвердиться, лишь когда в прошлом уже были созданы соответствующие психологические и поведенческие условия.

Формируясь и развиваясь как личность, человек приобретает не только положительные качества, но и недостатки. Детально представить в единой теории всевозможные варианты индивидуального личностного развития по всевозможным сочетаниям положительных и отрицательных новообразований практически невозможно. Имея в виду эту трудность, Э.Эриксон изобразил в своей концепции только две крайние линии личностного развития: нормальную и аномальную. В чистом виде они в жизни почти не встречаются, но зато вмещают в себя всевозможные промежуточные, варианты личностного развития человека (табл. 12).

Таблица 12
Стадии развития личности по Э.Эриксону

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

Э.Эриксон выделил восемь стадий развития, один к одному соотносимых с описанными выше кризисами возрастного развития. На первой стадии развитие ребенка определяется почти исключительно общением с ним взрослых людей, в первую очередь матери. На этой стадии уже могут возникнуть предпосылки к проявлению в будущем стремления к людям или отстранения от них.

Вторая стадия определяет формирование у ребенка таких личностных качеств, как самостоятельность и уверенность в себе. Их становление также в значительной степени зависит от характера общения и обращения взрослых с ребенком.

Заметим, что к трем годам ребенок уже приобретает определенные личностные формы поведения, и здесь Э.Эриксон рассуждает в согласии с данными экспериментальных исследований. Можно спорить о правомерности сведения всего развития именно к общению и обращению с ребенком со стороны взрослых (исследования доказывают важную роль в этом процессе предметной совместной деятельности), но тот факт, что ребенок трехлетнего возраста уже ведет себя как маленькая личность, почти не подвергается сомнению.

Третья и четвертая стадии развития, по Э.Эриксону, также в целом совпадают с представлениями Д.Б.Эльконина и других отечественных психологов. В данной концепции, как в уже рассмотренных нами, подчеркивается значение учебной и трудовой деятельности для психического развития ребенка в эти годы. Отличие взглядов наших ученых от позиций, на которых стоит Э.Эриксон, заключается только в том, что он акцентирует внимание на формировании не операциональных и познавательных умений и навыков, а качеств личности, связанных с соответствующими видами деятельности: инициативности, активности и трудолюбия (на положительном полюсе развития), пассивности, нежелания трудиться и комплекса неполноценности в отношении трудовых, интеллектуальных способностей (на отрицательном полюсе развития).

Следующие стадии личностного развития в теориях отечественных психологов не представлены. Но вполне можно согласиться с тем, что приобретение новых жизненных и социальных ролей заставляет человека по-новому смотреть на многие вещи, и в этом, по-видимому, заключается основной момент личностного развития в старшем возрасте, следующем за юностью.

Вместе с тем вызывает возражение линия аномального развития личности, очерченная Э.Эриксоном для этих возрастов. Она явно выглядит патологично, между тем как это развитие может обретать и иные формы. Очевидно, что на систему взглядов Э.Эриксона оказали сильное влияние психоанализ и клиническая практика.

Кроме того, на каждой из выделенных им стадий развития автор указывает лишь на отдельные моменты, объясняющие его ход, и только на некоторые личностные новообразования, характерные для соответствующего возраста. Без должного внимания, например, на ранних стадиях детского развития осталось усвоение и использование ребенком речи, причем в основном только в аномальных формах.

Тем не менее значительная доля жизненной правды в данной концепции содержится, а главное, она позволяет представить себе важное значение периода детства во всем процессе личностного развития человека.

В заключение отметим особую позицию по вопросу о личностном развитии, которую занимает Э.Фромм. Представляется, что он дал философски наиболее правильную трактовку целей и задач личностного развития человека в условиях современного демократического общества. Демократия, писал он, – это система, которая не на словах, а на деле создает экономические, политические и культурные условия для полноценного развития индивида как личности. Развитие личности – это признание и реализация уникальных возможностей, имеющихся у каждого человека. Люди, считал автор, рождаются равными, но разными. Уважение самобытности человека, культивирование его уникальности, соответствующее его природе и сообразное высшим нравственным, духовным ценностям, – важнейшая задача воспитания.

Личность должна развиваться свободно, и свобода ее развития на практике означает неподвластность любой высшей силе или цели, кроме самосовершенствования личности. Будущее демократии зависит от реализации индивидуализма в том положительном его понимании, которое смыкается с понятием индивидуальности. Индивидом как личностью не должна манипулировать никакая внешняя сила, будь то государство или коллектив.читать дальше…

§

начало здесь
Устойчивость личности. Жизненное значение феномена устойчивости личности. Трудность ответа на вопрос об устойчивости или изменчивости личности из-за множества свойств, которыми обладает человек и которые характеризуются различной степенью устойчивости. Устойчивость некоторых базисных и изменчивость ситуативных проявлений личности. Устойчивость как относительное постоянство поведения личности в типичных жизненных ситуациях. Психологические и поведенческие свойства человека, обнаруживающие большую устойчивость. Зависимость устойчивости и изменчивости личностных качеств от возраста, индивидуальных особенностей человека, его отношений с окружающими людьми. Сравнительно слабая устойчивость социальных установок, некоторых черт, проявляемых в системе межличностных отношений. Проблема предсказания устойчивости личности на основе наблюдений за ней в детском возрасте. Теория социального научения и вопрос об устойчивости личности.

ПРОБЛЕМА УСТОЙЧИВОСТИ ЛИЧНОСТИ

В основании почти всех теорий личности лежит предположение о том, что личность как социально-психологический феномен представляет собой жизненно устойчивое в своих основных проявлениях образование. Устойчивость личности характеризует последовательность ее действий и предсказуемость ее поведения, придает ее поступкам закономерный характер.

Ощущение устойчивости собственной личности и личности другого – важное условие внутреннего благополучия человека и установления нормальных взаимоотношений с окружающими людьми. Если бы в каких-то существенных для общения с людьми проявлениях личность не была устойчивой, то людям трудно было бы взаимодействовать друг с другом, добиваться взаимопонимания: ведь каждый раз они вынуждены были бы заново приспосабливаться к человеку и были бы не в состоянии предсказывать его поведение.

Тем не менее во многих исследованиях было обнаружено, что поведение человека довольно вариативно. В этой связи естественно возникает вопрос: насколько и в чем личность и ее поведение действительно устойчивы?

В этом теоретическом вопросе содержится, как показал И.С.Кон1 (1Кон И.С. Постоянство и изменчивость личности // Психологический журнал. — 1987. – Т. 8. — № 4.), целая серия частных вопросов, каждый из которых может рассматриваться отдельно, и, исходя из него, можно давать различные ответы на общий вопрос. Например: о постоянстве чего идет речь – поведения, психических процессов, свойств или черт личности? Что является индикатором и мерой постоянства или изменчивости оцениваемых свойств в данном случае? Каков временной диапазон, в пределах которого о свойствах личности можно судить как о постоянных или изменчивых? и др. Кроме того, в русле разных теорий личности все эти вопросы могут и должны решаться по-разному. Показано, например, что даже черты личности, которые должны были бы являть собой образец постоянства (а таким постоянством должен обладать фактор, выделяемый в результате факторного анализа), на самом деле постоянными и устойчивыми не являются. Есть и так называемые «ситуативные черты», проявление которых может меняться от ситуации к ситуации у одного и того же человека, причем довольно значительно.

Наряду с этим лонгитюдные (длительные по времени) исследования развития одних и тех же людей в течение, например, десятка и более лет показывают, что определенная степень устойчивости у личности все же имеется, хотя мера этого постоянства для различных личностных свойств неодинакова.

В одном из подобных исследований, проводимом в течение 35 лет, по представительному набору личностных характеристик оценивалось более 100 человек. Первый раз они были обследованы в возрасте, соответствующем неполной средней школе, затем – в старших классах средней школы и далее – еще раз в возрасте около 35 и 45 лет.

В течение трехлетнего периода времени с момента проведения первого обследования до второго (по окончании школы) по 58% личностных переменных были получены значимые положительные корреляции. За более чем 30-летний период ведения исследования, начиная с подросткового возраста и до 45 лет, значимые корреляции были получены по 31% всех изучавшихся личностных характеристик. В табл. 13 перечислены свойства личности, которые в течение всего времени изучения показали себя как достаточно устойчивые.

Таблица 13
Устойчивость некоторых личностных качеств во времени (по Дж.Блоку)

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

Оказалось, что весьма стойкими во времени являются не только личностные качества, оцениваемые со стороны, но и самооценки. Было также установлено, что личностная устойчивость характерна далеко не для всех людей. Некоторые из них со временем обнаруживают довольно драматичные изменения своей личности, причем настолько глубокие, что окружающие люди их как личностей совсем не узнают. Наиболее существенные изменения подобного рода могут происходить в течение подросткового, юношеского и раннего взрослого возраста, например в диапазоне от 20 до 40–45 лет.

Помимо этого имеются значительные индивидуальные различия в том периоде жизни, когда личностные особенности человека более или менее стабилизируются. У одних людей личность становится устойчивой в детстве и далее существенно не изменяется, у других устойчивость психологических особенностей личностного характера, напротив, обнаруживается довольно поздно: только в возрасте от 20 до 40 лет. К последним чаще всего относятся люди, чья внешняя и внутренняя жизнь в подростковом и юношеском возрасте характеризовалась напряженностью, противоречиями и конфликтами. Менее всего личностно изменяются и довольно рано обнаруживают устойчивые черты характера те люди, которые в школьном возрасте не сталкивались с противоречиями, не вступали в конфликты со взрослыми, сверстниками, социальными ценностями и нормами.

Гораздо меньшая устойчивость поведенческих реакций личностных проявлений обнаруживается в том случае, когда мы рассматриваем личность не в течение длительного периода времени, а от ситуации к ситуации. За исключением интеллекта и познавательных способностей многие другие характеристики личности ситуативно неустойчивы. Это относится, например, к таким индивидуальным особенностям человека, как агрессивность поведения, честность, саморегуляция, зависимость. Несколько разочаровывающими оказались также многие попытки связать устойчивость поведения в различных ситуациях с обладанием теми или иными личностными чертами. В типичных ситуациях корреляция между оцениваемыми с помощью тестов-опросников чертами личности и соответствующим социальным поведением оказалась меньше 0,30. Этого явно недостаточно, чтобы точно предсказать, как поведет себя данный человек в конкретной ситуации, хотя с определенной степенью уверенности такое предсказание для множества типичных ситуаций можно было бы сделать, особенно если следить за поведением человека в течение достаточно длительного периода времени.

Наибольшей стабильностью обладают динамические особенности, связанные с врожденными анатомо-физиологическими задатками, свойствами нервной системы. К ним относятся темперамент, эмоциональная реактивность, экстраверсия-интроверсия и некоторые другие качества.

Сторонники теории социального научения, подчеркивающие значение конкретной ситуации в определении образа действий человека, полагают, что мнение о наличии у него устойчивых черт личности недостаточно обосновано и обычно связано со следующими типичными умозаключениями ошибочного характера:

1. Многие индивидуальные особенности людей, такие, например как физический облик, манера говорить, вести себя, мимика, жесты и т.п., действительно достаточно устойчивы. Их устойчивость побуждает нас приписывать стабильность и другим, внутренним психологическим свойствам человека, которые могут не быть устойчивыми.

2. Наш опыт общения с людьми формирует у нас достаточно устойчивое представление о них, которое и накладывает отпечаток на последующее восприятие и оценку этих людей. В сфере межличностного восприятия может наблюдаться явление константности, аналогичное тому, с которым мы встречаемся при изучении восприятия людьми предметного мира. В силу постоянства межличностного восприятия, связанного со сформированной установкой, в новой ситуации мы более склонны замечать у человека те признаки, которые свидетельствуют о стабильности его поведения, и не видеть того, что в его поведении меняется.

3. Само наше присутствие в определенной ситуации уже заставляет другого человека вести себя последовательно, так, как он вел себя с нами раньше. Это происходит потому, что постоянство весьма ценится как качество личности. Те же самые лица, которые с нами ведут себя определенным образом, демонстрируя устойчивость своей личности в одних чертах, с другими могут вести себя по-другому, показывая в этих же чертах изменчивость, а в каких-либо иных, напротив, устойчивость.

Таким образом, ответ на вопрос об устойчивости личности весьма неоднозначен и неопределен. В одних свойствах, как правило, тех, которые были приобретены в более поздние периоды жизни и малосущественны, устойчивости фактически нет; в других личностных качествах, чаще всего базисных и приобретенных в ранние годы, так или иначе обусловленных органически, она есть. Реальное же поведение личности, как устойчивое, так и изменчивое, существенно зависит от постоянства социальных ситуаций, в которых мы наблюдаем за человеком.

Что же касается стабильности оценок устойчивости личностного поведения, то такие оценки тоже не могут быть вполне надежным свидетельством наличия или отсутствия у личности устойчивых качеств.

В специальных исследованиях, проведенных на одних и тех же людях в течение длительного времени с целью установить степень изменчивости или постоянства их личности, показано, что более половины личностных качеств, обладая которыми ребенок поступает в школу, сохраняются в течение всего периода обучения вплоть до окончания школы. Это свидетельствует о двух вещах. Во-первых, о том, что многие личностные особенности человека, будучи сформированными в дошкольном возрасте, в дальнейшем сохраняют свое постоянство. Во-вторых, о том, что обучение в школе мало сказывается на развитии собственно личностных свойств ребенка.

Оказалось, в частности, что наибольшую устойчивость от детства к взрослости, т.е. малую степень изменчивости, в подростковом и раннем юношеском возрасте обнаруживают стремление к успехам, настойчивость, уровень притязаний (особенно высокий), интеллектуальные интересы. У девушек, кроме того, – эстетические вкусы и общительность. Определенной устойчивостью в юношеском возрасте, при условии их сформированное в более ранние годы, обладают способности, ответственность, сила воли, дружелюбие и открытость.

И последний по порядку, но не по значимости вопрос, связанный с устойчивостью личности. Дело в том, что зачастую не меньшую ценность и жизненную значимость, чем постоянство поведения человека, имеет, напротив, его изменчивость, адаптивность. Она свидетельствует о другой ценной способности человека – его умении приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни, менять себя как личность, если в этом есть необходимость. Такого рода качество представляется весьма ценным для личности в тех случаях, когда в обществе происходят радикальные изменения, требующие от каждого человека значительной модификации своих взглядов, установок, ценностных ориентации и т.п. Поэтому изменчивость при определенных обстоятельствах необходимо рассматривать как положительное личностное свойство человека. Если человек сегодня иной, чем вчера, значит, он развивается.

§

Рубинштейн С. Л. ОСНОВЫ ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ. – СПб: Издательство «Питер», 2000 — 712 с.

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
ЧАСТЬ ПЯТАЯ «ЛИЧНОСТЬ» ВВЕДЕНИЕ

Все психические процессы, с изучения которых начался наш анализ психическо­го содержания деятельности человека, протекают в личности, и каждый из них в своем реальном протекании зависит от нее.*

* В этом «Введении» С. Л. Рубинштейн развертывает основные положения подхода, который теперь принято называть личностным. Сам С. Л. Рубинштейн начал разрабатывать его еще в 30-е гг., стремясь преодолеть идеалистическое отождествление личности и ее сознания, функцио-налистское раздробление человека на невзаимосвязанные психические функции, позитивистский отрыв личности от ее деятельности и сведение последней к совокупности реакций. И если на первых этапах разработки своего подхода С. Л. Рубинштейн видел свою задачу в установлении принципов объяснения личности через ее проявления в деятельности, т. е. его интересовала преж­де всего роль деятельности в развитии личности, то в 40–50-е гг. он больше стремился дать детерминистическое объяснение активности личности, понимая личность как основание, интегри­рующее все психические процессы, свойства и состояния, т. е. его интересовало деятельное начало личности, роль ее внутреннего мира, мотивации, сознания в осуществлении деятельности. (При­меч. сост.)

Зависимость психических процессов от личности как индивидуальности вы­ражается, во-первых, в индивидуально-дифференциальных различиях. Люди в зависимости от общего склада их индивидуальности различаются по типам вос­приятия и наблюдения, памяти, внимания (в смысле переключаемости) и т. д. Индивидуальные различия проявляются в самом содержании воспринимаемого, запоминаемого и т. д., что особенно ярко выступает в избирательном характере запоминания и забывания.

Зависимость психических процессов от личности выражается, во-вторых, в том, что они, как показал наш анализ, не имея самостоятельной линии, зависят от общего развития личности. При изучении эмоций было установлено, что чувства человека в один период или эпоху его жизни не являются всегда непрерывным продолжением, более или менее осложненным, его чувств в предшествующий период. Когда определенная полоса или эпоха нашей жизни безвозвратно отхо­дит в прошлое и на смену ей приходит новая, то вместе с этим сменяется весь строй эмоциональной жизни. Связь чувств с настоящими установками личности существеннее, чем связь их с прошлыми чувствами. Поскольку между новыми и старыми чувствами сохраняется преемственность, она опосредована и обуслов­лена связью с развивающейся личностью. То же в не меньшей степени применимо к организации волевой жизни и к любой аналитически выделенной стороне психики.

Тот факт, что психические процессы человека суть проявления личности, вы­ражается, в-третьих, в том, что у человека они не остаются только процессами, совершающимися самотеком, а превращаются в сознательно регулируемые дей­ствия или операции, которыми личность как бы овладевает и которые она на­правляет на разрешение встающих перед ней в жизни задач. Так, процесс вос­приятия превращается у человека в более или менее сознательно регулируемый им процесс наблюдения, и в этом именно проявляется существенная особенность подлинно человеческого восприятия. Точно так же в человеческой памяти не­произвольное запечатление сменяется сознательным запоминанием и превраща­ется в организованную деятельность заучивания, так же как непроизвольное всплывание воспоминаний сменяется намеренным припоминанием. Мышление по самому существу всегда является совокупностью операций, сознательно на­правляемых на разрешение задач. Внимание, в своей специфически человечес­кой форме, оказывается произвольным, т. е. сознательно регулируемым внима­нием. Оно, в сущности, есть лишь проявление воли, которая выражается в том, что вся деятельность человека превращается в действия, сознательно регулиру­емые личностью.

Таким образом, вся психология человека в той трактовке, которая была ей здесь дана, является психологией личности. Личность не выступает лишь как завершение курса психологии. Она проходит через все построение, от начала до конца. Она образует основу, изнутри определяющую трактовку психики челове­ка в целом. Все психические процессы составляют психическое содержание жизни личности. Каждый вид психических процессов вносит свой вклад в бо­гатство ее внутренней жизни.* Стоит обратить внимание на то, какое огромное место в жизни музыкального человека может занять музыка и в какой мере музыкальные впечатления могут заполнить и обогатить его жизнь, чтобы понять, какое большое потенциальное богатство для духовной жизни личности заключе­но в ее чувствительности. Достаточно присмотреться к жизни любого слепого человека, чтобы убедиться в том, как выпадение хотя бы одной сферы ощущений отражается на всей жизни и психическом облике личности, вплоть до ее характе­рологических черт (обусловливая настороженность, переходящую то в собран­ность, то в мнительность, и т. п.). Это относится, конечно, не только к чувстви­тельности, но никак не в меньшей мере и ко всем другим психическим явлениям. Например, память сохраняет и воспроизводит наше прошлое в воспоминаниях, часто еще согретых теплотой личного переживания; отражая в сознании наш жизненный путь в преемственной связи между нашим «сегодня» и нашим «вче­ра», она существенно обусловливает само единство сознания. Но от психиче­ских процессов надо все же отличать психические свойства личности, те черты, которые, определяя направленность личности, ее способности и характер, состав­ляют основание самой личности и определяют ее психологический облик.

* Следует обратить внимание на тот особый угол зрения, под которым здесь С. Л. Рубинштейн рассматривает роль психических процессов. Он сам выделял отражательную, регуляторную и др. функции психики, которые в соотнесении человека с миром играют вспомогательную роль. Под­черкивая своеобразную самоценность психического во внутреннем мире и духовной жизни лично­сти, что при идеалистических интерпретациях психики давало повод для замыкания личности во внутреннем мире ее переживаний, он тем самым поднимает особенно актуальную для наших дней проблему. Усилившаяся в последние годы тенденция к отчуждению человека не только от про­дуктов и результатов его труда (как при классическом капитализме), не только от ценностей и идеалов, но и от собственных чувств, утрата личностью способности к переживанию, т. е. отчужде­ние от нее того, что, казалось бы, имманентно присуще ей, сегодня негативным путем выявляет то позитивное в психике, на что в свое время обращал внимание С. Л. Рубинштейн. (Примеч. сост.)

Психические процессы и психические свойства личности фактически неот­рывны друг от друга. С одной стороны, все психические процессы в их конкрет­ном протекании зависят от свойств и особенностей личности, начиная с ощуще­ний и восприятий, которые в полноте своего содержания и реального протека­ния зависят вовсе не только от деятельности будто бы изолированного рецептора, а от свойств самой личности, от ее восприимчивости и впечатлительности и т. д.; с другой – каждый вид психических процессов, выполняя свою роль в жизни личности, в ходе деятельности переходит в ее свойства. Поэтому при изучении любой категории психических процессов – познавательных, эмоцио­нальных, волевых – мы от изучения общих закономерностей переходили к тем индивидуально-типологическим особенностям, которые выступают в данной сфе­ре. Индивидуально-типологические особенности в восприятии, памяти, мышлении, воображении, внимании, не говоря уже об индивидуально-типологических осо­бенностях в эмоциональной и волевой сфере, – это уже психические свойства и особенности личности в области восприятия, мышления и т. д., как-то: восприим­чивость и впечатлительность, наблюдательность, вдумчивость, рассудительность, эмоциональная возбудимость и устойчивость, инициативность, решительность, настойчивость и т. п. Тем самым уже внутри аналитического изучения психи­ческих процессов наметился совершающийся с внутренней необходимостью пе­реход к изучению психических свойств личности. Теперь они должны стать предметом специального изучения.

Психические свойства – не изначальная данность; они формируются и раз­виваются в процессе деятельности личности. Подобно тому как организм не раз­вивается сначала, а затем функционирует, а развивается, функционируя, так и личность не формируется сначала, а затем начинает действовать: она формирует­ся, действуя, в ходе своей деятельности. В деятельности личность и формируется, и проявляется. Будучи в качестве субъекта деятельности ее предпосылкой, она является вместе с тем и ее результатом. Путь от аналитического изучения психи­ческих процессов к изучению психических свойств личности проходит поэтому через изучение психологической стороны ее деятельности. Единство деятельно­сти, объединяющей многообразные действия и поступки, – в единстве ее исход­ных мотивов и конечных целей, которые являются мотивами и целями личности. Поэтому изучение психологической стороны деятельности является не чем иным, как изучением психологии личности в процессе ее деятельности. В труде, уче­нии, игре формируются и проявляются все стороны психики. Но не все психичес­кое содержание действия или поступка человека, не всякое психическое состоя­ние в равной мере может быть отнесено к сколько-нибудь устойчивым свойствам личности, которые характеризовали бы какую-нибудь сторону ее психического облика. Некоторые акты в своем психическом содержании характеризуют, ско­рее, обстоятельства какой-нибудь преходящей ситуации, не всегда существенной и показательной для личности.

Поэтому особо встает вопрос о том, как формируются и закрепляются отно­сительно устойчивые психические свойства личности.*

* Термин «свойства» употребляется здесь в широком смысле, как обозначающий наряду с харак­терологическими чертами также установки и направленности личности, т. е. все, что непосред­ственно определяет ее психический облик.

Психические свойства личности – ее способности и характерологические черты – формируются в ходе жизни.Врожденные особенности организма яв­ляются лишь задатками, – весьма многозначными, которые обусловливают, но не предопределяют психические свойства человека. На основе одних и тех же задатков у человека могут выработаться различные свойства – способности и черты характера в зависимости от хода его жизни и деятельности не только проявляются, но и формируются. В работе – учении и труде – складываются и отрабатываются способности людей; в жизненных деяниях и поступках фор­мируется и закаляется характер. Этот образ действий в единстве и взаимопро­никновении с объективными условиями существования, выступающими как об­раз жизни, существенно обусловливает образ мыслей и побуждений, весь строй, склад, или психический облик, личности.

Изучение психического облика личности включает три основных вопроса. Первый вопрос, на который мы стремимся получить ответ, когда хотим узнать, что представляет собой тот или иной человек, гласит: чего он хочет, что для него привлекательно, к чему он стремится? Это вопрос о направленности, установках и тенденциях, потребностях, интересах и идеалах. Но вслед естественно встает второй: а что он может? Это вопрос о способностях, дарованиях человека. Однако способности – это сперва только возможности; для того чтобы знать, как реализует и использует их человек, нам нужно знать, что он есть, что из его тенденций и установок вошло у него в плоть и кровь и закрепилось в качестве стержневых особенностей личности. Это вопрос о характере человека.

Характер в своем содержательном аспекте теснейшим образом связан с во­просом о том, что для человека значимо в миреи в чем поэтому для него смысл жизни и деятельности. Именно то, что особенно значимо для человека, выступает в конечном счете в качестве мотивов и целей его деятельности и определяет подлинный стержень личности.

Эти различные аспекты, или стороны, психического облика личности, конечно, не внеположны. Они взаимосвязаны и взаимообусловлены. В конкретной дея­тельности человека все они сплетены в одном узле. Направленность личности, ее установки, раз за разом порождая в однородных ситуациях определенные по­ступки, переходят затем в характер и закрепляются в нем в виде свойств лично­сти. Наличие интереса к определенной области деятельности стимулирует раз­витие способностей в соответствующем направлении, а наличие определенных способностей, обусловливая плодотворную работу, стимулирует интерес к ней.

Так же тесна и неразрывна взаимосвязь способностей и свойств характера. Например, наличие больших способностей, обусловливая сознание своих сил, своей мощи, не может не отразиться на характерологических свойствах человека, порождая в одних случаях уверенность в себе, твердость, решительность, в дру­гих – самомнение или беспечность, непривычку к упорному труду. Точно так же малые способности могут обусловить в одних случаях робость, неуверен­ность в себе, в других – упорство, трудолюбие, привычку к усидчивому труду и т. п., т. е. очень существенные характерологические свойства. Характерологи­ческие же свойства в свою очередь обусловливают развитие способностей, по­скольку способности развиваются, реализуясь, а реализация их зависит от ха­рактерологических данных – целеустремленности, настойчивости, упорства в достижении цели и т. п. В отрыве от соответствующих характерологических свойств способности – это лишь очень абстрактные и мало реальные возмож­ности. Реальная способность – это способность в действии, неуклонном и целе­устремленном; она поэтому не только способность, но и доблесть.

Так в реальной жизни личности все стороны ее психического облика, перехо­дя друг в друга, образуют неразрывное единство.

Это единство общего психического облика человека носит всегда более или менее ярко выраженный индивидуальный характер. Понимание и учет этих ин­дивидуальных особенностей имеет огромное значение в практической жизни; без них невозможна правильная расстановка людей и рациональное их исполь­зование. Лишь при знании и учете индивидуальных особенностей каждого чело­века можно обеспечить всем людям наиболее полное развитие и применение их творческих возможностей и сил. Не менее необходимо знание индивидуальных особенностей в процессе воспитания и обучения. Индивидуализированный под­ход к каждому ребенку, к каждому учащемуся является одним из основных требований правильно поставленного процесса воспитания и обучения.

В силу большого практического значения, которое имеет вопрос об индиви­дуальных особенностях людей, к нему издавна привлекалось особое внимание, и нередко вся проблема психологии личности, неправомерно сужаясь, сводилась только к этому вопросу об индивидуальных особенностях. Между тем в дей­ствительности вопрос об индивидуальных особенностях и межиндивидуальных различиях – это лишь один – дифференциальный – аспект в общей проблеме психологии личности. Подлинное понимание различий в психических свойствах разных людей предполагает знание самих этих свойств, их места и значения в строении личности.

Специально в дифференциальном плане вопрос не исчерпывается только межиндивидуальными различиями; необходимо учитывать и внутрииндивидуальные различия.

Любой литературный критик знает, что встречающиеся иногда у плохих ху­дожников образы злодеев, которые являются «чистым», т. е. абстрактным, вопло­щением злодейства без единого светлого проблеска, или ангелов, которые явля­ются «чистым», т. е. абстрактным воплощением добродетели без единого пят­нышка, жизненно не правдивы. В научной, школьной психологии это положение до сих пор почти не получило признания. Этим в значительной мере обусловле­на абстрактность, нежизненность господствующей психологической науки, а так­же ряд существенных теоретических ее ошибок (в частности, в трактовке и опре­делении одаренности детей посредством однократных кратковременных тесто­вых испытаний).

Каждый человек не только отличен от других, но он сам в различные моменты живет и действует на различных уровнях и достигает различных высот. И чем больше возможности человека и уровень его развития, тем более значительной бывает амплитуда таких колебаний. Самый выдающийся музыкант, актер, лек­тор иногда оказывается «не на высоте», т. е. не достигает уровня вообще доступ­ных ему достижений, а в другой раз мы говорим, что он превзошел самого себя, т. е. в особенно благоприятный момент напряжения и подъема творческих сил поднялся на высоту, которой он обычно не достигает. Каждый человек таит в себе и иногда обнаруживает значительные вариации в смысле уровня, высоты функ­ционирования.

Те немногие исследователи, которые обратили внимание на факт внутрииндивидуальных различий (У. Джемс, К. Левин), порой интерпретировали этот факт как свидетельствующий о разрыве единства личности.

Нельзя ни разрывать единство личности, ни сводить его к простой однород­ности. Реальное единство психического облика личности многообразно и проти­воречиво. Но всегда находится в конце концов такая стержневая для данной личности позиция, с которой все свойственные ей противоречия смыкаются в единстве. Н. В. Гоголь в молодости писал своей матери: «Правда, я почитаюсь загадкою для всех, никто не разгадал меня совершенно. У вас почитают меня своенравным, каким-то несносным педантом, думающим, что он умнее всех, что он создан на другой лад от людей. Верите ли, что я внутренне сам смеялся над собой вместе с вами. Здесь меня называют смиренником, идеалом кроткости и терпения. В одном месте я самый тихий, скромный, учтивый, в другом угрюмый, задумчивый, неотесанный и проч., в третьем – болтлив и докучлив до чрезвы­чайности. У иных – умен, у других – глуп… Но только с настоящего моего поприща вы узнаете настоящий мой характер».*
* Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 7 т. М., 1978. Т. 7. С. 51.

Внешне различные и даже противоположные поступки могут выражать при­менительно к условиям конкретной ситуации одни и те же черты характера и проистекать из одних и тех же тенденций или установок личности. Обратно: внешне однородные и как будто тожественные поступки могут совершаться по самым разнородным мотивам, выражая совершенно не однородные черты харак­тера и установки или тенденции личности. Один и тот же поступок один чело­век может совершить для того, чтобы помочь кому-нибудь, а другой – чтобы перед кем-нибудь выслужиться. Одна и та же черта характера, застенчивость например, может в одном случае проявиться в смущении, растерянности, в дру­гом – в излишней шумливости и как будто развязности поведения, которой прикрывается то же смущение. Сами же смущение и застенчивость нередко порождаются весьма различными причинами – диспропорцией в одних случа­ях между притязаниями личности и ее способностями, в других – между ее способностями и достижениями и т. д. Поэтому ничего не поймет в поведении человека тот, кто не сумеет за внешним вскрыть свойства личности, ее направ­ленность и тенденции, из которых исходит ее поведение.

В итоге три основных положения приобретают принципиальное значение для понимания психологии личности.

1. Психические свойства личности в ее поведении, в действиях и поступках, которые она совершает, одновременно и проявляются, и формируются. Поэтому равно неправильны статическая точка зрения, которая исходит из свойств лич­ности как чего-то изначально данного и рассматривает ее действия и поступки лишь как проявление независимой неизменной сущности, а также динамическая точка зрения, которая вовсе растворяет личность в ситуации и, пытаясь безостаточно объяснить поведение из складывающихся в ней динамических соотношений, превращает все свойства личности лишь в изменчивые состояния, лишенные какой бы то ни было, даже относительной, устойчивости.

Первая точка зрения знает личность только как предпосылку, вторая – в лучшем случае только как результат деятельности или лишь как собственно мнимую, воображаемую точку пересечения различных сил динамической ситуа­ции. В действительности личность и ее психические свойства одновременно и предпосылка, и результат ее деятельности. Внутреннее психическое содержа­ние поведения, складывающееся в ситуации, особенно значимой для личности, переходит в относительно устойчивые свойства личности, а свойства личности, в свою очередь, сказываются в ее поведении. Нельзя, таким образом, ни отрывать личность от динамики ее поведения, в котором она и проявляется, и формирует­ся, ни растворять.

2. В психическом облике выделяются различные сферы, или черты, характе­ризующие разные стороны личности; но при всем своем многообразии, различии и противоречивости основные свойства, взаимодействуя друг с другом в конкрет­ной деятельности человека и взаимопроникая друг в друга, смыкаются в единстве личности. Поэтому равно неправильны как точка зрения, для которой единство личности выражается в аморфной целостности, превращающей ее психический облик в туманность, так и противоположная ей, которая видит в личности лишь отдельные черты и, утратив внутреннее единство психического облика личности, тщетно ищет корреляций между внешними проявлениями этих черт.*

* Положение С. Л. Рубинштейна о единстве личности существенно в ряде отношений: во-пер­вых, для критики функционализма, разрывавшего это единство, обособлявшего отдельные психи­ческие процессы и образования, и, во-вторых, для разработки диалектики устойчивого и изменчи­вого (динамического) в личности, единства и многообразия личности. Акцент на динамическом аспекте сводил личность к динамике отдельных состояний, проявлений, детерминированных кон­кретными ситуациями. Рубинштейн исходит из единства личности, как предполагающего и ее изменчивость в частных ситуациях, и внутреннюю противоречивость, и, наконец, многообразие направлений и форм ее активности. (Примеч. сост.)

3. Психический облик личности во всем многообразии психических свойств определяется реальным бытием, действительной жизнью человека и формирует­ся в конкретной деятельности. Эта последняя сама формируется по мере того, как человек в процессе воспитания и обучения овладевает исторически сложив­шимся содержанием материальной и духовной культуры.

Образ жизни человека, включающий в неразрывном единстве определенные исторические условия, материальные основы его существования и деятельность, направленную на их изменение, обусловливает психический облик личности, ко­торая в свою очередь накладывает свой отпечаток на образ жизни.

§

начало здесь
Рубинштейн С. Л. ОСНОВЫ ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ. – СПб: Издательство «Питер», 2000 — 712 с.
ГЛАВА XV. НАПРАВЛЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

Установки и тенденции

Человек не изолированное, замкнутое существо, которое живет и развивается из самого себя. Он связан с окружающим его миром и нуждается в нем. Для под­держания своего существования человек нуждается в находящихся вне его ве­ществах и продуктах; для продолжения себя и своего рода человек нуждается в другом человеке. В процессе исторического развития круг того, в чем человек нуждается, расширяется. Эта объективная нужда, отражаясь в психике человека, испытывается им как потребность.* Таким образом, испытываемая человеком нужда в чем-то, лежащем вне его, определяет связь человека с окружающим миром и его зависимость от него.

* Хотя понимание потребности как отражения в психике объективной нужды вошло в обиход психологической науки, следует отметить, что термин «отражение» употребляется в этом случае не совсем корректно, поскольку этот термин в гносеологии всегда связывается с отражением объек­тов внешнего мира и указывает на их предметные характеристики. По-видимому, более точным является следующее описание: отражение предмета потребности при соотнесении нужды с ее объектом превращает состояние нужды в потребность, а ее объект – в предмет этой потребности и тем самым порождает активность, направленность как психическое выражение этой потребно­сти. (Примеч. сост.)

Помимо предметов, необходимых для существования человека, в которых он испытывает потребность, без которых его существование или вообще, или на данном уровне невозможно, имеются и другие, наличие которых, не будучи объективно необходимым и не испытываясь субъективно как потребность, пред­ставляет для человека интерес. Над потребностями и интересами возвышаются идеалы.

Испытываемая или осознаваемая человеком зависимость его от того, в чем он нуждается или в чем он заинтересован, порождает направленность на соответ­ствующий предмет. В отсутствие того, в чем у человека имеется потребность или заинтересованность, человек испытывает более или менее мучительное напряже­ние, беспокойство, от которого он, естественно, стремится освободиться. Отсюда зарождается сначала более или менее неопределенная динамическая тенденция, которая превращается в стремление, когда уже сколько-нибудь отчетливо выри­совывается та точка, к которой все направлено. По мере того как тенденции опредмечиваются, т. е. определяется предмет, на который они направляются, они становятся все более осознаваемыми мотивами деятельности, более или менее адекватно отражающими объективные движущие силы деятельности человека. Поскольку тенденция обычно вызывает деятельность, направленную на удовлет­ворение вызвавшей ее потребности или интереса, с ней обычно связываются на­мечающиеся, но заторможенные двигательные моменты, которые усиливают ди­намический, направленный характер тенденций.

Проблема направленности – это прежде всего вопрос о динамических тен­денциях, которые в качестве мотивов определяют человеческую деятельность, сами в свою очередь определяясь ее целями и задачами.

Направленность включает два тесно между собой связанных момента:
а) пред­метное содержание, поскольку направленность – это всегда направленность на что-то, на какой-то более или менее определенный предмет, и
б) напряжение, которое при этом возникает.

К. Левин первый поставил в современной психологии принципиальны вопрос о динами­ческих тенденциях и порождаемых ими напряжениях как необходимом компоненте подлин­ного объяснения психических процессов, которое до того в психологии пытались дать, опери­руя лишь связями-сцеплениями рефлексоидально-ассоциативного типа. Однако К. Левин, совершенно абстрагировав динамический аспект от смыслового, пытается, как нам представ­ляется, неправомерно превратить динамические моменты сами по себе, отчлененные от содер­жания, в универсальный и самодовлеющий механизм, объясняющий человеческую психику и человеческое поведение. Между тем оголенные динамические отношения сами по себе, более или менее независимо от породившего их содержания, действуют лишь при остром аффек­тивном состоянии и в состояниях патологических.

Динамические тенденции в конкретной форме впервые были рассмотрены в современной психологии 3. Фрейдом под видом влечения.
В бессознательном влечении не осознан объект, на который оно направлено, поэтому объект пред­ставляется несущественным, а сама направленность влечения выступает как не­что, будто бы заложенное в индивиде самом по себе, в его организме и идущее изнутри, из его глубин. Так изображается природа динамических тенденций в учении о влечениях у Фрейда, и эта их трактовка сказалась на учении о динами­ческих тенденциях в современном понимании мотивации. Между тем уже на­правленность, выражающаяся во влечениях, фактически порождается потребно­стью в чем-то, находящемся вне индивида.* И всякая динамическая тенденция, выражая направленность человека, всегда заключает в себе более или менее осознанную связь индивида с чем-то, находящимся вне его, взаимоотношение внутреннего и внешнего. Но в одних случаях, как это имеет место во влечениях, связанных с закрепленным в организме раздражителем, на передний план вы­ступает линия, идущая изнутри, от внутреннего к внешнему; в других, наоборот, эта двусторонняя в конечном счете зависимость, или соотношение, устанавлива­ется, направляясь сначала извне вовнутрь. Так происходит, когда общественно значимые цели и задачи, которые ставятся перед индивидом и им принимаются, превращаются в личностно значимые для него. Общественно значимое, должное, закрепляясь в регулирующих общественную жизнь нормах права и нравствен­ности, становясь личностно значимым, порождает в человеке динамические тенденции иногда большой действенной силы, тенденции долженствования, отлич­ные от первоначальных тенденций влечения по своему источнику и содержа­нию, но аналогичные с ними по их динамическому эффекту. Должное в извест­ном смысле противостоит тому, что непосредственно влечет, поскольку в каче­стве должного нечто приемлется не в силу того, что мне этого хочется. Но это не означает, что между ними непременно образуется антагонизм, что должному я подчиняюсь лишь как некоей внешней, идущей извне силе, принуждающей меня поступать вопреки моим влечениями и желаниям. Все дело в том, что должное не потому становится значимой для меня целью, что мне этого непосредственно хочется, а потому, что я этого хочу – иногда всем своим существом, до самых сокровенных глубин его, поскольку осознал общественную значимость этой цели и ее осуществление стало моим кровным, личным делом, к которому меня влечет иногда с силой, превосходящей силу бессознательных влечений. В возможности обратимости этой зависимости между значимостью цели и влечением, стремлени­ем, волей заключается самая специфическая и своеобразная черта направленно­сти человека и тенденций, которые ее образуют.

* К. Левин правильно отметил двусторонний субъективно-объективный характер всякой потреб­ности, порождающей динамическую тенденцию.
Из тенденций выделяется как особый момент установка. Установка лично­сти – это занятая ею позиция, которая заключается в определенном отношении к стоящим целям или задачам и выражается в избирательной мобилизованности и готовности к деятельности, направленной на их осуществление. Моторная уста­новка организма, которую обычно прежде всего имеют в виду, говоря об установ­ке, – это рабочая поза, приспосабливающая индивид к производству соответ­ствующих движений. В таких же моторных приспособлениях выражается и сенсорная установка, приспосабливающая организм или орган к наилучшему восприятию. И в этих случаях налицо избирательное отношение к определенной задаче и приспособление органа к соответствующей операции. Установка лично­сти в широком, обобщенном значении заключает в себе такое же избирательное отношение к чему-то значимому для личности и приноровление к соответствую­щей деятельности или способу действия уже не отдельного органа, а личности в целом, включая ее психофизический строй.

Всякая установка – это установка на какую-то линию поведения, и этой ли­нией поведения она и определяется. Образование установки предполагает вхож­дение субъекта в ситуацию и принятие им задач, которые в ней возникают; она зависит, значит, от распределения того, что субъективно значимо для индивида.

Смена установки означает преобразование мотивации индивида, связанное с перераспределением того, что для него значимо. Установка возникает в результа­те определенного распределения и внутреннего взаимодействия тенденций, вы­ражающих направленность личности, представляя их итог в состоянии динами­ческого покоя и предпосылку, фон, на котором они в дальнейшем развиваются. Не будучи сама движением в каком-нибудь направлении, установка заключает в себе направленность.

Складываясь в ходе развития личности и постоянно перестраиваясь в про­цессе ее деятельности, установка как позиция личности, из которой исходят ее действия, включает в себя целый спектр компонентов, начиная с элементарных потребностей и влечений и кончая мировоззренческими взглядами или позиция­ми личности. Порождаемая внутренним взаимодействием и взаимопроникнове­нием различных тенденций, выражающих направленность личности, установка в свою очередь их порождает или обусловливает. Установка, так понимаемая, играет значительную роль во всей деятельности личности. Наличие той или иной установки соответственно изменяет и перспективу, в которой воспринимается субъектом любое предметное содержание: перераспределяется значимость раз­личных моментов, по-иному как бы расставляются акценты и интонации, иное выделяется в качестве существенного и все представляется в иной перспективе, в ином свете.

Как быть Леди:  Бросила девушка: как пережить разрыв отношений

Установка личности, в которой активизировано определенное перцептивное содержание, играет существенную роль в восприятии, вообще в познании челове­ком действительности. В этом смысле она составляет то, что можно бы назвать апперцепцией, в нашем понимании, т. е. апперцепцией не представлений самих по себе, а всего бытия личности.

Над проблемой установки личности у нас работал Д. Н. Узнадзе, посвятивший ее изуче­нию ряд интереснейших экспериментов, проведенных с исключительной последовательно­стью и систематичностью и установивших ряд закономерностей образования, концентрации, иррадиации, переключения установки. Узнадзе стремился рассматривать психологию в це­лом под углом зрения установок. Установка, по Узнадзе, – это такое отношение потребнос­тей к ситуации, которое определяет функциональный статус личности в данный момент. Установка процессуальна и носит, как показывают исследования Д. Н. Узнадзе и его сотруд­ников, фазовый характер. Установка при этом трактуется Узнадзе как известная общая диспозиция личности, определяющая реальную позицию в конкретном действии.

Установка, как мы видели, соотносительна с тенденциями. Тенденции высту­пают как стремления, когда намечается не только исходный, но и конечный их пункт. Тенденции, как связанные с состояниями напряжения динамические си­лы, образующиеся в процессе деятельности и побуждающие к ней, заключаются в потребностях, интересах и идеалах. Потребности в свою очередь по мере их осознания могут выступать как влечения и как желания. От интереса, как спе­цифической направленности на тот или иной предмет, отчленяется склонность, как направленность на соответствующую деятельность. Таким образом, выявля­ется разветвленная система проявлений личности и их психологических поня­тий, благодаря которым сама личность из мертвой схемы, какой она нередко рисуется в курсах психологии, превращается в живое существо со своими по­требностями и интересами, своими запросами и установками.

В отличие от интеллектуалистической психологии, все выводившей из идей, из представлений, мы выдвигаем, отводя ей определенное место, проблему тен­денций, установок, потребностей и интересов как многообразных проявлений на­правленности личности. Однако мы при этом расходимся в ее разрешении с течениями современной зарубежной психологии, которые ищут источник моти­вации лишь в недоступных сознанию темных «глубинах» тенденций, не меньше, если не больше, чем с интеллектуалистической психологией, которая эту пробле­му игнорировала.

Мотивы человеческой деятельности являются отражением более или менее адекватно преломленных в сознании объективных движущих сил человеческого поведения. Сами потребности и интересы личности возникают и развиваются из изменяющихся и развивающихся взаимоотношений человека с окружающим его миром. Потребности и интересы человека поэтому историчны; они развиваются, изменяются, перестраиваются; развитие и перестройка уже имеющихся потреб­ностей и интересов сочетается с появлением, зарождением и развитием новых. Таким образом, направленность личности выражается в многообразных, все расширяющихся и обогащающихся тенденциях, которые служат источником много­образной и разносторонней деятельности. В процессе этой деятельности мотивы, из которых она исходит, изменяются, перестраиваются и обогащаются все новым содержанием.

Потребности

Личность – это прежде всего живой человек из плоти и крови, потребности которого выражают его практическую связь с миром и зависимость от него. Наличие у человека потребностей свидетельствует о том, что он испытывает нужду в чем-то, что находится вне его, – во внешних предметах или в другом человеке; это значит, что он существо страдающее, в этом смысле пассивное. Вместе с тем потребности человека являются исходными побуждениями его к деятельности: благодаря им и в них он выступает как активное существо. В по­требностях, таким образом, как бы заключен человек как существо, испытываю­щее нужду и вместе с тем действенное, страдающее и вместе с тем активное, как страстное* существо.

* Русское слово «страсть», немецкое «Leidenschaft», французское «passion» связаны со страдани­ем и вместе с тем выражают состояние напряжения и активности.

История развития человеческой личности связана с историей развития ее потребностей. Потребности человека побуждали его к деятельности. Общест­венно организованный труд, создавая в процессе производства более совершенные и многообразные способы удовлетворения сначала элементарных потребностей человека, порождал все новые, более многообразные и утонченные потребности, а возникновение новых потребностей побуждало ко все более разносторонней де­ятельности для их удовлетворения. <…>

Все потребности человека в их конкретном содержании и проявлении пред­ставляются историческими потребностями в том смысле, что они обусловлены процессом исторического развития человека, включены в него и в ходе его разви­ваются и изменяются. Потребности человека могут быть при этом подразделены на тесно между собой связанные, друг в друга взаимопроникающие, но все же различные – материальные потребности и духовные, такие, как потребность в пище, с одной стороны, потребность в книге, в музыке – с другой.

Потребности в пище, в жилье и одежде являются насущными потребностями человека: они вызывают необходимость в труде, в общественно организованной производственной деятельности, составляющей основу исторического бытия че­ловека. Возникающее для удовлетворения человеческих потребностей производ­ство в ходе своего развития не только удовлетворяет, но и порождает потребно­сти людей, определяя их уровень и характер. Не существует самостоятельного, отдельного развития будто бы самодовлеющих потребностей. Развитие потреб­ностей включено как момент, как сторона – и притом зависимая – в развитие производства. Порождая объекты потребления, производство порождает тем са­мым и соответствующие потребности у субъекта. <…>

Порожденная потребностью в пище, одежде и жилье и т. п., необходимость в труде и сотрудничестве порождает у человека потребность в труде, возникаю­щую на основе потребности в активности, и потребность в общении, основанном на сотрудничестве и пересечении интересов. На этой основе новый характер приобретает у человека и потребность его в существе другого пола, которая становится потребностью человека в человеке.

Органические потребности представлены в психике прежде всего в органи­ческих ощущениях. Поскольку в органические потребности включен момент динамического напряжения или более или менее острый аффективный тон, они выступают в виде влечений. Влечение – это органическая потребность, пред­ставленная в органической (интероцептивной) чувствительности.

Будучи выражением органической потребности, влечение имеет соматический источник; оно происходит от раздражения, идущего изнутри организма. Общую особенность влечений составляет признак импульсивного напряжения. В силу более или менее длительного напряжения, которое оно создает, влечение порож­дает импульс к действию.

Учение о влечении разработал главным образом 3. Фрейд, вписавший этим учением своеобразную главу в психологию. Построенное на большом клиническом материале, оно, однако, разрабатывалось через призму в целом неприемлемой концепции.

Фрейд различает две группы влечений: сексуальные и влечения «я», или самосохране­ния, а позже – влечения эроса и влечения смерти. Но, введя вторую группу влечений, Фрейд, сосредоточив свое исследование на изучении сексуальности, пришел к чудовищному пансексуализму, превратив жизнь человека в одно открытое или замаскированное проявле­ние пола.
У Фрейда влечение становится идущей из глубин организма самодовлеющей силой. Оно представляется порождением замкнутого в себе организма, вне сознательных отношений личности к окружающему миру. Объект, служащий для удовлетворения влечения, – это, с точки зрения Фрейда, «самый изменчивый элемент влечения, с ним первоначально не связан­ный». Он присоединяется к влечению только благодаря его свойству сделать возможным удовлетворение. Поскольку влечение действует не извне, а изнутри организма, «бегством невозможно избавиться от его действия». В нем есть нечто фатальное. Фрейд недаром гово­рит о судьбе влечений, которые определяют судьбу человека. Для Фрейда влечения – это основные стимулы человеческой деятельности, которая «подчиняется принципу наслаждения, т. е. автоматически регулируется ощущениями наслаждения, или удовольствия, или неудо­вольствия». Влечение необходимо требует удовлетворения. Однако непосредственное удов­летворение влечений не всегда возможно. Общество часто налагает на влечение запрет, под­вергает его цензуре. Тогда влечение либо вытесняется в бессознательное, либо сублимируется; сексуальное влечение преобразуется и находит опосредованное удовлетворение в различных формах творческой человеческой деятельности. Вытесненные из сознания влечения прояв­ляются в замаскированной символической форме во сне – в сновидениях, а наяву сначала наиболее безобидным образом в обмолвках, в описках, в ошибочных действиях и забывании. Когда такой реакции на неудовлетворенные, вытесненные влечения оказывается недостаточ­но, тогда неизбежно возникает невроз.

Фрейд отрывает влечение – этот начальный чувственный момент, отражающий в ощу­щениях органическое состояние, от последующей психической деятельности человека по осознанию своей потребности. Фрейдистскому понятию мы противопоставляем иное, соглас­но которому влечение является лишь начальным этапом отражения органической потребно­сти в органической, интероцептивной чувствительности. Проблематика влечений в этом слу­чае получает иное решение.

Существуют различные формы проявления потребностей: влечение лишь од­на из них. Это начальный этап в осознании потребности, и само влечение вовсе не обречено на то, чтобы застрять в органической чувствительности, как если бы эта последняя и остальная жизнь сознания были бы друг для друга непроница­емыми сферами. Это относится также и даже особенно к сексуальному влече­нию, поскольку оно направлено на человека. Оно более или менее глубоко и органически включается в сознательную жизнь личности, и эта последняя вклю­чается в него: сексуальное влечение становится любовью; потребность человека в человеке превращается в подлинно человеческую потребность. Целый мир тончайших человеческих чувств – эстетических и моральных (восхищения, нежности, заботы, умиления) включается в нее, в том числе и сознательная жизнь. Потребность получает, таким образом, совсем новое выражение в чув­стве. Включаясь в сознательную жизнь личности, чувство человека тем самым входит в сферу ее мировоззренческих установок и подчиняется их моральному контролю.

Не только сексуальная, но и любая другая потребность не ограничена влече­нием как формой своего проявления. По мере того как осознается служащий для удовлетворения потребности предмет, на который направляется влечение, а не только ощущается то органическое состояние, из которого оно исходит, влече­ние необходимо переходит в желание – новую форму проявления потребно­сти. Этот переход означает не только внешний факт появления объекта, на кото­рый направляется влечение, а также изменение внутреннего характера влече­ния. Это изменение его внутреннего психического содержания связано с тем, что, переходя в желание, направленное на определенные предметы, влечение больше осознается. Тем самым оно опосредуется и обусловливается всей более или ме­нее сложной совокупностью отношений данной личности к данному предмету или лицу. Это качественное различие находит и количественное выражение. В силу дополнительного воздействия опосредованного отношения к предмету желания, потребность, порождающая слабое влечение, может выразиться в силь­ном желании. Может быть и так, что потребность, которая могла бы породить сильное влечение, не дает сильного желания, потому что элементы влечения тор­мозятся идущими с ними вразрез и включенными в желание тенденциями.

Направленная на удовлетворение наличных потребностей деятельность, про­изводя новые предметы для их удовлетворения, порождает и новые потребности. Потребности человека отнюдь не ограничиваются теми, которые непосредствен­но связаны с органической жизнью. В процессе исторического развития не толь­ко эти потребности развиваются, утончаясь и дифференцируясь, но и появляют­ся новые, не связанные непосредственно с уже имеющимися. Так у человека возникает потребность в чтении, в посещении театра, в слушании музыки и т. д. Порождая многообразие сферы культуры, человеческая деятельность порождает и соответствующие потребности. В результате потребности человека далеко вы­ходят за узкие рамки его органической жизни, отражая в себе все многообразие и богатство исторически развивающейся деятельности, все богатство создавае­мой культуры. Порождая соответствующие потребности, культура становится природой человека.

Возникающие в связи с потребностями, но не сводящиеся к ним интересы и другие существеннейшие мотивы, как-то: осознание задач, которые ставит перед человеком общественная жизнь, и обязанностей, которые она на него налага­ет, – вызывают у человека деятельность, выходящую за пределы той, которая непосредственно служит удовлетворению наличных потребностей. Эта деятель­ность может породить новые потребности, потому что не только потребности по­рождают деятельность, но и деятельность иногда порождает потребности. <. .>

читать дальше…

§

начало здесь
Рубинштейн С. Л. ОСНОВЫ ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ. – СПб: Издательство «Питер», 2000 — 712 с.
ГЛАВА XV. НАПРАВЛЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии

Интересы

Во все расширяющемся контакте с окружающим миром человек сталкивается со все новыми предметами и сторонами действительности. Когда в силу тех или иных обстоятельств что-либо приобретает некоторую значимость для человека, оно может вызвать у него интерес – специфическую направленность на него личности.

Слово «интерес» многозначно. Можно интересоваться чем-нибудь и быть заинтересованным в чем-нибудь. Это вещи разные, хотя и бесспорно связанные между собой. Нам может быть интересен человек, в котором мы совсем не заин­тересованы, и мы можем в силу тех или иных обстоятельств быть заинтересова­ны в человеке, который нам совсем не интересен.

Так же как потребности и совместно с ними общественные интересы – ин­тересы в том смысле, в каком мы говорим в общественных науках об интере­сах, – обусловливают «интерес» в психологическом смысле, определяют его направление, являются его источником. Будучи в этом смысле производным от общественных интересов, интерес в психологическом его значении не тожествен ни с общественным интересом в целом, ни с субъективной его стороной. Инте­рес в психологическом смысле слова является специфической направленностью личности, которая лишь опосредованно обусловлена осознанием ее обществен­ных интересов.

Специфичность интереса, отличающая его от других тенденций, выражаю­щих направленность личности, заключается в том, что интерес – это сосредо­точенность на определенном предмете мыслей, вызывающая стремление ближе ознакомиться с ним, глубже в него проникнуть, не упускать его из поля зрения. Интерес – тенденция или направленность личности, заключающаяся в сосре­доточенности ее помыслов на определенном предмете. Под помыслом мы при этом разумеем сложное и неразложимое образование – направленную мысль, мысль-заботу, мысль-участие, мысль-приобщение, внутри себя содержащую и специфическую эмоциональную окрашенность.

Как направленность помыслов, интерес существенно отличается от направ­ленности желаний, в котором первично проявляется потребность. Интерес ска­зывается на направленности внимания, мыслей, помыслов; потребность – во влечениях, желаниях, в воле. Потребность вызывает желание в каком-то смысле обладать предметом, интерес – ознакомиться с ним. Интересы являются поэто­му специфическими мотивами культурной и, в частности, познавательной дея­тельности человека. Попытка свести интерес к потребности, определив его ис­ключительно как осознанную потребность, несостоятельна. Осознание потреб­ности может вызвать интерес к предмету, способному ее удовлетворить, но неосознанная потребность как таковая является все же потребностью (перехо­дящей в желание), а не интересом. Конечно, в единой многообразной направлен­ности личности все стороны взаимосвязаны. Сосредоточение желаний на каком-нибудь предмете обычно влечет сосредоточение на нем интереса; сосредоточе­ние же на предмете интереса, помыслов порождает специфическое желание ближе познакомиться с предметом, глубже в него проникнуть; но все же жела­ние и интерес не совпадают.

Существенное свойство интереса заключается в том, что он всегда направлен на тот или иной предмет (в широком смысле слова). Если о влечениях и о потребностях в стадии влечения можно еще говорить как о внутренних импуль­сах, отражающих внутреннее органическое состояние и первоначально созна­тельно не связанных с объектом, то интерес необходимо является интересом к тому или иному объекту, к чему-нибудь или к кому-нибудь: вовсе беспредмет­ных интересов не существует. <…> «Опредмеченность» интереса и его созна­тельность теснейшим образом связаны; точнее, это две стороны одного и того же; в осознанности предмета, на который направлен интерес, и проявляется прежде всего сознательный характер интереса.

Интерес – это мотив, который действует в силу своей осознанной значимости и эмоциональной привлекательности. В каждом интересе обычно в какой-то мере представлены оба момента, но соотношение между ними на разных уровнях сознательности может быть различным. Когда общий уровень сознательности или осознанность данного интереса невысоки, господствует эмоциональная при­влекательность. На этом уровне сознательности на вопрос о том, почему интере­сует то-то, ответ может быть только один: интересует, потому что интересует, нравится, потому что нравится.

Чем выше уровень сознательности, тем большую роль в интересе играет осо­знание объективной значимости тех задач, в которые включается человек. Одна­ко, как бы ни было высоко и сильно сознание объективной значимости соответ­ствующих задач, оно не может исключить эмоциональной привлекательности того, что вызывает интерес. При отсутствии более или менее непосредственной эмоциональной привлекательности будет сознание значимости, обязанности, дол­га, но не будет интереса.

Само эмоциональное состояние, вызванное интересом, или, точнее, эмоцио­нальный компонент интереса, имеет специфический характер, отличный, в част­ности, от того, которым сопровождается или в котором выражается потребность: когда не получают удовлетворения потребности, жить трудно; когда не получа­ют пищу интересы или их нет, жить скучно. Очевидно, с интересом связаны специфические проявления в эмоциональной сфере.

Будучи обусловлен эмоциональной привлекательностью и осознанной значи­мостью, интерес проявляется прежде всего во внимании. Являясь выражением общей направленности личности, интерес охватывает все психические процес­сы – восприятия, памяти, мышления. Направляя их по определенному руслу, интерес вместе с тем и активизирует деятельность личности. Когда человек ра­ботает с интересом, он, как известно, легче и продуктивнее работает.

Интерес к тому или иному предмету – к науке, музыке, спорту – побуждает к соответствующей деятельности. Тем самым интерес порождает склонность или переходит в нее. Мы различаем интерес как направленность на предмет, побуж­дающую нас заняться им, и склонность как направленность на соответствующую деятельность. Различая, мы вместе с тем и связываем их теснейшим образом. Но все же они не могут быть признаны тожественными. Так, у того или иного чело­века интерес к технике может сочетаться с отсутствием склонности к деятельности инженера, какой-либо своей стороной ему непривлекательной; таким образом, внутри единства возможно и противоречие между интересом и склонностью. Однако, поскольку предмет, на который направлена деятельность, и деятельность, направленная на этот предмет, неразрывно связаны и друг в друга переходят, интерес и склонность тоже взаимосвязаны и сплошь и рядом трудно установить между ними грань.

Интересы различаются прежде всего по содержанию, оно более всего опреде­ляет их общественную ценность. У одного интересы направлены на обществен­ную работу, на науку или искусство, у другого – на коллекционирование марок, на моду; это, конечно, не равноценные интересы.

В интересе к тому или иному объекту обычно различают непосредственный и опосредованный интерес. Говорят о наличии непосредственного интереса, когда учащийся интересуется самой учебой, изучаемым предметом, когда им руководит стремление к знанию; говорят об опосредованном интересе, когда тот направлен не на знание как таковое, а на что-либо с ним связанное, например на преимуще­ства, которые может дать образовательный ценз… Способность проявлять инте­рес к науке, к искусству, к общественному делу независимо от личной выгоды составляет одно из ценнейших свойств человека. Однако совершенно непра­вильно противопоставлять непосредственный интерес и интерес опосредован­ный. С одной стороны, всякий непосредственный интерес обычно опосредован сознанием важности, значимости, ценности данного предмета или дела; с другой стороны, не менее важным и ценным, чем способность проявить интерес, свобод­ный от личной выгоды, является способность делать дело, которое не представ­ляет непосредственного интереса, но является нужным, важным, общественно значимым. Собственно, если по-настоящему осознать значимость дела, которое делаешь, то оно в силу этого неизбежно станет интересным; таким образом, опо­средованный интерес переходит в непосредственный.

Интересы, далее, могут различаться по уровням оформленности. Аморфный уровень выражается в разлитом, не дифференцированном, более или менее легко возбуждаемом (или не возбуждаемом) интересе ко всему вообще и ни к чему в частности.

С охватом интересов связано их распределение. У одних интерес целиком сосредоточен на одном каком-нибудь предмете или узко ограниченной области, что приводит к одностороннему развитию личности и является вместе с тем результатом такого одностороннего развития. <…> У других имеются два или даже несколько центров, вокруг которых группируются их интересы. Лишь при очень удачном сочетании, а именно когда эти интересы лежат в совсем различ­ных областях (например, один – в практической деятельности или науке, а другой – в искусстве) и значительно отличаются друг от друга по своей силе, эта бифокальность интересов не вызывает никаких осложнений. В противном случае она легко может повлечь раздвоенность, которая станет тормозить дея­тельность как в одном, так и в другом направлении: человек ни во что не войдет целиком, с подлинной страстью, и нигде не преуспеет. Наконец, возможно и такое положение, при котором интересы, достаточно широкие и многосторонние, скон­центрированы в одной области и притом настолько связанной существеннейши­ми сторонами человеческой деятельности, что вокруг этого единого стержня мо­жет сгруппироваться достаточно разветвленная система интересов. Именно такая структура интересов является, очевидно, наиболее благоприятной для всесторон­него развития личности и вместе с тем той ее сосредоточенности, которая необхо­дима для успешной деятельности. <…>

Различные охват и распределение интересов, выражающиеся в той или иной их широте и структуре, сочетаются с той или иной их силой или активностью. В одних случаях интерес может выражаться лишь в некоторой предпочтитель­ной направленности, или повернутости, личности, вследствие которой человек скорее обратит внимание на тот или иной предмет, если он помимо его стараний возникает. В других случаях интерес может быть настолько силен, что человек активно ищет ему удовлетворения. Известно немало примеров (М. В. Ломоно­сов, А. М. Горький), когда интерес к науке или искусству у людей, живших в условиях, в которых он не мог быть удовлетворен, был настолько велик, что они перестраивали свою жизнь и шли на величайшие жертвы, лишь бы этот интерес удовлетворить. В первом случае говорят о пассивном, во втором – об активном интересе; но пассивный и активный интересы – это не столько качественное различие двух видов интересов, сколько допускающие множество градаций ко­личественные различия в их силе или интенсивности. Правда, это количествен­ное различие, достигая определенной меры, переходит в качественное, выража­ющееся в том, что в одном случае интерес вызывает лишь непроизвольное внимание, во втором он становится непосредственным мотивом для реальных практических действий. Различие пассивного и активного интереса не является абсолютным: пассивный интерес легко переходит в активный, и наоборот.

Сила интереса часто, хотя не обязательно, сочетается с его устойчивостью. У очень импульсивных, эмоциональных, неустойчивых натур бывает, что тот или иной интерес, пока он господствует, является интенсивным, активным, но пора его господства непродолжительна: один интерес быстро сменяется другим. Устой­чивость же интереса выражается в длительности, в течение которой он сохраня­ет свою силу: время служит количественной мерой устойчивости интереса. Свя­занная с силой, устойчивость интереса в основе своей определяется не столько ею, сколько глубиной, т.е. степенью связи интереса с основным содержанием и свойствами личности. Таким образом, первой предпосылкой самой возможности существования у человека устойчивых интересов является наличие у данной личности стержня, генеральной жизненной линии. Если ее нет, нет и устойчивых интересов; при ее наличии устойчивыми будут те интересы, которые с ней связа­ны, отчасти ее выражая, отчасти формируя.

При этом интересы, обычно связанные между собой в пучки или, скорее, в динамичные системы, располагаются как бы гнездами и различаются по глубине, поскольку среди них всегда имеются основные, более общие, и производные, бо­лее частные. Более общий интерес обычно является и более устойчивым.

Наличие такого общего интереса не означает, конечно, что данный интерес, например к живописи, к музыке, всегда актуален; оно означает лишь, что он легко становится таковым (можно вообще интересоваться музыкой, но в данную минуту не испытывать желания ее слушать). Общие интересы –-латентные интересы, которые легко актуализируются.

Устойчивость этих общих, генерализованных интересов не означает их кос­ности. Именно в силу их генерализованности устойчивость общих интересов может прекрасно сочетаться с их лабильностью, подвижностью, гибкостью, из­менчивостью. В различных ситуациях один и тот же общий интерес выступает как различный, применительно к изменившимся конкретным условиям. Таким образом, интересы в общей направленности личности образуют систему подвиж­ных, изменчивых, динамических тенденций с перемещающимся центром тяжести.

Интерес, т. е. направленность внимания, помыслов, может вызвать все, что так или иначе связано с чувством, со сферой человеческих эмоций. Наши мысли легко сосредоточиваются на деле, которое нам дорого, на человеке, которого мы любим.

Формируясь на основе потребностей, интерес в психологическом смысле сло­ва никак не ограничивается предметами, непосредственно связанными с потреб­ностями. Уже у обезьян ярко проявляется любопытство, не подчиненное непо­средственнопищевой или какой-либо другой органической потребности, тяга ко всему новому, тенденция к манипулированию с каждым попавшимся предметом, давшая повод говорить об ориентировочном, исследовательском рефлексе или импульсе. Это любопытство, способность обратить внимание на новые предметы, вовсе не связанные с удовлетворением потребностей, имеет биологическое значе­ние , являясь существенной предпосылкой для удовлетворения потребностей. <… >

Склонность обезьяны манипулировать со всяким предметом превратилась у человека в любознательность, принявшую со временем форму теоретической де­ятельности по получению научного знания. Интерес может вызвать у человека все новое, неожиданное, неизведанное, неразгаданное, проблематичное – все, что ставит перед ним задачи и требует от него работы мысли. Будучи мотивами, побуждениями к деятельности, направленной на создание науки, искусства, инте­ресы являются вместе с тем и результатом этой деятельности. Интерес к технике формировался у человека по мере возникновения и развития техники, интерес к изобразительному искусству – с возникновением и развитием изобразительной деятельности, а интерес к науке – с возникновением и развитием научного знания.

В ходе индивидуального развития интересы формируются по мере того как дети вступают во все более сознательный контакт с окружающим миром и в процессе обучения и воспитания осваивают исторически сложившуюся и разви­вающуюся культуру. Интересы являются и предпосылкою обучения, и его ре­зультатом. Обучение опирается на интересы детей, и оно же формирует их. Интересы служат поэтому, с одной стороны, средством, которым педагог пользу­ется, чтобы сделать обучение более эффективным, с другой стороны, интересы, их формирование являются целью педагогической работы; формирование полно­ценных интересов – существеннейшая задача обучения.

Интересы формируются и закрепляются в процессе деятельности, посредст­вом которой человек входит в ту или иную область или предмет. Поэтому сколь­ко-нибудь сложившихся устойчивых интересов, русел, которые сколько-нибудь длительно определяли бы их направленность, у маленьких детей нет. У них обычно имеется лишь некоторая подвижная, легко возбуждаемая и быстро уга­сающая направленность.

Размытая и неустойчивая направленность интересов ребенка в значительной мере отражает интересы социального окружения. Относительно большую устой­чивость приобретают те из интересов, которые связаны с деятельностью детей. В результате у детей старшего дошкольного возраста образуются «сезонные» интересы, увлечения, которые держатся в течение некоторого, не очень длитель­ного периода, сменяясь затем другими. Для развития и поддержания активного интереса к той или иной деятельности очень важно, чтобы деятельность давала материализованный результат, новый продукт и чтобы отдельные звенья ее отчет­ливо выступали перед ребенком как ступеньки, ведущие к цели.

Существенно новые условия для развития интересов у ребенка возникают с поступлением его в школу и началом обучения различным предметам.

В ходе учебной работы интерес школьников часто фиксируется на предмете, который особенно хорошо поставлен и по которому дети делают особенно ощу­тимые, очевидные для них самих успехи. Многое здесь зависит от педагога. Но при этом сначала это по большей части интересы недолговечные. Сколько-нибудь устойчивые интересы начинают складываться у учащегося средней шко­лы. Раннее появление устойчивых интересов, сохраняющихся на всю жизнь, на­блюдается лишь в тех случаях, когда налицо имеется яркое, рано определившееся дарование. Такое дарование, успешно развивающееся, становится призванием; осознанное как таковое, оно определяет устойчивую направленность основных интересов.

Самым существенным в развитии интересов подростка является: 1) начало установления круга интересов, объединенных в небольшое число между собою связанных систем, приобретающих известную устойчивость; 2) переключение интересов с частного и конкретного (коллекционирование в школьном возрасте) на отвлеченное и общее, в частности рост интереса к вопросам идеологии, миро­воззрения; 3) одновременное появление интереса к практическому применению приобретенных знаний, к вопросам практической жизни; 4) рост интереса к пси­хическим переживаниям других людей и особенно своим собственным (юноше­ские дневники); 5) начинающаяся дифференциация и специализация интересов. Направленность интересов на определенную сферу деятельности, профессию – технику, определенную научную область, литературу, искусство и т. д. соверша­ется под влиянием всей системы условий, в которой развивается подросток.

Господствующие интересы проявляются в преимущественно читаемой лите­ратуре – в так называемых читательских интересах. У подростков наблюдает­ся значительный интерес к технической и научно-популярной литературе, а так­же к путешествиям. Интерес к романам, вообще к художественной литературе возрастает главным образом в юношеские годы, что отчасти объясняется харак­терным для этого возраста интересом к внутренним переживаниям, к личност­ным моментам. Интересы в стадии их формирования лабильны и более подвер­жены влиянию окружающих условий. Так, обычно присущий подросткам инте­рес к технике особенно возрос у них в связи с индустриализацией страны.

Интересы не являются продуктом будто бы в себе замкнутой природы ребен­ка. Они возникают из контакта с окружающим миром; особенное влияние на их развитие оказывают окружающие люди. Сознательное использование интересов в педагогическом процессе ни в коем случае не означает, что обучение следует приспособлять к имеющимся интересам учащихся. Педагогический процесс, вы­бор предметов обучения и т. п. основываются на задачах воспитания, на объек­тивных соображениях, и интересы должны быть направлены соответственно этим объективно обоснованным целям. Интересы нельзя ни фетишизировать, ни игно­рировать: их надо учитывать и формировать.

Развитие интересов совершается частично путем их переключения: исходя из существующего интереса, развивают тот, который нужен. Но это, конечно, не означает, что формирование интересов всегда является перенесением имеющих­ся интересов с одного предмета на другой или преобразованием одного и того же интереса. У человека появляются новые интересы, приходящие на смену отмирающим, старым, по мере того как он в ходе своей жизни включается в новые задачи и по-новому осознает значимость тех задач, которые ставит перед ним жизнь; развитие интересов не замкнутый в себе процесс. Наряду с пере­ключением уже имеющихся интересов новые интересы могут возникнуть вне прямой преемственной связи со старыми, путем включения индивида в интересы нового коллектива в результате новых взаимоотношений, которые у него складываются с окружающими. Формирование интересов у детей и подростков за­висит от всей системы условий, определяющих формирование личности. Особое значение для формирования объективно ценных интересов имеет умелое педа­гогическое воздействие. Чем старше ребенок, тем большую роль может при этом играть осознание им общественной значимости тех задач, которые перед ним ставятся.

Из интересов, формирующихся в подростковом возрасте, большое значение имеют интересы, играющие существенную роль при выборе профессии и опре­делении дальнейшего жизненного пути человека. Тщательная педагогическая работа над формированием интересов, особенно в подростковом и юношеском возрасте, в то время, когда происходит выбор профессии, поступление в специ­альное высшее учебное заведение, определяющее дальнейший жизненный путь, является исключительно важной и ответственной задачей. <…>

В направленности интересов и путях их формирования наблюдаются значи­тельные индивидуальные различия.

Идеалы

Какое значение ни придавать потребностям и интересам, очевидно, что они не исчерпывают мотивов человеческого поведения; направленность личности не сводится только к ним. Мы делаем не только то, в чем испытываем непосред­ственную потребность, и занимаемся не только тем, что нас интересует. У нас есть моральные представления о долге, о лежащих на нас обязанностях, которые также регулируют наше поведение.

Должное, с одной стороны, противостоит индивиду, поскольку оно осознается как независимое от него – общественно всеобщезначимое, не подвластное его субъективному произволу; вместе с тем, если мы переживаем нечто как должное, а не только отвлеченно знаем, что оно считается таковым, должное становится предметом наших личных устремлений, общественно значимое становится вмес­те с тем личностно значимым, собственным убеждением человека, идеей, овла­девшей его чувствами и волей. Определяясь мировоззрением, они находят обоб­щенное абстрактное выражение в нормах поведения, свое конкретное выраже­ние они получают в идеалах.

Идеал может выступать в качестве совокупности норм поведения; иногда это образ, воплощающий наиболее ценные и в этом смысле привлекательные челове­ческие черты, – образ, который служит образцом. Идеал человека далеко не всегда представляет собой его идеализированное отображение; идеал может на­ходиться даже в компенсаторно-антагонистическом отношении к реальному об­лику человека; в нем может быть подчеркнуто то, что человек особенно ценит и чего ему как раз недостает. Идеал представляет собой не то, чем человек на самом деле является, а то, чем он хотел бы быть, не то, каков он в действительно­сти, а то, каким он желал бы быть. Но было бы неправильно чисто внешне проти­вопоставлять должное и существующее, то, что человек есть, и то, чего он желает: то, чего человек желает, тоже показательно для того, что он есть, его идеал – для него самого. Идеал человека – это, таким образом, и то, и не то, что он есть. Это предвосхищенное воплощение того, чем он может стать. Это лучшие тенденции, которые, воплотившись в образе-образце, становятся стимулом и регулятором его развития.

Идеалы формируются под непосредственным общественным влиянием. Они в значительной мере определяются идеологией, миросозерцанием. Каждая исто­рическая эпоха имеет свои идеалы – свой идеальный образ человека, в котором время и среда, дух эпохи воплощают наиболее значимые черты. Таков, например, идеал софиста или философа в «век просвещения» в Древней Греции, отважного рыцаря и смиренного монаха в феодальную эпоху. Капитализм и созданная им наука имеют свой идеал: «ее истинный идеал – это аскетический, но занимаю­щийся ростовщичеством скряга и аскетический, но производящий раб».* Наша эпоха создала свой идеал, воплотив в нем черты и свойства, выковывающиеся в борьбе за социалистическое общество и творческом труде по его построению. Иногда идеалом служит обобщенный образ, образ как синтез основных, особенно значимых и ценимых черт. Часто в качестве идеала выступает историческая лич­ность, в которой эти черты особенно ярко воплотились. <…> Наличие опреде­ленного идеала вносит четкость и единство в направленность личности.

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 131.

В раннем возрасте идеалом в большей мере служат люди ближайшего окру­жения – отец, мать, старший брат, кто-нибудь из близких, затем учитель. Позже в качестве идеала, на который подросток, юноша хотел бы походить, выступает историческая личность, очень часто кто-либо из современников. <…>

В идеалах человека ярко проявляется его общая направленность. Проявля­ясь в них, она через них и формируется. Идеалы формируются под определяю­щим воздействием общественных оценок. Воплощаясь в идеале, через его по­средство эти общественные оценки формируют общую направленность личности.

* * *
Потребности, интересы, идеалы составляют различные стороны или моменты многообразной и вместе с тем в известном смысле единой направленности лич­ности, которая выступает в качестве мотивации ее деятельности.

Между различными побуждениями человеческой деятельности, потребностя­ми и интересами человека обычно устанавливается определенная иерархия. Она определяет вступление в действие того или иного побуждения и регулирует направление наших мыслей и поступков.

Сплошь и рядом бывает, что мы полны тревоги и волнений из-за того, что задеты какие-то наши интересы. Но стоит надвинуться серьезной беде, угрожаю­щей значительно более насущным, жизненным интересам, и забота об интересах, судьба которых только что так волновала, теряет всякую актуальность. Они почти перестают для нас существовать. Непонятным, диким кажется, как могли мы принимать так близко к сердцу такие второстепенные интересы: «Можно ли волноваться из-за таких пустяков?» Мы поглощены нависшей над нами угрозой. «Только бы миновала нависшая над нами беда, и больше нам ничего не нужно». Но вот беда миновала, и оказывается: как только угроза более насущным по­требностям и интересам отпала или хотя бы только отступила, как снова начина­ют выступать и затем подниматься во весь рост утратившие было всякую акту­альность интересы; «пустяки» снова стали важными; снова на них сосредоточе­ны мысли, с ними связаны заботы и надежды. Самые насущные нужды обеспечены, им ничто не угрожает, – значит, нечего о них и думать. Актуальнее сейчас другое; на очереди другие интересы; наши радости и печали теперь свя­заны с их судьбой.

Таков общий закон: пока актуальны первичные, более насущные потребности и интересы, отступают вторичные, менее насущные; по мере того как более пер­вичные теряют в своей остроте и актуальности, одни за другими выступают по­следующие. Потребность и интересы различной значимости для личности высту­пают в сознании в определенной последовательности. Эта последовательность определяется вышеуказанным законом.

Облик личности существенно определяется, во-первых, уровнем, на котором находятся основные потребности, интересы, вообще тенденции личности. Этим прежде всего определяется большая или меньшая значительность либо убогость ее внутреннего содержания. У одних людей все сведено к элементарным, прими­тивным интересам; в личности и жизни других они играют подчиненную роль: над ними целый мир других интересов, связанных с самыми высшими областя­ми человеческой деятельности. Облик человека существенно меняется в зависи­мости от того, какой удельный вес приобретают эти высшие интересы.

Для облика личности существенное значение имеет, во-вторых, круг ее по­требностей, интересов, идеалов. Широта этого круга определяет содержатель­ность, диапазон человека.

Различие круга интересов определяет различную по своему содержанию ба­зу духовной жизни личности – от духовно нищенской, убогой жизни одних людей до поражающей своим богатством жизни других. Вопрос о широте духов­ной жизни личности, очевидно, теснейшим образом переплетается с вопросом об ее уровне. Прежде всего не может быть речи об особой широте и богатстве там, где все потребности и интересы человека ограничены уровнем элементарных потребностей и интересов. Сколько-нибудь значительное увеличение широты, богатства интересов может совершаться лишь посредством перехода к высшим уровням.

Далее, та же степень узости интересов, даже сосредоточие всей направленно­сти личности на одной потребности, на одном интересе, приобретает совершенно иное качество в зависимости от того, на каком уровне лежит эта потребность или интерес; одно дело, когда речь идет о потребности или интересе, который в силу своей элементарности сам является очень узким, совсем другое дело, когда хотя личность и сосредоточена вся на одном интересе, но самый интерес так значите­лен, что с его высоты перед личностью открываются широкие горизонты.

В тесной связи с вопросами об уровне и богатстве или содержательности потребностей и интересов личности, ее строения и облика находится вопрос об их распределении. Жизнь человека целиком сосредоточена на чем-нибудь од­ном, на одной узко ограниченной области; все развитие личности совершается односторонне, однобоко, направляясь по одному – у одних более, у других ме­нее значительному – руслу. Бывает и так, что в строении личности имеются две или вообще несколько как бы выдающихся, вершинных точек, между которыми иногда более или менее бесконфликтно распределяется, а иногда, двоясь, расщеп­ляется жизнь человека. Наконец, бывает так – и это, очевидно, самая благопри­ятная из возможностей, – что личность одновременно и многогранна и едина; ее потребности и интересы одновременно не только содержательны и в этом смысле богаты, но и многообразны и тем не менее сосредоточены вокруг единого центра. В идеале выступает всесторонне и гармонически развитая личность, личность, своими потребностями и интересами связанная с основными сферами человеческой деятельности, так что все они, отражаясь и сочетаясь в ней, образу­ют подлинное единство.

Изучение потребностей, интересов, идеалов, установок и тенденций, вообще направленности личности дает ответ на вопрос: чего человек хочет, к чему он стремится? Но вслед за вопросом, чего человек хочет, естественно и закономерно встает другой: а что он может? Это вопрос о его способностях, дарованиях, одаренности.

§

Рубинштейн С. Л. ОСНОВЫ ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ. – СПб: Издательство «Питер», 2000 — 712 с.
самосознание
ГЛАВА XX. САМОСОЗНАНИЕ ЛИЧНОСТИ И ЕЕ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
Самосознание личности

Психология, которая является чем-то большим, чем поприщем для досужих уп­ражнений ученых книжных червей, психология, которая стоит того, чтобы чело­век отдал ей свою жизнь и силы, не может ограничиться абстрактным изучением отдельных функций; она должна, проходя через изучение функций, процессов и т. д., в конечном счете приводить к действительному познанию реальной жиз­ни, живых людей.

Подлинный смысл пройденного нами пути в том и заключается, что он был не чем иным, как последовательно, шаг за шагом прокладываемым путем нашего познавательного проникновения в психическую жизнь личности. Психофизио­логические функции включались в многообразные психические процессы. Под­вергшиеся сначала аналитическому изучению психические процессы, будучи в действительности сторонами, моментами конкретной деятельности, в которой они реально формируются и проявляются, включались в эту последнюю; в соответ­ствии с этим изучение психических процессов перешло в изучение деятельно­сти – в том конкретном соотношении, которое определяется условиями ее ре­ального осуществления. Изучение же психологии деятельности, всегда реально исходящее от личности как субъекта этой деятельности, было, по существу, изу­чением психологии личности в ее деятельности -^ ее мотивов (побуждений), целей, задач. Поэтому изучение психологии деятельности естественно и законо­мерно переходит в изучение свойств личности – ее установок, способностей, черт характера, проявляющихся и формирующихся в деятельности. Таким об­разом, все многообразие психических явлений – функций, процессов, психиче­ских свойств деятельности – входит в личность и смыкается в ее единстве.

Именно потому, что всякая деятельность исходит от личности как ее субъек­та и, таким образом, на каждом данном этапе личность является исходным, на­чальным, психология личности в целом может быть лишь итогом, завершением всего пройденного психологическим познанием пути, охватывая все многообра­зие психических проявлений, последовательно вскрытых в ней психологиче­ским познанием в их целостности и единстве. Поэтому при всякой попытке начать построение психологии с учения о личности из него неизбежно выпадает всякое конкретное психологическое содержание; личность выступает в психологическом плане как пустая абстракция. За невозможностью раскрыть внача­ле ее психическое содержание оно подменяется биологической характеристикой организма, метафизическими рассуждениями о субъекте, духе и т. п. или соци­альным анализом личности, общественная природа которой при этом психологизируется.

Как ни велико значение проблемы личности в психологии, личность в целом никак не может быть включена в эту науку. Такая психологизация личности неправомерна. Личность не тожественна ни с сознанием, ни с самосознанием. Анализируя ошибки гегелевской «Феноменологии духа», К. Маркс в числе ос­новных отмечает, что для Гегеля субъект есть всегда сознание или самосознание. Конечно, не метафизика немецкого идеализма – И. Канта, И. Фихте и Г. Ге­геля – должна лечь в основу нашей психологии. Личность, субъект – это не «чистое сознание» (Канта и кантианцев), не всегда себе равное «я» («Я Я» – Фихте) и не саморазвивающийся «дух» (Гегель); это конкретный, исторический, живой индивид, включенный в реальные отношения к реальному миру. Суще­ственными, определяющими, ведущими для человека в целом являются не био­логические, а общественные закономерности его развития. Задача психологии – изучать психику, сознание и самосознание личности, но суть дела заключается в том, чтобы она изучала их именно как психику и сознание «реальных живых индивидов» в их реальной обусловленности.

Но если личность несводима к ее сознанию и самосознанию, то она и невоз­можна без них. Человек является личностью, лишь поскольку он выделяет себя из природы, и отношение его к природе и к другим людям дано ему как отноше­ние, т.е. поскольку у него есть сознание. Процесс становления человеческой личности включает в себя поэтому как неотъемлемый компонент формирование его сознания и самосознания: это есть процесс развития сознательной личности. Если всякая трактовка сознания вне личности может быть только идеалистиче­ской, то всякая трактовка личности, не включающая ее сознания и самосознания, может быть только механистической. Без сознания и самосознания не существу­ет личности. Личность как сознательный субъект осознает не только окружаю­щее, но и себя в своих отношениях с окружающим. Если нельзя свести личность к ее самосознанию, к «я», то нельзя и отрывать одно от другого. Поэтому после­дний завершающий вопрос, который встает перед нами в плане психологическо­го изучения личности, – это вопрос о ее самосознании, о личности как «я», которое в качестве субъекта сознательно присваивает себе все, что делает чело­век, относит к себе все исходящие от него дела и поступки и сознательно прини­мает на себя за них ответственность в качестве их автора и творца. Проблема психологического изучения личности не заканчивается на изучении психиче­ских свойств личности – ее способностей, темперамента и характера; она завер­шается раскрытием самосознания личности.

Прежде всего это единство личности как сознательного субъекта, обладаю­щего самосознанием, не представляет собой изначальной данности. Известно, что ребенок далеко не сразу осознает себя как «я»: в течение первых лет он сам сплошь и рядом называет себя по имени, как называют его окружающие; он существует сначала даже для самого себя скорее как объект для других людей, чем как самостоятельный по отношению к ним субъект. Осознание себя как «я» является, таким образом, результатом развития. При этом развитие у лич­ности самосознания совершается в самом процессе становления и развития самостоятельности индивида как реального субъекта деятельности. Самосозна­ние не надстраивается внешне над личностью, а включается в нее; самосознание не имеет поэтому самостоятельного пути развития, отдельного от развития лич­ности, оно включается в этот процесс развития личности как реального субъек­та в качестве его момента, стороны, компонента.

Единство организма и самостоятельность его органической жизни являются первой материальной предпосылкой единства личности, но это только предпо­сылка. И соответственно этому элементарные психические состояния общей ор­ганической чувствительности («сенестезии»), связанные с органическими фун­кциями, являются, очевидно, предпосылкой единства самосознания, поскольку клиника показала, что элементарные, грубые нарушения единства сознания в патологических случаях так называемого раздвоения или распада личности (де­персонализации) бывают связаны с нарушениями органической чувствительно­сти. Но это отражение единства органической жизни в общей органической чув­ствительности является разве только предпосылкой для развития самосознания, а никак не его источником. Источник самосознания никак не приходится искать в «соотношениях организма с самим собой», выражающихся в рефлекторных актах, служащих для регулирования его функций (в которых ищет их, например, П. Жане). Подлинный источник и движущие силы развития самосознания нуж­но искать в растущей реальной самостоятельности индивида, выражающейся в изменении его взаимоотношений с окружающими.

Не сознание рождается из самосознания, из «я», а самосознание возникает в ходе развития сознания личности, по мере того как она становится самостоя­тельным субъектом. Прежде чем стать субъектом практической и теоретической деятельности, «я» само формируется в ней. Реальная, не мистифицированная история развития самосознания неразрывно связана с реальным развитием лич­ности и основными событиями ее жизненного пути.

Первый этап в формировании личности как самостоятельного субъекта, выде­ляющегося из окружающего, связан с овладением собственным телом, с возник­новением произвольных движений. Эти последние вырабатываются в процессе формирования первых предметных действий.

Дальнейшей ступенькой на этом же пути является начало ходьбы, самостоя­тельного передвижения. И в этом втором, как и в первом, случае существенна не столько сама по себе техника этого дела, сколько то изменение во взаимоотноше­ниях индивида с окружающими людьми, к которому приводит возможность са­мостоятельного передвижения, так же как и самостоятельного овладения предме­том посредством хватательных движений. Одно, как и другое, одно вместе с другим порождает некоторую самостоятельность ребенка по отношению к дру­гим людям. Ребенок реально начинает становиться относительно самостоятель­ным субъектом различных действий, реально выделяясь из окружающего. С осо­знанием этого объективного факта и связано зарождение самосознания личности, первое представление ее о своем «я». При этом человек осознает свою самостоя­тельность, свою обособленность от окружения лишь через свои отношения с ок­ружающими его людьми, и он приходит к самосознанию, к познанию собственно­го «я» через познание других людей.Не существует «я» вне отношений к «ты», и не существует самосознания вне осознания другого человека как самостоятель­ного субъекта. Самосознание является относительно поздним продуктом развития сознания, предполагающим в качестве своей основы становление ребенка практическим субъектом, сознательно отделяющим себя от окружения.

Существенным звеном в ряде основных событий в истории становления са­мосознания является и овладение речью, представляющей собой форму суще­ствования мышления и сознания в целом.Играя значительную роль в развитии сознания ребенка, речь вместе с тем существенно увеличивает действенные воз­можности ребенка, изменяя его взаимоотношения с окружающими. Вместо того чтобы быть объектом направляющихся на него действий окружающих взрос­лых, ребенок, овладевая речью, приобретает возможность направлять действия окружающих его людей по своему желанию и через посредство других людей воздействовать на мир. Все эти изменения в поведении ребенка и в его взаимо­отношениях с окружающими порождают, осознаваясь, изменения в его сознании, а изменения в его сознании в свою очередь ведут к изменению его поведения и его внутреннего отношения к другим людям.

Как быть Леди:  Сон с точки зрения физиологии

Вопрос о том, является ли индивид субъектом с развитым самосознанием и выделяющим себя из окружения, осознающим свое отношение к нему как отно­шение, нельзя решать метафизически. В развитии личности и ее самосознания существует ряд ступеней. В ряду внешних событий жизни личности сюда вклю­чается все, что делает человека самостоятельным субъектом общественной и лич­ной жизни: от способности к самообслуживанию до начала трудовой деятельно­сти, делающей его материально независимым. Каждое из этих внешних событий имеет и свою внутреннюю сторону; объективное, внешнее, изменение взаимоот­ношений человека с окружающими, отражаясь в его сознании, изменяет и внут­реннее, психическое состояние человека, перестраивает его сознание, его внут­реннее отношение и к другим людям, и к самому себе.

Однако этими внешними событиями и теми внутренними изменениями, кото­рые они вызывают, никак не исчерпывается процесс становления и развития личности.

Самостоятельность субъекта никак не исчерпывается способностью выпол­нять те или иные задания. Она включает более существенную способность само­стоятельно, сознательно ставить перед собой те или иные задачи, цели, опреде­лять направление своей деятельности. Это требует большой внутренней работы, предполагает способность самостоятельно мыслить и связано с выработкой цельного мировоззрения. Лишь у подростка, у юноши совершается эта работа: вырабатывается критическое мышление, формируется мировоззрение, посколь­ку приближение поры вступления в самостоятельную жизнь с особой остротой ставит перед юношей вопрос о том, к чему он пригоден, к чему у него особые склонности и способности; это заставляет серьезнее задуматься над самим собой и приводит к заметному развитию у подростка и юноши самосознания. Развитие самосознания проходит при этом ряд ступеней – от наивного неведения в отно­шении самого себя ко все более углубленному самопознанию, соединяющемуся затем со все более определенной и иногда резко колеблющейся самооценкой. В процессе развития самосознания центр тяжести для подростка все более пе­реносится от внешней стороны личности к ее внутренней стороне, от более или менее случайных черт к характеру в целом. С этим связаны осознание – иногда преувеличенное – своего своеобразия и переход к духовным, идеологическим масштабам самооценки. В результате человек самоопределяется как личность на более высоком уровне.

На этих высших ступенях развития личности и ее самосознания особенно значительны оказываются индивидуальные различия. Всякий человек является личностью, сознательным субъектом, обладающим и известным самосознанием; но не у каждого человека те качества его, в силу которых он признается нами личностью, представлены в равной мере, с той же яркостью и силой. В отношении некоторых людей именно это впечатление, что в данном человеке мы имеем дело с личностью в каком-то особенном смысле этого слова, господствует над всем остальным. Мы не смешаем этого впечатления даже с тем очень близким, каза­лось бы, к нему чувством, которое мы обычно выражаем, говоря о человеке, что он индивидуальность. «Индивидуальность», – говорим мы о человеке ярком, т. е. выделяющемся известным своеобразием. Но когда мы специально подчеркива­ем, что данный человек является личностью, это означает нечто большее и дру­гое. Личностью в специфическом смысле этого слова является человек, у кото­рого есть свои позиции, свое ярко выраженное сознательное отношение к жизни, мировоззрение, к которому он пришел в итоге большой сознательной работы. У личности есть свое лицо. Такой человек не просто выделяется в том впечатлении, которое он производит на другого; он сам сознательно выделяет себя из окружающего. В высших своих проявлениях это предполагает извест­ную самостоятельность мысли, небанальность чувства, силу воли, какую-то со­бранность и внутреннюю страстность. При этом во всякой сколько-нибудь зна­чительной личности всегда есть какой-то отлёт от действительности, но такой, который ведет к более глубокому проникновению в нее. Глубина и богатство личности предполагают глубину и богатство ее связей с миром, с другими людь­ми; разрыв этих связей, самоизоляция опустошают ее. Но личность – это не существо, которое просто вросло в среду; личностью является лишь человек, способный выделить себя из своего окружения для того, чтобы по-новому, сугубо избирательно связаться с ним. Личностью является лишь человек, который от­носится определенным образом к окружающему, сознательно устанавливает это свое отношение так, что оно выявляется во всем его существе.

Подлинная личность определенностью своего отношения к основным явле­ниям жизни заставляет и других самоопределиться. К человеку, в котором чув­ствуется личность, редко относятся безразлично, так же как сам он не относится безразлично к другим; его любят или ненавидят; у него всегда есть враги и бывают настоящие друзья. Как бы мирно внешне ни протекала жизнь такого человека, внутренне в нем всегда есть что-то активное, наступательно-утвержда­ющее.

Как бы то ни было, каждый человек, будучи сознательным общественным существом, субъектом практики, истории, является тем самым личностью. Опре­деляя свое отношение к другим людям, он самоопределяется. Это сознательное самоопределение выражается в его самосознании. Личность в ее реальном бы­тии, в ее самосознании есть то, что человек, осознавая себя как субъекта, называет своим «я». «Я» – это личность в целом, в единстве всех сторон бытия, отражен­ная в самосознании. Радикально-идеалистические течения психологии сводят обычно личность к самосознанию.У. Джемс надстраивал самосознание субъек­та как духовную личность над личностью физической и социальной. В действительности личность не сводится к самосознанию, и духовная личность не над­страивается над физической и социальной. Существует лишь единая личность – человек из плоти и крови, являющийся сознательным общественным существом. Как «я» он выступает, поскольку с развитием самосознания осознает себя как субъекта практической и теоретической деятельности.

К своей личности человек относит свое тело, поскольку овладевает им и орга­ны становятся первыми орудиями воздействия на мир. Складываясь на основе единства организма, личность этого тела присваивает его себе, относит к своему «я», поскольку его осваивает, овладевает им. Человек связывает более или менее прочно и тесно свою личность и с определенным внешним обликом, поскольку в нем заключены выразительные моменты и отражается склад его жизни и стиль деятельности. Поэтому, хотя в личность включается и тело человека, и его созна­ние, никак не приходится говорить (как это делал Джемс) о физической лично­сти и личности духовной, поскольку включение тела в личность или отнесение его к ней основывается именно на взаимоотношениях, между физической и ду­ховной стороной личности. В не меньшей, если не в большей, степени это отно­сится и к духовной стороне личности; не существует особой духовной личности в виде какого-то чистого бесплотного духа; самостоятельным субъектом она яв­ляется, лишь поскольку, будучи материальным существом, она способна оказы­вать материальное воздействие на окружающее. Таким образом, физическое и духовное – это стороны, которые входят в личность лишь в их единстве и внутренней взаимосвязи.

К своему «я» человек в еще большей мере, чем свое тело, относит внутреннее психическое содержание. Но не все и из него он в равной мере включает в собственную личность. Из психической сферы человек относит к своему «я» преимущественно свои способности и особенно свой характер и темперамент – те свойства личности, которые определяют его поведение, придавая ему своеоб­разие. В каком-то очень широком смысле все переживаемое человеком, все пси­хическое содержание его жизни входит в состав личности. Но в более специ­фическом смысле своем, относящимся к его «я», человек признает не все, что отразилось в его психике, а только то, что было им пережито в специфическом смысле этого слова, войдя в историю его внутренней жизни. Не каждую мысль, посетившую его сознание, человек в равной мере признает своей, а только такую, которую он не принял в готовом виде, а освоил, продумал, т. е. такую, которая явилась результатом собственной его деятельности.

Точно так же и не всякое чувство, мимолетно коснувшееся его сердца, человек в равной мере признает своим, а только такое, которое определило его жизнь и деятельность. Но все это – и мысли, и чувства, и точно так же желания – человек по большей части в лучшем случае признает своим, в собственное же «я» он включит лишь свойства своей личности – свой характер и темперамент, свои способности и к ним присоединит он разве мысль, которой отдал все свои силы, и чувства, с которыми срослась вся его жизнь.

Реальная личность, которая, отражаясь в своем самосознании, осознает себя как «я», как субъекта своей деятельности, является общественным существом, включенным в общественные отношения и выполняющим те или иные обще­ственные функции. Реальное бытие личности существенно определяется ее об­щественной ролью: поэтому, отражаясь в самосознании, эта общественная роль тоже включается человеком в его «я». <…>

Эта установка личности нашла себе отражение и в психологической литера­туре. Задавшись вопросом о том, что включает личность человека, У. Джемс отмечал, что личность человека составляет общая сумма всего того, что он может называть своим. Иначе говоря: человек есть то, что он имеет; его имущество составляет его сущность, его собственность поглощает его личность. <…>

В известном смысле и мы можем, конечно, сказать, что трудно провести грань между тем, что человек называет самим собой, и кое-чем из того, что он считает своим. То, что человек считает своим, в значительной мере определяет и то, чем он сам является. Но только это положение приобретает у нас иной и в некото­ром отношении противоположный смысл. Своим человек считает не столько те вещи, которые он себе присвоил, сколько то дело, которому он себя отдал, то общественное целое, в которое он себя включил. Своим считает человек свой участок работы, своей он считает родину, своими он считает ее интересы, интере­сы человечества: они его, потому что он их.

Для нас человек определяется прежде всего не его отношением к его соб­ственности, а его отношением к его труду. <…> Поэтому и его самооценка определяется тем, что он как общественный индивид делает для общества. Это сознательное, общественное отношение к труду является стержнем, на котором перестраивается вся психология личности; оно же становится основой и стерж­нем ее самосознания.

Самосознание человека, отражая реальное бытие личности, делает это – как и сознание вообще – не пассивно, не зеркально. Представление человека о самом себе, даже о собственных психических свойствах и качествах, далеко не всегда адекватно их отражает; мотивы, которые человек выдвигает, обосновывая перед другими людьми и перед самим собой свое поведение, даже когда он стре­мится верно осознать свои побуждения и субъективно вполне искренен, далеко не всегда объективно отражают его побуждения, реально определяющие его дей­ствия. Самосознание человека не дано непосредственно в переживаниях, оно является результатом познания, для которого требуется осознание реальной обусловленности своих переживаний. Оно может быть более или менее адекват­но. Самосознание, включая и то или иное отношение к себе, тесно связано и с самооценкой. Самооценка человека существенно обусловлена мировоззрением, определяющим нормы оценки.

Сознание человека – это вообще не только теоретическое, познавательное, но и моральное сознание. Корнями своими оно уходит в общественное бытие личности. Свое психологически реальное выражение оно получает в том, какой внутренний смысл приобретает для человека все то, что совершается вокруг него и им самим.

Самосознание – не изначальная данность, присущая человеку, а продукт развития; при этом самосознание не имеет своей отдельной от личности линии развития, но включается как сторона в процесс ее реального развития. В ходе этого развития, по мере того как человек приобретает жизненный опыт, перед ним не только открываются все новые стороны бытия, но и происходит более или менее глубокое переосмысливание жизни. Этот процесс ее переосмысли­вания, проходящий через всю жизнь человека, образует самое сокровенное и основное содержание его существа, определяет мотивы его действий и внутрен­ний смысл тех задач, которые он разрешает в жизни. Способность, вырабатыва­ющаяся в ходе жизни у некоторых людей, осмыслить жизнь в большом плане и распознать то, что в ней подлинно значимо, умение не только изыскать средства для решения случайно всплывших задач, но и определить сами задачи и цель жизни так, чтобы по-настоящему знать, куда в жизни идти и зачем, – это нечто, бесконечно превосходящее всякую ученость, хотя бы и располагающую большим запасом специальных знаний, это драгоценное и редкое свойство – мудрость.

§

ГЛАВА XX. САМОСОЗНАНИЕ ЛИЧНОСТИ И ЕЕ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
Жизненный путь личности

*

* Уже в «Основах психологии» 1935 г. С. Л. Рубинштейн обращается к проблеме жизненного пути личности, давая одновременно позитивную и критическую оценку работы 1928 г. Ш. Бюлер, посвя­щенной проблеме жизненного пути личности как индивидуальной истории. Возражая против тези­са Бюлер, что личность в последующем жизненном пути есть лишь проект того, что заложено в детстве (хотя сама же Бюлер предлагала изучать жизненный путь как эволюцию внутреннего ми­ра личности), С. Л. Рубинштейн выдвигает идею о жизненном пути, с одной стороны, как некоем целом, с другой – как некоторых качественно определенных этапах, каждый из которых может благодаря активности личности стать поворотным, т. е. радикально изменить ее жизненный путь.

Существенно то, что концепция жизненного пути личности, разработанная С. Л. Рубинштейном в данном труде и работе 1935г., позволила дать более широкое определение личности, чем те, которые сводили теорию личности к ее структурам и соотношению составляющих в них. К про­блемам уже не жизненного пути в строго психологическом смысле слова, но жизни как способа бытия человека в философском смысле С. Л. Рубинштейн обращается в своей последней работе «Человек и мир». Однако и здесь он раскрывает специфику человеческой жизни именно на индивидуальном уровне, т. е. применительно к личности. Тем самым реализуется определение личности через характеристику всей системы связей с внешним миром, через характеристику вы­бираемого ею, осуществляемого и утверждаемого способа существования. (Примеч. сост.)

Личностью, как мы видели, человек не рождается; личностью он становится. Это становление личности существенно отлично от развития организма, совершаю­щегося в процессе простого органического созревания. Сущность человеческой личности находит свое завершающее выражение в том, что она не только разви­вается как всякий организм, но и имеет свою историю.

В отличие от других живых существ человечество имеет историю, а не просто повторяющиеся циклы развития, потому что деятельность людей, изменяя дей­ствительность, объективируется в продуктах материальной и духовной культу­ры, которые передаются от поколения к поколению. Через их посредство созда­ется преемственная связь между поколениями, благодаря которой последующие поколения не повторяют, а продолжают дело предыдущих и опираются на сде­ланное их предшественниками, даже когда они вступают с ними в борьбу.

То, что относится к человечеству в целом, не может не относиться в известном смысле и к каждому человеку. Не только человечество, но и каждый человек является в какой-то мере участником и субъектом истории человечества и в известном смысле сам имеет историю. Всякий человек имеет свою историю, по­скольку развитие личности опосредовано результатом ее деятельности, анало­гично тому как развитие человечества опосредуется продуктами общественной практики, посредством которых устанавливается историческая преемственность поколений. Поэтому, чтобы понять путь своего развития в его подлинной челове­ческой сущности, человек должен его рассматривать в определенном аспекте: чем я был? – что я сделал? – чем я стал? Было бы неправильно думать, что в своих делах, в продуктах своей деятельности, своего труда личность лишь выявляется, будучи до и помимо них уже готовой и оставаясь после них тем же, чем была. Человек, сделавший что-нибудь значительное, становится в извест­ном смысле другим человеком. Конечно, правильно и то, что, чтобы сделать что-нибудь значительное, нужно иметь какие-то внутренние возможности для этого. Однако эти возможности и потенции человека глохнут и отмирают, если они не реализуются; лишь по мере того как личность предметно, объективно реализует­ся в продуктах своего труда, она через них растет и формируется. Между лич­ностью и продуктами ее труда, между тем, что она есть, и тем, что она сделала, существует своеобразная диалектика. Вовсе не обязательно, чтобы человек ис­черпал себя в том деле, которое он сделал; напротив, люди, в отношении которых мы чувствуем, что они исчерпали себя тем, что они сделали, обычно теряют для нас чисто личностный интерес. Тогда же, когда мы видим, что, как бы много самого себя человек ни вложил в то, что он сделал, он не исчерпал себя тем, что он совершил, мы чувствуем, что за делом стоит живой человек, личность которого представляет особый интерес. У таких людей бывает внутренне более свободное отношение к своему делу, к продуктам своей деятельности; не исчерпав себя в них, они сохраняют внутренние силы и возможности для новых достижений.

Речь, таким образом, идет не о том, чтобы свести историю человеческой жизни к ряду внешних дел. Меньше всего такое сведение приемлемо для психологии, для которой существенно внутреннее психическое содержание и психическое развитие личности; но суть дела в том, что само психическое развитие личности опосредовано ее практической и теоретической деятельностью, ее делами. Ли­ния, ведущая от того, чем человек был на одном этапе своей истории, к тому, чем он стал на следующем, проходит через то, что он сделал. В деятельности чело­века, в его делах, практических и теоретических, психическое, духовное развитие человека не только проявляется, но и совершается.

В этом ключ к пониманию развития личности – того, как она формируется, совершая свой жизненный путь. Ее психические способности не только предпо­сылка, но и результат ее поступков и деяний. В них она не только выявляется, но и формируется. Мысль ученого формируется по мере того, как он формули­рует ее в своих трудах, мысль общественного, политического деятеля – в его делах. Если его дела рождаются из его мыслей, планов, замыслов, то и сами его мысли порождаются его делами. Сознание исторического деятеля формируется и развивается как осознание того, что через него и при его участии совершается, наподобие того когда резец скульптора из глыбы каменной высекает образ че­ловеческий, он определяет не только черты изображаемого, но и художественное лицо самого скульптора. Стиль художника является выражением его индиви­дуальности, но и сама индивидуальность его как художника формируется в его работе над стилем произведений. Характер человека проявляется в его поступ­ках, но в его поступках он и формируется; характер человека – и предпосыл­ка, и результат его реального поведения в конкретных жизненных ситуациях; обусловливая его поведение, он в поведении же и складывается. Смелый чело­век поступает смело и благородный ведет себя благородно; но, для того чтобы стать смелым, нужно совершить в своей жизни смелые дела, и чтобы стать действительно благородным, – совершить поступки, которые наложили бы на человека эту печать благородства. Дисциплинированный человек обычно ведет себя дисциплинированно, но как становится он дисциплинированным? Только подчиняя свое поведение изо дня в день, из часа в час неуклонной дисциплине.

Точно так же, чтобы овладеть высотами науки и искусства, нужны, конечно, известные способности. Но, реализуясь в какой-нибудь деятельности, способно­сти не только выявляются в ней; они в ней же и формируются, и развиваются. Между способностями человека и продуктами его деятельности, его труда суще­ствует глубочайшая взаимосвязь и теснейшее взаимодействие. Способности че­ловека развиваются и отрабатываются на том, что он делает. Практика жизни дает на каждом шагу богатейший фактический материал, свидетельствующий о том, как на работе, в учебе и труде развертываются и отрабатываются способно­сти людей. <…>

Для человека не является случайным, внешним и психологически безразлич­ным обстоятельством его биография, своего рода история его «жизненного пу­ти». Недаром в биографию человека включают прежде всего, где и чему учился, где и как работал, что он сделал, его труды. Это значит, что в историю человека, которая должна охарактеризовать его, включают прежде всего, что в ходе обуче­ния он освоил из результатов предшествующего исторического развития челове­чества и что сам он сделал для его дальнейшего продвижения – как он вклю­чился в преемственную связь исторического развития.

В тех случаях, когда, включаясь в историю человечества, отдельная личность совершает исторические дела, т. е. дела, которые входят не только в его личную историю, но и в историю общества, – в историю самой науки, а не только науч­ного образования и умственного развития данного человека, в историю искус­ства, а не только эстетического воспитания и развития данной личности и т. д., – она становится исторической личностью в собственном смысле слова. Но свою историю имеет каждый человек, каждая человеческая личность. Всякий человек имеет историю, поскольку он включается в историю человечества. Можно даже сказать, что человек лишь постольку и является личностью, поскольку он имеет свою историю. В ходе этой индивидуальной истории бывают и свои «собы­тия» – узловые моменты и поворотные этапы жизненного пути индивида, когда с принятием того или иного решения на более или менее длительный период определяется жизненный путь человека.

При этом все то, что делает человек, опосредовано его отношением к другим людям и потому насыщено общественным человеческим содержанием. В связи с этим дела, которые делает человек, обычно перерастают его, поскольку они явля­ются общественными делами. Но вместе с тем и человек перерастает свое дело, поскольку его сознание является общественным сознанием. Оно определяется не только отношением человека к продуктам его собственной деятельности, оно формируется отношением ко всем областям исторически развивающейся чело­веческой практики, человеческой культуры. Через посредство объективных про­дуктов своего труда и творчества человек становится человеком, поскольку че­рез продукцию своего труда, через все то, что он делает, человек всегда соотно­сится с человеком.

* * *

За каждой теорией всегда в конечном счете стоит какая-то идеология; за каждой психологической теорией – какая-то общая концепция человека, кото­рая получает в ней более или менее специализированное преломление. Так, оп­ределенная концепция человеческой личности стояла за традиционной, сугубо созерцательной, интеллектуализированной психологией, в частности психологи­ей ассоциативной, которая изображала психическую жизнь как плавное течение представлений, как протекающий целиком в одной плоскости процесс, урегули­рованный сцеплением ассоциаций наподобие бесперебойно работающей машины, в которой все части прилажены друг к другу; и точно так же своя концепция человека как машины или, вернее, придатка к машине лежит в основе поведен­ческой психологии.

Своя концепция человеческой личности стоит и за всеми построениями на­шей психологии. Это реальный живой человек из плоти и крови; ему не чужды внутренние противоречия, у него имеются не только ощущения, представления, мысли, но также и потребности, и влечения; в его жизни бывают конфликты. Но сфера и реальная значимость высших ступеней сознания у него все ширятся и укрепляются. Эти высшие уровни сознательной жизни не надстраиваются вне­шним образом над низшими; они все глубже в них проникают и перестраивают их; потребности человека все в большей мере становятся подлинно человечески­ми потребностями; ничего не утрачивая в своей природной естественности, они сами, а не только надстраивающиеся над ними идеальные проявления человека, все в большей степени превращаются в проявления исторической, общественной, подлинно человеческой сущности человека.

Это развитие сознательности человека, ее рост и укоренение ее в нем совер­шаются в процессе реальной деятельности человека. Сознательность человека неразрывно связана с действительностью, а действенность – с сознательно­стью. Лишь благодаря тому, что человек, движимый своими потребностями и интересами, объективно предметно порождает все новые и все более совершен­ные продукты своего труда, в которых он себя объективирует, у него формиру­ются и развиваются все новые области, все высшие уровни сознания. Через продукты своего труда и своего творчества, которые всегда являются продукта­ми общественного труда и общественного творчества, поскольку сам человек является общественным существом, развивается сознательная личность, ширится и крепится ее сознательная жизнь. Это в свернутом виде также цельная психо­логическая концепция. За ней, как ее реальный прототип, вырисовывается облик человека-творца, который, изменяя природу и перестраивая общество, изменяет свою собственную природу, который в своей общественной практике, порождая новые общественные отношения и в коллективном труде создавая новую куль­туру, выковывает новый, подлинно человеческий облик человека.

§

Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию. М.: Изд-во МГУ, 1988. С. 257-280.

Лекция 15. Характер (часть 1)
кот, характер
Общее представление и определение.
Различные степени выраженности: психопатии, их признаки, примеры акцентуаций, их типы, понятие места наименьшего сопротивления.

Как и полагается, следует начать с определения характера. Однако этого нельзя сделать без некоторых предварительных замечаний.

Дело в том, что «характер» трактуется в психологии далеко не однозначно. Выше уже обсуждались трудности различения характера и темперамента. Еще больше спорных вопросов возникает при попытке развести понятия «характер» и «личность».

В психологической литературе можно найти всевозможные варианты соотнесения этих двух понятий: характер и личность практически отождествляются, т. е. эти термины употребляются как синонимы; характер включается в личность и рассматривается как ее подструктура; наоборот, личность понимается как специфическая часть характера; личность и характер рассматриваются как «пересекающиеся» образования.

Избежать смешения понятий характера и личности можно, если придерживаться более узкого их толкования. Представление о личности в узком смысле было уже разобрано в начале предыдущей лекции. Более специальное понимание характера также существует, и я собираюсь вас с ним познакомить.

Характер в узком смысле слова определяется как совокупность устойчивых свойств индивида, в которых выражаются способы его поведения и способы эмоционального реагирования.

При таком определении характера его свойства, так же как и свойства темперамента, могут быть отнесены к формально-динамическим особенностям поведения. Однако в первом случае эти свойства, если можно так выразиться, предельно формальны, во втором же они несут признаки несколько большей содержательности, оформленности. Так, для двигательной сферы прилагательными, описывающими темперамент, будут «быстрый», «подвижный», «резкий», «вялый», а качествами характера – «собранный», «организованный», «аккуратный», «расхлябанный». Для характеристики эмоциональной сферы в случае темперамента применяют такие слова, как, «живой», «импульсивный», «вспыльчивый», «чувствительный», а в случае характера – «добродушный», «замкнутый», «недоверчивый». Впрочем, как уже говорилось, граница, разделяющая темперамент и характер, достаточно условна. Гораздо важнее глубже понять различие между характером и личностью (в узком смысле).

Рассмотрим, как употребляются эти понятия в обыденной речи. Прежде всего обратим внимание на то, как сильно различаются наборы прилагательных, которые применяют для описания личности и характера. Говорят о личности «высокой», «выдающейся», «творческой», «серой», «преступной» и т. п. В отношении характера используются такие прилагательные, как «тяжелый», «жестокий», «железный», «мягкий», «золотой». Ведь мы не говорим «высокий характер» или «мягкая личность».

Таким образом, анализ житейской терминологии показывает, что налицо разные образования. Но еще более убеждает в этом следующее соображение: когда даются оценки характера и личности одного и того же человека, то эти оценки могут не только не совпадать, но и быть противоположными по знаку.

Вспомним для примера личности выдающихся людей. Возникает вопрос: известны ли истории великие люди с плохим характером? Да сколько угодно. Существует мнение, что тяжелым характером отличался Ф. М. Достоевский, очень «крутой» характер был у И. П. Павлова. Однако это не помешало обоим стать выдающимися личностями. Значит, характер и личность далеко не одно и то же.

Интересно в связи с этим одно высказывание П. Б. Ганнушкина. Констатируя тот факт, что высокая одаренность часто сочетается с пcихопатией, он пишет, что для оценки творческих личностей недостатки их характера не имеют значения. «Историю, – пишет он, – интересует только творение и главным образом те его элементы, которые имеют не личный, индивидуальный, а общий, непреходящий характер» [25, с. 267].

Итак, «творение» человека есть по преимуществу выражение его личности. Потомки используют результаты деятельности личности, а не характера. А вот с характером человека сталкиваются не потомки, а непосредственно окружающие его люди: родные и близкие, друзья, коллеги. Они несут на себе бремя его характера. Для них, в отличие от потомков, характер человека может стать, и часто становится, более значимым, чем его личность.

Если попытаться совсем кратко выразить суть различий между характером и личностью, то можно сказать, что черты характера отражают то, как действует человек, а черты личности – то, ради чего он действует. При этом очевидно, что способы поведения и направленность личности относительно независимы: применяя одни и те же способы, можно добиваться разных целей и, наоборот, устремляться к одной и той же цели разными способами.

Теперь обратимся к описаниям характера и к обсуждению основных проблем, которые поднимались в связи с ними.

Наиболее интересные и жизненно правдивые описания характера (известные как «типологии характера») возникли в пограничной области, на стыке двух дисциплин: психологии и психиатрии. Они принадлежат талантливым клиницистам, которые в своих типологиях обобщили многолетний опыт работы с людьми – опыт наблюдения за их поведением, изучения их судеб, помощи им в жизненных трудностях. Здесь встречаются такие имена, как К. Юнг, Э. Кречмер, П. Б. Ганнушкин, К. Леонгард, А. Е. Личко и др.

Первые работы этого направления содержали небольшое число типов. Так, Юнг выделил два основных типа характера: экстравертированный и интровертированный; Кречмер также описал всего два типа: циклоидный и шизоидный. Со временем же число типов увеличилось. У Ганнушкина мы находим уже порядка семи типов (или «групп») характеров; у Леонгарда и Личко – десять-одиннадцать.

Немного позже я познакомлю вас более подробно с одной из самых последних типологий, принадлежащих А. Е. Личко [62; 63]. Я выбрала ее потому, что, во-первых, в ней ассимилированы основные идеи предшествующих типологий, во-вторых, она самая дифференцированная, т. е. содержит наибольшее число типов, наконец, что очень важно, она заключает в себе описания также нормальных, а не только патологических характеров (как это имеет место, например, у Ганнушкина).

Однако сначала остановлюсь на вопросе о различной степени выраженности характера.

Практически все авторы типологий подчеркивали, что характер может быть более и менее выражен. Представьте себе ось, на которой изображена интенсивность проявлений, характеров. Тогда на ней обозначатся следующие три зоны (рис. 14); зона абсолютно «нормальных» характеров, зона выраженных характеров (они получили название акцентуаций) и зона сильных отклонений характеров, или психопатии. Первая и вторая зоны относятся к норме (в широком смысле), третья – к патологии характера. Соответственно, акцентуации характера рассматриваются как крайние варианты нормы. Они, в свою очередь, подразделяются на явные и скрытые акцентуации.

Структура личности, Теории личности в основных направлениях психологии - Основы общей психологии
Рис. 14. Ось степени выраженности характера: I – «средние» характеры; II – акцентуированные характеры: а – скрытые акцентуации; б – явные акцентуации; III – психопатии. Обозначения: Н – норма, П – патология

Различение между патологическими и нормальными характерами, включающими акцентуации, очень важно. По одну сторону черты, разделяющей вторую и третью зоны, оказываются индивиды, подлежащие ведению психологии, по другую – малой психиатрии. Конечно, «черта» эта размыта. Тем не менее существуют критерии, которые позволяют ее приблизительно локализовать на оси- интенсивности характеров.

Таких критериев три, и они известны как критерии психопатий Ганнушкина – Кербикова.

Характер можно считать патологическим, т. е. расценивать как психопатию, если он относительно стабилен во времени, т. е. мало меняется в течение жизни. «Этот первый признак, по мнению А. Е. Личко, хорошо иллюстрируется поговоркой: «Каков в колыбельке, таков и в могилку».

Второй признак – тотальность проявлений характера: при психопатиях одни и те же черты характера обнаруживаются всюду: и дома, и на работе, и на отдыхе, и среди знакомых, и среди чужих, короче говоря, в любых обстоятельствах. Если же человек, предположим, дома один, а «на людях» – другой, то он не психопат.

Наконец, третий и, пожалуй, самый важный признак психопатий – это социальная дезадаптация. Последняя заключается в том, что у человека постоянно возникают жизненные трудности, причем эти трудности испытывает либо он сам, либо окружающие его люди, либо и тот и другие вместе. Вот такой простой житейский и в то же время вполне научный критерий.

С целью подробного знакомства со всеми типами патологических характеров я отсылаю вас к замечательной работе П. Б. Ганнушкина «Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика» (1933), которая явилась обобщением более чем тридцатилетнего его клинического опыта. Эту работу Ганнушкина, по-моему, должен прочесть каждый психолог, и чем раньше, тем лучше. Она очень обогатит вас и в профессиональном и в житейском смысле.

Остановлюсь для примера на двух типах психопатий, описанных Ганнушкиным.

Первый тип принадлежит к астенической группе. Эта группа включает две разновидности (частные типы): неврастеников и психастеников. Их общие свойства – повышенная чувствительность и быстрая истощаемость. Они возбудимы и истощаемы в нервно в психическом смысле.

В случае неврастении сюда добавляются еще некоторые соматические расстройства: человек жалуется на периодически возникающие неприятные ощущения, боли, покалывания, плохую работу кишечника, плохой сон, усиленное сердцебиение и т. п. Все эти неполадки в работе организма имеют психогенную природу, заметная органическая основа их, как правило, отсутствует. Они возникают по причине слишком повышенного внимания неврастеника к отправлениям своего организма. Тревожно вчувствываясь в них, он еще более их расстраивает.

Теперь о трудностях в социальной жизни. Слабость и истощаемость астеников приводит к тому, что их деятельность, как правило, оказывается малоэффективной. Они плохо преуспевают в деле, не занимают высоких постов. Из-за частых неудач у них развивается низкая самооценка и болезненное самолюбие. Их притязания обычно выше, чем их возможности. Они тщеславны, самолюбивы и в то же время не могут достичь всего того, к чему стремятся. В результате у них образуются и усиливаются такие черты характер, как робость, неуверенность, мнительность.

У психастеников нет соматических расстройств, зато добавляется другое качество – боязливость, нерешительность, сомнения во всем. Они сомневаются относительно настоящего, будущего и прошлого. Часто их одолевают ложные опасения за свою жизнь и за жизнь близких. Им очень трудно начать какое-то дело: они принимают решение, потом отступают, снова собираются с силами и т. д. Им трудно принимать решения потому, что они сомневаются в успехе любого задуманного дела.

С другой стороны, если уж психастеник что-то решил, то должен осуществить это сразу; иными словами, он проявляет крайнюю нетерпеливость. Постоянные сомнения, нерешительность и нетерпеливость, вот такое парадоксальное сочетание свойств. Однако оно имеет свою логику: психастеник торопит события потому, что опасается, как бы что-нибудь не помешало совершить задуманное; иными словами, нетерпеливость происходит из той же неуверенности.

Таким образом, астеники в основном сами страдают от своего характера. Но у них есть некоторые особенности, которые заставляют страдать окружающих близких. Дело в том, что мелкие обиды, унижения и уколы самолюбия, которых много в жизни астеника, накапливаются и требуют выхода. И тогда они прорываются в виде гневных вспышек, приступов раздражения. Но это случается, как правило, не среди чужих людей – там астеник предпочитает сдерживаться, а дома, в кругу близких. В результате робкий астеник может стать настоящим тираном семьи. Впрочем, эмоциональные взрывы быстро сходят на нет и кончаются слезами и раскаянием.

П. Б. Ганнушкин не приводит примеров конкретных людей – носителей патологических характеров. Однако приобретать опыт в распознавании резко выраженных черт и типов характеров в их жизненных проявлениях очень важно. Поэтому в порядке упражнения разберем один образ из художественной литературы.

В романе Ф. М. Достоевского «Идиот» есть персонаж, который, как мне кажется, обнаруживает многие. черты психастеника. Это Гавриил Ардалионович Иволгин, или просто Ганя, как его называют в романе. Ганя – мелкий чиновник, он служит секретарем у генерала Епанчина. Уже с самого начала Достоевский дает нам почувствовать какое-то внутреннее напряжение, присущее этому герою. Так, при первом знакомстве с ним князю Мышкину показалось, что улыбка Гани слишком тонка, а взгляд – неестественен. «Он, должно быть, когда один, совсем не так смотрит и, может быть, никогда не смеется», – подумал князь [35, т. 8. с. 21].

И действительно, внутренний мир Гани – клубок мелких страстей, противоречий, неудовлетворенных желаний. Он очень тщеславен, считает, что заслуживает положения гораздо более высокого, чем то, которое занимает. Ради этого он как будто соглашается жениться на Настасье Филипповне за крупную сумму денег, которую предлагает ему генерал. Однако решение это далеко не окончательное. Он весь в сомнениях. В мучительных колебаниях он проводит два месяца и в последний день, когда должен дать окончательный ответ, говорит генералу, что да, он согласен, генеральше – что нет, никогда этого не сделает, а Аглае пишет, что по первому её слову он порвет этот договор окончательно.

Одновременно Ганя подозревает, что Настасье Филипповне известны его истинные мотивы, что она смеется над ним, презирает его и, более того, будто бы что-то против него замышляет.

В эти же два месяца ему рисуются и снятся мучительные сцены встречи Настасьи Филипповны с его матерью и сестрой. Заметим, что это сны по поводу предстоящего будущего. «Может быть, – замечает Достоевский, – он безмерно преувеличивал беду; но с тщеславными людьми всегда так бывает» [35, т. 8, с. 90].

В обществе генерала, членов его семьи, других лиц из высшего света Ганя сдержан, приличен, вежлив. Однако маска светских маркер слетает с него, когда он остается один или в обществе князя, которого он ни во что не ставит. Так, получив презрительный ответ от Аглаи, он устраивает в присутствии князя гневную сцену: «А! так вот как! – скрежетал он <…> – А! Она в торги не вступает! – так я вступлю! И увидим! <…> В бараний рог сверну! <…>

Он кривился, бледнел, пенился; грозил кулаком» [35, т. 8, с. 74].

В доме он деспот, не желающий считаться с чувствами, интересами и даже мольбами матери и сестры.

Однако острые сцены не для него. Дав князю пощечину, он тут же сникает, теряется, просит прощения. При словах князя о Рогожине, что такой, пожалуй, женится, а потом через неделю зарежет, он так вздрагивает, что князь отшатывается от него. Наконец, в одной из кульминационных сцен романа, когда Настасья Филипповна бросает в огонь принесенные ей Рогожиным 100 тысяч, Ганя падает в обморок.

Итак, в образе Гани заключены многие черты, характерные для лиц астенического типа: болезненное самолюбие, тщеславие, сомнения, нерешительность, гневные вспышки в кругу близких и робость на людях, мнительность, тревога и мрачное фантазирование по поводу будущих событий, нервная слабость и истощаемость.

Рассмотрим еще один тип психопатий – эпилептоидный.

Характерные признаки лиц этого типа, по Ганнушкину, – крайняя раздражительность, доходящая до приступов ярости и гнева; периодические расстройства настроения с примесью тоски, страха, гнева и, наконец, определенные моральные дефекты.

Эта формула раскрывается П. Б. Ганнушкиным в следующих содержательных характеристиках. Эпилептоиды – люди, которые крайне эгоистичны, напряженно деятельны, настойчивы и очень аффективны. Это страстные любители острых ощущений. Они склонны к образованию сверхценных идей. Одновременно у них может наблюдаться скрупулезная мелочность, педантизм, скопидомство. Им свойственны также лицемерие и ханжество.

Во всех проявлениях эпилептоидов содержатся элементы раздражительности, озлобленности, гнева. Этот постоянный аккомпанемент их жизни делает их чрезвычайно тяжелыми для окружающих и близких. Они агрессивны, мелкообидчивы, придирчивы, готовы все критиковать и исправлять, крайне злопамятны и мстительны. Они также склонны к насильственным действиям, в результате чего оказываются иногда на скамье подсудимых.

Физиологическую основу эпилептоидного характера, по предположению Ганнушкина, составляют сила примитивных влечений, с одной стороны, и вязкость нервных процессов – с другой.

Разберем пример эпилептоидного характера из того же романа Ф. М. Достоевского, Им может служить образ Парфена Рогожина.

Рогожин в каком-то смысле антипод Гане. Это человек без колебаний и сомнений, без размышлений, человек одной страсти. Его страсть к Настасье Филипповне зарождается с первого взгляда. «Я тогда… через Невский перебегал, – рассказывает он князю, – а она из магазина выходит, в карету садится. Так меня тут и прожгло» [35, т. 8, с. II]. И дальше, на протяжении всего романа он добывается Настасьи Филипповны, сметая все на своем пути.

Что он делает на следующий день? Тратит 10 тысяч отцовских денег, чтобы купить ей серьги. Причем отец-скопидом держал своих детей «в смазанных сапогах, да на постных щах» и не только за 10 тысяч, а и за 10 целковых мог сжить со свету.

В острых ситуациях Рогожин как рыба в воде. Возьмем ту же сцену с горящими тысячами. Достоевский использует ее (и это его любимый прием) для прояснения характеров сразу многих персонажей.

Посмотрите, кто как ведет себя: астеник Ганя падает в обморок; Настасья Филипповна стоит с «раздувающимися ноздрями и мечет огненные взгляды»; Лебедев ползает на коленях, умоляя разрешить ему самому залезть в камин и положить седую голову на пачку денег; Птицын – бледный, дрожит, не в силах отвести взгляда от денег; князь наблюдает все в грустной задумчивости. Рогожин же обратился в один неподвижный взгляд, прикованный к Настасье Филипповне. Он упивался и был на седьмом небе: «Вот это так королева! – повторял он поминутно <…> – Вот это так по-нашему! <…> Ну кто из вас, мазурики, такую штуку сделает, а?» [35, т. 8, с. 146].

Рогожин крайне эгоистичен. Добиваясь Настасьи Филипповны, он не считается с ее чувствами, с ее растерзанным внутренним миром. с ее отчаянием. «Ты вот жалостью, говоришь, ее любишь, – замечает он князю. – Никакой такой во мне нет к ней жалости» [35, т. 8, с. 174]. Он знает, что выйти за него Настасье Филипповне все равно что в воду и даже хуже. И тем не менее упорно преследует ее.

Его страсть постоянно окрашивается злобой и гневом. Он сжимает кулаки на всех возможных или воображаемых соперников. Выслеживает князя – тот постоянно ловит его тяжелый, горячечный взгляд в толпе на вокзале, на улице, в парке.

«Я, – признается князю Рогожин; – как тебя нет перед мною, то тотчас же к тебе злобу и чувствую… Так бы тебя взял и отравил чем-нибудь!» [35, т. 8, с. 174].

Кончается тем, что Рогожин выходит на князя с ножом и только чудом тот остается жив. Эти насильственные действия распространяются и на Настасью Филипповну. Психологического насилия, о котором только что говорилось, ему недостаточно; в один прекрасный день он избивает ее, а в конце концов убивает.

Итак, в характере Рогожина выступают следующие «хрестоматийные» черты эпилептоида: склонность к образованию сверхценных идей; сила примитивных влечений; «воля, питаемая неистощимым аффектом»; крайний эгоизм; пренебрежение к чувствам и интересам окружающих; гневливость, злобность, мстительность, cклонность к насильственным действиям, вплоть до «скамьи подсудимых».

Теперь перейдем к акцентуациям характера. Повторю еще раз, акцентуации – это крайние варианты нормальных характеров. В то же время отклонения акцентуаций от средней нормы также порождают для их носителей (хотя и не в столь сильной степени, как при психопатиях) некоторые проблемы и трудности. Вот почему как сам термин, так и первые исследования акцентуированных характеров появились в работах психиатров. Однако не в меньшей, а может быть в большей мере проблема акцентуированных характеров относится к общей психологии. Достаточно сказать, что больше половины подростков, обучающихся в обычных средних школах, имеют акцентуированные характеры.

В чем же отличие акцентуаций характера от психопатий? Это важный вопрос, в котором следует разобраться, так как он связан с различием патологии и нормы.

В случае акцентуаций характера может не быть ни одного из перечисленных выше признаков психопатий, по крайней мере никогда не присутствуют все три признака сразу. Отсутствие первого признака выражается в том, что акцентуированный характер не проходит «красной нитью» через всю жизнь. Обычно он обостряется в подростковом возрасте, а с повзрослением сглаживается. Второй признак – тотальность – также не обязателен: черты акцентуированных характеров проявляются не в любой обстановке, а только в особых условиях. Наконец, социальная дезадаптация при акцентуациях либо не наступает вовсе, либо бывает непродолжительной. При этом поводом для временных разладов с собой и с окружением являются не любые трудные условия (как при психопатиях), а условия, создающие нагрузку на место наименьшего сопротивления характера.

Введение понятия «места наименьшего сопротивления» (или «слабого звена») характера, а также описание этих мест применительно к каждому типу – важный вклад в психологическую теорию характера. Он имеет также неоценимое практическое значение. Слабые места каждого характера надо знать, чтобы избегать неправильных шагов, излишних нагрузок и осложнений в семье и на работе, при воспитании детей, организации собственной жизни и т. п.

Немного позже я приведу примеры «слабых мест» отдельных характеров. Но сначала перечислю типы акцентуадий. Они в основном совпадают с типами психопатий, хотя их список шире.

А. Е. Личко выделяет следующие типы акцентуаций: гипертимный, циклоидный, лабильный, астено-невротический, сензитивный, психастенический, шизоидный, эпилептоидный, истероидный, неустойчивый и конформный.

Как и в случае психопатий, различные типы могут сочетаться, или смешиваться, в одном человеке, хотя сочетания эти не любые.

Приведу краткие описания двух типов акцентуаций, заимствуя их из работы А. Е. Личко [62].

«Гипертимный тип. Отличается почти всегда хорошим, даже слегка приподнятым настроением, высоким жизненным тонусом, брызжущей энергией, неудержимой активностью. Постоянна стремление к лидерству, притом неформальному. Хорошее чувство нового сочетается с неустойчивостью интересов, а большая общительность – с неразборчивостью в выборе знакомств. Легко осваиваются в незнакомой обстановке <…> Присущи переоценка своих возможностей и чрезмерно оптимистические планы на будущее. Короткие вспышки раздражения бывают вызваны стремлением окружающих подавить их активность и лидерские тенденции» [62, с. 86].

«Шизоидный тип. Главными чертами являются замкнутость и недостаток интуиции в процессе общения. Трудно устанавливают неформальные эмоциональные контакты, эта неспособность нередко тяжело переживается. Быстрая истощаемость в контакте побуждает к еще большему уходу в себя. Недостаток интуиции проявляется неумением понять чужие переживания, угадать желания других, догадаться о невысказанном вслух. К этому примыкает недостаток сопереживания. Внутренний мир почти всегда закрыт для других и заполнен увлечениями и фантазиями, которые предназначены только для самих себя и служат утешению честолюбия или носят эротический характер. Увлечения отличаются силой, постоянством и нередко необычностью, изысканностью. Богатые эротические фантазии сочетаются с внешней асексуальностью. Алкоголизация и делинквентное поведение встречаются довольно редко» [62, с. 87–88].

Для подробного знакомства с каждым типом отсылаю вас к монографии А. Е. Личко [63], а теперь о «слабых местах» характеров, также на примерах.

Какие ситуации тяжелы для гипертимов? Те, где строго регламентируется их поведение, где нет свободы для проявления инициативы, где есть монотонный труд или вынужденное бездействие. Во всех этих ситуациях гипертимы дают взрывы или срывы. Например, если у подростка такого типа слишком опекающие родители, которые контролируют каждый его шаг, то очень рано он начинает протестовать, давать острые негативные реакции вплоть до побегов из дома.

Для лиц с шизоидной акцентуацией труднее всего вступать в эмоциональные контакты с людьми. Поэтому они дезадаптируются там, где нужно неформально общаться (что как раз очень подходит гипертиму). Поэтому им не следует поручать, например, роль организатора нового дела: ведь это потребует от него установления многих связей с людьми, учета их настроений и отношений, тонкой ориентировки в социальной обстановке, гибкости поведения и т. п. Еще представители этого типа не переносят, когда им «лезут в душу», они особенно нуждаются в бережном отношении к их внутреннему миру.

Для истероидного акцентуанта труднее всего переносить невнимание к его особе. Он стремится к похвалам, славе, лидерству, но скоро теряет в результате деловой незрелости позиции и тогда очень страдает. Оставить в покое шизоида или психастеника можно, а иногда даже и нужно; сделать то же с истероидом – значит создать ситуацию психологического дискомфорта и даже стресса.

Из приведенных примеров видно, насколько различны и иногда даже качественно противоположны «слабые звенья» разных типов характера, как, впрочем, и их сильные стороны. Знание этих слабых и сильных сторон совершенно необходимо для осуществления индивидуального подхода к человеку.

Перейдем к обсуждению некоторых теоретических проблем психологии характера. При этом сведения, заключенные в типологиях характера, послужат нам важной эмпирической основой.

читать дальше…

Оцените статью
Ты Леди!
Добавить комментарий