Как жить, если абьюзер — это вы?

Жертвой абьюзивных отношений может стать кто угодно, важно суметь их вовремя распознать и выйти из них. Насилие никуда не уходит из нашей жизни, — это, увы, было, есть и будет, однако этому можно противостоять, если знать, как спасти себя или близкого человека. Есть множество ситуаций, когда жертвы не дождались помощи со стороны, а сами были бессильны. Это и шокирующая история Веры Пехтелевой из Кемерово. И громкое дело — убийство молодой новодвинки, чье обезглавленное тело нашли в лесу. И страшный опыт погибшей школьницы из Тюмени, которая долго терпела обиды своего парня.

Истории безусловно разные, однако их объединяет одно — общественность узнала о страдании жертв абьюза, когда помочь уже было нереально. Жертвы мертвы.

Абьюзивные отношения — понятие более широкое, чем домашнее насилие. Домашнее насилие является лишь частью этой системы или самой крайней точкой абьюза. Еще не так давно такого понятия не было в российской практике. Теперь это применяется на каждом шагу. Абьюзер — тот, кто использует критику, обвинения, газлайтинг, манипуляции, а иногда и физическую силу в целях контроля других людей. Одним словом, тот, кто унижает. Абьюзером может быть не только партнер, но и родственник, коллега по работе и даже друг. Также здесь нет четких гендерных границ.

Мужчины и женщины из Архангельска поделились с нами своим печальным опытом абьюзивных отношений. Психолог Ольга Бобрецова, эксперт по теме домашнего насилия и отношений и руководитель некоммерческой общественной организации в Архангельске «Новый взгляд», рассказала, что было не так в этих отношениях.

Нелли пережила домашнее насилие, будучи совсем еще молодой, и даже не до конца осознавала тогда, что с ней происходит и чем может закончиться. Муж ее унижал, избивал, но в его городе, где у нее не было близких, ей даже не с кем было это откровенно обсудить.

— Как мы познакомились с бывшим мужем? Я пришла к подружке, там был он. Погуляли, потом переписывались письмами. Спустя три месяца он написал, что хочет жениться, что приедет за мной и заберет к себе в город. На тот момент мне было 18, а ему 25. Я даже не знаю, как сейчас воспринимать свой первый брак. Мне кажется, что я не понимала, как к нему отношусь. Он мне нравился, да, но любви скорее всего не было. Наверное, он злился из-за этого.

Нелли переехала — отметили свадьбу. Она настроилась на взрослую жизнь, которой жили ее родители: работать, платить за квартиру, вести дела по дому. Однако стандартные планы рухнули. Родители мужа отдали молодоженам трехкомнатную квартиру без удобств, в деревянном доме нужно было носить воду, топить печь, но больше неудобств приносило то, что в одну из комнат они подселили к паре… сестру мужа.

— У них большая семья, пятеро детей. И они, видимо, привыкли так жить: плечом к друг другу. Как в общаге какой-то. Сестра его была моей ровесницей. И она гуляка была страшная. К ней, то есть к нам, постоянно ходили толпы, большие компании. Мой муж относился к этому нормально: повторюсь, у них так заведено было, жить таким табором.

— А эта девица могла просто брать мою одежду без разрешения, обувь. Я ж на работе была на сутках, как я ей запрещу ничего не трогать?

После ругани с мужем Нелли заставила его поставить на комнаты замок. Чтобы в их отсутствие сестра не ходила. Ее компании подъедали продукты из холодильника, постоянно мусорили. Девушка употребляла и алкоголь, а потом, как выяснилось, и наркотики. Периодически к Нелли и мужу домой заезжал еще и его брат. Сразу с коридора, в кроссовках, он заходил на кухню, начинал без спроса рыться по кастрюлям.

— Первое время я еще терпела это. Примерно с год. Как-то я справлялась, работала, убиралась за всеми в доме. Стирала вручную, ходила на озеро, полоскала вещи в ледяной воде. Мне было 18 лет. Если подумать, сама еще ребенок, толком ничего не умела. Приходилось стирать за себя и за них. Готовила на себя и на нее. Муж практически всегда отсутствовал. Он учился и работал в Финляндии. Приезжал на короткое время, и опять на месяц в другую страну. Мне хотелось всё время как-то расслабиться, завести подруг, сходить с ними развеяться. Но эта постоянная бытовая круговерть мне не давала покоя. Из-за этой сестры с ее постоянным мужиками и такими же подружайками не было ощущения дома, семьи, семейной жизни.

Нелли говорит, что был момент, когда муж оказался в кризисе — чем заниматься. У его брата было несколько магазинов, он отдал ему продуктовый: сделал генеральным директором: «Ну, братишка, организовывай торговлю». После этого комната сестры превратилась в настоящий склад. Туда привозили ящики. Коробки с продуктами. Товары стояли на кухне и в коридоре. Раз в месяц приезжали поставщики. Водку фурами гнали из Дагестана.

Начались ссоры — и из-за ревности без повода, и из-за того, что Нелли пыталась ему объяснить, как нужен ей отдых после работы. Работать в психиатрии было тяжело: 90 человек в отделении.

Отдохнуть было негде. Близких людей — никого. Свекровь относилась к ней холодно. На работе подруг она так и не завела.

— Ты на отделении практически одна, кроме санитаров. Ездить было далеко, неудобно. Первый автобус на рейсах, который мне подходил, шел в 5 утра. К 6 мне на работу. Если я пыталась уйти, я получала от него. Пинки, тычки, удары. В общем, он стал поднимать руку. Прижигал об меня сигареты.

Ее психика пошатнулась и от насилия, и от работы. И от смерти отца. У Нелли развился сильный невроз: лежала в психиатрическом отделении целый месяц. Она уговаривала его уехать, потому что мать осталась после кончины отца совсем одна: «Давай уедем ко мне, бросим здесь всё. Все равно у тебя не получается с работой». Он сказал, что не оставит свою семью.

Нелли решилась уехать одна. Сумку собрала, документы кинула, одним днем выписалась из квартиры. Муж приезжал потом в ее город, умолял вернуться. Долго не давал развода. Когда она забеременела от другого, пригрозила, что запишет на его фамилию и потребует алименты, только так получила развод.

— Меня в детстве даже ремнем никогда не били. Там мне казалось, что какой-то ад начался. Муж унижал словами. Насиловал сексуально, подкрадывался ночью, когда я спала, и мне было это отвратительно. Я сейчас понимаю, что человек был психически ненормальным. Я думала, что я уже взрослая, что я всё делаю правильно, съезжая от родителей. С ними оставаться тоже было тяжело: у нас с мамой была очень большая разница в возрасте, мы элементарно не понимали друг друга.

Нелли считает, что есть определенный тип людей, с которыми случается абьюз и домашнее насилие: они не уверены в себе и не умеют говорить «нет», быстро свыкаются с обстоятельствами, которые другие не будут терпеть. Но в тот момент успокаиваешь себя, что скоро всё наладится:

— Я пила антидепрессанты очень долго, даже уже на родине. Пока я была с мужем, я считала, что ничего страшного в этом нет. В синяках на своем теле. Только когда я оказалась в своем родном городе, я поняла, как я рисковала. Могла остаться инвалидом на всю жизнь или вообще погибнуть.

— Еще одна сестра мужа была прокурором. Один раз я пробовала поскандалить с той сестрой, с которой мы жили в трешке. В результате меня увезли, заперли на ночь в КПЗ. Выпустили в одном халате утром домой. Семья сумасшедших. Как я пережила это… не верю.

Как этот опыт комментирует психолог Ольга Бобрецова:

— Один из рисков, тревожных признаков насилия в близких отношениях — быстро развивающиеся отношения. Герои большую часть времени общались по переписке. Как говорится, «бумага всё стерпит». Будущие супруги плохо знали друг друга, плохо идентифицировали свои чувства, имели разрозненные представления о семье, картины мира не совпадали. Это как пазлы из разных коробочек: картинка не получается, возникает напряжение, что не получается, в этой ситуации высок риск применения насилия, поскольку насилие — наиболее легкий способ разрядки. Супруги не обсуждали границы: что допустимо, что нет, отсутствовала договоренность о совместном будущем, о распределении ролей. Если не получается договориться, если партнер не слышит ваши потребности, не уважает ваши границы, на мой взгляд, лучше расстаться. Поблагодарить за то хорошее, что было, но дальше находиться на безопасном расстоянии, сохраняя физическое и психологическое здоровье.

Вопреки стереотипам, мужчина тоже может стать жертвой психологического насилия со стороны своей спутницы. И так же молчать об этом: засмеют ведь. Эта история — про игру чувствами, когда сегодня тебя любят, а завтра нет. А потом все повторяется.

— Сейчас понимаю, что отношения эти уже начинались ненормально, — вспоминает Виталий. — Она не так давно рассталась с другим и искала замену. Эмоциональную.

Примерно год всё было хорошо, а потом девушка уже прямо говорила Виталию, что любит другого. После будто извинялась — «я вся запуталась». Наш герой не понимал, что происходит. Его спутница иногда уезжала в родной город к родителям, но там жил парень, в которого она была когда-то влюблена.

— Надо было как можно раньше расстаться. Тот парень сам, видимо, предложил начать отношения. Я был препятствием в ее глазах. За один только день успела несколько раз бросить, потом несколько раз опять сказать, что нет — всё хорошо. Я всё держал в себе. Знал, что мне скажут мои люди: «Конечно, бросай ее». А я этого не хотел.

Потом у девушки Виталия появился «друг из универа», которого раньше она подозрительно часто вспоминала в разговорах и критиковала. Виталий сдерживал ревность.

— Я пытался объяснить, что мне их близкое общение неприятно, что мне больно. Она говорила: «Да, такое не повторится». А потом сама же показывала фотку из соцсетей, где тусит у этого одногруппника на кухне.

Однажды Виталий сильно устал на работе и лег спать, а девушке хотелось развлечений, праздника, что он не поддержал. В итоге она стала вести себя странно, будто специально провоцируя его на конфликт. Пинала его в бок со словами: «Я тебя ненавижу».

— Это разве нормально? Она, к слову, жила со мной и не работала. Я так и не понял, чем заслужил ненависть, — размышляет сегодня наш собеседник. — На следующий день после этих слов я решил разойтись с ней. Через неделю-две, когда прошла злость, написал: «Давай поговорим». А она уже в другом городе с другим товарищем, и началась игра «дам-не дам». Потом она приезжает, и начинается вторая попытка. И угадайте что? Появился очередной «друг-одногруппник»!

На тот момент девушка жила уже с подругой и активно распространяла информацию, что Виталий — тиран и содомит. Подруги ее поддерживали.

Когда новый ухажер девушки исчез, она тут же бросилась к Виталию: «Люблю тебя, оказывается, а не его». Они снова сошлись, потом опять расстались, после чего, как говорит Виталий, девушка начала откровенно сталкерить его после разрыва: написывать с разных фейковых аккаунтов. Писала даже его матери. Ему пришлось сменить страницы в социальных сетях. Пришлось делать так, чтобы человек до него не добрался. Она стала скриншотить обрывки из их личной переписки и выкладывать их к себе на основной аккаунт.

Виталий пил успокоительные. Мышечные релаксанты. Разве что работа отвлекала его от этих постоянных ссор и разборок, кто кому нужен.

— У меня был период суицидальных мыслей. Всё навалилось, и на работе проблемы, и в учебе, и с ней. А она поддержать не могла и раньше. Могла сказать: «Так ты просто не ходи на работу, и всё». Она сама работать не хотела, а из универа ее по итогу выперли. После этих отношений и сложностей в делах я просто морально начал сдавать.

Сейчас Виталий в отношениях с другой, говорит, что счастлив. И вспоминая те, видит явные признаки абьюза, хотя признается, что тогда сам порой в ответ на провокации вел себя неадекватно:

— Один раз влепил ей пощечину. Понимаю, что так не надо было делать, это было слишком. Когда мы разошлись, чтобы вывести меня из состояния равновесия, она скидывала мне фотографии, — исполосованные лезвием запястья. Ей хотелось причинять себе вред. И мне. Кидала в меня тяжелые вещи. Помню, как-то еле увернулся.

Как этот опыт комментирует психолог Ольга Бобрецова:

— Здоровые отношения строятся на взаимности. Важно, чтобы была любовь, доверие, понимание, помощь, поддержка… Если нет взаимности, то получается «игра в одни ворота». Это отравляет, разрушает и тяготит. Герой истории, видимо, рассчитывал, что его любви хватит на двоих, и другой партнер рано или поздно оценит его вклад — проявит взаимность. Ошибочно считать, что любовь, самоотдача может кого-то исправить, изменить. Если нет уверенности в отношениях, стоит задать себе вопрос: «Зачем я цепляюсь за эти отношения?» Если партнер держит вас как запасной аэродром, какой смысл в продолжении таких отношений? Доказать кому-то, что я лучше? В здоровых отношениях нет доказательств, самоутверждения, есть взаиморазвитие. Если нет взаимности, у кого-то из партнеров есть сомнения, желание продолжить выбор спутника, наверное, стоит ранее прекратить отношения. Да, будет больно, но не будет горечи от потраченных ресурсов: времени, финансов, эмоций. Будут сохранены границы, будет меньше негативного опыта.

Наша третья героиня Марина тоже столкнулась с проявлением абьюзивных отношений. А именно — психологическим насилием от партнера. Девушка долго не верила, что ее «тиранят», пока родные и близкие не стали открывать ей глаза на происходящее.

— Познакомились в университете. У него был свой маленький бизнес, а я была его клиенткой. С первой встречи всё как-то закрутилось-завертелось: у нас было много общих интересов, тем для разговора. Он был таким юмористом! А я всегда обожала людей с прекрасным чувством юмора, вот он был именно таким. Мы так общались некоторое время, флиртуя. Всё шло к тому, что кто-то рано или поздно сделает первый шаг. Он приходил ко мне на работу, звал на свидания. Старался красиво ухаживать, покупал вкусняшки.

Будущее отношений омрачало наличие… жены. Он же говорил, что с женой разводится — это в процессе. Нашу героиню это оттолкнуло:

— Потому что мужчины якобы разводятся, а на деле просто ищут любовницу на стороне. Я ему сказала, что мне не нужны такие отношения, но он не отчаивался, и в конце концов я сдалась. Влюбилась. Он тоже признавался в любви, я стала оставаться у него на ночь.

Тревожные звоночки появились, когда Марина в очередной раз осталась у него с ночевкой. Она привезла свои средства по уходу за телом и положила в ванной комнате. Молодой человек сказал не оставлять тут своих вещей.

— Разумеется, что я закатила истерику и уехала в этот же вечер. Не разговаривала с ним какое-то время, он все время написывал. Это будет глупо звучать, но в конце концов я сдалась.

В итоге молодой человек позвал переехать к нему. С началом совместного быта начался, по словам Марины, «полнейший трешак»:

— Из-за пандемии его бизнес накренился, денег у него не было, подкидывали родители. У меня был тот же самый период, работы не было по факту. Как и денег, которые не заплатили за март. Но по итогу у меня все наладилось: мне выплатили отпускные, зарплату, надбавку и что-то еще. В общем, жили на мои деньги и деньги его родителей какое-то количество времени. Разумеется, он искал работу, но получалось слабо. В конце концов он нашел что-то вроде удаленки. Я давала ему каждый месяц деньги на квартиру, на еду. Но как-то эти деньги — тысяч 20 — он спустил на уплату долгов в бизнесе.

Нашу героиню беспокоило и то, что он продолжал поддерживать общение со своей женой: бизнес был совместный. Однажды Марина решилась залезть в его компьютер и обнаружила интересную переписку.

— Он с ней встречался на квартире в мое отсутствие, предлагал ей секс без обязательств и еще кучу всего. Было это у них или нет, я не знаю. Просто собралась и уехала к себе. Он валялся потом в ногах, слезно просил прощения. Сейчас понимаю, что была просто дурой. Снова доверилась.

Период понимания пролетел. Появилось раздражение:

— Была грубость, обесценивание моих дел, зато всё, что я заготавливала на неделю вперед, исчезало у него во рту за дня два. С моей мамой он знакомиться не хотел. А когда мы случайно ее встретили, он просто развернулся и ушел без слов. На своих родителей он орал с матами, мог отца послать. Буквально каждый их разговор проходил так. Парень, в которого я влюбилась, оказался психически больным человеком.

Орать в итоге стал и на Марину. Не пил, не употреблял ничего запрещенного. А вел себя пугающе. Например, если Марина не по вкусу что-то приготовила, — орал. Или без криков придирался — к одежде, например. Когда Марина пыталась запереться в ванной комнате, чтобы прийти в себя после очередной ссоры из-за ерунды, он врывался к ней и силой вытаскивал.

— Как-то сказала ему, что хочу себе джинсы-слоучи, он сказал, что если я их куплю, выгонит меня из квартиры. Якобы что я должна носить только узкие джинсы и брюки, которые бы подчеркивали мои ягодицы. Это убивало. Как и то, что на людях он мог начать в шутку приставать к другим девушкам. Один раз моей коллеге по работе при мне он сказал: «Можно я посмотрю, как ты переодеваешься?» Я не знаю, зачем я это терпела. Угроза замахнуться была, но он никогда не поднимал руку. Но я все равно его боялась.

В какой-то момент Марина поняла, что несчастна с ним, ко всему этому испортила отношения с подругами и мамой.

— Его юмор стал очень своеобразным и обидным: в шутку он предлагал переспать с другими мужчинами, уехать от него домой. При этом, как только я начинала собирать вещи и пытаться уйти, он выкручивал мои руки и никуда меня не отпускал.

— То критиковал, то утверждал, что я божественно выгляжу, что я стройная и красивая. Но теперь из-за этого я никогда не оголяю живот. Поняла, что развился комплекс. И испытываю дискомфорт, когда к моему животу теперь кто-то прикасается или кто-то его может увидеть обнаженным.

Марина записалась в зал. Тренировалась там 3–4 раза в неделю. На рвение улучшить свою фигуру парень говорил, что она занимается глупостями. В один момент Марина попала в больницу из-за женских проблем со здоровьем. Когда вернулась, нашла на компьютере интимную фотографию его подруги. Которая была сделана в тот момент, когда она болела:

— В результате узнала, что он спал с этой своей «подругой» на протяжении двух лет, что был в браке. И у нее тоже был молодой человек. Я была в полнейшем шоке. Опять уехала к себе. От ярости написала этой девушке, что думаю об этом. А он упрекнул меня, что я испортила Насте настроение, что я полное ничтожество и ничего из себя не представляю, что я монстр, разрушающий жизни других людей. И даже после такого мы снова сошлись. Стало все равно на его истерики. На его оскорбления в виде «психопатка», «сука», «истеричка».

Марину подсадили на эмоциональные качели, он называл ее то ничтожеством, то богиней.

— Самооценка рухнула. Мне каждый день промывали мозги по поводу того, что я трачу свое время на ненужную работу, что я там занимаюсь хренью. Что я никудышная хозяйка, инфантилка и так далее. Сровняли с землей. Сейчас я потихоньку восстанавливаюсь. Близкие с радостью выдохнули, когда я с ним разошлась: он никому не нравился. Сейчас самое главное, что даже после этого я счастлива в новых отношениях с другим человеком.

Как этот опыт комментирует психолог Ольга Бобрецова:

— Самое главное — искать помощь! Просить о помощи — это взрослая позиция, это нормально! По поводу токсичных, насильственных отношений всегда можно обратиться на Всероссийский телефон доверия 8 800 700-06-00 круглосуточно. Консультанты помогут идентифицировать насильственные отношения, выстроить план безопасности.