Что такое стереотипы и кому они нужны? | Психология

Что такое стереотипы и кому они нужны? | Психология Женщине

Культурно-исторические
предпосылки формирования стереотипов

Анализ литературы по
антропологии позволил нам выявить связующие нити между стереотипами
межличностного взаимодействия супругов в современной семье и некоторыми
особенностями отдельных первобытных культур.

Традиционное объяснение
мифологии, по мнению А.Ф. Лосева, сводится к тому, что «она есть продукт
незрелого мышления». Предпосылки мифообразования, как известно, представлены в
структуре самой психики. Современная психология обращает пристальное внимание
на мифологические мотивы — «подлинные откровения досознательной психики»,
«непроизвольные заявления о психических событиях первобытного прошлого».

Л. Леви-Брюль, анализируя
мифологическое сознание, отмечал, что мистические свойства предметов (будь то
живые существа, неодушевленные орудия или изготовленные человеком вещи) и
мистические связи между ними человек постигал не в своем непосредственном
опыте, а в коллективных представлениях первобытного мышления.

«В бесконечном
количестве случаев мышление первобытных людей … непроницаемо для опыта», но
«наперед заполнено огромным количеством коллективных представлений». При этом
существенным для древнего человека было не то, что истинно, а то, что сущностно
для его повседневной жизни, то, что непосредственно вплетено в структуру его
личных переживаний, жизненных ценностей, миропонимания. Индивидуальный
жизненный опыт личности отступал перед мощной иррациональной силой
коллективного опыта культуры.

«Любая истина, принятая
за таковую в той или иной культуре, существует принципиально по законам мифа:
она никогда не сводима к данным непосредственного восприятия, любая истина это
и есть миф — нечто воспринимаемое человеком на веру как факт культуры.

Изучение первобытных
культур свидетельствует о существовании противостояния между культурной и природной
истинами. Дикарь не способен воспринимать научный факт, обладающий жесткой
логической структурой, соответствующий системным качествам научного мышления.

По свидетельству М. и И.Ф. Голдстейн, первобытные народы следуют «стандартам их
собственной культуры», которые несравненно выше, чем универсальные
внекультурные истины. При этом первобытные племена не осознают противоречия
между реально существующим фактом и мифическим видением его и «с полным
безразличием относятся к противопоказаниям опыта».

«Для дикаря опыт просто
неубедителен. Взгляд его глаз не сильнее в нем, чем вековые умственные схемы».
Известно, что люди, погруженные в один и тот же миф, понимают друг друга;
взгляды, которых они придерживаются, представляются им естественными и
очевидными. Они понимают тайный смысл языка своего мифа.

Современный человек, в
отличие от первобытного, сохраняя доверие мифам своей культуры, доверяет и
научным фактам, а поэтому способен к рефлексии собственных мифологических
представлений. Имея достаточно сильные традиции научного мышления, он осознает
ценность непротиворечивой упорядоченной фактологической информации.

Стереотип
«непонимания». Любая
культура имеет особую систему семантических шифров, непостижимых для
представителей другой культуры. Язык сохраняет тайну племени, постичь которую
до конца иноплеменнику невозможно. Поскольку культура всегда существует по
соседству с другими культурами, отмечается наличие множества взаимно
непереводимых культурных языков.

Невозможность постижения тайны языка другой
культуры объединяет разные географические пространства, исторические эпохи и
отдельных людей, живущих по соседству. Чтобы понять друг друга, человеку и
культуре необходим диалог, предполагающий взаимное познание, проникновение в
суть тайны, непостижимой по своей изначальной сути. Поэтому в недрах культуры
наряду с необходимостью и возможностью понимания формируется стереотип
«непонимания».

Смысл стереотипа
«непонимания» в обособлении одного человека от другого, одной культуры от
другой, в манифестации своей отдельности, уникальности. Он позволяет человеку и
человеческой общности ощущать принципиальное отличие «своего» от «чужого», а
также свою недоступность взгляду любого стороннего наблюдателя.

Формированию и сохранению
социальных стереотипов способствуют некоторые особенности межличностного
общения и восприятия, такие как социальная установка, эффекты ореола,
первичности и новизны. Остановимся на анализе установки.

В основе социального стереотипа
находится реальный психологический феномен — один из «компонентов установки
восприятия, который аккумулирует предшествующий опыт индивида в своеобразный
алгоритм отношения к соответствующему объекту». Место социального стереотипа в
структуре установки восприятия изучено недостаточно, тем не менее, исследования
этой тематики важны для понимания сущности данного явления.

Понятие «установка»
широко используется в житейской практике. Однако в психологии этот термин имеет
свое собственное исследовательское значение, которое необходимо соотнести с
понятием «социальная установка».

Как известно,
общепсихологическая концепция установки была разработана школой Д.Н. Узнадзе.
Согласно принятому определению, «установка является целостным динамическим
состоянием субъекта, состоянием готовности к определенной активности, которое
обусловливается двумя факторами: потребностью субъекта и соответствующей
объективной ситуацией». В случае повторения ситуации возникает фиксированная
установка, в отличие от установки ситуативной.

Благодаря установке
личность обнаруживает устойчивость к разнообразным воздействиям окружающей среды.
Некоторые исследователи (И.С. Кон, В.А. Ядов и др.) рассматривают установку как
необходимую составную часть ценностных ориентации личности.

Установка сохраняется в
психологической структуре личности, выполняя регулятивную функцию. «Благодаря
фиксированной установке, организм как бы предусматривает, предугадывает
дальнейшие события». Установка, таким образом, выступает «своеобразной призмой
между средой и организмом», организует и интегрирует различные виды его
активности, создавая образ потребного будущего.

Центральная проблема в
исследовании социальной установки — объяснение устойчивости и поляризованности
последней. Как и всякое психическое образование, социальная установка
представляет собой единство двух взаимодействующих начал: знания и отношения,
причем преобладающим зачастую выступает отношение. Отражение отношения человека
к воспринимаемой действительности представлено в эмоциях.

Известно, что отличительным
признаком стереотипа как особого класса установок является устойчивость и
интенсивность его аффективного компонента2. Эмоциональная
насыщенность стереотипа оказывает существенное влияние на поведение личности и
ее взаимодействие с другими.

Сущность этого влияния психологи усматривают в
поляризации восприятия. Эффект поляризации состоит в том, что человек выделяет
и усиливает определенные свойства объекта, в соответствии с положительным или
отрицательным эмоциональным отношением к нему.

Среди основных социальных
источников стереотипов межличностного взаимодействия можно выделить социальное
неравенство и проистекающую из него необходимость поддержки социального
признания и статуса, а также социальную идентификацию и связанную с ней
обособленность.

По мнению социальных
психологов социальное неравенство и проистекающий из него неравный
материальный и ролевой статус создают почву для негативных социальных
стереотипов и предрассудков, которые позволяют оправдать социальное
превосходство тех, у кого в руках богатство и власть, и объяснить подчиненный
статус низшего социального сословия.

Известно, что социальное
неравенство отражается в тендерных стереотипах, которые узаконивают неравный
статус человека, исходя из полового признака. Так, стереотип «женщины слабые»
закрепляет подчиненный статус женщины. В соответствии с этим стереотипом,
женщины эмоциональны и примитивны, медленно соображают и удовлетворены своей
подчиненной ролью. И поэтому место женщины — дом (Н.М. Hacker, 1959).

Изучая наиболее
распространенные в мире стереотипы, Дж. Уильяме и Д. Бест установили: так как
женщины обеспечивают основной уход за маленькими детьми, в обществе формируется
убеждение, что заботливость присуща им от природы. А если мужчины занимаются
бизнесом, увлекаются охотой, воюют, удобно предположить, что они агрессивны,
независимы и безрассудно смелы (J.

Наличие социального
неравенства в обществе привело к формированию устойчивого стереотипа
дискриминации, который в межличностных отношениях представлен стереотипом
подавления. Негативное воздействие этого стереотипа продолжается, даже когда
человеческое общество вообще и семья в частности стремятся перейти на отношения
равноправия. З.

Фрейд тонко подметил причину данного обстоятельства: «Если культура
не в силах справиться с положением, когда удовлетворенность определенного числа
ее представителей имеет своей предпосылкой угнетение других… то угнетенные
понятным образом проникаются острой враждебностью к культуре, которую они
поддерживали свои трудом, но к благам которой они причастны в слишком малой
мере».

Когда подавление прекращается, его последствия умирают постепенно, как и
социальные пережитки. «Нельзя, — писал по этому поводу Г. Олпорт, — вколачивать
и вколачивать представление о человеке в его голову, без того чтобы это не
оказало на него влияния» (G. Allport, 1958, с. 139).

Как быть Леди:  Знакомства для свободных и несерьезных отношений - для встреч на ночь

Социальные стереотипы
могут оказаться самоподтверждающимися и работают как самореализующееся
пророчество. В ситуации, когда от человека ожидают плохого поведения, тревога
может побудить его подтвердить это убеждение. К. Стил и его коллеги называют
этот феномен «уязвимостью в отношении стереотипа», т.е. самоподтверждающимся
опасением, что чье-либо поведение подтвердит негативный стереотип.

В своих
экспериментах С.Спенсер и К. Стил давали студентам и студенткам с одинаковыми
математическими способностями и успеваемостью трудную контрольную работу по
математике. Когда им сообщали, что мужчины и женщины обычно показывают
одинаковые результаты в решении этих задач, женщины шли на одном уровне с
мужчинами.

Стереотипы межличностного
взаимодействия супругов, так же как и социальные стереотипы, работают иногда
как самодостаточное пророчество. Эту особенность остроумно описал Г. Олпорт в
своей классической книге «Природа предрассудков»: «Если мы угадываем в собрате
дьявола, мы стараемся его спровоцировать; если предвидим добро, мы его извлекаем».

Бессознательные
предпосылки формирования стереотипов межличностного взаимодействия супругов
исследуются в психологическом консультировании, в частности психотерапевтами
психодинамического направления. Психоанализ 3. Фрейда главное внимание уделяет стереотипам
взаимодействия, которые были сформированы в детском опыте, но оказывают влияние
на поведение взрослого индивида.

«Теория предметных связей», развивающая идеи
классического психоанализа, детально раскрывает процесс отражения прошлых
межличностных связей во взрослых стереотипах поведения. Цель психодинамической
терапии — выделение и интерпретация постоянных, повторяющихся стереотипов
поведения и мышления.

Классический психоанализ
и современную психодинамическую психотерапию объединяет общая цель: исследование
природы дезадаптивных стереотипов поведения. Стереотипы межличностного
взаимодействия в психодинамической психотерапии называют паттернами
взаимодействия.

Именно эти паттерны, складывающиеся в раннем детстве,
реализуются во взрослых отношениях. Человек выстраивает свои отношения с людьми
в соответствии с паттернами взаимодействия, слегка модифицируя их в каждом
конкретном случае. Практика психодинамической психотерапии строится на том,
чтобы помочь клиенту выявить исходные неконструктивные паттерны социального
взаимодействия и обрести контроль над ними. При этом индивидуальное сознание
клиента изучается в значительной мере произвольно.

Стандартной единой
процедуры, позволяющей сопоставлять и сравнивать результаты так, как это
принято в экспериментальных исследованиях не существует. Попытки преодолеть
субъективность и произвольность естественного хода психотерапевтического
процесса предпринимаются многими исследователями; ведется разработка методов
анализа, позволяющих выявить основные паттерны взаимодействия личности с
окружающими людьми и с психотерапевтом.

Возникает совокупность методов
контент-анализа, которая позволяет обнаружить и описать не только паттерны
взаимодействия одного отдельно взятого человека и его центральный паттерн, но и
структуру, соподчинение паттернов. Предпринимаются попытки применения указанных
методов в качестве инструмента исследования индивидуального сознания в целях
описания культурных различий, специфики психического склада тех или иных
социальных групп и т.п.

К. Юнг разделял общий
фрейдовский подход к психике как к энергетической системе. Однако основой
личности и источником ее конфликтов К. Юнг считал не половое влечение, а
индифферентную психическую энергию, которая порождается «напряженным единством
противоположностей» и проявляется не только в неврозах, но и в нормальной
психике в виде символического содержания сновидений, фантазий и творческих
актов.

Для нашей работы исключительную важность представляет идея К. Юнга о
том, что бессознательное — это не только биологически детерминированные,
инстинктивные слои психики, но, прежде всего, сумма или «осадок» психического
опыта всех предыдущих поколений.

1.3
Теоретические основы исследования эмоциональной составляющей стереотипов
межличностного взаимодействия супругов

Универсальная значимость
эмоций в жизни и деятельности человека подчеркивалась многими исследователями
на протяжении всей истории развития психологической науки. Р. Декарт утверждал,
что «главное действие всех людских страстей» заключается в том, что они
настраивают душу и тело человека, побуждают его к жизни.

Функция побуждения или
активации организма к действию стала одной их характерных особенностей эмоций.
«Активационные» теории подробно описывают, как эмоции обеспечивают оптимальное
возбуждение центральной нервной системы и ее подструктур, влияющих на состояние
внутренних органов и организма в целом.

Выразительные движения, сопровождающие
эмоции, становятся тонко дифференцированным языком, с помощью которого животные
и человек взаимодействуют друг с другом. Общие проявления эмоций и отдельные
эмоциональные состояния имеют свои функциональные специфические характеристики,
которые подробно описываются в работах А. Бергсона, П. Жане, З. Фрейда, Э. Линдеманна
и др.

Известно, что эмоции
различаются по качеству (модальности), интенсивности, продолжительности,
глубине, генетическому происхождению, сложности и другим признакам. Многие
современные концепции обсуждают некую эмоцию вообще (Ж.-П. Сартр, Р.У. Липер,
П.К. Анохин и др.).

Анализ существующих эмпирических классификаций эмоций,
например, классификаций К. Бюллера, Л.И. Петражицкого, показывает затруднения,
связанные с выделением единого основания, что приводит к простому перечислению
классов, подклассов эмоций и эмоциональных состояний.

Схемы генетических
признаков развития и взаимодействия эмоций отличаются выделением базовых эмоций
и описанием условий и закономерностей развития их сочетаний и разновидностей.
Затруднения в классификации эмоций связаны и с недостаточно четким различением
«внутренних» и «внешних» оснований.

Существуют четыре базовых чувства: радость, гнев, грусть и
страх, которые могут оказывать как плодотворное, так и ограничивающее
воздействие на жизнедеятельность человека. Коротко роль этих эмоций в
жизнедеятельности человека можно представить следующим образом.

Радость означает, что у человека все хорошо и он преуспевает.
Это чувство побуждает к действию, поддерживает успех. Человек обычно стремится
разделить радость с другими. Гнев указывает, что возникло препятствие,
побуждающее к его преодолению и изменению того, что не в порядке.

Грусть
сообщает, что человек страдает из-за разлуки или разочарования, побуждает к
поискам комфорта, помогающего перенести разочарование или потерю. Страх обычно
сигнализирует об опасности, приводит к осторожности в действиях, побуждает к
поиску помощи, защиты, безопасности.

Важной детерминантой эмоционального поведения выступает
взаимосвязанность эмоциональных реакций. Они способны изменяться и порождать
друг друга в зависимости от наличной ситуации. При этом подчеркивается, что
эмоции редко бывают автономными; чаще они вступают во взаимодействие друг с
другом, соединяясь, сливаясь, суммируясь и видоизменясь при этом.

Социальная психология особое внимание уделяет фрустрации и
агрессии, считая их факторами, усиливающими стереотипы, порождаемые социальными
условиями.

Фрустрация, определяемая как блокирование достижения цели,
часто вызывает враждебность, озлобление и эмоциональную готовность реагировать
агрессивно (L. Berkowitz, 1978). Когда фрустрация
сопровождается испугом и неопределенностью, человек склонен переадресовывать
свою злость.

Этот феномен «смещенной агрессии», особенно часто проявляемый в
семье, нашел свое выражение в стереотипе «козла отпущения». Исследования этого
стереотипа показали, что один из источников фрустрации — конкуренция.
Стереотипы с особой силой дают о себе знать в ситуации, когда группы
состязаются за дефицитные ресурсы.

В соответствии с экологическим принципом,
известным законом Гауса, гласящим, что «между видами с идентичными
потребностями конкуренция максимальна», психологи утверждают: негативные
стереотипы усиливаются при столкновении интересов. В семье отношения
конкуренции часто складываются между женщинами двух поколений, претендующими на
любовь мужчины, который для одной является сыном, а для другой — мужем.

Кроме конкуренции фрустрация может возникать в условиях
неудовлетворения важных для человека потребностей, например, в признании,
статусе и принадлежности. Стереотипы часто усиливают ощущение превосходства,
особенно у тех, кто занимает невысокое социально-экономическое положение, а
также у тех, чей позитивный образ «Я» находится под угрозой (Lemyre & Smith, 1985;

Мотивационный аспект эмоций
побуждает нас обратить внимание на стимулирующую силу эмоционального компонента
в стереотипах межличностного взаимодействия супругов. История развития
представлений о взаимосвязи эмоций и мотивации весьма продолжительна и богата
(Б.

Спиноза, 1957; В. Вундт, 1912; Н. Грот, 1880 и др.). Среди факторов и
детерминант, направляющих и поддерживающих жизнедеятельность человека, особая
роль принадлежит способности субъекта осознавать подлинные причины своего
поведения. И хотя при этом он может ошибаться, поскольку осознание строится на
догадках и опосредованном отражении, возникающие эмоциональные побуждения
переживаются довольно остро.

Как быть Леди:  Незавершенный гештальт - что это простыми словами 👍 – Андрей Ховратов

В психодинамической
теории эмоциональная составляющая поведения человека является специальным
предметом анализа, а проблема психического исцеления нередко формулируется как
разрешение проблемы эмоциональных нарушений человека.

З. Фрейд обнаружил, что
бессознательные психические процессы подчиняются «принципу
удовольствия-страдания». Методики психоанализа позволяют пациентам убедиться в
том, что, находясь в состоянии «страдания», они способны использовать его для
достижения состояния «удовольствия» и, таким образом обрести устойчивое
ощущение свободы и уверенности в себе, которое явно отсутствует при неврозе.

Поэтому повторные воспоминания, стимулируемые психоаналитиком, сопровождаются
усилением эмоций, катарсис содержит в себе эмоциональную реакцию, и
психоаналитик должен иметь достаточно четкое представление о том, «какие
аффекты или действия нужно репродуцировать».

В. Райх обнаружил, что в
ситуациях, где пережить удовольствие не представляется возможным, появляется тревожность.
Если тревожность несоразмерна спровоцировавшей ее внешней ситуации, а
напряжение является хроническим или не поддается контролю со стороны организма,
то это считается патологическим.

Это различие, не замеченное З. Фрейдом, было
описано учеником В. Райха А. Лоуэном. Рассматривая неудовольствие как
«состояние энергетической заряженности, предшествующее разрядке», А. Лоуэн
отмечает, что при переживании тревожности «движение к разрядке заблокировано
или сдерживается.

Когда интенсивность заряда достигает такой степени, что
начинает угрожать интеграции структурных элементов тела, возникает страдание».
Однако человек, обладая сознанием, способен выбирать «действия и реакции,
преследуя фундаментальную цель — борьбу за удовольствие и избегание
неудовольствия».

В психодинамических
концепциях особая роль отводится чувствам страха и вины. На роли страха в
формировании стереотипов межличностного взаимодействия супругов мы остановимся
особо. Сейчас же обратимся к исследованию чувства вины. Психоанализ связывает
возникновение данной эмоции с функционированием трех ипостасей личности Ид (Оно),
Эго (Я) и Супер-Эго (Сверх-Я), а также исходя из периодизации психосексуального
развития человека.

Предпосылки для того, чтобы человек испытывал чувство
вины, формируются в детстве, на инфантильно-генитальной или фаллической
стадии, которая длится с 3 до 7 лет. В этот период ребенок открывает свое тело,
а следовательно и возможность получения удовольствия от него.

Родители
наказывают ребенка за мастурбации, а это формирует у него чувство вины.
Фиксация на этой стадии развития влечет за собой чувство вины впоследствии.
Период 3-7 лет связан с таким феноменом, как Эдипов комплекс (комплекс
Электры), когда ребенок начинает испытывать любовь к родителю противоположного
пола и желание «убрать с дороги» соперника — родителя своего пола.

Дальнейшее исследование
феномена вины показало: люди чувствуют вину, когда нарушают правила и
переступают границы собственных убеждений. Обычно, степень вины соответствует
степени личностной ответственности человека. Чувство вины может быть вызвано не
только действиями, но и их отсутствием в нужный момент, и даже мыслями.

Большинство ученых считают вину фундаментальной особенностью человеческого
вида. Многие авторы связывают чувство вины с процессами социализации и, в
частности, с усвоением моральных, этических ценностей и норм. Полагают, что
вина усиливает этические формы поведения: обеспечивает принятие моральных
ценностей; помогает усвоить чувство моральной обязанности и сохранить верность
этическим ценностям; пробуждает способность к самокритике, стимулируя
восприятие противоречий между реальным поведением и принятыми ценностями.

Со времен З. Фрейда вина
рассматривается как разновидность тревоги, которую человек испытывает по поводу
какого-либо поступка. Она актуализирует защитный механизм попытки загладить или
нейтрализовать ущерб от ошибочных действий. Однако в последнее время психологи
стали признавать вину в качестве самостоятельного мотивационного феномена.

Одна
из функций вины — снижение тревоги и борьба против серьезного психологического
нарушения. В психотерапевтической практике иллюзии психотической депрессии
часто связывают с чувством вины и собственной никчемности. Отдельные
специалисты убеждены, что центральным в развитии невроза являются осознание
недостатков своего поведения и вина, переживаемая при этом. Так, невротик
удовлетворяет свои желания, ущемляя других, осознание этого факта ведет к
возникновению чувства вины.

Многие представители
психодинамического подхода рассматривают взаимосвязь чувства вины и процессов
социализации. При этом чувство вины связывают с социальными характеристиками.
Выявляется, что с одной стороны несформированность моральных норм влечет за
собой нарушения в процессах социального общения, с другой стороны — чрезмерное
чувство вины также ведет к паталогизации личности.

Вина тесно связана с
чувством стыда, хотя отличия вины от стыда достаточно отчетливы. Переживание
собственного неодобрения человеком своих поступков, независящих от окружающих
считают проявлением чувства вины; а переживание неодобрения группы —
проявлением чувства стыда.

Особенно отчетливо различия между двумя этими
чувствами проступают на уровне невербального выражения. Чувство вины наблюдать
тяжело, мимически оно почти не выражено. Человек, испытывающий чувство вины,
может лишь опускать голову, отводить взгляд; лицо, как правило, вялое, тяжелое,
подавленное.

Существует мнение, что
стыд может вести к депрессии, а вина к абсцессивно-компульсивному неврозу и
паранойе. Но существует и другая точка зрения, согласно которой, источником
указанных расстройств является страх.

Остановимся подробно на
специальном исследовании проблемы страха в семейных отношениях.

Практически все
существующие в психологии течения исследовали феномен страха. Впервые полное
описание психофизиологической реакции страха дал Ч. Дарвин, выделив в качестве
физиологических коррелятов учащенное сердцебиение, ускорение дыхания,
побледнение кожных покровов, потовыделение при холодной поверхности кожи,
дрожание всех мышц тела; сухость во рту, хриплость и неясность голоса.

Д. Селли, В. Штерн, К. Бюллер, Э. Киркпатрик, описывая
феномен страха в начале XX в.,
добавили к дарвиновскому перечню признаков страха пристальный взгляд,
стремление отвернуться или спрятать лицо, дрожь и крики, изменение цвета лица,
отталкивание страшного предмета, стремление убежать и, наконец, полный паралич
движений при сильном страхе.

Итак мы видим, что страх может усилить негативное восприятие
ситуации и служить источником конфликтов в семье. Стремление убежать,
отвернуться или спрятать лицо, оттолкнуть страшный предмет — это, по сути дела,
проявление стереотипа «ухода», который может привести к разрыву
взаимоотношений. Обратимся к более детальному исследованию феномена страха.

Э. Гельгорн и Дж. Луфборроу, характеризуя страх как
фундаментальную эмоцию человека, подробно анализируют его физиологические
корелляты и убедительно показывают его тесную связь с физиологическими
реакциями человека. Исследования русских физиологов И.М. Сеченова, И.П. Павлова,
Н.Е.

Согласно учению И.М. Сеченова и И.П. Павлова, все
человеческие эмоции регулируются корой головного мозга. Физиологическим
субстратом страха является тормозное состояние коры больших полушарий.
Физиологической основой страха выступает сложная рефлекторная реакция организма
на внутренний или внешний раздражитель, представляющий истинную или мнимую
опасность.

Страх есть проявление естественного пассивно-оборонительного
рефлекса, основан на инстинкте самосохранения, имеет защитный характер и
сопровождается определенными физиологическими изменениями высшей нервной
деятельности, объективно выраженными в разнообразных двигательных и секреторных
реакциях, которые оказывают различное, в подавляющем большинстве случаев
отрицательное влияние на человека.

Динамика чувства страха
неразрывно связана с динамикой нервных процессов. Выделяют две формы страха:
астеническую, развивающуюся как пассивно-оборонительный рефлекс, выраженную в
нецелесообразных защитных движениях и поступках, дрожи, оцепенении;
стеническую, активно-оборонительную, проявляющуюся в виде осторожности,
осмотрительности, целесообразных, энергичных и разумных действиях наперекор
опасности.

Таким образом, страх есть
сложная реакция организма на опасность, которая сопровождается психологическими
и физиологическими изменениями, затратами большого количества энергии,
нарушениями нормальных функций организма.

Несмотря на то, что
физиологические процессы, связанные с переживанием страха, быстро
нормализуются, систематическое и сильное переживание чувства страха может
причинить психическую травму. Первыми признаками понижения защитных функций от
переживания чувства страха будет длительное отсутствие радостного настроения,
переживание горя, страдания.

К базовым проявлениям
страха обычно относят такие эмоциональные состояния, как ужас, испуг, опасение,
боязнь, нерешительность, тревогу, которые возникают при переживании опасности.

Как быть Леди:  Олигофрения: степени умственной отсталости (имбецильность, дебилизм), адаптированная программа для детей с умственной отсталостью -

Наличие страхов у
человека само по себе не является патологией и обычно носит преходящий
характер. В то же время, страхи сигнализируют об определенном неблагополучии в
эмоционально-личностной сфере человека. Вопрос о предотвращении отклонений в
личностном развитии побуждает нас к более детальному исследованию причин
страха.

В отечественной
литературе причинам возникновения страхов уделяется достаточно много внимания.
Современные психоневрологи (А.И. Захаров, В.И. Гарбузов, М.И. Буянов) считают,
что страхи являются клинико-психологическим выражением проблем трех поколений —
прародителей, родителей и детей.

Определенные черты характера взрослых, по
мнению А.И. Захарова (1986), В.И. Гарбузова (1990), способствуют развитию
страха у ребенка. Во-первых, взрослые эгоцентричны, смотрят на все, в том числе
и на своего ребенка, со своих позиций, и поэтому им часто бывает трудно понять
и, тем более принять, какие-то особенности другого.

В российской психологии
существует положение о том, что внешние, социальные отношения обусловливают
личностное развитие ребенка и становятся его «внутренними» отношениями,
входящими в структуру личности. Первой и самой главной социальной группой в
жизни ребенка является семья.

Появлению различных
страхов и личностных нарушений способствуют определенные отношения взрослых к ребенку.
Основными характеристиками отношений, позитивно влияющих на развитие ребенка,
выступают сотрудничество, принятие ребенка, солидарность. Другие тактики
негативно влияют на детское развитие.

Среди негативных тактик
воспитания ребенка можно выделить три основных: отвержение — непринятие
ребенка, демонстрация недоброжелательного отношения; сверхтребовательное
отношение — чрезмерная критика, придирчивость, наказание за малейшую
провинность; гиперопека — сверхзаботливое отношение, при котором ребенок лишен
возможности действовать самостоятельно.

В современных зарубежных
исследованиях отмечается, что причинами страха могут быть различные условия,
события или ситуации, которые являются сигналом опасности; угроза, так же, как
и потенциальный ущерб, может быть как физической, так и психологической.

Д.Грей (1971) уточняет:
страх может быть вызван тем, что события не происходят в ожидаемом месте или в
ожидаемое время. Вызывает ли какое-то событие страх, зависит от того контекста,
в котором оно происходит (Sroufe,
1974), от индивидуальных различий в темпераменте или предрасположенностях
индивидa(Kagan, 1974;

Рассматривая врожденные
причины появления страха, Д.Грэй (1971) разделил их на четыре категории.

1. Интенсивные
раздражители: боль, громкий звук, незнакомые лица и предметы и т.п.;

2. Новизна:
недостаток знакомой стимуляции или отсутствие стимула в ожидаемом месте;

3. Эволюционно-выработанные
сигналы опасности: ситуации или условия, угрожающие в течение длительного
времени, например, высота;

4. Причины,
возникающие в социальном взаимодействии: выражение гнева или угроза.

А. Адлер связывал
переживание страха с осознанием собственной неполноценности и ожиданием угрозы
со стороны внешнего мира. Эти установки формируются в семье на протяжении
первых пяти лет жизни. Такой невротический страх трудно компенсировать.
Развивая идеи А. Адлера, К. Хорни (1993) в качестве базового явления выделяет
основную тревогу, изначально присущую человеку и развивающуюся в результате
фрустрации потребности в безопасности.

Детские страхи продолжают свое
существование в бессознательной сфере взрослого человека, фиксируя
невротический конфликт. Э. Фромм, дополняя взгляды К. Хорни, выделил и подробно
описал четыре источника страха: подражание; травму; постоянно возобновляющийся
страх; накапливание вражды как следствия наказания и вины как следствия вражды.

Представители биоэнергетического психоанализа также внесли
свой вклад в понимание роли страха в межличностном взаимодействии. Ученик В.
Райха А. Лоуэн указывает, что при переживании страха сопутствующее ему
интенсивное внутреннее напряжение и неосознаваемое неудовольствие могут быть
ослаблены за счет «растяжения ограничительной мембраны», что понимается как
увеличение дистанции между людьми.

В целом в психоанализе исходным моментом, определяющим
возникновение страха, выступает бессознательный внутренний конфликт, вызываемый
запретными инстинктивными влечениями. Страхи существуют для того, чтобы
защищаться от осознания этих желаний. Избавиться от страхов, по мнению
современных психоаналитиков, можно через терапевтическую работу с внутренними
конфликтами (Ch. Brenner, 1987 и др.).

С психоаналитическими концепциями страха согласуются
положения В.Штерна, который указывает, что в генезисе страха особая роль
принадлежит внушению и самовнушению. При этом сильнейшим внушающим влиянием
обладают мать, другие родственники — отец, братья, сестры, а также друзья и
знакомые.

Исходящие от этих лиц внушающие влияния не всегда преднамеренны, что,
однако, не отражается на силе внушенного страха. Человек сам способен
перемещать свои страхи во времени и пространстве: из одного момента времени в
другой или из одной душевной области в другую.

Причиной страха, основанного на
опыте, по мнению В. Штерна, является узнавание предметов и лиц, ранее вызвавших
неприятные впечатления. Указанная особенность позволяет предположить, что страх
может выступать основной эмоциональной составляющей неконструктивных
стереотипов межличностного взаимодействия супругов. Человек, по сути дела,
обладает способностью множить свои страхи и неосознанно переносить их из одной
ситуации в другую.

Причинами,
способствующими возникновению страхов в семье, по утверждению Н.Камерона, могут
быть завышенные требования, предъявляемые к ребенку родителями, или наоборот,
преобладание либерально-попустительского стиля воспитания в семье.

Кроме врожденных
детерминант страха существуют побудители страха, которые почти исключительно
являются результатом научения или опыта (Дж. Боулби,1973; К. Рэчмен, 1974; К. Изард,
1980). Обратимся к их анализу.

Страх как результат
научения и опыта. Причиной
страха, основанного на опыте, является узнавание предметов и лиц, которые ранее
вызвали неприятные впечатления. Описание процессов научения культурным
детерминантам страха дает К. Рэчмен (Rachman,1974).

Эта идея разрабатывается
в психологии, благодаря исследованиям основателя бихевиоризма Дж. Уотсона,
который добавляет к уже известным представлениям о страхе сведения о его
ситуативной обусловленности. Рассматривая эмоцию как наследственную
стереотипную реакцию организма, которую в чистом виде можно найти только на
ранних стадиях онтогенеза, Дж.

Уотсон выделял страх как базовую биологическую
реакцию. В работах Дж. Уотсона, а также его последователей указано, что
основным безусловным стимулом, вызывающим реакцию страха, является громкий звук
или потеря опоры. Дж. Уотсон пришел к выводу, что страх, отвращение и другие
эмоции взрослых возникают в детском возрасте на основе условно рефлекторных
связей между внешними раздражителями и несколькими базальными аффектами.

В целом же, согласно
бихевиористскому подходу, страх является следствием однократного или
многократного травматического опыта субъекта, взаимодействующего с
определенными объектами, который он приобретает в течении жизни. Поэтому, по мнению
представителей бихевиоризма, страх, по сути, есть реакция избегания (Дж.

Страх как состояние души.

Приступая к обзору работ
под этой рубрикой, обратимся, прежде всего, к работам С. Къеркегора. Он
рассматривал страх как двигатель духовного роста, а тревогу и досаду не только
как негативные состояния духовной жизни, но и как исключительно важные
состояния, позволяющие человеку обрести свободу.

«Страх, — писал он, — это
возможность свободы, только такой страх абсолютно воспитывает силой веры,
поскольку он пожирает все конечное и обнаруживает всю его обманчивость. Ни один
Великий инквизитор не имел под рукой столь ужасных пыток, какие имеет страх, и
ни один шпион не умеет столь искусно нападать на подозреваемого как раз в то
мгновение, когда тот слабее всего, не умеет столь прельстительно раскладывать
ловушки, в которые тот должен попасться, как это умеет страх; и ни один
проницательный судья не понимает, как нужно допрашивать обвиняемого —
допрашивать его, как это делает страх, который никогда не отпускает обвиняемого
— ни в развлечениях, ни в шуме повседневности, ни в труде, ни днем, ни ночью».

Говоря о страхе, С. Кьеркегор
различал обычный «эмпирический» страх-боязнь, вызываемый конкретным предметом
или обстоятельством; неопределенный, безотчетный страх-тоску, метафизический
страх, неизвестный животным, предметом которого является «ничто» и который
обусловлен тем, что человек конечен и знает об этом.

Оцените статью
Ты Леди!
Добавить комментарий