Предложения со словосочетанием НЕНОРМАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Всё начинается с воспитания

По подсчетам, примерно 70-80 процентов новорожденных уже страдают незначительными отклонениями. Они настолько незначительны, что легко лечатся здоровым психологическим климатом внутри семьи. А ежели ребенку удалось появится на свет в залетной семье бывшей шалавы и гопника, которые сами из себя ничего не представляют, так еще и постоянно скандалят, периодически отрываясь на ребенке, то общество получит стопроцентного психа.

И тут в довесок еще один фактор — фобии. Большинство из них вгрызаются в неокрепшую детскую психику, либо усугубляя врожденные проблемы, либо периодически обостряясь сами по себе.

А учитывая тот печальный факт, что в России нет нормальной школы психологов, то обращаться за квалифицированной помощью не к кому. Социальные работники, учившиеся по устаревшим книжкам, вряд ли смогут оказать квалифицированную помощь. Тем более, в народном сознании поход к психиатру является чем-то постыдным, сродни признанию в сумасшествии. Но это гораздо лучше, чем обращаться через несколько лет к психиатру.

Дело в том, что российская психиатрия вобрала в себя всю карательную сущность советской школы. Но уколы галоперидола не особенно помогают. Вот и накладывается одно на другое. Идиотское воспитание родителей, побои и их же дурной пример стимулируют появление искалеченных людей.

Когда в семьях насилуют детей, избивают их или не уделяют им внимания, то общество получает очередного маньяка, шизофреника или двух школьников, весело стреляющих по ментовскому «бобику». Так что начинать нужно с воспитания и законов, регулирующих семью. Потому как сердце не на месте от закона, фактически легализующего избиения.

Жить посредственно — это жить по средствам, и это хорошо, реалистично.что-то близкое к do my best без надрыва.

Другой синоним для описания нормального и среднего — «заурядный» — тоже используется сегодня в негативном значении, хотя он происходит от корня «ряд» и связан со словами «порядок», «зауряд» («исполняющий обязанности»). То есть изначально слово означало нечто, что соответствует тому, что от него ожидается, а в перфекционистическом мире стало ругательным.

Кроме того, если последовательно и максимально аккуратно придерживаться статистического подхода, то для определения нормальности реального человека придется учитывать не одно качество, например коэффициент IQ, а несколько характеристик. Давайте отбросим в сторону философский вопрос, сколько качеств нужно взять, чтобы рассмотреть человека во всей полноте, и допустим, что существует некое конечное количеств таких качеств, и снова обратимся к кривой Гаусса.

Согласно закону нормального распределения мы рассматриваем около 68% выборки как «нормальных», обладающих средне выраженным признаком. Известный психолог Юлия Гиппенрейтер предлагает для удобства счета округлить эту цифру до 50% (только в нашей мысленной модели).

Тогда получается, что еще по 25% находятся в зоне «отклонения» в каждую из сторон — их обозначим как «ненормальных». Это легко сделать, когда признак один, но если мы будем оценивать личность уже по двум признакам, то в «нормальную» зону попадут только 25%, а 75% — в зону «отклонения» от среднего показателя, и мы будем вынуждены отнести их к «ненормальным».

Если мы возьмем 5 качеств, то только 1 человек из 32 будет «нормальным», а если рассматривать 10 качеств, то — 1 из 1024. То есть чем более реалистичную и обладающую большим количеством качеств модель человека мы рассматриваем, тем более абсурдным становится вопрос нормальности.

Но почему так больно мыслить себя середнячком?

Опять-таки всё дело в когнитивных ошибках. Если нам свойственен перфекционизм, мы мыслим в категориях «всё или ничего», требуем от себя выдающихся результатов: пробежать марафон за 3,5 часа, а не за 4, как обычные люди; быть не просто добротным пиарщиком или маркетологом, а топовым, которого знает вся страна.

Однако когнитивные ошибки в любом случае на уровень выше, чем наши глубинные убеждения и правила, которые позволяют нам адаптироваться к модели мира, созданной нашим сознанием, исходя из этих глубинных убеждений. История может быть такой: в школе одноклассники меня не принимали, и со мной не общались те, с кем я хотел.

Я решаю, что недостаточно хорош и вырабатываю правило: если я буду сильно стараться и много работать, всё будет хорошо. У этого правила есть и обратная сторона: если я не буду много работать и менять себя, я прослыву неудачником. Так формируется перфекционистская стратегия — двигаться как можно правее по прямой достижений, чтобы быть принятым в группу.

А пока большинство всё еще меня не принимает, рождается компенсаторная копинг-стратегия — считать, что все эти нормальные люди — серая масса, не заслуживающая внимания. Потом детство заканчивается, окружение меняется, а правила и убеждения остаются те же.

Аномалии личности

В науке до сих пор нет общепризнанного определения понятия «норма»: существуют разные подходы к этому вопросу. Чаще всего норму рассматривают как что-то среднее, устоявшееся, обычное, ничем не выделяющееся. Подсказывает такое понимание прямой перевод английского слова normal — «нормальный, обыкновенный, стандартный». Однако в реальности провести грань между нормальным и ненормальным оказывается достаточно сложно.

Студенты психологических и психиатрических факультетов сталкиваются с этой проблемой уже во время первой практики в клинике. Для них специально подбираются наиболее яркие, типичные, «студенческие» случаи ментальных расстройств: их знакомят с пациентами, которые обладают наиболее выраженными, «чистыми» симптомами, по которым легче поставить диагноз.

Однако на деле студенты обнаруживают, что эти пациенты ведут себя как здоровые люди: поддерживают разговор, высказывают оригинальные идеи и т. п. Оказывается, что в жизни клинические проявления патологий мышления, нарушений личности и самосознания больше похожи на логические ошибки, в которых пациенты просто почему-то упорствуют и которые, как кажется, легко исправить, если на них указать. Студенты отмечают, что такие «заблуждения» характерны для многих из нас.

В целом сам концепт нормы довольно токсичен.

Одних он заставляет страдать от того, что они слишком нормальны, других — от того, что они ненормальны. Но истина — (иронично) где-то посередине. Когда мы рассматриваем свою нормальность или ненормальность, обычно мы учитываем только один, или несколько, или просто некое ограниченное количество критериев.

Однако поговорка о том, что гении гениальны во всем, в реальности не находит подтверждения: почитайте дневники Льва Толстого о том, как он пьет чай, зевает, страдает от боли в животе и ощущения, какое он ничтожество. Даже гении едят через рот, дышат через нос и большую часть жизни живут как обычные люди. А у самого нормального человека наверняка найдется что-то «ненормальное» типа необычного цвета глаз.

Уникальность — это норма. Так что про любого человека можно сказать, что он нормален и ненормален одновременно. И самое главное — это будет правдой. И нормой.

Где-то посередине — норма, которая скучна, неинтересна и почти постыдна, а мы должны обязательно добиваться выдающихся результатов, как можно правее по прямой.

При этом отклонением будет считаться не только такой уровень развития признака, который не дотягивает до нормы, но и который оказывается значительно выше ее. Например, сверхлогичное мышление — это клиническое проявление паранойи. Человек с ОКР (обсессивно-компульсивным расстройством) может до крови мыть руки, потому что на них микробы и их нужно смыть.

Но, выходя из ванной, мы беремся за дверную ручку, на которой тоже есть микробы, — значит, руки нужно мыть снова. И так 300 раз в день. Параноик может объяснить что угодно, каждое событие вписывается в его картину мира и ничему не противоречит, в то время как нормальным людям приходится иметь дело со случайным и непонятным — и принимать это.

Гениальность, кстати, тоже отклонение. суперкрасота, супердоход — всё это отклонения, которые создают своим обладателям определенные трудности адаптации.

Мегаум требует энергетических затрат, у гениев могут быть проблемы с социализацией, супербогатства надо сохранять от разграбления, а для поддержания неземной красоты тоже необходимы ресурсы. То есть кроме бонусов выдающиеся качества приносят своим обладателям и множество неудобств, которые мы не всегда учитываем.

Например, известная феминистка nixelpixel говорила, что если бы ее «подготовили к масштабу негатива», с которым предстоит столкнуться, будучи активисткой, — не факт, что она выбрала бы этот род занятий; а основатель Alibaba Джек Ма жаловался на слишком большие нагрузки и сказал, что в следующей жизни ни за что не будет заниматься бизнесом, а лучше посвятит время путешествиям.

Результаты психологических исследований заставляют сомневаться, что стремление развить выдающиеся качества — наиболее выигрышная стратегия в реальной жизни. Возьмем, к примеру, интеллект как одно из самых важных качеств, на которое ориентируются люди при выборе партнера.

Австралийские психологи задались вопросом, насколько наши утверждения, что мы влюбляемся в самых умных, соответствуют истине. Выяснилось, что это касается только среднего и чуть выше среднего интеллекта, а интеллект сильно выше среднего уже не кажется столь привлекательным.

Статистически-адаптивный подход часто критикуют за то, что, рассматривая гениев как отклонение от нормы, мы пытаемся причесать всех под одну гребенку, усреднить, сделать посредственными ярких и выдающихся личностей. Однако и такая позиция вызывает вопросы.

Во-первых, если мы заглянем в толковый словарь, то обнаружим, что устаревшее значение слова «посредственный» — «изрядный, хороший, отличный» — противоположно современному.

Илья р., 19 лет

«Они решили кого-нибудь убить с целью испытать острые ощущения, для чего взяли молоток, пилу и два ножа, спрятали их в спортивную сумку и пошли к городской свалке, где, как им было известно, часто находились лица без определенного места жительства…»

Запрет на убийство никогда по-настоящему так и не прижился ни в одной культуре. Даже в странах, где права человека и неприкосновенность его тела являются священнейшей из коров, есть люди, профессия которых заключается в том, чтобы убивать себе подобных.

Стрелять в них из минометов или, скажем, следить за крепостью ремней, пока врач вводит шприц со смертельной инъекцией. И это в наше травоядное время! А ведь всю историю мальчиков учили убивать, убивать и убивать — людей, зверей, птиц и рыб. И мальчик, который убивал плохо, считался негодным, гадким мальчиком, которому нужно много-много шпиц­рутенов. Уж какого табу у нас нет до сих пор, так это табу на убийство.

По оценкам социопсихологов, до 10% людей рождаются с ярко выраженной способностью к истреблению себе подобных. Любое общество, которое решит и каким-то образом сможет избавить своих членов от способности к убийству, до сих пор рискует исчезнуть, так как правило «голубей и ястребов» никто не отменял.

Как при всем этом мы ухитряемся считать убийц больными и ненормальными — загадка. (Потому что нам нужно много убийц хороших и разных, кроме тех, кто убивает сам, а не по заказу нашего социума.)

Культура как вызов

Как бы нам ни хотелось этого отрицать, но культура не способствует улучшению состояния жизни. Нынешняя культура в большинстве своем провоцирует потребителя на бесконечные удовольствия. Вещи, которые не показала бы суровая цензура 40-х годов, ныне считаются находкой и оригинальностью.

Культура задает и определяет модель поведения, провоцируя зрителя на поступки, которых он сам не понимает. А если разум был отбит еще при рождении, то последствия просто катастрофические. Возможно, если бы родители объясняли, что в конкретной ситуации — норма, а что — нет, то последствия были бы иными. Но увы, такого не происходит.

Культура транслирует норму поведения, которую зритель считывает неправильно. Некоторые после «Бойцовского клуба» пойдут взрывать дома, а не попытаются перестать быть рабами системы. Это не проблема фильма — это проблема зрителя.

Но очень многое зависит от самой информации. К примеру, отвратительнейшие любимые народом комедии показывают совершенно уродские сцены и утверждают, что именно так выглядит реальность. Пропаганда алкоголизма, деградантства, вседозволенности и тотального блядства — этим нас кормит современность.

Медицина услужила

Казалось бы, прогресс в медицине должен был излечить человечество от «вечной чумы». Но вместо этого он спровоцировал увеличение безумцев из поколения в поколение. Дело в том, что еще несколько десятилетий назад люди с серьезными психиатрическими болезнями не имели возможности завести семью и рожать детей.

Казалось бы, что в этом такого? Пускай психи создают семьи, обретают счастье, они ведь нормальные! Всё прекрасно, кроме того факта, что такие серьезные заболевания, как шизофрения, передаются только по наследству. А некоторые формы заболевания настолько плачевны, что никакими препаратами их не замаскировать.

Нам страшно видеть себя в числе средних и нормальных только тогда, когда к ним нет уважения.

Если мы воспринимаем других людей как сброд, то, конечно, нет ничего хуже, чем быть как все. Но если все вокруг — чудесные люди, что страшного в том, чтобы быть таким же нормально чудесным?

Не успеваем за ритмом жизни

Со стороны мы напоминаем белок в колесе, которые не успевают угнаться за современным ритмом жизни. За последние 15 лет в мире сделано столько открытий, сколько не совершалось за века. Человеку приходится здорово напрячься, чтобы быть в курсе всех событий.

Других убивает работа. Чтобы чего-то добиться, приходится впахивать денно и нощно, истощая физические и моральные ресурсы. Только не всегда за честный труд воздается сполна, и несчастные офисные черви впадают в глубокую депрессию.

Третьи не успевают угнаться за всеми инновациями и найти достойную работу, где бы не требовались познания и навыки, соответствующие дню сегодняшнему. А жить не в свою эпоху и остаться в трезвом рассудке — задача непосильная.

Более того, современный народ отличается сильной моральной неустойчивостью и большой чувствительностью к неудачам. Даже мужики ведут себя как тургеневские барышни. Человек устает, как белка в колесе, ему тяжело. А тут его добивает личная неудача, например, проблемы с поиском девушки.

Ненормальная жизнь (роман касьянов) / стихи.ру

Ненормальная жизнь ~ песни (авторская песня)

Николай д., 28 лет

«Познакомившись с женщиной, он убил ее сразу после полового акта, после чего срезал мясо с ягодиц и превратил в фарш. Ночью отнес тело к мусорным контейнерам, а днем познакомился с другой женщиной и пригласил к себе на ужин. Гостье он предложил вместе налепить пельменей из того самого фарша…»

Каннибализм — норма для нашего вида. Как и для большинства всеядных собирателей, не гнушающихся падалью. Мы сожрали неандертальцев, мы всю дорогу питались мясом наших врагов, палеолитические стоянки усеяны старательно обглоданными и высосанными человеческими костями, а живые и функционирующие общины каннибалов встречали жителей Старого Света на всех свежеоткрытых островах и континентах, вызывая в мореплавателях такой страх и отвращение, как будто эти мореплаватели сами в 1315–1317 годах не возрождали повальное человекоедение в Европе после семи неурожайных лет кряду.

Хотя для большинства из нас социальное табу на него все же будет сильнее голодных мук. И это тот факт, который о человечестве желательно помнить. На всякий случай. Если нас вдруг станет слишком печалить падение современных нравов.

Но зачем вообще нужен тренинг нормальности?

Вокруг только и говорят, что корень всех проблем в низкой самооценке, поэтому кажется, что считать себя лучше других — вполне нормально. На деле же только принятие себя обычным человеком помогает справиться с тревожностью. Представим ситуацию: Катя работает копирайтером, она считает, что она суперпрофессионал и всегда должна показывать только выдающийся результат.

И есть клиент, которому нужно отправить работу. Если клиент очень важный, то Катя начинает волноваться: а вдруг он подумает, что мои тексты не так восхитительны? А уж если правки еще на неделю затянутся, то вообще беда. Такие опасения могут привести к тому, что Катя перестанет брать клиентов, которые могут усомниться в ее компетентности, или к прокрастинации, или к перфекционизму и затягиванию сроков, чтобы довести проект до идеала.

Если же Катя считает себя обычным, нормальным копирайтером, не идеальным, а просто средним, то не страшно отправить неидеальный текст, не страшно, если клиент не задыхается от восторга, не страшно получить правки или вообще отказ. И тревоги нет — есть только сосредоточенность на работе.

Норма становится крайне редким явлением, а отклонение и уникальность — наиболее распространенной формой существования.

Есть и другие подходы к пониманию нормы. Медицинский подход базируется на дихотомии «норма — патология»: если у человека нет заболеваний, значит, он нормальный. Для социокультурного подхода характерно понимание нормы как того, что соответствует требованиям культуры; с этой точки зрения нормальным будет считаться тот, кто исполняет ее предписания.

Соответственно, норма рассматривается как нечто исторически подвижное, однако этот подход не объясняет того, что есть отклонения, не зависящие ни от культуры, ни от эпохи. Возможно рассматривать норму как образец совершенства: здесь имеются в виду попытки психологов и философов XX века собрать образ идеального человека и определить, какими качествами он должен обладать.

Например, самоактуализированная личность по Маслоу — модель человека, развитого во всех отношениях, максимально раскрывшего свой потенциал. Это тип людей, к которому нужно стремиться, но при этом действительно самоактуализированными становятся единицы.

Норма может также пониматься как норматив: когда устанавливаются некие стандарты, которым требуется соответствовать. В этом случае норма определяется без отсылки к абсолютному идеалу, исходя из условного здравого смысла, удобства или традиции. Но тогда встает вопрос: а кто имеет право устанавливать такие нормативы, почему именно он и на каких основаниях?

А можно вообще сузить понимание нормы до индивидуальной — тогда ваше текущее состояние сопоставляется не с другими людьми, а с наиболее привычным для вас состоянием на протяжении жизни. Например, если у человека есть хроническое заболевание, то его актуальное состояние разумно сравнивать не с идеалом, а с тем, которое для него естественно.

В общем, единого понимания, что такое норма, в психологической науке сейчас не существует. Но есть парадокс: когда человек приходит на терапию к психологу, он ощущает свою ситуацию как уникальную и неразрешимую и страдает от своей ненормальности и непохожести на других.

При этом он ищет подтверждение тому, что другие люди тоже сталкиваются с этим и как-то справляются, и это осознание приносит облегчение. Вопросы «Я нормальный?» и «Со мной всё нормально?» составляют топ рейтинга самых часто задаваемых вопросов в кабинете психолога.

О дивный новый мир

Говорят, когда в СССР развенчали культ личности Сталина, для многих это стало шоком и причиной для самоубийства. Следующим таким ударом для настоящих «советикус» стала посткоммунистическая травма времен перестройки. Как-то очень быстро мир начал меняться, а из телевизора люди, десятилетиями диктовавшие идеологию о «лучшей стране на свете», вдруг начали говорить, что жили они доселе неправильно, и вот она, долгожданная свобода.

Поменялось сознание целых поколений, система взаимоотношений между гражданами некогда единой страны приобрела новые, уродливые оттенки. Многие так и не приспособились к этой жизни, оставшись на задворках социума. А далее, в довесок к свободе, новой идеологии (а точнее, полному ее отсутствию) добавился голод, разгул бандитизма, война внутри страны, полная разруха в экономике и толпы безработных.

У населения появились новые проблемы: бедность, безработица, наркомания, алкоголизм. И спустя много лет проблемы эти не исчезли. Когда бахнул дефолт, люди полетели из окон, и такая эфемерная вещь, как уверенность в завтрашнем дне, исчезла из сознания напрочь.

«Тучные нулевые» сбавили атмосферу накаливания, но вскоре наступил очередной мировой кризис, а за ним — обострение международных отношений и культивируемый образ врага. Плюс на нервы действуют терроризм и панический страх не дойти до дома в целом виде.

Общество живет в состоянии повышенной нервозности, а СМИ только раззадоривают страх. Толпы неустроенных в жизни студентов, которые не могут найти работу по специальности, только дополняют ряды людей с нервным срывом. Люди срываются от отчаяния, как тот бизнесмен, захвативший банк два месяца назад и записавший видеообращение к президенту.

Казалось бы, нестабильность была всегда, тогда чего армия психов так интенсивно выросла за последние годы? А всё дело в том, что в современных развитых странах в последние несколько десятков лет жизнь била ключом, кругом царило благополучие, и утонувшие в гедонизме и изобилии граждане оказались морально не готовы к сложностям, в отличие от того же послевоенного поколения.

Предложения со словосочетанием ненормальная жизнь

Сюррогатный гений: ненормальная жизнь нормального сальвадора дали | maxim

Тренинг нормальности

Попробуйте встать перед зеркалом и произнести: «Я обычный человек». Произнести так, чтобы действительно в это поверить. Не понарошку, чтобы оставить лазейку «ну все-таки не совсем обычный, конечно». Не демонстративно, чтобы отличиться от всех остальных, считающих себя особенными. А вот так:

Людям свойственно переоценивать себя. Мы склонны чересчур высоко оценивать свои водительские навыки. Мы предпочитаем считать, что наш уровень интеллекта или юмор выше среднего. Инвесторы и трейдеры верят, что выбирают акции лучше, чем другие игроки на рынке, а в итоге зарабатывают меньше.

Когнитивная ошибка оптимиста возникает из-за того, что собственный опыт нам понятен, у нас много данных о нем, а о чужом известно несравнимо меньше. По этой же причине люди склонны переоценивать свой вклад в общее дело или думать, что риски для других выше, чем для них самих, — так, например, мы пренебрегаем конкуренцией и надеемся, что сокращения и технологическая безработица нас не коснутся.

Когнитивную ошибку оптимиста еще называют «эффект озера Вобегон». В 1980-х годах на «Общественном радио» штата Миннесота выходила программа о вымышленном городе на берегу озера Вобегон, в котором все жители были выше среднего: красивые, умные, богатые и талантливые.

Программа была так популярна, что транслировалась на многих радиостанциях США и за их пределами. Термин, возникший в ходе исследований в области социальной психологии, был заимствован у создателя программы Гаррисона Кейлора, который издал несколько книг про этот город.

Эльдар р., 32 года

«Мечтает о путешествиях, но испытывает панический страх во время поездок, который может притушить с помощью алкоголя, но не полностью и ненадолго. Находясь в другом городе, продолжает испытывать беспокойство, депрессию, возникают суицидальные настроения».

Эльдар Р. считает, что у него расстройство психики. Это же считает и его психотерапевт. Потому что и Эльдар, и психотерапевт живут в XXI веке. А это значит, что если у тебя в «Инстаграме» уже месяц нет ни одной фотки с пальмой и Эйфелевой башней, то ты жалкий лузер, никчемный домосед, радости жизни проходят мимо тебя.

А между тем оба они принадлежат к культуре, в которой тысячелетиями считалось, что бродяжничество — грех, что далеко уходить от своей стоянки опасно, потому что пещеру займут неандертальцы и саблезубые кроты, и что любого странника на всякий случай лучше убить и закопать на гороховом поле.

Туристическому бизнесу понадобилось очень много сил и средств, чтобы объяснить людям, зачем им колесить по миру, тратя деньги и силы, вместо того чтобы сидеть в любимом родном доме и пить чай. Люди наконец в это поверили. Но не все. Эльдар, например, нет, хоть и сражается со своим подсознанием как может.

Это вызывает разочарование: такая картинка слабо ассоциируются с киношными образами сумасшедших, бросающихся на стену и ведущих себя в крайней степени неадекватно. в реальности больные удивляют их своей нормальностью, а определение нормы перестает казаться очевидным.

Второй наиболее распространенный подход — статистически-адаптационный — рассматривает норму как то, что встречается чаще всего и наиболее приспособлено к окружающей среде. Скорее всего, вам знакома кривая Гаусса — кривая нормального распределения. Она имеет выраженный купол посередине и два «хвоста» в разные стороны.

Если мы возьмем какой-нибудь признак, например рост, то в «хвостах» окажутся люди очень низкого и очень высокого роста, а в куполе — среднего. Психологические признаки тоже описываются этой кривой: скажем, тесты на измерение IQ разрабатывались таким образом, чтобы результаты по всей выборке описывались кривой нормального распределения, то есть у 68,2% результаты были средними, у 13,6% — чуть выше среднего, а весь тест могли решить правильно лишь единицы.

Считается, что проявления признака, вписывающиеся в высокую часть купола, являются наиболее адаптивной формой, то есть такой формой, которая дает возможность индивиду приспособиться к реальности и взаимодействовать с ней наиболее успешным способом. И если очень низкий интеллект не позволяет человеку жить самостоятельно, обслуживать себя и принимать решения, это будут рассматривать как отклонение.

Мечтая о великолепной жизни, обычно мы мыслим линейно. То есть представляем некую прямую, на которой условно слева находится нежелательное проявление признака (очень глупый, или очень бедный, или очень плохой специалист), а справа — желательное (очень умный, очень богатый или лучший специалист в мире).