Злободневный
Популярность выражения злоба дня в публицистике закономерно привела к образованию от него сложного прилагательного злободневный ‘важный, существенный, активно обсуждаемый в настоящий момент’. Это слово фиксируется в текстах с 90-х гг. XIX века. Академик В. В.
Литература:
Виноградов В. В. История слов. — М., 1999.
Золотарь М. В. Евангельская фразеология русского языка: церковнославянские формы в сравнении с греческим оригиналом // Сборник работ 71-й научной конференции студентов и аспирантов Белорусского государственного университета, Минск, 18–21 мая 2021 г. : В 3 ч. — Ч. 3. — Минск, 2021.
Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии: Историко-этимологический справочник. — СПб., 1998.
Попов А. Н. Ошибки в переводах // Русская речь. — 1969. — № 3.
Словарь русского языка XI–XVII вв. — Вып. 6. — М., 1979.
Иллюстрация: В. Г. Белинский выступает на заседании кружка Н. В. Станкевича.
Старославянские истоки
Оборот злоба дня восходит к церковнославянскому тексту Евангелия от Матфея. Стих 6:34 в современном русском переводе с греческого звучит так: «И не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день принесёт с собой свои заботы. Каждый день полон своих забот».
Заключительная часть этого стиха в оригинале выглядит как ἀρκετὸν τῇ ἡμέρᾳ ἡ κακία αὐτῆς (arketon tēi hēmerai hē kakia autēs, буквально: «для данного дня достаточно своих забот»). В церковнославянском тексте это место было переведено следующим образом: довьлѣеть дневи зълоба его. Для удобства будем записывать его в современной русской орфографии: довлеет дневи злоба его.
Здесь глагол довлеть употреблен в первоначальном значении ‘быть достаточным’ (подробнее о нем можно прочитать в другой статье), дневи — старославянская форма дательного падежа существительного день.
- ‘зло, злоба’;
- ‘испорченность, негодность, порочность’;
- ‘бедствие, огорчение, забота’.
В данном евангельском отрывке κακία значит ‘забота, тягота’. Исследователь А. Н. Попов даже считал, что использование слова злоба в соответствующем церковнославянском тексте очень неудачно и является ошибкой переводчика. Однако, на наш взгляд, вряд ли стоит судить так категорично.
- ‘зло’, ‘нечто плохое’;
- ‘порок, дурное качество’;
- ‘вражда, озлобленность’;
- ‘грех, противозаконный поступок’;
- ‘несчастье, беда’;
- ‘тягота, забота’.
Последнее значение возникло еще в старославянском языке, в котором появление у исконных славянских слов новой, отсутствующей ранее семантики было нормальным и распространенным явлением. Напомним, что этот искусственный язык служил для переводов греческих богослужебных текстов и, соответственно, испытывал сильное влияние более развитого и богатого на тот момент греческого языка.
Старославянские лексемы использовались для передачи близких по смыслу греческих — и сами обогащались дополнительными значениями этих греческих слов, становились семантическими кальками. Мы уже рассказывали об истории существительного образ, чья нынешняя семантика сформировалась во многом благодаря его использованию в старославянских переводах с греческого.
Видимо, существительное злоба также получило дополнительное значение под влиянием близкого по смыслу греческого κακία. Только эта расширенная семантика осталась достоянием старо- и церковнославянских текстов, в русском языке она не прижилась.
В современном русском злоба — это лишь ‘чувство злости, враждебности по отношению к кому- или чему-либо’. Поэтому и кажется нам выражение злоба дня необычным, немотивированным и даже «неправильным». Но с точки зрения старославянского или церковнославянского книжника, судя по всему, с этим оборотом было все в порядке.
Согласно толкованиям Евангелия, принятым в средневековье и в наши дни, в данном отрывке идет речь о повседневных заботах, трудностях, тяготах. И греческое слово для их обозначения имеет ярко выраженную негативную окраску. Вот эту окраску и постарался передать переводчик, использовав слово злоба.