Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра… поговорим о тревоге.
Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно =v Жизнь в футляре или есть ли смысл выйти из футляра…
Поговорим о тревоге.
Начиная с 90-х годов ХХ века генерализированное тревожное расстройство личности привлекает к себе все большее внимание психологов, психиатров, психотерапевтов, поскольку тревожные расстройства являются наиболее частым недугом у населения. По статистике США 1 из 4 взрослых людей страдает повышенной тревожностью.
Попробуем разобраться: хорошая ли это эмоция и чем она может помочь? Когда мы тревожимся, нам неприятно. Сирена скорой помощи или пожарной машины сигнализируют об опасности, поэтому мы вздрагиваем при их звуке. Если нам что-то угрожает, тревога готовит нас к опасности, и мы можем уберечь себя. Испытывать тревогу не есть удовольствие. Если на нас едет машина, то тревога молниеносно поднимается, включается реакция «Беги», тело мобилизируется, мы спасаемся – и тут можно быть только благодарным эмоции тревоги. Через некоторое время, когда опасность миновала, адреналин, который выделялся надпочечниками, распадается, и мы должны прийти в свое нормальное, спокойное состояние. Тревога поднялась, выполнила свою функцию и опустилась.
Это поведение здорового тела в экстремальных ситуациях. Тревога помогает прийти организму в состояние мобилизации. Наши очень далекие предки «паслись на полянке» и прислушивались к сигналам реальности (хрустнула ветка, зашуршали листья – предвестники опасности), человек начинал беспокоиться, что помогало ему мобилизоваться и спастись. Те, кто был расслабленный, того съели. Поэтому наши предки жили не качественно, все время переживали, но выживали. Жили в постоянном стрессе. Животные, когда чувствуют опасность, максимально мобилизуют свои силы, выбрасывают из организма все ненужное, что мешает спастись (из желудка, кишечника, мочевого пузыря), убегают от хищника. Удалось убежать, спокойно продолжают наслаждаться жизнью дальше.
Стресс – адаптационная реакция организма, которая способствовала выживанию.
«Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?»
Но что же происходит с тревожными людьми, людьми 21 века, которые в состоянии тревоги находятся постоянно? В человеческом мозге, в мозге животных, есть миндалевидное тело, которое отвечает за сохранность жизни, это своеобразный файл, в котором собрана вся информация, связанная со страхами отдельного человека. Лучше перестраховаться, чем пропустить что-то опасное – так беспокоится о своем хозяине миндалевидное тело. Это своеобразная красная лампочка, сирена, которая заключена в человеческом мозгу, которая не дремлет и в любой момент готова спасти своего хозяина, она постоянно горит. И как же живется в постоянном напряжении, на старте, когда в любой момент надо будет сниматься с якоря?
А.П. Чехов создал исчерпывающий портрет тревожного человека. «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге…»
Изменилась ли человекая природа за 150 лет? Для современных Беликовых главное безопасность. Неудовлетворение базовой потребности в безопасности, травматический опыт в прошлом могут привести к формированию убеждения «мир опасен». И как же выживать? Жизнь превращается в борьбу за выживание, а сама жизнь теряет свою прелесть. Человек вырабатывает соответствующие стратегии поведения «Я должен все контролировать, иначе произойдет катастрофа». Или выбирает избегающее поведение: не ездит в метро, не выходит , из дома, избегает вечеринок, людных мест и т.д. перегружает себя тем, что «он должен» быть на чеку, и не испытывает удовольствия, а постоянно переживает. И не замечает простой истины, что жизнь дается во всей полноте, и невозможно проживать ее только в позитиве. Жизнь – это полотно, сотканное из черных и белых ниток. И невозможно из него выдернуть нить, не повредив при этом его целостности. По своей сути жизнь диалектична.
«И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко».
С тревожным расстройством люди не идут к психологу, они и не подозревают о том, что на самом деле происходит. Дело в том, что тревога проявляется как разруха в организме – очень много разнообразных симптомов сопровождает ее. Это и скачки давление, плохой сон, постоянное напряжение, усталость, проблемы с ЖКТ, знаменитое ВСД …
Логика поведения тревожных людей это бесконечное переоценивание рисков, они самостоятельно ставят себе диагнозы, ищут литературу в интернете, для подтверждения своих страшных предположений. Мнительные люди делают катастрофические выводы — что-то заболело — рак, непонятный анализ крови — СПИД. И бесконечные походы по врачам, которые не приносят результата, по медицинским показателем – здоров.
А ВСД – это поведение организма, которое носит адаптационный характер, организм «что видит, о том и поет», это телесное проявление эмоций. Сосуды сжались – разжались в ситуации «Беги!». Надо распределить правильно кровоток — мышцы заработали во всю мощь, необходимо, чтобы к ним поступала кровь. Голове, как командному пункту, нужен приток крови, надо же быстро реагировать в экстремальной ситуации.
Вкусно поели, голова «тупит», т.к. происходит отток крови к ЖКТ. И если надо бежать, а вы поели, необходимо освобождать ЖКТ (понос, рвота). Механизмы заложенные предками остались — при страхе мы можем чувствовать тошноту и иногда может быть рвота. Состояние тревоги — это вариант нормы. Когда тревожно, человек может потеть – происходит эффект кондиционера – выделяется жидкость, поверхность охлаждается.
Страх, тревога – это эмоции во имя спасения. Легче говорить, что у меня ВСД, или проблемы с желудком, чем признаться, что я чего-то боюсь, постоянно тревожусь. В животном мире нет самоосуждения к собственным эмоциям, хотя присутствует страх, тревога. В джунглях вряд ли вы встретите пантеру в депрессии от того, что в этом сезоне от нее ушел самец. Заяц вряд ли будет в постоянной тревоге от того, что когда-нибудь может произойти встреча с волком.
А человек борется с «ветряными мельницами» — страхом, тревогой, ВСД, другими телесными проявлениями, и не догадывается, что работать надо с негативными убеждениями, неправильными установками.
«И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело».
Тревога – это модель поведения, которая передается, а не наследуется генетически. Если бабушка, мама выживали благодаря тревоге, то и ребенок наследует эту «чудесную модель выживания». Бабушка кормила: «Ложечку за папу, за маму…», а не доел кашу, съест бабай, который практически член нашей семьи. Вышел из дома – цыгане заберут в любую минуту или нехорошие дяди. Без шапки вышел– менингит поджидает возле подъезда. Опасность кругом. Если ничего не случилось – вам повезло. Бабушка героиня, т.к. дожила до этого возраста благодаря контролю всех жизненных ситуаций, а заодно научила своим поведением внуков и детей, как выживать в мире опасностей и постоянных катастроф. Так ребенок от близких получает в наследство модели поведения и ритуалы.
«Через месяц Беликов умер…Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами».
Живет ли человек, если уровень тревоги постоянный на «5» из «10»? Улучшить качество своей жизни, научиться жить с тревогой возможно. Если вы увидели в себе что-то «беликовское», то оно несомненно мешает Вам полноценно жить. Может пора выбираться из футляра? Никогда не поздно остановиться и начать жить осмысленно. Когнитивно-поведенческая терапия успешно справляется с тревогой. Психолог и клиент работают над выявлением негативных, нереальных убеждений, переформулируют их на объективные установки, размышляют о полезных ( если переживания полезные – учатся принимать решения и действовать) и неполезных переживаниях, учатся проживать все эмоции — позитивные и негативные, выявляют дезадаптивные стратегии поведения, внедряют в реальную жизнь новые поведенческие стратегии и адаптивные убеждения. Стать тревожному человеку абсолютно спокойным вряд ли удастся, но понизить уровень тревоги, научиться с ней качественно жить — возможно!
Образы «футлярных людей» в рассказах а. п. чехова
1. «Футлярная» тема в творчестве Чехова. 2. «Человек в футляре». 3. Образ жизни учителя Беликова.
Художественный мир произведений А. П. Чехова населен различными героями, объединенными интересом писателя к бытовой жизни, житейским мелочам, привычной повседневности. Автора интересует жизнь чиновника. Он изучает образ жизни своего героя, пытается художественно переосмыслить его.
Галерея чиновников у Чехова включает в себя различных представителей: среди них есть даже противоположности — и приспособленцы, и мечтатели. Повседневная рутина — их постоянный, привычный образ жизни. Главное, что объединяет их, — меткое название человек «в футляре».
Для Чехова жизнь «в футляре» — актуальная тема, он выступает против равнодушия и футлярности людей, которые замкнулись в себе и самодовольно и сыто пребывают там, наслаждаясь своим счастьем. По мнению автора, человек не может довольствоваться лишь этим, а должен стремиться к чему-то большему.
В рассказах «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви» читатель видит, что футлярность — следствие влияния среды, общественного устройства. В рассказе «Крыжовник» герой Николай Иваныч Чим-ша-Гималайский тоже закрывает себя в футляр, мечтая лишь об усадьбе, в которой растет крыжовник.
Герои рассказа «О любви», Алехин и Анна Алексеевна, заключены в футляр страха перед новой жизнью. В рассказе «Хамелеон» полицейский надзиратель Очу-мелов тоже находится в футляре. Рассказ «Ионыч» — превосходная иллюстрация того, как люди замыкаются в футляр своих интересов.
Для «Душечки» Оленьки Племянниковой футляром стала любовь. Человек, душа которого закрыта в футляре, — это герой со стереотипным поведением, желающий выстроить свою жизнь по какому-то определенному шаблону. У него есть свой мир, самый лучший, намного лучше, чем то, что его окружает.
Таков и герой рассказа «Человек в футляре», учитель греческого языка Беликов. Что представляет из себя этот человек? Он всегда ходит в калошах, с зонтиком и в теплом пальто на вате, одежда окружает его как чехол, также в чехле он всегда носит зонт, часы и перочинный ножик.
Лицо Беликов прячет в воротник, как в чехол. «У этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни» — так характеризует Беликова автор.
Герои рассказа в разговоре упоминают, что явление это, когда люди стремятся уйти в свою скорлупу, как улитка или рак-отшельник, нередкое — так и жена старосты, Мавра, нигде не бывала, а «последние десять лет… только по ночам выходила на улицу». Что это — наследственность или черта характера — герои не могут решить.
Автор посредством рассказчика Буркина выражает свое мнение — такими людьми руководит страх перед жизнью. Мысли его тоже ограничены рамками футляра. «Как бы чего не вышло» — вот лейтмотив жизни мнительного и чрезмерно осторожного Беликова. Ему было свойственно воспринимать как руководство к действию только запреты. В разрешении ему всегда чудилось подозрительное.
Удивительно, что учитель, боявшийся начальства и окружающих, довольно тихий человек, держал в страхе гимназию целых пятнадцать лет, высматривая везде нарушения. Коллеги чувствовали огромное давление этого маленького тихого человечка, когда он вздыхал, ныл о нарушении циркуляров и высказывал опасения.
Странный ритуал «поддержания добрых отношений с товарищами» больше пугал учителей и директора — в молчаливом присутствии Беликова у всех складывалось мнение, что он что-то высматривает, например, нет ли дома у хозяев нарушений. Дошло до того, что его влияние распространилось не только на гимназию, но и на весь город.
Люди стремились не допустить того, что могло быть, по мнению Беликова, недозволенным. Гиперболизируя действительность, автор показывает картину искаженного, неполноценного образа жизни героя — ведь в его жизни нет радостей, нет свободы от самого себя, от условностей, которыми учитель греческого окружил себя.
Герой настолько привык к своему вечному футляру, что, когда ему предоставляется возможность изменить жизнь, жениться, он замыкается в себе все больше. Его невеста Варенька — открытая, подвижная, свободно и громко выражает свои эмоции. Беликов стал опасаться, что женится и попадает с ней в какую-нибудь историю: «…я боюсь: у нее с братом какой-то странный образ мыслей, рассуждают они как-то, знаете ли, странно, и характер очень бойкий».
Брат Вареньки, Михаил Коваленко, терпеть не мог Беликова. Это единственный герой, который называет вещи своими именами: учитель греческого — фискал, «глитай абож паук», а гимназия превратилась в управу благочиния; и там «воняет, как в полицейской будке».
Пока Беликов раздумывал о женитьбе и взвешивал свои будущие обязанности и ответственность, произошло событие, изменившее его намерения. Распространили карикатуру на парочку под названием «влюбленный антропос», и вдобавок Беликов был поражен зрелищем Вареньки на велосипеде.
Он считал, что женщинам так вести себя неприлично. Придя к брату невесты за тем, чтобы уверить его, что он не давал повода к такой карикатуре, Беликов начинает и его поучать, что учителю гимназии так вести себя неприлично, ведь может дойти до директора и до попечителя.
Михаил же иного мнения: он не любит, чтобы вмешивались в его домашние дела, и говорит, что никому нет дела до их езды на велосипеде. Осторожный Беликов видит в этом неуважение к властям и говорит, что будет вынужден рассказать о беседе директору. Коваленко, приезжий человек, делает то, что не сделал никто до этого: он говорит прямо, что честный человек и не хочет разговаривать с Беликовым, потому что не любит фискалов, и спускает его с лестницы. Внизу учителя встречает раскатистым смехом Варенька. Женитьба отменяется.
С тех пор Беликов еще сильнее закрылся в своем футляре, а через месяц умер, обретя свой вечный футляр, достигнув идеала: «когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет».
Рассказчик выражает мысли автора: хоронить таких людей, как учитель греческого — большое удовольствие. Коллектив учителей из двух гимназий и семинарии вернулись с кладбища с ощущением свободы, но после этого не стало лучше, потому что не один «человек в футляре» был на свете.
Один из действующих лиц, Иван Иваныч, говорит: «Мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт — разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор — разве это не футляр?
» Приходится жить среди тех, кто лжет, и не сметь сказать правду, самому лгать и терпеть унижение из-за чина — вот приметы времени, отмеченного всеобщим страхом. Автор показывает, что это явление — не норма жизни, а уродливое отклонение от нее. В слепом рвении исполнения чиновничьей службы герой закрывает себя в футляр — это, по мнению Чехова, неизбежное влияние социального строя.
