Читать книгу Детская психология: учебник для вузов Е. О. Смирновой : онлайн чтение — страница 9

Г.Г Филиппова

Общение как деятельность и комплекс оживления: сравнительно-психологический подход

Проблема общения является одной из самых важных и сложных в психологии. Общение рассматривается как процесс, условие осуществления разных форм жизнедеятельности человека, как средство достижения разных целей и удовлетворения разных потребностей, как самостоятельная деятельность. Выделение различных аспектов общения зависит от исходных теоретических позиций авторов и конкретных исследовательских задач [18]. Взаимосвязь и взаимообусловленность общения как деятельности, процесса, средства и условий осуществления других человеческих деятельностей, по словам Б.Ф. Ломова, образует замкнутый круг, на котором невозможно найти точку отсчета [15]. Все имеющиеся определения могут быть условно разделены на два класса: общение как деятельность, и общение как не деятельность (средство, условие, процесс и т.п.).
В исследованиях, касающихся психики взрослого человека, проблема разделения общения как деятельности и общения как средства и процесса осуществления других деятельностей остро не стоит. Опосредованность человеческой деятельности общением носит всеобщий характер. Это нашло свое отражение в принципе единства общения и деятельности, который в отечественной психологии является одним из основных и общепризнанных.

Совсем другое дело в детской психологии и в зоопсихологии, особенно в тех случаях, когда предметом исследования являются процессы возникновения (в онто- или филогенезе) человеческого сознания. Здесь не обойтись без обращения к этому вопросу, поскольку речь необходимо идет о критериях и условиях возникновения сознания как видотипичной для человека формы психического отражения. И в фило- и в онтогенезе сознание не возникает сразу, а имеет свои этапы развития. При анализе возникновения и развития сознания оказывается необходимым обращаться к общению, определять его содержание, выделять специфику, обуславливающую «сущность социального образа жизни человека» [8, с.79]. При изуччении общения в филогенезе констатируется количественное изменение роли общения на разных эволюционных стадиях развития, изменение в средствах общения, расширение его функций. Как таковая потребность в общении не анализируется, речь идет о потребности в контакте, в присутствии других особей, но не о потребности в общении [7, 22, 23, 25]. В онтогенезе, напротив, акцент ставится на возникновении общения как деятельности, появлении потребности в общении, после чего общение переходит в статус средства и процесса для осуществления других деятельностей. Эта точка зрения подробно обоснована М.И. Лисиной и разрабатывается ее последователями [12,17]. В этом случае появляется необходимость дать определение деятельности общения и потребности в общении.

М.И. Лисина употребляет понятие «общение» синонимично с коммуникативной деятельностью [13, с. 270; 14, с.136]. Также к этому относится Б.Ф. Ломов [15], прямо и косвенно это содержится в определениях Г.А. Андреевой [1], В.П. Зинченко и С.А. Смирнова [8], в определениях общения, приведенных в психологическом словаре [18], общение как коммуникация или обмен информацией понимается в изучении поведения животных [7, 23, 25 и др.].

Учитывая прямое указание на общение и коммуникативную деятельность как синонимы, следует отметить, что, во-первых, определения в биологии в этом отношении точно совпадают по смыслу, а в психологии перекрываются, а часто совпадают определения общения и взаимодействия, а во-вторых, в имеющихся определениях недостаточно четко просматривается качественное отличие коммуникативных процессов (кроме используемых средств) для человека и животных. При более узком понимании общения как коммуникативной деятельности возникают осложнения с определением потребности, лежащей в ее основе. В биологии и зоопсихологии, как уже указывалось, речь не идет о потребности в коммуникативной деятельности, и вообще эта проблема не обсуждается. В психологии же человека предполагается наличие потребности в коммуникативной деятельности. Определение общения как формы взаимодействия допускает широкую трактовку содержания такой потребности. В общей психологии в качестве потребности, лежащей в основе общения, выделяется потребность в совместной деятельности [18]. М.И. Лисина предлагала определять потребность в общении по его основному продукту: познание самого себя и других людей, стремление к оценке и самооценке.

В отношении общения как деятельности и потребности в общении интересным представляется мнение В.П. Зинченко и С.А. Смирнова по поводу наличия формы общения, не преследующей других целей, кроме самого процесса общения и сложность определения его как деятельности, так как деятельность должна иметь цель (и, разумеетися, потребность): « Наличие такого типа общения является несомненным фактом, в то же время существование нецеленаправленной деятельности противоречит самому ее определению» [8, с. 80]. Сложность этих дефиниций, а также отсутствие реальной необходимости выделения общения как деятельности в психологии «нормального взрослого человека» (которая, по словам Л.С. Выготского, является только одной из отраслей общей психологии наряду с психопатологией и зоопсихологией [5, с. 292]) выражается в том, что внимание исследователей направляется не столько на определение общения как деятельности и ее потребности, сколько на выделение сторон, форм и функций общения. Среди имеющихся определений функций общения наиболее дифференцированными представляются классификации Г.А. Андреевой [1], которая выделеяет три стороны общения — коммуникативную, интерактивную и перцептивную, Б.Ф. Ломова [15] (информационно-коммуникативная, регуляционно-коммуникативная и аффективно-коммуникативная функции общения) и классификация по критерию целей общения, предложенная Л.А. Карпенко [цит. по 18, с.245]. Л.А. Карпенко выделяет следующие функции общения:

1. Контактная, цель которой установление и поддержание контакта. Эта же функция выделяется, как одна из реализуемых в актах коммуникации (фатическая функция) (там же, с. 169).
2. Информационная, цель которой — обмен сообщениями. Обмен сообщениями с использованием коммуникативных средств составляет сам процесс коммуникативной деятельности.
3. Побудительная, цель которой — стимуляция партнера к выполнению тех или иных действий.
4. Координационная, цель которой — взаимное ориентирование и согласование действий при совместной деятельности.
5. Понимание, цель которой — понимание смысла сообщений и намерений, состояний и т.п. партнера.
6. Эмотивная (или амотивная [18]), цель которой — возбуждение в партнере нужных эмоциональных переживаний и изменение своих эмоциональных переживаний.
7. Установление отношений, цель которой — осознание и фиксирование своего места в системе социальных связей. Именно эта функция является основной в личностном развитии. Для ее осуществления требуется построение образа себя и другого, причем не только в познавательном (что необходимо в любом коммуникативном процессе), но и в аффективном плане. М.И. Лисина подчеркивает этот момент специально: «…познание и оценка других людей являются результатом и продуктом общения, можно предположить, что они и побуждают эту деятельность» [13, c. 272]; «…наличие у ребенка деятельности, направленной на построение когнитивного и одновременно аффективного образа самого себя и другого человека, т.е. на удовлетворение потребности в общении, как мы ее определили”(Там же, с. 273). Однако, здесь установление контакта и обмен коммуникативными актами являются опять же средством и процессом реализации этой функции.
8. Оказание влияния, цель которой — изменение состояния, поведения, содержаний сознания партнера.

Выделение разных функций, форм и сторон общения позволяет увидеть, что оно далеко не всегда предполагает наличие общих для участников целей, потребностей и продуктов. Б.Ф. Ломов отмечает, что хотя обязательным в общении является то, что партнеры выступают как субъекты взаимодействия (т.е. это взаимный, двунаправленный процесс), но мотивы у общающихся могут быть разные и самостоятельные [15].

Для осуществления самого процесса коммуникации необходимыми и общими целями являются две: установление контакта и осуществление приема-передачи информации (обмен коммуникативными актами). Познание друг друга действительно является продуктом общения (причем и для человека, и для животных), однако, далеко не всегда совпадает с целью общения. Учитывая остальные функции, познание субъектом самого себя и другого является не единственным продуктом общения, а кроме того, оно требует для себя не только общения, но и других форм как субъектно-субъектного, так и субъектно-объектного взаимодействия, а также активности, направленной на себя лично.

Исследования А.Н. Леонтьева, Д.Б. Эльконина, М.А. Лисиной и др. показали, что в первом полугодии общение является ведущей и единственной самостоятельной полноценной деятельностью (если рассматривать ее с точки зрения теории деятельности А.Н. Леонтьева, что и осуществлено М.И. Лисиной). Но дело в том и заключается, что это ведущая деятельность. А в рамках ведущей деятельности возникают, развиваются, дифференцируются, а значит появляются как функции, те формы активности, которые в дальнейшем станут самостоятельной деятельностью, со своими потребностями и продуктами. Поэтому наличие всех выделенных функций, а соответственно, и продуктов, — должно быть обнаружено в этой деятельности. Построение образа себя и другого — тоже. Однако, построение образа себя начинается еще до возникновения общения как деятельности, появления процесса общения и освоения средств общения. Построение образа другого, в первую очередь матери, также возникает и проходит определенные этапы развития до возникновения общения. В обоих случаях есть прием и переработка информации о внутренней и внешней стимуляции и включение ее в самоощущение, апперцептивные схемы и т.п. Анализ этих этапов развития в построении образа себя и другого обсуждается в разных направлениях психологии личности, когнитивной психологии, детской психологии. Появление общения как деятельности, более того — ведущей деятельности в первом полугодии включается в эти процессы, но не исчерпывает их полностью.

Исследования общения у животных позволяют обнаружить практически все функции общения: контактную, информационную, побудительную, координационную, понимания (как идентификации состояния и намерений партнера), эмотивную (обмен эмоциями для установления эмоциональной синхронизации в половом, охотничьем и других видах поведения), установление отношений (иерархия в группе, «дружеские» связи между особями, связи родительской пары при моногамии), оказание влияния на партнера (во всех видах группового взаимодействия) [7, 10, 21, 23, 25]. В качестве необходимого продукта построение образа себя и другого также пристутсвует в общении животных, т.е. не является уникальным для человека. Таким образом, специфика деятельности общения и ее потребности остается неясной. Возникновение общения как деятельности у ребенка в раннем онтогенезе побуждает обратиться именно к этому периоду в развитии ребенка и детенышей высших животных с целью обнаружить факты, позволяющие прояснить эту проблему.

В развитии ообщения ребенка первой появляется контактная функция. Информационной функцией ребенок овладевает во вторую очередь. Контактная функция первоначально имеет целью установить и поддержать контакт со взрослым для обеспечения эмоционального комфорта. Теоретически физический комфорт может обеспечиваться без контакта со взрослым (например, поддержание необходимых условий при недоношенности и других формах перинатальной патологии, требующих содержания новорожденного в специальных камерах), а эмоциональный комфорт обеспечивается только наличием стимуляции от взрослого (прежде всего матери). Важность этой стимуляции и ее роль в обеспечении эмоционального комфорта до возникновения общения (как самостоятельной деятельности) между ребенком и ухаживающим взрослым в последние девятилетия активно изучается в рамках теории привязанности, психоанализа и микропсихоанализа, теории «object relation», в отечественной детской психологии [27, 29, 31]. Работы Х.Харлоу и других исследователей показали, что у детенышей приматов установление контакта с родительской особью для поддержания эмоционального комфорта вообще не требует коммуникативного процесса [21, 25, 29]. Поэтому можно сказать, что истоки контактной функции лежат вне деятельности общения, а потребность в контакте для поддержания эмоционального комфорта есть до возникновения общения как в фило-, так и в онтогенезе. Использование коммуникативных средств для установления контакта с целью поддержания эмоционального комфорта не обязательно предполагает дальнейший процесс общения. Как раз наоборот, общение здесь часто используется как операция, причем может ограничиваться одним каким-либо коммуникативным средством (взгляд, тактильный контакт и т.п.), не требующим ответной акции от другой особи, а имеющим своей целью только получение информации о присутствии последней. В такой форме установление контакта для поддержания эмоционального комфорта сходно в поведении человека и высших животных. Исследования в этой области позволяют предполагать существование потребности в контакте не только у человека, но и у высших животных.

Освоение информационной функции общения предполагает наличие способности устанавливать контакт. Однако, сама возможность получения и использования информации появляется до и вне процесса общения, опять же как в фило-, так и в онтогенезе. Потребность в притоке стимуляции, потребность во впечатлениях считается одной из основных в развитии психики у высших животных и человека. Л.И. Божович считает, что потребность во впечатлениях лежит в основе развития потребности в общении, так как взрослый обеспечивает наиболее оптимальный уровень и качество стимуляции [3]. Сходная точка зрения принята в когнитивной психологии и теории социального научения [19, 29]. По критериям наибольшей иформативности материнской особи как источника стимуляции и получения эмоционального подкрепления от матери, которая активно проявляет положительные эмоции при взаимодействии с детенышем, качественных отличий у человека и высших животных также нет. У человека в дальнейшем общение (т. е. сам процесс коммуникации в разных формах — прямой, опосредованный и т.п.) становится условием удовлетворения потребности во впечатлениях, а у высших животных удовлетворение этой потребности остается на уровне непосредственного взаимодействия с компонентами среды, не требующего наличия процесса коммуникации. Развитие потребности в контакте, а также потребности в эмоциональном благополучии, удовлетворяемой в присутствии других особей, у животных, в отличие от человека, тоже не предполагает в качестве необходимого коммуникативный процесс. Для животного достаточно только получения соответствующей информации о присутствии других особей (которую последние специально никому не адресуют) или получения от них определенной стимуляции (при тактильном контакте, груминге и т.п.). Коммуникативный же процесс остается средством, используемым для других целей, в первую очередь, синхронизации действий животных и регуляции жизни в сообществе [22, 23].

Таким образом, две изначально присущие общению как коммуникативному процессу функции — контактная и информационная, имеют самостоятельный генезис, возникают и осуществляются первоначально в рамках других деятельностей для удовлетворения других потребностей (в эмоциональном комфорте и во впечатлениях), различия в этом отношении у животных и человека — количественные, а не качественные.

Общение в своей первой форме — ситуативно-личностной- осваивается ребенком в форме комплекса оживления, который является первым коммуникативным средством. Появление комплекса оживления и его использование ребенком как коммуникативного средства (установления контакта и поддержания процесса общения с целью обмена информацией об эмоциональном отношении субъектов друг к другу — т.е. контактная и информационная функции в коммуникативном процессе, где содержание передаваемой информации — эмоциональное состояние партнеров) считается критерием наличия у ребенка общения как деятельности и потребности в общении. С.Ю. Мещерякова [16] проанализировала состав комплекса оживления и показала различный онтогенез его компонентов, как средств общения и сенсомоторной активности: вокализация и улыбка становятся средствами общения, а сосредоточение и двигательное оживление продолжают свое развитие в рамках взаимодействия ребенка с объектами. Помимо этих четырех компонентов в состав комплекса оживления входит взгляд в глаза взрослого, который также в дальнейшем становится средством общения.

Один из наиболее ярких компонентов комплекса оживления — улыбка. В процессе развития общения улыбка становится самостоятельным коммуникативным средством. Сходные преобразования в онтогенезе описаны у смеха, который из экспрессивной реакции тоже становится средством коммуникации [20, 29]. Вокализации также являются первоначально экспрессивными реакциями, затем осваиваются в онтогенезе как коммуникативные средства. В качестве экспрессивных реакций вне коммуникативной деятельности вокализации в раннем онтогенезе выражают интенсивные положительно-эмоциональные переживания (восторг).

Если признавать наличие деятельности общения и потребности в общении только у человека, то логично предположить, что у антропоидов, как самых высших представителей животного мира, имеющих сходный с человеком генезис сенсомоторной активности [10, 24], должен быть и сходный генезис некоммуникативных компонентов комплекса оживления (сосредоточение и двигательное оживление), и абсолютно другой генезис тех его компонентов, которые переходят в средства общения (взгляд в глаза, вокализации, улыбка).

Сам по себе комплекс оживления, подобный таковому у ребенка, у антропоидов не описан. Данные автора, полученные при работе с антропоидами (орангутанами и гориллами) в течение одиннадцати лет в Московском Зоопарке, и имеющиеся в литературе сведения об онтогенезе человекообразных обезьян при естественном (самкой) и искусственном (человеком) выращивании позволяют описать особенности развития в онтогенезе этих животных всех компонентов, выделенных в комплексе оживления. Приведенные ниже данные наблюдений получены при искусственном выращивании трех детенышей орангутанов с рождения до трех лет и при наблюдении за выращиванием детеныша самкой (также с момента рождения). В первые два месяца наблюдения проводились ежедневно в течение всего времени бодрствования детенышей, затем два-три раза в неделю. В первые недели один раз в неделю, позднее один раз в месяц осуществлялось суточное наблюдение со сплошным протоколированием поведения детенышей и самки с детенышем. Форма регистрации данных — сплошное протоколирование. Применялся качественный анализ материалов наблюдения, данные представлены в форме феноменологического описания. Для целей настоящей статьи имеет значение факт наличия описываемых форм поведения, в первую очередь компонентов, входящих в комплекс оживления, возрастные сроки их появления и изменения, ситуация использования животными этих форм поведения. В дополнение к излагаемому ниже материалу собственных наблюдений приводятся имеющиеся в литературе данные (с соответствующими ссылками).

Наблюдения за детенышем, которого выращивает самка, свидетельствуют о том, что условий для возникновения поведения, подобного комплексу оживления, не возникает. Детеныш в первые недели находится в постоянном тактильном контакте с матерью. В состоянии бодрствования либо ест, либо мать осуществляет уход за ним. Любое изменение в активности детеныша вызывает немедленную реакцию матери, и необходимости в инициации контакта с ней просто нет. Ощущение комфорта и эмоционального благополучия достигается за счет наличия (постоянного!) тактильной, ольфакторной, визуальной стимуляции от матери, а также практически мгновенного удовлетворения гомеостатических потребностей.
Дистантные средства общения начинают развиваться с вокализаций, выражающих состояние дискомфорта при прерывании контакта с матерью. В естественных условиях (при выращивании матерью) прерывание контакта происходит по инициативе матери: самки орангутанов подвешивают детеныша на ветви деревьев, а в неволе — на решетку клетки ( данные T. Maple и др. [30], наши наблюдения), начиная с возраста от двух недель до двух месяцев (индивидуальные различия). Шимпанзе и гориллы примерно с двух с половиной — трех месяцев высаживают детенышей на землю перед собой [10, 21, 30]. Постепенное увеличение времени и расстояния разделения детеныша с матерью, происходящее как по инициативе матери, так и по инициативе детеныша, у которого возрастает локомоторная активность, создают условия для освоения вокализаций как коммуникативного средства — от просьбы о возобновлении контакта до средства поддержания контакта с матерью на расстоянии, с включением зрительного контакта. У орангутанов освоение вокализаций как коммуникативного средства имеет следующие возрастные этапы (по нашим наблюдениям и литературным данным):

1. Писк, выражающий требование возобновления контакта, с немедленным прикосновением матери к детенышу. От 2 недель до 2 месяцев.
2. Зрительная фиксация матери в спокойной ситуации, в ситуации испуга — фиксация взглядом лица матери, изменение поведения в зависимости от выражения лица матери. Фиксации взглядом глаз матери не наблюдается. Вокализации сопровождают ситуацию испуга, аналогичны таковым на первом этапе. 2,5 — 3,5 месяца.
3. В ситуации прерывания визуального контакта, когда детеныш в процессе локомоторной активности удаляется и теряет мать из поля зрения, он издает «контактный писк» (видотипичный для орангутанов звук, используемый как коммуникативное средство [30]), на который мать отвечает таким же звуком. При возникновении пугающих воздействий детеныш издает вокализации, как на предыдущих этапах, при этом мать отвечает тревожным звуком и немедленно стремится возобновить контакт с ним.

Освоение других видотипичных звуков, используемых в качестве средств коммуникации, происходит в более позднем возрасте в процессе взаимодействия с матерью, другими особями, в совместных играх [10, 24, 30].
Взгляд в глаза, в отличие от фиксации лица матери, возникает в процессе освоения детенышем запрещающих действий матери и является последним его компонентом. Сначала ( в возрасте 4-х месяцев) мать удерживает руку детеныша или его голову, прекращая или предупреждая нежелательные для нее действия детеныша. Через некоторое время (с 5,5 месяцев) появляется наказующее прикусывание руки или головы детеныша, которыми он производит эти движения, затем мать прикусывает только кончики пальцев руки детеныша, независимо от того, какие действия он производит (с 6 месяцев). Нахмуривание бровей — «сердитый взгляд» (используется как коммуникативное средство в общении у орангутанов и других приматов) — начинает сопровождать запрещающее действие при прикусывании той части тела, которой детеныш производит нежелательное действие, с 11 месяцев, а затем предваряет прикусывание пальцев, использующееся как наказание за любое действие детеныша. Последним этапом является демонстрация «сердитого взгляда», его двух-трехкратное повторение, и только если детеныш не реагирует на взгляд, мать использует прикусывание (после года).

Примерно с середины всего периода развития ориентации на запрещения (на пятом месяце) детеныш начинает фиксировать глаза матери и реагировать на изменение ее взгляда. Введение обмена взглядом как средства коммуникации возникает в полной мере после освоения его в других видах взаимодействия, как и вокализаций [10, 21].

Улыбка появляется как эндогенная и затем сопровождает положительно-эмоциональные реакции во многих видах деятельности, как индивидуальных, так и совместных, в основном, в игре. Во взаимодействии с человеком улыбка возникает как имитационная мимическая реакция, однако в средство общения не переходит. При реакции на привлекательный объект вообще не возникает. Во взаимодействии с другими особями и с человеком улыбка возникает как экспрессивная реакция на тактильный контакт. Улыбка других особей расценивается как сигнал об их положительном эмоциональном состоянии, но самостоятельно улыбка не применяется направленно как средство передачи своего эмоционального состояния. Для этого используются вокализации и тактильный контакт (прикосновение, объятия). Возникновение имитационной улыбки только при восприятии улыбающегося лица другой особи может расцениваться как филогенетическая предпосылка использования ее как коммуникативного средства эмоционального общения. Ее функция — понять состояние другой особи на основе приведения себя в такое же состояние — т. е. получить эту информацию для себя. Следующий этап — использование ее как средства передачи своего состояния другому, наблюдающееся в онтогенезе ребенка — и отражает возникновение потребности в обмене эмоциями и освоение для этого средств коммуникации.

Смех возникает как экспрессивная реакция при интенсивных положительных эмоциях, чаще всего при совместной игре, интенсивном тискании, щекотке, а также в играх, возникающий по инициативе человека, подобных играм с ребенком: подбрасывании, кружении и т.п. Такие игры с матерью никогда не наблюдаются. Вообще смех в естественной жизнедеятельности антропоидов — редкое явление. У орангутанов его удается наблюдать только в ситуации активного положительно-эмоционально окрашенного взаимодействия с человеком и очень редко при играх детенышей друг с другом.
Таким образом, каждое средство общения имеет у антропоидов самостоятельное происхождение и изолированный генезис, они не объединяются в единый комплекс, используемый как средство общения в ситуации взаимодействия с матерью (настоящей или ее заместителем — человеком). Улыбка (и смех) вообще не становятся средствами коммуникации.
Сенсомоторные компоненты комплекса оживления — сосредоточение и двигательное оживление- появляются в онтогенезе антропоидов в сходном с описанным у ребенка виде. Наблюдаются они только при выращивании человеком, когда есть ситуация возникновения в поле зрения лица человека или привлекательных объектов (яркой игрушки, бутылки с соской).
Возрастная динамика этих компонентов выглядит следующим образом:

1. Реакция сосредоточения на зрительный стимул наблюдается с 4–5 дней от рождения, выражается в фиксации взгляда на объекте, замирании.
2. В течение следующих 2–3 дней через несколько секунд после сосредоточения появляется расслабление мышц лица и тела. Как самостоятельный этап эта реакция сохраняется всего 3–4 дня. Однако впоследствии ее можно наблюдать как кратковременное мышечное расслабление между сосредоточением и началом двигательного оживления при восприятии стимулов, которые предшествуют ожидаемым приятным впечатлениям, например приближение человека, улыбающегося и ласково разговаривающего, без соски, медицинских приборов и т.п., после чего обычно следует ласковый тактильный контакт. У детей в возрасте около трех недель подобная реакция расслабления мышц лица наблюдается после сосредоточения на звук шагов матери или ее голоса, когда ее еще нет в поле зрения, после сосредоточения в начале тактильного контакта (поглаживание), постепенно переходя в улыбку. При анализе онтогенеза улыбки также отмечается переход от сосредоточения — к расслаблению — улыбке без двигательного оживленния [20, 26].
3. Двигательное оживление возникает в возрасте 7–10 дней и выглядит также, как у ребенка. Более выражено у обезьян движение головы по направлению к зрительному стимулу. У ребенка оно не наблюдается, так как в возрасте, когда возникает зрительное сосредоточение на стимул, мышцы шеи еще не позволяют производить это движение. Двигательные реакции детеныша постепенно дифференцируются, вычленяется направленное движение рук, тормозятся движения ног и тела. При наиболее интенсивно выраженном двигательном оживлении появляется выгибание спинки, которое месте с движением головой выглядит как стремление приблизиться к объекту.
4. После торможения движения ног и туловища (после 10 дней), движение «дотягивания головой» остается, и начинает сопровождаться вытягиванием губ, на фоне активных движений рук.
5. С 12 дней появляются направленные движения рук в форме загребающих взмахов вблизи объекта с растопыренными, напряженными пальцами. После этого возраста движение ног и корпуса включаются только при значительном увеличении интенсивности попыток дотягивания.
6. С 14 дней детеныш может дотянуться рукой до объекта и при прикосновении захватывает его всеми пальцами. С этого момента движение головой следует после захвата объекта (также детеныш дотягивается и старается схватить лицо человека). Затем следует освоение дотягивания объекта до рта и сосание. Движение головой, прикосновение лбом, боковой поверхностью головы, ртом сохраняется как самостоятельная операция ориентировочно-исследовательской деятельности на протяжении первых двух лет жизни. Во взрослом состоянии иногда можно увидеть прикосновение лбом или боковой поверхностью головы в виде ласки (между матерью и детенышем, ласковое прикосновение к руке, лицу, телу человека).

Во всем описанном процессе не возникает ни улыбки, ни вокализаций.
Эти данные свидетельствуют о том, что:

1. У детенышей антропоидов в раннем онтогенезе наблюдается поведение, подобное комплексу оживления у ребенка. Оно включает в себя три компонента, характерных для комплекса оживления: зрительную фиксацию объекта, сосредоточение, двигательное оживление.
2. Это поведение антропоидов является источником развития сенсомоторной активности, а не средств общения.
3. Коммуникативные средства — взгляд в глаза и вокализации, входящие в комплекс оживления у ребенка, возникают у антропоидов в других видах активности, и каждое из этих средств имеет самостоятельный генезис.
4. Улыбка не возникает в поведении, подобном комплексу оживления, остается как экспрессивная реакция и не переходит в средство общения.
5. Средства общения и процесс их освоения и использования не становятся условием, обеспечивающим удовлетворение потребности во впечатлениях и потребности в поддержании чувства эмоционального благополучия.

Таким образом, анализ онтогенеза коммуникативных и некоммуникативных компонентов комплекса оживления у высших приматов не дает возможности обнаружить у них возникновения деятельности общения и потребности в общении. У ребенка возникновение в раннем онтогенезе деятельности общения и потребности в общении является установленным фактом. Выделяемые же в психологии функции общения недостаточны для определения общения как деятельности и характеристики содержания потребности в общении у человека в отличии от высших животных.

Можно выделить в качестве «критической» только одну функцию общения, обеспечивающую условия для перевода его в статус деятельности. Это функция усвоения искусственных знаковых средств в онтогенезе. Именно она обеспечивает «замыкание» потребностей во впечатлениях и чувстве эмоционального комфорта на коммуникативном процессе и делает необходимым потребность в его инициации и осуществлении. Для овладения знаковыми средствами необходим сам процесс коммуникации, так как эти средства ребенок не может сформировать самостоятельно, он получает их в готовом виде от обладающего им взрослого. Овладение своими экспрессивными реакциями (мимическими, двигательными, голосовыми) как средствами общения, приобретение ими семиотической функции, а также этапы этого сложного процесса в онтогенезе подробно исследованы М.И. Лисиной и ее последователями [17], Е.В. Чудиновой [26] и др. Однако, несмотря на уникальную роль общения в овладении ребенком знаковой функцией в раннем онтогенезе, на которую особое внимание обращал Л.С. Выготский, и которая является одной из ведущих при анализе развития психики ребенка на первом году жизни в отечественной психологии, она не нашла своего отражения в выделении функций общения в «психологии нормального взрослого человека». При выделении функций и сторон общения обращается внимание только на овладение знаниями или получение информации, для чего сами знаковые средства необходимы, но уже освоены и только используются. А вот роль общения в самом усвоении знаковых средств, и его прямая функция, если брать за основу выделения функций цель, ради которой общение осуществляется, возникает и вообще наличествует только в самом процессе усвоения этих средств — т.е. в раннем онтогенезе и в антропогенезе. В дальнейшем эта функция самостоятельно не выражена, она входит в информационную (прямое и непрямое общение при обучении языкам и другим информационным средствам). Видимо, поэтому эта функция общения потерялась во «взрослой» психологии. Но именно она делает возможным переход процесса общения из средства взаимодействия в условие развития психики. У человека процесс коммуникации становится необходимым условием для освоения видотипичных средств общения, которые затем используются не только для организации взаимодействия, но и как средства психического отражения. Животные остаются на уровне формирования и использования в психическом отражении индивидуальных средств — ощущений, перцептивных образов, представлений, для чего общения не требуется [7, 23, 24].

У человека необходимость осуществлять коммуникативный процесс для освоения искусственных знаковых средств требует обеспечить стремление к инициации и поддержанию самого этого коммуникативного процесса, то есть перевод его в статус функциональной деятельности (когда потребность удовлетворяется не в результате завершения деятельности, а потребностью является сам процесс осуществления этой деятельности [4, 11]). Поскольку у высших животных нет такой необходимости, то у них в онтогенезе не происходит «замыкания» потребностей во впечатлениях и в контакте с другими особями на процесс освоения средств коммуникации, как это происходит у человека в форме комплекса оживления.

Таким образом, сами по себе потребности во впечатлениях и достижении эмоционального комфорта в контакте с другими особями недостаточны для возникновения общения как деятельности. Их «замыкание» на процессе коммуникации и приобретение последним самостоятельного мотивационного значения, которое наблюдается у ребенка при формировании ситуативно-личностного общения, обусловлено приобретением процессом коммуникации новой функции — освоения видотипичных для человека искусственных знаковых средств. Процесс коммуникации становится необходимым условием развития ребенка как представителя своего вида (не просто для накопления опыта, а для самого возникновения и развития средств психического отражения). Стремление к установлению и осуществлению этого процесса обеспечивается возникновением в онтогенезе соответствующей потребности — потребности в процессе коммуникации, что позволяет определить деятельность общения (коммуникативную деятельность) как функциональную. С этих позиций введение знаковых средств (вербальных и невербальных) со стороны взрослого в процесс взаимодействия с ребенком может рассматриваться как «эволюционно ожидаемые условия развития» [20], обеспечивающие возникновение у ребенка потребности в самом процессе коммуникации и освоении средств его осуществления.

Литература:

1. Андреева Г.А. Социальная психология. М., Изд-во МГУ, 1980
2. Бодалев А.А. Восприятие человека человеком. Л.,ЛГУ, 1965
3. Божович Л.И. Избранные психологические труды. М.,Межд.пед.академия, 1995
4. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М., Изд-во Моск. Ун-та,1986
5. Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6 томах, т.1. М., Педагогика, 1984
6. Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6 томах, т. 4. М., Педагогика, 1984
7. Дьюсбери Д. Поведение животных: сравнительные аспекты. М., Мир, 1981
8. Зинченко В.П., Смирнов С.Д. Методологические вопросы психологии. М.. Изд-во Моск. Ун-та, 1983
9. Кистяковская М.Ю. Развитие движений у детей первого года жизни. М.,Педагогика,1970
10. Лавик-Гудолл Дж. ван.В тени человека. М.,Мир,1974
11. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2-х томах. М.,Педагогика,1983
12. Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения.М.,Педагогика,1986
13. Лисина М.И. Генезис форм общения у детей.// Принцип развития в психологии. М., Наука, 1978, с. 268–294
14. Лисина М.И. Общение со взрослыми у детей первых семи лет жизни.// Хрестоматия по возрастной психологии / сост. Л.М. Семенюк, под ред. Д.И. Фельдштейна, М., Межд.пед.академия, 1994, с. 136 — 143
15. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.,Наука,1984
16. Мещерякова -Замогильная С.Ю. Психологический анализ «комплекса олживления» у младенцев. Автор.дисс.канд.психол.н., НИИОПП, М., 1979
17. Мозг и поведение младенца. М.,Ин-т психологии РАН,1993
18. Психология. Словарь. Составитель Л.А. Карпенко. /Ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.,Политиздат,1990
19. Развитие личности ребенка. / Под общей ред А.М. Фонарева. М.,Педагоги-ка,1987
20. Сергиенко Е.А. Антиципация в раннем онтогенезе человека. М.,Наука,1992
21. Тих Н.А. Ранний онтогенез поведения приматов.Л., ЛГУ, 1966
22. Тих Н.А. Предистория общества. Л., ЛГУ,1970
23. Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. М.,МГУ,1993
24. Филиппова Г.Г. Интеллект орангутанов и его развитие в онтогенезе. Дисс.канд.пс.н. М.,МГУ,1990
25. Хайнд Р. Поведение животных. М.,Мир,1975
26. Чудинова Е.В. Возникновение знаковой функции на первом году жизни (сравнительный анализ улыбки и плача). Автореф.канд.пс.н. М.,1986
27. Хьел Л., Зиглер Д. Теории личности (основные положения, исследования и применение). — Спб, Питер Пресс, 1997
28. Эльконин Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте. // Вопросы психологии, 1971, № 4
29. The Different Faces of Motherhood. ed by B.Birns, D.F. Hay. N.Y.,L., 1988
30. Maple T.L. Orang-utan behavior. N.Y., 1980
31. Psychological Aspects of a First Pregnancy and Early Postnatal Adoptation. ed by P.M. Shereshefsky, J.J. Yarrow. N.Y.1973