«В кармане моём миллион»: карты и деньги в судьбе Некрасова

Как некрасов начал играть в карты

Поэт истратил все свои сбережения на публикацию первого сборника стихов. К сожалению, ни один человек не купил эту книгу, в результате чего ему пришлось голодать и даже жить с бездомными какое-то время. И Некрасова все чаще стали посещать воспоминания о том, как они проводили время с отцом за игрой в карты.

Молодой человек решается начать играть по-серьезному. Никто не знает, где он взял первоначальный капитал для ставок, но факт есть факт: карты помогли ему выжить. Более того, журнал “Современник” издавался на вырученные от игры средства.

«в кармане моём миллион»: карты и деньги в судьбе некрасова

«Огни зажигались вечерние,

Выл ветер и дождик мочил,

Когда из Полтавской губернии

Я в город столичный входил.

В руках была палка предлинная,

Котомка пустая на ней,

На плечах шубенка овчинная,

В кармане пятнадцать грошей.

Ни денег, ни званья, ни племени,

Мал ростом и с виду смешон,

Да сорок лет минуло времени —

В кармане моем миллион!

И сам я теперь благоденствую,

И счастье вокруг себя лью:

Я нравы людей совершенствую,

Полезный пример подаю…»

Балладу «Секрет» Николай Алексеевич Некрасов написал в 1851 году. Поэту было 30 лет, из жуткой нищеты он уже выбрался, но стабильного процветания ещё не достиг. «Секрет» — это исповедь умирающего старика, много лет назад совершившего преступление, чтобы разбогатеть. На первый взгляд, эта история — чистый вымысел, и к жизни поэта никакого отношения не имеет. И всё-таки «миллион в кармане» был для Некрасова чем-то очень личным — целью, смыслом, вызовом и даже «демоном» по хлёсткому приговору Фёдора Достоевского.

Иван Крамской. Портрет поэта Николая Алексеевича Некрасова. 1877

Ради того, чтобы выбиться в люди и реализовать свой литературный талант, Николаю Алексеевичу Некрасову пришлось вытерпеть в юности много лишений. Позже он вспоминал о начале 1840-х годов:

«Это было самое горькое время. Ровно три года я чувствовал себя каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан, где дозволялось читать газеты, даже если ничего и не спросил для себя. Возьмешь, бывало, газету, а сам пододвинешь к себе тарелку с хлебом и ешь».

Даже лютой зимой поэт ходил в тонком пальто. Ночевал, где придется.

«Я дал себе слово не умереть на чердаке. Нет, — думал я, — будет и тех, которые погибли прежде меня, — я пробьюсь во что бы то ни стало. Лучше по Владимирке, чем околевать беспомощным, забытым всеми. Господи, сколько я работал. Уму непостижимо, сколько я работал: не преувеличу, если скажу, что в несколько лет исполнил до 200 листков журнальной работы!»

Эту «аннибалову клятву» Некрасова Достоевский позже истолковал следующим образом:

«Миллион — вот демон Некрасова… демон, который осилил, и человек остался на месте и никуда не пошел. Этот демон присосался еще к сердцу ребенка, ребенка пятнадцати лет, очутившегося на петербургской мостовой, почти бежавшего от отца… Тогда-то и начались, быть может, мечтания Некрасова, может быть, и сложились тогда же на улице стихи: в кармане моем — миллион! (из поэмы „Секрет“)».

Как бы то ни было, свой миллион Николай Алексеевич заработал, однако не только и не столько литературным трудом.

Первая книжка стихов «Мечты и звуки», которую Некрасов выпустил в начале 40-х годов на собственные сбережения оказалось провальной. Сборник откровенно подражательных, незрелых романтических баллад Некрасов предварительно показал В.А. Жуковскому, который смог выделить в нём только два стихотворения — не гениальных, но «приличных». Всё что мог посоветовать Жуковский рвущемуся к славе молодому поэту — это скрыться за псевдонимом. Некрасов воспользовался советом и книжка вышла с инициалами «Н.Н.». 

Главный критик той эпохи Белинский дебютный сборник разгромил. Книга не имела успеха и совершенно не раскупалась. Подобно Гоголю, чей дебют тоже был провальным, Некрасов скупил множество экземпляров вышедшей книги и уничтожил их.

Гораздо успешнее оказался первый издательский опыт. Изданные им «Физиология Петербурга» и «Петербургский сборник» отлично раскупались. В 1848 году вместе с И.И Панаевым Некрасов выкупил убыточный «Современник», и сделал его прогрессивным и модным изданием, собрав блестящую команду авторов. В «Современнике» печатаются Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Тургенев, Гончаров, Герцен, Александр Островский.

---

Но хотя журнал «Современник» и приносил неплохой доход, большие деньги пришли к поэту с другой стороны. Некрасов был азартным и удачливым игроком. Ежегодно он откладывал для игры до 20 000 рублей, а выигрыши его достигали до 100 000.

---

Однажды, после бурной ночи, его лакей поднял под столом, заваленным серебром и ассигнациями, около 3000 рублей. Некрасов только отмахнулся — мол, возьми эту мелочь себе.

Карточная игра и охота были наследственными страстями семьи Некрасовых: они играли широко и проигрывали много, начиная с прадеда Николая Алексеевича — Якова Ивановича. Алексей Сергеевич, когда рассказывал своему сыну Николаю, будущему поэту, славную родословную, резюмировал:

«Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед — две, дед (мой отец) — одну, я — ничего, потому что нечего было проигрывать, но в карточки поиграть тоже люблю».

И только Николаю Алексеевичу удалось переломить судьбу. Он не проигрывал. Более того, игрой ему удалось вернуть свое родовое имение Грещнево.

Н. А. Некрасов, 1865 год

Во время игры Некрасов сохранял хладнокровие и трезвый ум. Он заверял: «В чем другом у меня не хватает характера, а в картах я стоик! Не проиграюсь! Но теперь я играю с людьми, у которых нет длинных ногтей».

Последнее замечание было вызвано следующим поучительным случаем. Однажды у поэта обедал беллетрист Афанасьев-Чужбинский, который славился своими ухоженными длинными ногтями. Сели играть, и Николая Алексеевич против обыкновения сильно проигрался. Проверяя карты после игры, хозяин обнаружил, что все они помечены острым ногтем. С тех пор Некрасов никогда не играл с людьми, имеющими длинные ногти.

Николай Алексеевич выработал свой кодекс игры:

— никогда не испытывать судьбу;

— если в одной игре не везет, нужно переходить на другую;

— расчетливого, умного игрока надо брать измором;

— перед игрой надо посмотреть партнеру в глаза: если он взгляда не выдержит, игра ваша, но если выдержит, то больше тысячи не ставить;

— играть только на деньги, которые отложены заранее, именно для игры.

Благодаря тому, что через его руки проходили крупные суммы, Николай Алексеевич подкупал цензоров, с которыми был близко знаком по Английскому клубу. Сев с ними за карточный стол, он или намеренно проигрывал, причем в «острой игре», или приглашал цензора играть «в доле», то есть разделить будущий выигрыш.

Как быть Леди:  ВОРЧАТЬ - что такое в Толковом словаре русского языка

Говорят, что Салтыков-Щедрин шутливо сетовал: «Отчего это он мне никогда подобного не предложит? Я бы согласился».

Конечно, он не предлагал играть в доле Салтыкову-Щедрину, и не проигрывал ему — в этом не было никакого смысла. Зато один только министр финансов Абаза проиграл Некрасову в общей сложности более миллиона франков. Весьма крупную сумму проиграл Некрасову генерал-адъютант Адлерберг, министр Императорского Двора и личный друг Александра II.

Значительную часть выигрышей Некрасов тратил на поддержку своих друзей, сотрудников и на благотворительность. Так, он фактически содержал братьев Добролюбовых и семью Чернышевского, в Карабихе открыл школу для крестьянских детей. В редакции «Современника» стояло большое зеркало с ящичками, набитыми наличностью. Деньги оттуда мог взять любой из вхожих в редакцию людей, если находился в стесненных обстоятельствах. Милостыня Некрасова никогда не была скупа.

Богатство изменило образ жизни поэта. Во второй половине 50-х годов «…произошло почти сказочное превращение в наружной обстановке и жизни Некрасова. (…) у подъезда его квартиры по вечерам стояли блестящие экипажи очень важных особ; его ужинами восхищались богачи-гастрономы; сам Некрасов бросал тысячи на свои прихоти, выписывал из Англии ружья и охотничьих собак (…)«99. В 1854 году Некрасов стал членом петербургского Английского клуба, являющегося средоточием столичной знати.

Биографов ставит в тупик как невероятная удачливость Некрасова в игре (расчёт? знание человеческой природы? шулерство?), так и странное противоречие между между обличительно-революционным характером поэзии Некрасова и его роскошным образом жизни.

По словам Луначарского, поэт и сам страдал от этого противоречия:

«Революционер, выросший в Некрасове (…), жестоко осуждал в нём буржуазные черты его натуры, а выросший (…) буржуа со всеми его порочными наклоностями крепко сопротивлялся, не желал уступать (…). Не надо думать, что этот конфликт был поверхностен; напротив, он был чрезвычайно мучителен для Некрасова. Собственный образ жизни казался ему преступным, позорным, но разорвать его золоченые цепи, им самим созданные, он не мог»

Впрочем, львиная часть состояния Николая Алексеевича досталась докторам, которые лечили его в последние годы жизни.

Иван Крамской. Н. А. Некрасов в период «Последних песен»

Как известно, везет либо в карты, либо в любви. Любовь у Некрасова была, собственно, одна — Авдотья Панаева, роковая женщина, истерзавшая его сердце. Они прожили вместе пятнадцать лет, отмеченными страданиями, сценами ревности и скандалов.

Незадолго до смерти Некрасов сошелся с 19-летней Феклой Анисимовной Викторовой, которую он почему-то называл Зинаидой, и даже обвенчался с ней.

Она и закрыла ему глаза 27 декабря 1877 года.

Из: «Богатый был барин», «Клятва Некрасова» — авторский сайт Сергея Цветкова, Луначарский А. В. Собр. соч. в 8 т., т. 1, М., 1963, с. 225.

Богатство, которое изменило поэта

С начала 50-х годов у подъезда дома Некрасова стояли богатые экипажи, он не стеснял себя в средствах, тратил огромные суммы на вторую свою страсть – охоту, выписывая из-за границы самые дорогие ружья и собак для нее. У него в гостях были влиятельные лица империи.

Охотиться он любил только с проводниками-крестьянами. Выезжал к месту охоты на трех экипажах, груженных снедью, ружьями, патронташами и различной утварью, его сумка была набита деньгами, которые он раздавал всем нуждающимся.

В его редакции стоял шкаф, ящики, которого были набиты деньгами. Любой мог взять столько, сколько нужно. Он помогал семье Чернышевского, содержал братьев Добролюбовых, открыл сельскую школу в Карабихе.

Как александр пушкин едва не проиграл «евгения онегина»

Увлекаться картами Пушкин начал еще в Царскосельском лицее: на вечерних салонах он поигрывал в банк и наблюдал за светскими партиями. В 1819 году он писал в черновом наброске произведения «Наденька»:

Несколько молодых людей, по большей части военных, проигрывали свое именье поляку Ясунскому, который держал маленький банк для препровождения времени и важно передергивал, подрезая карты. Тузы, тройки, разорванные короли, загнутые валеты сыпались веером, и облако стираемого мела мешалось с дымом турецкого табаку.

В тот год поэт готовил к изданию по подписке свой первый сборник стихотворений. Весной 1820 года, когда подписные листы были готовы к печати, он проиграл сборник Никите Всеволожскому, основателю литературного общества «Зеленая лампа».

Помнишь ли, что я тебе полупродал, полупроиграл рукопись моих стихотворений? Ибо знаешь: игра несчастливая родит задор. Я раскаялся, но поздно — ныне решился я исправить свои погрешности, начиная с моих стихов, большая часть оных ниже посредственности и годится только на совершенное уничтожение, некоторых хочется мне спасти. Всеволожский милый, царь не дает мне свободы! продай мне назад мою рукопись, — за ту же цену 1000 (я знаю, что ты со мной спорить не станешь; даром же взять не захочу). Деньги тебе доставлю с благодарностью, как скоро выручу — надеюсь, что мои стихи у Сленина не залежатся.

Серьезно Пушкин пристрастился к игре во время первой, Южной ссылки (1820–1824). Игры в банк, штос и экарте приводили к дракам, дуэлям и крупным проигрышам.

В 1826 году после Михайловской ссылки в Москве он чуть не проиграл пятую главу «Евгения Онегина». В игре с Александром Загряжским, тестем брата Льва Пушкина, поэт поставил на кон новые строфы и дуэльные пистолеты. Отыграться удалось лишь в последний момент. Подобное случалось с ним не раз.

Уже в 1829 году Пушкин числился в полицейском списке московских картежников. Из 93 упоминавшихся человек у его 36-го номера даже была приписка «известный в Москве банкомет». Английский путешественник Томас Рейке вспоминал о фразе Пушкина на одном из приемов в Петербурге: «Я бы предпочел умереть, чем не играть».

Пушкин немного остепенился после женитьбы: он перестал проигрывать по-крупному. Тем не менее после его трагической гибели в 1837 году император Николай I выделил немалые суммы, чтобы уплатить долги поэта.

Ты баба умная и добрая. Ты понимаешь необходимость; дай сделаться мне богатым — а там, пожалуй, и кутить можем в свою голову. <…> Я перед тобой кругом виноват, в отношении денежном. Были деньги… и проиграл их. Но что делать? я так был желчен, что надобно было развлечься чем-нибудь. Все тот виноват; но бог с ним; отпустил бы лишь меня восвояси.

Как гаврила державин промотал все деньги матери

Известный поэт пристрастился к картам, когда служил в Преображенском полку в Петербурге. В начале 1767 года его перевели на ямскую подставу, где он в течение четырех месяцев надзирал за подготовкой лошадей к проезду императрицы Екатерины II и ее двора.

Кто не бывал в Валдаях, кто не знает валдайских баранок и валдайских разрумяненных девок? Всякого проезжающего наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью на счет своего целомудрия.

Самый серьезный проигрыш случился с Державиным в тот же год в Москве. После летнего отпуска, проведенного вместе с родными в Оренбургской губернии, он направился в Петербург. Мать передала ему с трудом накопленные деньги и поручила заехать в Москву, чтобы купить небольшую деревушку в 30 душ на Вятке.

Дело затянулось, и Державин остановился у своего двоюродного брата — майора Ивана Блудова. Тот вместе с приятелем подпоручиком Максимовым «завели его сперва в маленькую, а потом и в большую карточную игру», в результате которой он заложил купленное имение и все проиграл. А в попытках отыграться, вместо планируемых двух месяцев Державин провел в Москве больше двух лет.

Хотя он никогда не опускался до воровства или предательства, в 1769 году Державин обобрал с приятелем прапорщика Дмитриева в популярной игре фараон. Мать проигравшего обратилась с жалобой в полицию, обвинив их в выманивании векселя в 300 рублей и купчей на родовое имение. Об этом и других проделках узнали в Петербурге — и тогда Державина чуть не разжаловали в солдаты.

Раскаявшись в распутстве и карточном мотовстве, в марте 1770 года Державин занял у знакомого 50 рублей и срочно выехал в Петербург. Правда, раскаяние длилось недолго: до Петербурга поэт доехал проигравшись. Обуздать азарт его вынудило несчастье: в тот же год скончался от чахотки его брат, и поэт остался у матери единственной опорой. Впредь играл только по особой нужде и не гнался за крупными выигрышами.

Как иван крылов играл ради сильных ощущений

Иван Крылов увлекся картами в юности. Он имел страсть к математике и любил просчитывать наперед ходы соперников. В 19 лет Крылов анонимно опубликовал в петербургском журнале «Утренние часы» первые басни. Две из них — «Стыдливый игрок» и «Судьба игроков» — посвятил карточным играм.

Крылов рассказывал журналисту-издателю Фаддею Булгарину, что пристрастился к игре «вовсе не из корыстолюбия, но ради сильных ощущений». «Банкометы», как называли тогда отъявленных картежников, державших «банк», разъезжали по трактирам и ярмаркам.

В 1795 году Крылова даже привлекли к ответу по делу нескольких профессиональных шулеров. Он был вынужден переехать в поволжское имение Зубриловка князя Сергея Голицына. В 1801 году князя назначили рижским генерал-губернатором, и Крылов, как его секретарь, переехал в Ригу.

Только вместо канцелярских дел он частенько пропадал на пирушки с карточными забавами. Сначала играл в маленький банк с дамами, а затем перешел к крупным ставкам. И выигрывал, часто вплоть до 70 тысяч рублей. Для сравнения, чтобы прилично содержать семью, было достаточно шести тысяч рублей в год.

В 1806 году, «искушенный в превратностях жизни», он вернулся в Петербург. Вечерами он посвящал себя театру и снова карточным играм.

Нельзя сказать: он играл в карты; он жил ими, он видел в них средство разбогатеть. <…> По-прежнему он отыскивал игроков, вмешивался в их сборища — но уже не был так счастлив, как прежде. Вместе с какими-то шулерами он был призван к генерал-губернатору, который объявил им, что они, на основании законов, подлежат высылке из столицы; обратясь же к Крылову, он сказал: «А вам, милостивый государь, стыдно. Вы, известный писатель, должны были бы сами преследовать порок, а между тем не стыдитесь сидеть за одним столом с отъявленными негодяями». Ему также грозило изгнание из столицы; но он отделался, пренаивно сказав: «Если бы я их обыграл, тогда бы я был виновен; но ведь они меня обыграли. У меня осталось из 110 тысяч — всего 5; мне не с чем продолжать играть…»

Азарт приутих после 1810 года, когда у баснописца отыграли все выигрыши.

Непростое детство и юность

Николай появился на свет в городе Немирове, но вырос в родовом имении Некрасовых. Оно находилось в деревне Грешнево, куда переселился его отец. Мальчику тогда было пять лет.

Когда ему исполнилось 11, Николай поступил в гимназию. Но он не очень-то хотел учиться, не отличался усердием и прилежностью, зато всем досаждал своими сатирическими стишками. Из пятого класса отец решил его забрать, завершив тем самым его образование.

Отец хотел, чтобы Николай выбрал военную карьеру. Когда мальчику исполнилось 17 лет, он отправил его в Санкт-Петербург, чтобы юноша смог попасть в дворянский полк. Но у самого Некрасова были другие планы. Он встретился с гимназическим товарищем Глушицким, познакомился со студентами и загорелся желанием получить высшее образование. Отец, узнав об этом, пригрозил оставить его без денег. Но Николая это не остановило.

Он начал готовиться к поступлению в Петербургский университет, но с треском завалил вступительные экзамены. Пришлось стать вольнослушетелем, т.е. он был допущен к учебным занятиям и экзаменам, но не обладал правами студента. Некрасов выбрал филологический факультет.

Первое время он жил впроголодь. Позже поэт вспоминал, что иногда, заходя в трактир, прикрывался газетой и собирал недоеденный хлеб с тарелок, чтобы потом с жадностью его съесть. Как-то, оставшись без жилья, он был вынужден жить среди нищих в трущобах.

Несколько слов о литературной деятельности поэта

Постепенно, после нескольких лет лишений, его жизнь наладилась. Он начал давать уроки, а также

, сочинял стихи для азбуки и сказки, придумывал водевили для театра, взяв псевдоним «Перепельский». Скинувшись с двумя другими юношами, Некрасов снимал жилье. Несколько лет усердной работы дали свои результаты, у него появились свои сбережения, а в 1840 году он смог выпустить первую книгу. Но его «Мечты и звуки» почти не раскупались, а В.Г. Белинский раскритиковал первые стихи поэта, и тот, рассердившись, не сдержался и начал скупать экземпляры книги, чтобы потом сжечь их.

Но, несмотря на неудачу, Некрасов не бросил литературную деятельность, а начал искать себя, писал прозу в юмористическом жанре. В начале 1840-х годов он стал работать в известном русском литературном журнале «Отечественные записки», сблизился с другими поэтами и Белинским.

Николая Некрасова ждал успех, в конце 1847 года он вместе с Иваном Панаевым решил взять в аренду у П.А. Плетнева журнал «Современник», в который позже перешла большая часть литературной молодежи, а также сам Белинский. Он был вдохновителем, а также неизменным редактором и автором журнала, открыл много талантливых писателей.

За эти годы он сделал «Современник» главным журналом России о литературе и прибыльным предприятием. Да и сам поэт встал в первые ряды литераторов. В 1866 году «Современник» был закрыт, но уже через 2 года Некрасов арендовал другой журнал, «Отечественные записки».

Первая книга и первый провал

Николай Некрасов был, несомненно, талантливым поэтом, но, чтобы реализовать свой творческий потенциал, ему пришлось вытерпеть много лишений. Позднее он так вспоминал эти годы:

Это было самое горькое время. Ровно три года я чувствовал себя каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан, где дозволялось читать газеты, даже если ничего и не спросил для себя. Возьмешь, бывало, газету, а сам пододвинешь к себе тарелку с хлебом и ешь.

Его первая книга называлась «Мечты и звуки». Он ее издал на свои сбереженные деньги. Она оказалась полностью провальной. В ней он поместил свои романтические баллады, которые были незрелыми и носили подражательный характер.

Критика Белинского на книгу была разгромной. Ее никто не покупал. Некрасов, как и Гоголь, выкупил практически все экземпляры, которые предал огню. Но это не остановило Николая Алексеевича. Он попробовал себя на поприще издателя и получил положительные результаты. «Физиология Петербурга» и «Петербургский сборник», изданные им, раскупались хорошо.

Проигрывал ли некрасов

Проигрыши в карты у поэта, конечно же, были. Но большей частью он с их помощью подкупал цензоров, намеренно проигрывая назначенную для них сумму. Причем он делал все, чтобы игра была «острой». Или приглашал их в долю, при условии, что выигрыш разделят пополам. Он не был азартным игроком в том смысле, что никогда не играл на сумму выше той, которая была предназначена для игры.

Некрасов никогда не играл с людьми, у которых были длинные ногти, после одного случая. Однажды он проиграл значительную сумму обедавшему у него беллетристу, у которого как раз они были длинные и ухоженные. Просматривая в раздумье после игры карты, он увидел отметки, которые тот делал ногтями.

Путь к успеху

В 1848 году Н. Некрасов вместе с И. Панаевым выкупил убыточный журнал «Современник» и сделал его прогрессивным, модным и успешным изданием. В «Современнике» печатались будущие классики: И. Гончаров, В. Белинский, И. Тургенев, Н. Чернышевский, А. Островский, А. Герцен и Н. Добролюбов.

Николай Алексеевич продолжал писать стихи, прозу и публицистику. Это принесло ему славу и успех. Он также был причислен к классикам русской литературы. Издательское дело и выпуск своих книг давали солидный доход, но немалые деньги приносила ему игра в карты.

Родители будущего поэта

Семья поручика Алексея Сергеевича Некрасова когда-то была богатой, но все мужчины в роду (не стал исключением и Николай) были заядлыми картежниками. Прадед будущего поэта был богатым рязанским помещиком, но всего лишился из-за карт. Несмотря на это, и его дед, и отец, и братья постоянно играли в карты. Алексей Сергеевич любил повторять, что его прапрадед проиграл 7 тыс. душ, прадед – 2, дед – 1, а он ничего, но лишь потому, что проигрывать было нечего. Ему принадлежало всего 40 душ.

Но, несмотря на то, что поручик был бедным, он смог покорить сердце Елены Андреевны Закревской, красивой и образованной девушки из обеспеченной семьи. Родители красавицы были против этих отношений, им не нравился малообразованный и небогатый армейский офицер. Но она не послушалась их и в 1817 году тайно обвенчалась с любимым.

Вскоре молодая женщина об этом пожалела, т.к. семейная жизнь стала для нее адом. Она быстро забыла о романтике, т.к. увидела своего мужа таким, каким он и был: грубым, склонным к пьянству и разврату. Когда Николай вспоминал о матери, всегда говорил о ней, как о страдалице.

Отец же для него был деспотом: он устраивал зверские расправы над крестьянами, а также оргии с крепостными любовницами, с женой и детьми был очень груб и жесток. Мать, став затворницей, все это терпела, стараясь защитить детей от мужа (в браке родилось 13 детей). Именно матери, получившей хорошее воспитание, Некрасов обязан своим пристрастием к литературе.

Секрет успеха

В чем же заключался секрет успеха поэта, неужели он просто был баловнем судьбы? На самом деле держаться на плаву ему помогали несколько факторов.

Николай Алексеевич предпочитал коммерческие игры, в которых исход поединка зависел от опыта и умения игроков, а не от удачи. Его любимыми играми были:

• покер;
• вист;
• преферанс;
• винт;
• безик.

Поэт обладал незаурядным характером: умел держать себя в руках и имел великолепное самообладание, что так важно, например, в игре покер.

Некрасов не играл где попало, он выбрал для себя Английский клуб в Петербурге, и вот почему. Там собирались перекинуться картишками весьма состоятельные люди, целью которых не было обеспечить себе на завтра кусок хлеба. Они собирались не для заработка, а чтобы приятно провести время, обсудить последние новости и выпить рюмку-другую горячительных напитков.

Более того, у поэта с годами выработался целый ритуал подготовки к серьезной игре. Во-первых, он должен был хорошо выспаться перед поединком. Во-вторых, принять ванну с ромом, что, по его мнению, бодрило и позволяло быть активным долгое время.

Сильнейшие соперники по карточной игре

Николаю Алексеевичу довелось сразиться с сильнейшими мира сего, например, с личным другом императора Александра Второго, министром Императорского двора, А.В.Адлербергом, и, конечно, выиграть у него немаленькую сумму.

Трудно поверить, но больше 1 000 000 франков поэту проиграл А.А.Абаза, который занимал в то время пост министра финансов. Однако бывали случаи, когда поэт поддавался, преследуя ту или иную цель. А однажды он стал жертвой карточных шулеров (кстати, тоже весьма приличного сословия) и проиграл за час более 1 000 рублей.

https://www.youtube.com/watch?v=IobHHmNlh7I

Но проигрыши были единичными случаями, а в целом именно благодаря карточной игре поэту удалось скопить неплохой капитал и выкупить свое родовое поместье Грешнево, которое, кстати, его дед проиграл в карты. Значительная часть выигрышей шла на издание литературного альманаха “Современник”.